Приговор для грешников

Приближалось двадцать четвертое ноября. Кащей едва-ли с ума не сходил от нетерпения. Он привык мстить сразу — жестко, быстро и без права на помилование. А тут еще месть и не за какой-то плевый проступок, а за покушение на его Бессмертие. Он уже мысленно представлял, как вырвет кинопленке трахеи и заставит их жрать собственные внутренности.

Мрази в крови умоются.

Только вот свою личную вендетту пришлось отложить на две недели. И из-за кого? Из-за девки блять! В тот момент, когда кукла решила его мнение при всех оспорить, Костя разрывался от противоречий. С одной стороны хотелось сжать ее тонкую шею в своей ладони и держать до сладостного хруста, чтобы не забывалась. А с другой... с другой стороны его захлестнул неожиданный азарт.

Было какое-то извращенное удовольствие в том, что с ним впервые за много лет решил кто-то поспорить и не побоялся показать зубки. Да, куколка трусливо дрожала, глазки свои большущие отводила, но стояла на своем. Загляденье просто! Кащей не любил баб с характером, его подстилки должны были быть послушными, покладистыми и рот открывать только по команде, желательно стоя на коленях.

Но от поведение Туркиной его торкнуло не по-детски, словно одним махом по вене целый грамм опиума пустил. Да она и не подстилкой его была, так лечащим врачом. Врачом, который получает в три раза больше, чем медперсонал получает в больнице. Кащей мысленно даже посмеивался, вот вроде есть девчонка, чуть-ли не каждый день в его квартире ошивается, деньги он на нее свои тратит и не трахнул ее еще.

Кажется такое с ним происходило впервые.

Кащей прикрыл глаза, откинувшись на спинку дивана.

— Бумер! — Крикнул он.

С кухни послышались шаги, а затем в гостиной замельтешил тучный силуэт личного телохранителя.

— Вы молву по району разослали? — Поинтересовался Кащей, не открывая глаз. — Скоро улицы города кровью пропитаются, некрасиво получится если кто-то из районных под раздачу попадет.

— Всех оповестили, босс. — Покивал для правдоподобности Бумер. — Всем ясно дали понять, чтобы двадцать четвертого на территорию кинопленки не совались и детей дома держали. Ну и конечно доходчиво объяснили, чтобы лишний раз языком не трепались.

— А что насчет слухах о моей скоропостижной гибели? — Закуривая, спросил он.

— Все как по маслу.

Кащей усмехнулся... план девчонки о том, чтобы пустить слух, дескать его все-таки убили на самом деле показался мужчине хорошим. Сразу стало ясно кто тебе друг, а кто враг. Некоторые группировки расслабились, творить бесчинства начали на универсамовской территории, а кинопленка так вообще... птичка на хвосте принесла, что те празднуют уже какой день и чуть ли не королями Казани себя провозгласили.

Кащей уже предвкушал как собьет корону с их царских голов. В этом городе только один царь и никто не лишит его трона.

В дверь кто-то постучал. Кащей не заметил, как его губы растянулись в плутовской ухмылке и он кинул Бумеру, чтобы тот открыл. Через пару коротких мгновений воздух наполнился ароматом морозной свежести с улицы и какими-то цветочными духами. Запах был не сильный, приятный, слегка ласкающий носовые пазухи.

— А вот и куколка. — Кивнул он ей в знак приветствия.

Алина скинула на кресло свое пальто и зябко потерла покрасневшие ручки. В такую погоду пора на зимнюю одежду переходить, а она все щеголяет в осенней. Кащей не сводил с нее изучающего взгляда, пока девушка мыла руки и открывала новую упаковку с бинтами. Ну нравилось ему наблюдать за ней.

Кащей заметил, что девчонка перестала робеть и уже спокойно садилась рядом с ним, не страшась заглядывать ему в глаза. А ведь в первую их встречу едва-ли не по углам шкерилась, боясь даже стакан с водкой из его рук принять.

— Как плечо? — Хлопая длинными ресничками, поинтересовалась она.

— Нормально че. — Честно ответил Костя. — Не беспокоит уже.

Алина покивала и сняла старую повязку, осматривая место ранения. Рана заживала хорошо, даже отлично.

— Думаю хватит, это последняя перевязка. — Неожиданно заявила девушка. — Теперь опасности нет, завтра сам снимешь повязку, но постарайся пока сильно не нагружать плечо, понадобится время для полного выздоровления.

Кащей растянул губы в плутовской ухмылке.

— Че, кукла, значит больше не придешь, а?

— По крайне мере, пока ты снова не получишь ранение. — Хихикнула Туркина.

— Ты меня вынуждаешь.

Алина осеклась, поднимая удивленный взгляд на Кащей. Он только что сказал, что она вынуждает его получить новое ранение? Неужели криминальный авторитет Казани нашел компанию девушки приятной..? Туркиной почему-то казалось, что в круг общения Кости входят максимум его приближенные, парни из универсама и какие-нибудь легкодоступные девушки. Ни к одной из категорий она себе не относила.

— А че ты глазками то хлопаешь, м? — Грудным смехом зашелся Кащей. — Удивлена?

— Это как минимум. Неужели так понравилось болеть?

Кащей вдруг наклонился к ней, оставляя между их лицами расстояние в два сантиметра. Алина судорожно сглотнула. Чего-чего, а такого поворота она не ожидала. Черные омуты Кости скользили по ее лицу, изучающе, выжидательно... Ее лицо запылало румянцем, щеки вспыхнули, а глаза лихорадочно заблестели.

— Может мне понравилась твоя компания? — Переведя взгляд на ее губы, сказал он. — Как-же ты смущаешься... у тебя уже был парень, а?

Алина отрицательно мотнула головой. Говорить ей показалось чем-то непосильным, она вдруг перестала доверять собственному голосу.

— И что, даже не целованная?

Алина снова покачала головой.

— Ну совсем чистенькая девочка, загляденье какое. Братец постарался или для одного единственного себя бережешь? Принца на белом коне все выжидаешь, м?

Алине стало не комфортно. Хотелось отстраниться, встать и уйти, но она почему-то оставалась сидеть на месте, предательски краснея под мутным взглядом охотника, который загнал добычу в тупик и теперь игрался...

А Кащей же откровенно забавлялся и упивался эмоциями девчонки, что вся сжалась от его близости. Ну просто чудо какое-то! Прожженный уголовник из мест не столь отдаленных, не встречал таких девочек. Шлюхи — да, хоть каждый день. Дамочки желающие обогатиться за его счет — тоже. А тут вроде взрослая девка уже, девятнадцати лет, а еще даже не целованная!

Ладненькая, скромненькая и одновременно с тем дерзкая, смеющая оспаривать его мнение при пацанах. Она как многогранная загадка, цепляла и не давала оторваться, пока не разгадаешь эту сложнейшую головоломку.

