А Десмэн
Глава 13. Выхухоль
Сегодня в лаборатории биологии девочки решили узнать у профессора про экзамен. Но не успели спросить, как вошел молодой блондин, его помощник, и доложил, что подготовил вопросы для предстоящего тестирования. Затем он окинул строгим взглядом студентов и добавил:
— Готовьтесь хорошо, экзамен будет сложным.
Естественно, по залу сразу прошел шумок, все принялись перешептываться друг с другом, обсуждать, и тут из заднего ряда раздался протяжный голос:
— Док, а док.
Взгляды перенаправились назад. Наглый парень, откинувшись на стуле и расплывшись в довольной улыбке, смотрел на старого профессора:
— А знаешь, я ведь тебя люблю, жуть, — он растягивал слова, противно перекатывая во рту жвачку из стороны в сторону, и находись я на месте профессора, точно бы кинула в него микроскоп.
Но профессор лишь зыркнул исподлобья и опустил руки в карманы.
— Продолжай, — сказал сухо.
— Чес-с, док, ты самый лучший. И красивый. Особенно сегодня. Подстригся, что ли? И одежда тебе идёт. И вообще, ты супер-класс.
Ухмыльнувшись, профессор захлопнул тетрадь:
— Хорошо. Полюбишь меня после экзамена, — ответил со смешком он, а его помощник глянул на парня так, будто окатил волной холодного презрения. И это сравнение было неслучайным. Ведь от взгляда, который он бросал исподлобья, многих девчонок начинало укачивать. Меня — тошнить. Морская болезнь, наверное.
И опять по залу прокатил шумок и вздохи женской половины.
Знаете, есть мужчины красивые, умные, а есть... «красивый профессор». Это когда красота сочетается с умом, что, поверьте, невыносимо.
И этот молодой ассистент, к сожалению, был из последней категории: высокий, гладковыбритый и наглый, в отутюженных брюках и аккуратно заправленной рубашке, верхние пуговицы которой всегда были расстегнуты.
Когда он входил в аудиторию, возникало ощущение, будто слышно морской прибой. Он коротким движением головы смахивал челку с лица, оглядывал всех властным взглядом и медленно плыл к столу. А за ним, как змеиный хвост, тянулся шлейф терпких ароматов пачули и амбры. И эхо: «Ща-а-а... Я крутой... Я крутой...». Последнее звучало у меня в ушах. А от его запаха выворачивало наизнанку. У папы был целый арсенал духов. Думаю, он их коллекционировал, так как покупал исключительно дорогие и по несколько, а потом забывал, приобретал новые и опять забывал. Зато их нюхала я, поэтому хорошо разбиралась в составах. И сейчас легко могла определить — этот аромат мускуса предназначен убивать.
Все разговоры сразу прекращались, девчонки замирали с открытыми ртами, парни тоже (по неизвестной причине).
А далее начиналось занятие, и было слышно, как одна, затем другая, потом все девушки поочередно, хихикая, подзывали его к себе наладить микроскоп, что он и делал, пристраивая свою задницу рядом, наводя прибор на цель и гордо уходя.
Я не была из их числа, что, наверно, раздражало и злило его, потому что часто, проходя мимо, он язвительно спрашивал:
— А ты там хоть что-то видишь?
— Да, — отвечала я, — вижу, — так как в школе очень хорошо научилась водить микроскоп.
Или:
— А ты не забыла халат? Не забыла? — На первый урок я пришла без униформы, и теперь он мне постоянно об этом напоминал. При этом его рот кривился в злорадной ухмылке и голос ехидно потрескивал хрипотцой. А мне хотелось вырвать его язык.
Только однажды, когда мы работали с растительным маслом, я долго пыхтела, но так и не смогла найти цель.
— Вы не могли бы помочь? — обратилась я к старому профессору, всеми силами игнорируя выхухоля.
Но старик, вместо того чтобы прийти на помощь, отправил меня к зазнайке.
«Ну что, съела?» — именно с таким видом подошел тот.
— Подвинься, — сказал он, покосившись на мой стул.
Пришлось подняться, чтобы уступить ему место. А после, настроив за две секунды аппарат, он ехидно бросил:
— Расти-расти, девочка...
На следующий день в той же лаборатории мы ставили эксперимент. Я работала в паре с одной девушкой, и у нас никак не получался правильный ответ. Все расчеты показывали, что апельсиновый сок содержит витамина С больше, чем лимонный.
Оба профессора находились вне аудитории.
— Пойдем в их офис, спросим, что писать в репорте, — не выдержала я, в очередной раз получив неправильный результат, — наши данные или те, что в книге?
Девушка согласилась, и мы, взяв тетради, направились туда.
Когда дверь открыл показушник, я собрала нервы в кулак и попросила позвать старика, на что он мне ответил достаточно нагло:
— Нет. Спроси меня.
Я почувствовала, как наливаются кровью мои щеки. Посмотрела на спутницу, но та совсем сошла с ума. Вместо того чтобы помочь урезонить барана, она жеманно хихикала и кривлялась. Еще одна жертва вандала.
— Результат опыта не совпадает с ответом в книге. Что нам писать? — уяснив, что поддержки ждать неоткуда: девица в ауте, а балбес встал в позу «Аполлона» и пропускать нас внутрь не собирается, выдавила я.
— Как хочешь, — ехидно улыбнулся он, — а ты как думаешь? — добавил.
— Какая разница, что я думаю? — не выдержала я и тут увидела, как старый профессор смотрит на нас изнутри кабинета, жуя бутерброд.
— Профессор! — тут же выкрикнула я, подняв руку. — У нас вопрос!
— Нет-нет, — покачал головой тот. — У меня секретное совещание.
И мы ушли, написав в репорте апельсиновый сок, что, конечно, оказалось неправильным ответом, но суть не в том. Пока мы возвращались, я всю дорогу ругалась на выпендрежника:
— Зачем? Он же профессор! Почему так нетактично с нами себя ведет? Будто заигрывает.
Спутница ничего не отвечала, продолжая странно хихикать.
— Боже, какой он противный козел! — заключила я, решив, что девчонка потерялась навсегда и ждать от неё нечего.
Когда объявили результаты лабораторной работы, подруга хохотушки подошла к нам.
— Что, твой брат и дома такой? — спросила она, кокетливо указав глазами на причину моих возмущений.
— Что-о?! — не удержавшись, я прыснула слюной. — Это не шутка?
Как-то между делом я услышала, что в нашей группе занимается его сестра, но не придала этому значения, а потом благополучно забыла. К слову, они были абсолютно непохожи: он — видный, рыжеволосый, с самомнением, прущим из всех дыр, и она — вечно глупо смеющаяся серая мышка.
— А-ха-ха, — опять впала в истеричный смех девица, — а зачем мне шутить? Ах-ха!
В моей голове заиграл похоронный марш, и я тут же представила, как из лаборантской выносят гроб, а в нем раздробленные мозги. Мои. Плавающие в апельсиновом соке.