Это конечно была не влюбленность, Кащею вообще такие чувства были чужды. Он никого не любил. Уважал — да, справедливо опасался — тоже, ненавидел — бывало, к некоторым он относился чисто как к способу удовлетворения естественных потребностей. Были и те к кому он относился как мебели. С сестричкой Турбо же все было несколько иначе.

Она интриговала, приковывала к себе внимание. Возможно была и симпатия, хотя последнее под большим вопросом. Кащей все никак не мог взять в толк, что его притягивает к девчонке помимо ее сучьего характера. Тощих баб он не любил, а эта выглядела так, будто от первого ветерка взлетит. Смазливое личико и длинные ножки? Может быть...

Алина наконец нашла в себе силы ответить и неожиданно хриплым голосом, произнесла:

— Может и жду... прискачет он когда-нибудь и заберет меня подальше отсюда.

Кащей деловито покивал.

— Ну белого коня не обещаю, но у меня белая волжанка во дворе стоит. Пойдет?

— Так ты не принц, а Кащей.

— Так это еще лучше, ну. — Парировал он, большим пальцем погладив щеку девушки. — У меня свое Кащеево царство.

Алина не понимала почему сердце в груди вдруг забилось так быстро. То-ли от близости, то-ли еще отчего... Силы из ее тела куда-то делись. Щека пылала под прикосновениями его холодных пальцев. Все это было так неправильно, брат буквально умолял ее держаться подальше от Кости, да и слухи о нем ходили не самые лестные. А люди же зря не говорят.

Да Туркина и сама однажды видела Кащея в компании двух женщин не первой свежести, когда еще несколько недель назад, пришла в качалку, чтобы проведать Зиму. Он был алкоголиком, бабником и бандитом. Совсем не тот о ком когда-то мечтала девушка, представляя свою жизнь через десять лет.

А Кащей с соколиной внимательностью все следил за эмоциями на ее лице. Его взгляд почти физически ощущался на глазах, покрасневших щеках и пухлых губах. Он неожиданно подался вперед, возжелав украсть первый поцелуй с девичьих уст, как Алина наконец опомнилась и вскочила с дивана.

Кащей раскатисто рассмеялся, откинувшись на спинку дивана.

— Ну ты прямо скромница-комсомолка. Скажи, у вас все такие?

Алине стало неимоверно стыдно, что она так долго сидела под испытывающим взглядом бандита, что аж дар речи потеряла. С каких пор она стала робеть в присутствии мужчины?

— Я единственная и неповторимая. — Передразнила его девушка, наконец приходя в себя. — А в твоих кругах все такие..?

— Это какие-же?

— Наглые.

— Меня и похуже называли, куколка. — Кащей закурил, не сводя с нее глаз. — Но ты лучше все-таки язычок прикуси и свой сучий характер мне не показывай.

— А то что?

— Не провоцируй меня, девочка.

Алина подняла руки в знак капитуляции и сделала шаг назад, ухмыляясь. Вот вроде и спорили они, угроза от Кащея явная исходила, но все равно каждое его слово звучало заигрывающе, словно он флиртовал. А Туркина никак не могла разобраться — продолжить ли ей этот разговор или бежать сверкая пятками.

Первый вариант был более соблазнительным, а второй правильным. Рядом с Кащеем постоянно чувствовалась опасность, а в голове гудел сигнал семафора и горящая вывеска с надписью: «ОПАСНОСТЬ!» зажигалась. Подхватив пальто, девушка поспешила к двери. Все-таки что-то от правильной комсомолки в ней еще осталось.

— Бык тебя подвезет. — Кинул он девушке и крикнул на порядок выше. — Бык, даму до дома подбрось!

С кухни тут-же вышел Бык, старательно скрывая ухмылку. Алина зарделась еще ярче, осознав, что телохранители Кащея точно слышали все происходящее в гостиной. Какой стыд!

— А и еще кое-что, куколка. — Остановил ее Кащей. — Двадцать четвертого отгул на работе возьми, ты в качалке понадобишься.

Алина понятливо кивнула.

* * *

День икс настал стремительно. Кащей засел в запорожце Быка, чтобы не привлекать внимание своей новенькой, белоснежной «Волгой». Между пальцами была зажата сигарета, окно приоткрыто, чтобы слышать все разговоры, а сам он даже не напрягался. Нутром чувствовал, все пройдет быстро и без лишней крови со стороны универсамовских. А чуйке своей мужчина привык доверять.

Она ни раз выручала его на зоне.

Он попал туда еще юнцом, двадцатилетним пацаном, совершившим хищение в особо-крупных. Может на улице он и считался одним из тех, кто поднял универсам с колен, там, за решеткой он был еще одним арестантом и конечно его захотели прогнуть. Только вот Кащей за всю жизнь выработал в себе не сгибаемый стержень, сначала благодарю ублюдку-отцу и шлюхе-матери, а потом и на улице.

Так что прогнуть его не получилось. Тогда на тот момент еще молоденького парнишку решили сломать. Сколько же дерьма он вкусил за первый год в тюрьме. Его забивали толпой, ломая ребра тяжелыми сапогами. Трижды подрезали заточкой, оставляя истекать кровью в одиночной камере. Так наверно и продолжалось бы все следующие четыре года, если бы на него не обратил внимание один из «блатных».

Тогда-то Костя впервые и услышал в свой адрес «Кащей».

— Эй, Кащей, поди-ка сюда. — Подозвал его местный тюремный авторитет по погонялу «Цветник». — Сесть не предлагаю, не дорос еще до того, чтобы с уважаемыми людьми один стол делить.

Костя остановился перед столом усыпанным сигаретами, чашками и картами. Этот стол принадлежал блатным, а Цветник числился у них смотрящим. Настоящий вор в законе и криминальный авторитет. Без его слова на зоне даже охранники лишний раз старались ничего не делать. Глаза и уши у него были повсюду, как и блага недоступные другим, вроде выпивки и шлюх, который охрана пригоняла сюда специально для него.

— Почему «Кащей»? — Спросил Костя.

— А ты просто живучий сукин сын. И ногами тебя забивали, и заточкой подрезали, а ты все живехонький ходишь, зубами своими белыми светишь. — Пояснил авторитет. — Как же тебя убить то, мелкий? Не уж то как у Кощея Бессмертного, смерть твоя на конце иглы, игла та в яйце, яйцо в утке, утка в зайце, заяц спрятан в ларце, а ларец тот в висит в цепях на дубу?

Мужики за столом блатных заржали. Костя же молчал. Он держался ровно, смотрел точно в глаза смотрящему и не выказывал страха, хотя внутри что-то сжалось. Он слышал достаточно историй о блатных, о том, как они опускали новеньких, как убивали.

Цветник поднялся со своего места и обошел Костю по кругу.

— Костя... Костя... Костя... — Протянул он. — Не с того ты начал, ой не с того. Ты свой характер поменьше показывай, на зоне так дела не делаются. Ты еще и мастью не обзавелся, а уже ведешь себя так, словно десяток лет на шконке пролежал и тюрьма тебе дом родной.

— Чем же ты стольким людям то не угодил, Кащеюшка? — Поинтересовался второй мужик за столом блатных по погонялу Кирпич. — Они приходят, жалуются, добро просят, чтобы тебя загасить. Мы четыре раза давали добро, а ты все еще живой. Как так-то получается?

— Может у них просто силенок не хватает.

— Ты говори то, но не заговаривайся. — Пресек его Цветник. — Не доживешь ты до амнистии, коль так продолжишь. Многие тебя здесь порешить хотят.

— Справлюсь. — Твердо отрезал Костя.

Цветник как-то снисходительно похлопал его по щеке.

— Ты кем блять себя возомнил, Кащей? Даже волк без стаи долго не проживет.

Костя молчал, понимал он, что мужики правы, только вот унижаться и лизать им ноги ради покровительства не собирался. Он всю свою жизнь пробивался, пытался добиться чего-то. Из дома пришлось рано уйти, еще лет в тринадцать, чтобы не посадили в детскую колонию, но там долгая и мутная история... еще раньше к улице пришился, «Седого» с поста смотрящего универсамовскими убрал и сам его место занял. И здесь не пропадет.

Такие как Костя не подыхают. Они глотки зубами рвать готовы ради лучшей жизни, идти по головам могут и оставлять за собой горы трупов. Мудак-папаша с детства ему говорил, мол «говно не тонет», когда мальчишка в очередной раз выбирался сухим из воды, после какой-нибудь драки в школе.

— Нравишься ты мне почему-то, Кащей, меня самого что-ли в молодости напоминаешь. — Продолжил Цветник. — Ладно, давай присаживайся, поболтаем, расскажешь нам от какой несчастной жизни ты вором решил стать, мы любим хорошие истории.

— Эй, шкет! — Окликнул какого-то лоха Кирпич. — Стул гостю нашему принеси.

С того дня жизнь в тюрьме изменилась. После того, как Кащей оказался за столом блатных, никто не смел даже косого взгляда в его сторону кинуть. Конечно пришлось попотеть, чтобы добиться уважения среди блатных. Костя и «выступал» на показательных боях, просто чтобы показать на что он способен и гасил неугодных для Цветника людей. А потом как-то раз и все, его уже считают «одним из блатных». А там и до коронации в «вора в законе» дело дошло.

Местный авторитет чертов.

Конечно с признанием появились и новые правила. На зоне вообще было много правил: обращаться к людям нужно по масти, первым руку не тянуть к низшим чинам. Вещи лучше с пола не поднимать, а с петушней даже не разговаривать. Но это все общие правила...

У воров в законе был свой кодекс. Этот кодекс чернилами и простой иголкой были выбиты у него на плече.

Соблюдай воровскую идею.

Не кради у ближнего своего.

Не лги среди своих.

Не стань крысой у милиции и власти.

Наказывай всех отступившихся от идеи.

Всегда плати долги.

Отплати кровью за изнасилование невинного.

Последний пункт расходился с принятыми на улице понятиями. Здесь, на районе, если девчонку насиловали и она становилась «грязной», то она моментально теряла все уважение. Даже разговоры о ней могли привести к отшитию из группировки. В воровском мире было не так... здесь мстили за своих, жестоко, омывая улицы кровью. Конечно мужики потом с грязными бабами не оставались, но и не унижали их как на улице.

Конечно были и другие негласные правила в воровском мире — не давать показаний, не признавать вину, всегда скидываться на общак, чтить родителей и привлекать молодежь, разъясняя им, что такое «правильные понятия». Было запрещено мстить исподтишка, насиловать женщин и что-то предъявлять без доказательств.

Кащей откинулся с зоны уже как три года, притащив за собой в универсам Быка, Бумера и Деда. Но он до сих пор не мог привыкнуть к «нормальной жизни»... там, на шконке жизнь казалась проще и понятней, здесь же все стало как-то по-другому. Скорлупа распоясалась, бесчинства творят и срут там-же, где и едят. Группировок расплодилось как тараканов и вчерашние подростки у которых еще молоко на губах не обсохло, вдруг возомнили себя криминальными авторитетами.

Та-же самая кинопленка. Напали исподтишка, просто подъехали на тачке и подстрелили! Некрасиво получилось и Кащей собирался им доступно объяснить, что так делать не стоит, а потом уже заставить их собственные внутренности жрать.

Кровь за кровь.

Кащей закурил вторую сигарету, поглядывая в лобовое стекло. Он видел своих парней, ровно половина из них стояла стенкой в ожидании кинопленки. Тут собрались все возраста — скорлупа, супера, старшие. За главного Кащей Зиму оставил. Ему нравился Турбо, умный пацан, сильный и дерется неплохо, правда импульсивный слишком, а тут нужен тот, кто разговор потянет до нужного момента.

Наконец из-за гаражей показалась кинопленка полным составом, во главе с Ахметом. Высокий жук, ростом метра два, худой как спичка и с бородой как у моджахеда. Кащей затянулся по сильнее, предвкушение расползалось по телу, но он не двигался.

Надо еще подождать.

— Кто говорить со мной хотел? — Вышел вперед Ахмет.

Зима тоже вышел вперед, поправил шапку и сплюнул куда-то под ноги Старшого кинопленки.

— До нас тут слушок дошел, что это твои пацаны Кащея погубили. — Начал Вахит.

Кащей стиснул челюсти, когда увидел как по лицу ублюдка расползается довольная ухмылка и он обернулся к своим пацанам с криком:

— Кащей действительно сдох!

Толпа за его спиной счастливо заулюлюкала. Вот же мрази последние. На Старшого полезли исподтишка, попытались убить, только не учли одного — не по зубам он им. Его ни родители, ни улица, ни зона смогли сломать, куда уж этим моджахедам? Кащей закурил третью сигарету, борясь с желанием выйти прямо сейчас.

Да где там Маратик?

— Значит ваша работа. — Покивал Зима. — Некрасиво получается.

— А ты мне что, предъявить хочешь?! — Заржал Ахмет. — Или мстить за Старшого пришли? Маловато вас, чтобы нас перебить. Ну если захотите, можем подраться, а я потом универсамовскую землю под себя подомну.

— А губа не треснет? — Сплюнул Турбо. — Много на себя берешь.

— А это кто там такой дерзкий вякает? — Глянул на него один из парней Ахмета. — Может у тебя зубы лишние? Хочешь потом бегать и по земле их собирать?

Кащей слушать дальше не стал, когда между пацанами завязался уличный базар. Спорили что-то, обвинениями кидались, едва-ли не лаяли друг на друга с пеной у рта. Костя молча смотрел вдаль, выжидая и наконец увидел вышедшего Маратика, который махнул рукой, дескать «мы готовы!».

— Ну вот и начинается игра.

Кащей открыл дверь машины и вышел на улицу, зажав меж зубов сигарету. Универсамовские расступились, открывая на него вид и Костя довольно оскалился, заметив, как веселая усмешка сползла с лица Ахмета. Следом за ним помрачнели и все его шавки. Кащей вышел в центр, бросил бычок под ноги Старшого кинопленки и презрительно сплюнул.

— Убить меня значит хотел, Ахмет, а? Что же ты сам не пришел, стрелку не забил? Ты своих малолеток послал из тачки меня расстрелять. Не по-пацански как-то получается. — Кащей говорил нарочито мягко, словно обсуждал что-то совершенно обыденное, веселое.

Ахмет все никак не мог собраться, видя перед собой вновь воскресшего Кащея.

— Ай-яй-яй, какой нехороший мальчик. — Усмехнулся Костя, подходя ближе. Ахмет был значительно выше, два метра ростом, но под взглядом универсамца будто уменьшился в размерах. — Придется тебе а-та-та сделать, чтобы больше не забывался.

— Нас больше. — Наконец смог выдавить из себя хоть слово Старшой кинопленки.

Кащей только усмехнулся и громко свистнул. Сразу из-за гаражей показался Маратка со скорлупой, с другой стороны вышел один из суперов с еще двадцатью пацанами и вскоре универсамовские зажали в кругу кинопленку, отрезая им любые ходы к отступлению. Пацаны заметно напряглись, оглядываясь и посматривая на своего лидера. Хотя от «лидера» там одно название, скорее мелкая пешка возомнившая себя королем.

— Значит перебить нас решил. — Как-то глухо констатировал Ахмет.

— А ты чего ждал, что я проглочу покушению на свою жизнь, а? А нет... ты же ждал, что меня прикончит твоя скорлупа. — Кащей снова закурил, выдыхая дым в лицо мужика. — Ты просто непроглядный идиот. Разве тебе не говорили? Меня нельзя убить! А вот я с тебя шкуру запросто спущу.

Кащей затянулся, чувствуя расползающееся по венам удовольствие. Страх кинопленки стал почти осязаемым. Конечно, как в тихую нападать все смельчаки и герои! Только вот они забыли главное правило — убедись, что враг мертв прежде, чем праздновать победу. Но они и в этом облажались, а теперь все сполна ощутят гнев Кащея.

Он не прощает ошибки.

— Ты потерял уважение, Ахмет. Пацаны не нападают в тихую, мы забиваем стрелки и решаем вопросы. А то что сделал ты... так дела не делаются.

Кащей говорил спокойно, не повышая голоса и выглядел, как хозяин положения, кем он собственно и являлся. Превосходство и чувство собственной значимости расходилось от него волнами. Никто даже пикнуть не смел.

Кащей сделал шаг назад и бросил:

— Перебейте их, пацаны.

— Мразь! — Истошно завопил Ахмет, бросившись на Кащея.

Костя одним движением выхватил из рук Валеры арматуру и съездил ей по лицу Ахмета. Тот позорно плюхнулся на землю, окропляя снег своей кровью. И тут началась давка. Пацаны словно стая голодных зверей налетели друг на друга, нападали толпами на одного, били ногами, палками, кирпичами. Силуэты вокруг смазались, превратившись в сплошное пятно.

Крики, вопли, кровь, звук ломающихся костей.

Кто-то из универсамовских притащил коктейль Молотова, бросив его в кинопленку. Какой-то малец заверещал, скинул горящую куртку и отпрыгнул, тут-же получив с кулака по морде. Зима кинул в толпу несколько «бомбочек». Прохожие на улице принялись разбегаться, кто-то звонил в милицию.

Вокруг началась вакханалия. В подобном хаосе уже сложно было отличить своего от чужого. Мешанина и давка превратилась в какую-то свалку. Пацаны не брезговали ничем. Супер из кинопленки ухватился за доску с гвоздями, воткнув их в ногу Быка. Фантик не упустил возможности заехать тому кирпичом по затылку. Вокруг слышались крики, что-то гремело, взрывалось, стоны мольбы ласкали слух.

Универсамовские ожидаемо побеждали, забивая кинопленку, точно они скот на убой.

Марат отпихнул одного от себя, заехал второму кулаком по носу и заметил, как Ералаша схватили трое и запинывали его ногами. Бросившись к ним, он точным ударом сбил двоих, помог мальчишке подняться и они похватав какие-то палки, разукрасили рожи ублюдков в кроваво-красные цвета.

Зима свалился от удара в колено. Боль раздирающей волной прокатилась по всему телу, а затем здоровый мужик навалился на него сверху, принявшись методично избивать. На подмогу подскочил Череп из скорлупы, накинувшись на незнакомца со спины. Вахит не упустил возможности, освободился и сев на мужика сверху, принялся большими пальцами вдавливать ему глаза во внутрь. Не чтобы покалечить, а просто попугать.

Боль доставить.

Турбо упивался происходящим. Он всегда оживал, когда начинался замес. Было в этом что-то нездоровое, но его вставляли драки! Он бил точно, быстро, сражая противников одним ударом и сразу в нокаут. Не зря же даже Кащей считал его толковым и называл одним из сильнейших бойцов. Валера сплюнул сгусток крови и улыбаясь окровавленными зубами пошел на смельчака, посмевшего на него напасть.

Быка, Бумера и Деда большинство старались обходить стороной. Если конечно они были не вооружены палками и ножами. Три взрослых и здоровых амбала, явно вышедшие из мест не столь отдаленных напрягали всех. А когда они вступали в драку, к крикам боли добавлялся и хруст ломающихся костей.

Кащей словно и не замечал начавшегося хаоса. Только в нос бил резкий запах крови и отовсюду до него доносились крики. Кажется кто-то из кинопленки молил о перебросе к универсаму, желая спасти свою шкуру и пришиться к победителям. Но сейчас Костю волновал только этот жалкий кусок дерьма, что с разбитым лицом ползал у него в ногах.

— Ты сука невъебически тупой, Ахмет! — Схватив того за шкирку, зашипел Кащей. — Ты блять реально поверил, что сможешь меня убить и тебя за это ничего не будет? Извиняйся!

— Пошел ты! — Из последних сил прохрипел моджахед.

— Ай-яй-яй, какие нехорошие слова!

Кащей играючи взвесил в ладони арматуру и снова заехал ей по роже врага. Ахмет истошно завопил, хватаясь за кровавое месиво, которое когда-то было лицом. Всю его морду украшала кровь, левый глаз заплыл, нос сместился под каким-то странным углом и даже губы съехали на щеку, открывая вид на шатающиеся зубы.

— Извиняйся, мразь и возможно я сохраню тебе жизнь.

Ахмет упрямо молчал.

— Неправильный выбор.

Кащей со всей силы наступил на колено мужика и даже попрыгал на нем, чувствуя как кости превращаются в крошку.

— А-а-а! Хватит, хватит! — Взмолился он. — И... извини, Кащей.

Кащей оскалился и харкнул в рожу Ахмета.

— Пацаны не извиняются, чушпан.

— Шухер, менты! — Заорал Турбо. — Сваливаем, пацаны!

Все бросились в рассыпную, спасая свои задницы от стражей порядка. Кащей деловито прикурил сигарету и сел в запорожец, дожидаясь трех амбалов. Когда Дед, Бык и Бумер были на месте, он завел двигатель и неспешно покинул место преступление, оставляя улицу утопать в крови.

* * *

Алина не находила себе места, нервно меряя опустевшую качалку рваными шагами. Было непривычно находиться здесь одной. Пацаны отправились на стрелку еще три часа назад и до сих пор от них ни слуху, ни духу. Это заставляло нервничать, переживать и волноваться. Что если план не сработал и их самих забили насмерть? Или может приехали милиция и они сейчас все в участке, пишут показания и готовятся присесть на несколько лет?

От беспокойства начинала болеть голова.

Туркина мысленно себя корила, что пошла на поводу у денег и вообще связалась с группировкой. Жила же себя спокойно, так нет... теперь она постоянно штопает парней, вытаскивает их с того света и с ума сходит от собственного бессилия и неизвестности. Лучше бы она была парнем и стояла там рядом с ними, чем терзалась здесь от страшных догадок.

Наконец на лестнице послышались шаги.

Алина ахнула и зажала рот рукой, когда в качалку ввалилось полчище парней — побитые, в порванной одежде, с окровавленным лицом. Первым делом девушка нашла брата, осмотрела на наличие серьезных ран и ничего не обнаружив, бросилась к Быку, которого придерживал Зима и незнакомый парнишка из суперов.

— Бык! — Подбежав к нему, она помогла усадить мужчину в кресло. — Что случилось?

— Да мразь одна доской с гвоздями зацепила. — Поделился он, прикрыв глаза. — Блять!

Алина перевела взгляд ниже, заметив на штанах мужчины пять дырок от гвоздей.

— Так, ты давай снимай штаны, я обработаю. — Бросила Туркина и обернулась к пострадавшим. — Выстройтесь хоть в какую-нибудь очередь. Те кто серьезно ранен вперед, остальные потом.

Парни принялись выстраиваться в очередь, но девушка этого уже не видела, обратив все внимание на Быка. На его бедре красовалось пять дырок и из каждой сочилась кровь. Схватив аптечку, Алина продезинфицировала рану и принялась ее перевязывать. Швы накладывать было не нужно.

— А Кащей где..? — Заметив отсутствие Старшого, поинтересовалась она.

— Купил водку, взял Деда с Бумером и поехал отмечать домой. А меня вот к тебе послал, чтобы ты меня подлечила.

Алина кивнула.

— Так значит вы... мы победили?

— Кинопленки больше не существует. — Подтвердил ее догадку Бык. — Половина этих к нам захотела пришиться. Но это уже Кащей позже будет решать.

После Быка подошел Ералаш. Весь грязный, в порванной куртке и едва стоящий на ногах от боли. Алина попросила пацанов помочь его раздеть и искренне ужаснулась. Все тело мальчишки покрывали многочисленные синяки, ссадины и царапины. Огромная гематома размером с футбольной мяч, тянулась по всему животу.

— Его три урода ногами запинать пытались. — Рассказал Марат, стоящий с подбитым глазом и разбитыми костяшками. — Я их раскидал, а потом мы с Ералашем вдвоем их отмудохали.

Алина уже достаточно много времени провела среди группировщиков, но ей до сих пор было сложно смириться с тем фактом, что кто-то может толпой забить ребенка. Это же просто немыслимо! Тем более Ералаш выглядел совсем маленьким, ростом ниже даже самой Алины и щупленький такой! Но видимо именно так обстояли дела среди ОПГ Казани.

Помочь справиться с синяками девушка не могла. Она лишь дала мальчику две таблетки обезболивающих и наказала отдыхать, отправив Марата проводить его до дома. Тот за неимением серьезных ран сразу же согласился и придерживая друга, покинул вместе с ним качалку.

Кресло тем временем занял Зима.

— И снова здравствуй, ангелок. Будешь меня спасать?

— Надеюсь в этот раз не от ножевого?

Вахит слегка улыбнулся и отогнул ворот куртки, демонстрируя кровоточащий укус прямо на шее. Похоже кто-то настолько отчаялся, что пытался зубами выгрызть себе победу... ну или спасение. Поджав губы, Алина обработала рану и заклеила ее марлевой повязкой, наказав парню, срочно звонить ей если появится какое-нибудь заражение или воспаление.

А раненные все не заканчивались... Череп пришел с вывихнутом плечом и двумя сломанными пальцами. Если с плечом она могла помочь, то перелом ей был не подвластен. Тогда Фантик подхватил друга и они вместе отправились в больницу. Все-таки перелом врачам можно объяснить и никаких вопросов не возникнет.

А парни уже начали праздновать. Валера откуда-то притащил пиво с водкой и расщедрился настолько, что позволил скорлупе сегодня пить и курить. Алина смотрела на все это с легкой улыбкой, только в голове все крутился один вопрос: Если победители выглядят так хреново, то что там с этой кинопленкой?

Живы ли они вообще?

— Привет. — Смущенно поздоровался Лампа, присев в опустевшее кресло.

Алина лишь вымученно улыбнулась мальчику и слегка кивнула. Она обработала уже двадцать шесть парней и чувствовала себя, как выжатый лимон. Хотелось просто упасть в кровать и на вставать ближайшие часов двенадцать. Хотя везде надо искать плюсы: такую практику она не в одной больнице не получит!

— Ну, с чем пожаловал? Рассказывай.

Лампа стянул с себя дубленку, показав глубокий порез на плече.

— Чем это тебя так..?

— Ножом.

Алина на мгновение прикрыла глаза, стараясь справиться с внутренней дрожью. Ну почему союз так устроен, что дети идут в группировки? Почему кто-то пытается убить тринадцатилетнего мальчишку, бросаясь на него с ножом? Все это было жутко, страшно, пугающе и неизбежно.

— Придется зашивать, потерпишь?

Лампа энергично закивал и принялся рассказывать как он там в одиночку здорового бугая уложил, пока девушка готовила иглу и нить. Зашив рану, она перевязала все стерильным бинтом и велела мальчику, забежать к ней завтра на работу для перевязки.

Алина оглянулась на уже подвыпившую компанию.

— Все, больше никому не нужна медицинская помощь?

— Все, ангелок, все. — Кивнул ей Вахит. — Теперь можешь с чистой совестью отдохнуть и повеселиться с нами... ну, если брат конечно не возражает.

Турбо махнул ей рукой, веля присоединиться. Алина устало поплелась к дивану и за неимением свободных мест, села на подлокотник, облокотившись на плечо брата.

— Сильно устала? — Участливо спросил он, смахнув с ее лба пряди волос.

— Попробуй обработать раны двадцати семи парням за раз. — Лениво протянула девушка. — Мне кажется я сейчас свалюсь прямо здесь.

Валера передал ей початую бутылку пива и обратился к скорлупе:

— Задницы поднимите и уступите даме место. Она ваши неблагодарные задницы тут два часа спасала, а вы...

Лампа и еще один парнишка встали с кресла и Туркина с огромным облегчением забралась в него, тихонько потягивая прохладное пиво. Настроение несмотря на усталость было замечательным. Никто из универсама серьезно ни пострадал и они победили! Наказали тех, кто пытался убить Кащея.

Пацаны тоже веселились как в последний раз. Зима откуда-то притащил магнитофон и на всю качалку заиграла песня «миллион алых роз». Парни подпевали в голос, кто-то пустился в пляс, некоторые просто сидели по местам и потягивали алкоголь, поднимая тосты за падение кинопленки и удачную месть.

Подвыпивший Валера залез на стол и активно жестикулируя руками, принялся рассказывать:

— Ну я стою значит, а на меня три лба здоровых идут! Я короче одного отпихнул, второму дал с ноги по лицу, а третий уже сам бросился бежать.

Его рассказ поддержали одобрительные возгласы и взлетевшие вверх бутылки. Маратик проводивший Ералаша до дома, тоже не упустил возможности поднять свою значимость в глазах товарищей и поделился историей о своих похождениях:

— Ну я его короче мордой в землю вжал и сказал, если он крикнет «кинопленка чушпаны», то я его отпущу. Так этот олух и крикнул!

По качалке пронесся дружный смех. Алина улыбалась, наблюдая за пацанами. И все-таки все они еще были детьми. Веселыми детьми, которые нашли свою семью не дома, а здесь... на улице. Туркина никак не могла на них насмотреться. Вот вроде малолетние преступники, занимаются мошенничеством, воруют, деньги отжимают, драки устраивают, а сейчас они все выглядели другими...

Парни громко смеялись, травили старые байки, вспоминали почивших друзей и поднимали за них бутылки. Они во все горло подпевали песням из магнитофона и просто наслаждались моментом. Никто не знал где закончится их судьба, как повернется жизнь, но сейчас эти парни были семьей. Счастливой семьей.

* * *

Кащей следующие несколько дней после бойни прибывал в хорошем расположении духа. Многие из перебитых захотели присоединиться к универсаму, так что группировка пополнилась на восемнадцать здоровых лбов. Конечно доверять им на слово никто не спешил, поэтому Костя приставил к ним смотрящих за возрастами, чтобы пригляделись. И если все нормально будет, то новенькие останутся.

С падением кинопленки больше никто не претендовал на ничейную землю, так что та перешла полностью во владения универсама, как собственно и территория кинопленки. А вместе со всем этим добром, парням перешли и все точки, которые крышевал Ахмет. То есть больше денег, больше власти, больше силы.

Будучи в хорошем настроение, Кащей расщедрился и каждому, кто дрался, выдал по пятьдесят рублей. Так что праздник в качалке на одном вечере не ограничился. Обычно им в неделю с общего навара перепадало по десять, иногда двадцать рублей. Конечно пацаны и сами зарабатывали, отжимая деньги у чушпанов и устраивая мелкие грабежи, но и стабильный доход всегда тек рекой.

Только кое-чего все-таки не хватало.

— Турбо! — Окликнул Кащей парня. — Поди-ка сюда, базар есть.

Валера тут-же прервал разговор с Зимой и поспешил к открытой двери. Кащей благосклонно кивнул ему на свободное кресло, предлагая присесть. Туркин быстро глянул на трех телохранителей и все-таки сел, всем своим видом показывая, что не понимает для чего его вызвали.

— Как сестренка поживает? — Наклонив голову, полюбопытствовал Костя.

Валера мгновенно напрягся. Кащей растянул губы в усмешке. Было забавно наблюдать за этим парнишкой, с одной стороны он брат, который не желал подпускать к сестренке бандита, а с другой стороны пацан, который не должен вякать и указывать своему Старшому.

— Нормально. — Сухо пробормотал Валера.

— Уже давно ее не видел... как поживает девочка, а? Никто не обижает?

Кащей откровенно забавлялся, слыша скрежет зубов одного из старших и нутром ощущая, как тот сжал кулаки под столом.

— Все нормально у нее. — Выдавил из себя Туркин. — Почему тебя это так интересует?

— Ну как? — Наигранно удивился Костя. — Девочка наша, универсамовская, мы по понятиям приглядывать за ней должны, тем более она не абы кто, а сестричка одного из моих старших. Верно я говорю, а?

В его словах была малая доля правды. Куколка действительно своя, плюс, Кащей когда ее на работу брал, обещал безопасность, но в этом крылась лишь малая часть его истинного интереса. Ему хотелось снова увидеть большущие карие глаза, напоминающие карамель и заставить ее щечки покраснеть. Нравилось ему видеть девчонку заливающуюся румянцем. Да и по ее острому язычку, криминальный авторитет успел соскучиться.

— Я слышал она тут в день перебива много наших заштопала. — Скорее констатировал, чем спросил Костя. — Работа сложная, надо бы ее наградить.

— Я передам ей деньги. — Предложил Валера, всеми силами пытаясь оттянуть встречу сестры с бандитом.

— Я лучше сам. — Без права на возражения, заявил он. — Да и там не деньги, просто приятный подарок. Так че, сестричка сегодня на работе или дома отдыхает, м?

— На работе.

Кащей довольный ответом встал, взял одеколон, побрызгался для презентабельности и пошел к двери, мысленно прикидывая какой размер одежды у куколки. Почему-то вдруг захотелось сделать ей приятно и снова увидеть румянец на щечках. По-любому же смутиться и отнекиваться начнет!

— Кащей. — Остановил его Валера. — Слушай, я не знаю чего ты хочешь от Алины, но не нужно, ладно? Она моя сестра, а не твоя очередная шлюха.

Кащей аж остановился от подобной наглости. Кажется язык без костей в семье Туркинов по наследству передается. Медленно обернувшись, он вперил в парня тяжелый взгляд, но тот смело выдержал игру в гляделки.

— Турбо, ты че храброй воды выпил? — Насмешливо поинтересовался Костя. — Ты за кого меня принимаешь, а? Предъявить че то хочешь может? Никаких видов у меня на твою мелкую нет, просто девочка неплохо нам помогает и должна быть вознаграждена.

— Кащей...

— Все, базар окончен. — Остановил он парня. — Еще раз что-нибудь подобное услышу, разговор у нас будет другим, усек? А теперь иди, скорлупу что-ли потренируй. Совсем мелкие расслабились, на стрелке легкие почти выплевывали от усталости. Погоняй их, а я приеду и проверю.

* * *

Рабочая смена наконец закончилась. Алина спрятала наличку в сейф и закрыла магазин, когда рядом на скорости затормозили две машины. Знакомый запорожец откуда выглядывали лица головорезов Кащея и новенькая белая волга. Не нужно иметь семь пядей во лбу, чтобы понять кто из универсамовских мог позволить себе автомобиль, причем такой престижный.

— Подвезти, куколка? — Открыв окно, крикнул Костя.

— Дом в двух шагах. Сама дойду.

Кащей вальяжно выплыл из машины и галантно протянул девушке руку, помогая спуститься с лестницы. Алина отказываться от помощи не решилась, тем более на улице подморозило, а на ее шпильках можно запросто убиться.

— Тогда я дойду с тобой. Надеюсь барышня не против? — И почему-то его вопрос, снова звучал как утверждение.

Алина ответила не сразу, разглядывая Кащея. Честно признаться она никак не могла понять зачем ему это. Они не виделись с того странного разговора на последней перевязки и девушка до сих пор не разобралась со своими чувствами. С одной стороны внимание криминального авторитета льстило. Да и как может не польстить, когда тебя пытается поцеловать состоятельный мужчина?

Однако с другой стороны было огромное «НО». Кащей бандит и не просто пацан с района, как ее брат или какая-нибудь скорлупа, он пять лет в тюрьме отсидел, «блатным» считался и имел связи с людьми выше, чем пацаны из группировки. Да и в конце-концов Кащей не казался слишком надежным. Слишком много слухов о его похождениях гуляет на улице. А Туркиной прослыть «грязной» не хотелось.

Ей и простых слухов достаточно.

— Можешь проводить. — Согласилась она вопреки здравому смыслу.

— Да погоди ты, куда рванула то, а? У меня подгон для тебя есть.

Алина заинтересовано подняла бровь, когда Кащей открыл дверь пассажирского сиденья и вытащил на свет здоровый такой пакет. Глаза девушки распахнулись, когда она увидела внутри белоснежный мех. Сердце в груди забилось с бешеной скоростью. Это же шуба! Не просто шуба, а белоснежная шубка из песца.

— Нравится? — С привычной ухмылкой, уточнил бандит.

Алина судорожно сглотнула. Как шуба может не понравится? Белый мех красиво сверкал в лучах морозного солнца, она была коротенькой, до середины бедра и волшебно пушистой. Алина выглядела очарованной и потерявшей дар речи. В ее голове даже не возникло вопроса на какие деньги было куплено это чудо.

Она покачала головой.

— Кащей... нет... это слишком. Она же наверно целое состояние стоит!

— Слышь, а ты чужие деньги не считай, куколка, поняла? Если купил, значит могу себе позволить. Тем более нужно баловать нашего врача, пока ее кто-нибудь другой не переманил, смекаешь?

Алина предательски покраснела. Хотелось взять эту шубу и бежать, пока бандит не передумал, но она почему-то мешкала. Такие дорогие подарки не дарят кому попало. Обяжет ли эта шикарная вещица девушку к чему либо?

— Нет... нет, не могу!

Кащей закатил глаза и подошел ближе к девушке, нагло расстегивая на ней пальто, а затем кинул его стоящему позади Бумеру. Алина даже не успела покрыться мурашками, как ей на плечи легла теплая шуба.

— Перестань выкаблучиваться, че ты. Вижу же что нравится, ну. А если нравится то и не ломайся как первокурсница.

— Кащей...

— Ни к чему тебя это не обязывает. Ты парней после стрелки подлечила? Подлечила. Считай это вместо зарплаты.

— Многовато для зарплаты.

Однако вопреки собственным возражениям, девушка лишь посильнее закуталась в шубку, позволяя Кащею застегнуть пуговички. Вылазить из новой вещицы ей категорически не хотелось. Алина вся пылала! Смущение от близости Кости, удивление от дорогого подарка и это все на улице. Краем глаза, девушка заметила любопытные взгляды соседок, которые едва-ли не плевались, видимо решив, что сутенер или какой-нибудь богатый клиент решил побаловать свою девочку.

Алина никогда не отказывалась от денег или подарков, но даже для нее это было слишком! Шуба явно не из дешевых... а Костя почему-то спокойно тратил свои деньги на обычного врача и то неполноценного.

Кащей тем временем заглянул в пакет и вытащил оттуда такой-же белоснежный кашемировый шарфик, накинув его на голову девушки. Сделав шаг назад, он оценивающе оглядел ее с головы до ног и одобрительно кивнул:

— Ну красавица, красавица. — Подытожил бандит.

Алина зарделась еще сильнее и обернулась к витрине киоска, чтобы хоть мельком увидеть себя в новом амплуа. Выглядела она шикарно и очень дорого! Так шикарно, что сама едва-ли не проглотила язык.

Алина с горящими глазами обернулась на мужчину.

— Я... я даже не знаю, что сказать!

— Можешь просто сказать «спасибо». — Подсказал Кащей.

Алина замешкалась, а потом вдруг выдохнула и подошла к мужчине, запечатлев не его щеке теплый поцелуй.

— Спасибо... это так красиво! Не могу поверить.

Кащей аж застыл, любуясь девчонкой. С покрасневшими щечками и горящими глазами она выглядела такой невинной и чужеродной в мире криминального авторитета. А оттого притягивала еще больше. Как маленький лучик света в непроглядной тьме, который хотелось утащить в свое Кащеево царство, чтобы там стало хоть немного светлее.

Алинка счастливо закружилась, поглядывая на свое отражение то в витрине магазине, то в тонированные окна машин. Кащей хрипло рассмеялся. Вроде он ей просто шубу купил, а она светится так, будто он ее от неминуемой гибели спас.

— Спасибо! Правда... большое спасибо!

— Ну все, все... — Остановил ее Кащей. — Рассыпалась тут в благодарностях, одного «спасибо» вполне достаточно. Хотя я бы не отказался от домашнего ужина. Че скажешь, куколка, а? Накормишь меня?

Алина быстро закивала.

— Пойдем, я сегодня собиралась пюре с гуляшом готовить, накормлю.

— Тогда позвольте, барышня. — И он подставил ей локоть, предлагая взяться за него.

В этот раз девушка не мешкала. Она чувствовала себя слишком окрыленной и счастливой, чтобы думать о каких-то мелочах вроде прогулки под ручку с бандитом и слухах. Невероятно! Настоящая шуба... Даже многие обеспеченные семьи не могли позволить себе такой роскоши, а она, Алина Туркина из неблагополучной семьи будет щеголять в мехах.

Они шли неспешно, молча, но так красиво! Высокий мужчина в дорогом кожаном плаще, девушка на каблуках и в новенькой белоснежной шубке, а следом за ними три телохранителя. Внимание они привлекли определенно много. Правда даже присутствие Кащея не помешало нескольким старушкам скривиться и зашептаться о беспринципности соседки.

Кащей однако тоже заметил презрительные взгляды в их сторону.

— У меня что-то на лице? — Шутливо поинтересовался он.

— Даже не надейся. — Ответила Алина. — Местная юродивая здесь я.

— Не понял.

Алина покачала головой.

— Да ничего, забудь.

Однако отмазаться от разговора не получилось. Туркина попыталась подойти к подъезду, как Кащей резко схватил ее за запястье и потянул на себя. От неожиданности она впечаталась лицом в его грудь и Костя тут-же сжал ее подбородок двумя пальцами, вынуждая смотреть себе в глаза.

— В чем дело? — Строго спросил он, без привычной снисходительности или насмешки.

Алине стало стыдно. Не хотелось рассказывать о слухах, которые гуляли о ней в родном районе. Тем более у пацанов там был особый пунктик на «чистых» девушек.

— Меня... про меня тут несколько слухов ходит. — Призналась она, опуская глаза.

— Каких? — В голосе не капли жалости или сострадания.

— Я...

— Отвечай!

Алина набрала в легкие побольше воздуха.

— Помнишь тот день, когда тебя подстрелили? — Вопрос был риторическим. — Твои парни... ну они зашли в подъезд, выломали дверь, закинули меня на плечо и вынесли в чем я была. Соседка увидела, ну и болтать начала, дескать меня похитили и изнасиловали.

Кащей обернулся к трем амбалам, которые выглядели пристыженными.

— Мы не знали что так будет, босс. Да и тебя спасать надо было, не до нежностей. — Быстро пояснил Бык. — Алин, не обессудь, мы не хотели, чтобы так вышло...

Алина им кивнула, обиды на головорезов Кости она уж точно не держала. Они свой долг выполняли — босса спасали, да и на тот момент они не особо общались. Это сейчас парни трижды бы подумали, а тогда она была для них обычной девкой, которую можно закинуть на плечо и похитить.

— Вы хоть иногда свою голову включайте! — Неожиданно рявкнул на них Кащей. — Или она вам нужна только для того, чтобы жрать, а?

— Ну тише... — Попыталась успокоить его Алина.

— А ты че, дура, молчала?! Я же говорил, проблемы будут — говори, все порешаем. И брательник твой тоже хорош, с каких херов он не заступился и рты поганые не закрыл? Сегодня же фанеру ему пробью.

— Валера ничего не знает. — Испуганно затараторила девушка.

Кащей сощурился.

— Значит с тебя одной спрашивать надо, а?

— Прости... — Пискнула Алина. — Я просто... не хотела проблем доставлять. Я знаю, что проблемы бы появились если бы слух дальше дома пошел. На универсам тень бы легла, мол «грязная» с вами ходит, но я надеялась, что все само забудется.

Кащей свел брови на переносице и посмотрел на девчонку, как на круглую идиотку. Алину от такого его взгляда аж в дрожь бросило.

— Ты думаешь меня эта хрень сейчас волнует? Непроглядная идиотка! Иди домой давай.

— А... ужин..?

— В следующий раз, сейчас проблемы буду решать, раз твоей брат не способен защитить честь сестренки. — Отчеканил Костя. — В каком подъезде эта твоя сплетница с лишним языком живет?

Алина нервно кивнула на подъезд и поежилась. Она видела Кащея разным — пьяным, веселым, щедрым, с игривым настроением и рассерженным. Но сейчас он был не просто рассержен, а чертовски зол. Казалось в таком состоянии он способен заставить целый город содрогнуться.

— Ты же не собираешься бабушкам стрелку забивать? — На всякий случай уточнила девушка. — Они конечно поступили некрасиво, но им все-таки уже лет по семьдесят.

— Я разберусь что с ними делать, а ты домой иди, ну. — Он впихнул ей в руки пальто, подталкивая к подъезду. — И запомни, если есть проблемы — говори. Нечего самой разбираться с тем, что тебе не по зубам. Уяснила?

— Да. — Спорить Туркина побоялась.

— Вот и умница, а теперь иди. — Кащей отвернулся от нее, поманив за собой телохранителей. — А вы, трое, за мной! Будете исправлять то, что натворили.

* * *

Алина не знала, что Кащей сказал ее соседям, но жизнь на следующее утро не просто вернулась на круги своя, она изменилась в лучшую сторону! Баба Валя, та соседка-сплетница едва-ли в ноги не раскланялась перед девушкой, люди снова стали здороваться и теперь вместо презрения, в их глазах силился дикий страх. Они отводили взгляды от нее, кивали головой, а парни, что до этого пускали ей вслед нелестные комментарии подошли и извинились.

Туркина кажется только сейчас стала понимать, какую власть Кащей имеет не только над своим районом, но и над городом. Он вдруг предстал перед девушкой каким-то непобедимым героем. И сейчас его Бессмертие больше не казалось шуткой.

В груди девушки приятно потеплело. В ее жизни было мало достойных примеров мужчин. Отец... с ним и так все понятно. Брат он конечно молодец в последний месяц, но до недавнего времени, тот спускал все деньги на какие-то безделушки и не помогал дома. А Костя от него прямо веяло харизмой мужика. Не пацана, не парня, а именно мужика.

Кащей сказал — Кащей сделал.

Он вытянул ее из грязи и снабдил деньгами, превратив нищенку во вполне себе самодостаточную девушку. Он подарил ей шубу и не позволил отнекиваться от подарка. Он подарил ей чувство защищенности. Туркина наверно впервые за всю свою жизнь чувствовала себя женщиной, а не просто куском уставшего мяса.

Алина вдруг поймала себя на совершенно неожиданной мысли.

Ей снова хотелось увидеться с Кащеем.