Научи Меня Жить

Вечер опустился на город незаметно. Как-то резко — ХОБА! — и за окном уже темно, а на часах семь...
Тетя Ира вернулась домой вместе с Васюткой. Девочка стала было восторженно пищать при виде Ахмеровой, но писк той все перекрыл. Девчонки стали радостно обниматься, а затем Туркина уломала Ахмерову заплести ей косичку.
— Валерик, а вы чегой-то не на дискотеке? Ребят ваших там видела, Вахитку... — спросила тетя Ира, разогревая картошку. Валера же сидел за столом и влюбленно смотрел на сидящих на ковре девочек.
Фаина вдруг как будто помрачнела, но затем мотнула головой и заулыбалась. Валера даже понял, с какой на какую тему она там себе перескочила и тихо фыркнул.
— Да не знаю, ма. Что-то уроков дофига... — протянул Туркин.
— Да какие уроки, скажи на милость? Лучшие времена свои живете — а все уроки. Шли бы да развлекались, пока дают. А то ж потом институты, работа... давайте, давайте, преподы ваши тоже детьми были, — замахала вдруг руками тетя Ира, тепло улыбаясь детям.
— Вот-вот! Я вот маленькая, меня не пустют. А иначе я бы обязательно с вами пошла, на взрослую дискотеку! — сурово нахмурившись, кивнула Васютка. Фая тихо запищала от умиления.
— А фигли нет, Ахмерова? Айда! — решил Валера, вскакивая со стула.
— А пошли! — заулыбалась та и тоже поднялась.
— Могу тебе такие сережки дать красивые! Ой, и платье есть чудесное, тебе, думаю, пойдет... и... — тут же загорелась тетя Ира. Валера с Фаиной рассмеялись. А Василиса, бурча что-то о шумных "взрослых детях", ушла в свою комнату. А там вздохнула с таким пафосом, будто только что закрыла пять десятков дел разом, а мимоходом еще и лекарство от всех болезней намешала.

***

Айгуль мрачно следила взглядом за ходящим вперед-назад парнем. Весь день он был каким-то раздражительным и даже пару раз сорвался на крик, в разговоре с ней. Ахмерова, конечно, отношения такого не стерпела. Теперь пыл Суворова поугас, а щека наоборот воспылала. Ибонех, как говорится. Причины неясной тревоги Марата ни тот, ни та не знали. Однако и у самой девушки сердце было не на месте. Они будто что-то предчувствовали. Но что могло пойти не так, все, вроде как, нпоборот только закончилось... закончилось же?
— Малышня, на месте? — заглянул вдруг в комнату Вова. Айгуль тут же скукуруздила покер-фейс и с максимальным пренебрежением оглядела брата своего парня.
— Пока да, а что? — цокнул языком Марат.
— Дискач в дк. Погнали, Универсам давно костьми не тряс, — махнул рукой на дверь Адидас.
— Кто с наших будет? — выгнул бровь Мврвт. Не сказать, что после вопроса Старшего у него бвл выбор, но поинтересоваться ведь еще можно?
— Сутулый, Зима точно, еще пара суперов. Скорлупа вся, — пожал плечами Вова.

В доме культуры людей сегодня было еще больше, чем обычно. Более того, едва войдя в помещение Фая тут же ощутила витающее в воздухе напряжение. Все будто ждали чего-то.
— Чувствуешь это? — тихо спросила девушка у Туркина.
— Что-то не так, — мотнул он головой. Обернувшись, парень заметил, что двери закрыло толпой, причем, судя по ее виду, целенаправленно.
— Уйти уже не выйдет, — пробормотал он, хватая девушку покрепче за руку.
— Возьми в моем кармане, ближнем к тебе, — с натянутой улыбкой протянула Фаина, не подавая виду.
— Что там? — играя на публику улыбнулся Туркин при этом беспалевно сунув руку в карман куртки Ахмеровой. — Когда успела-то? И на кой?
— Чуйка сработала, — хмыкнула Фаина, глядя как Валера ныкает кастет и бабочку в карманы.
— У тебя есть?
— Бабочка и перцовка.
— Говно.
— Если что цепочку на руку.
— Пойдет...
— Турбо! Турбо, бери Ахмерову и валите нахрен отсюда! — схватил вдруг за плечо Туркина Суворов-младший.
— Марат? Что такое? Айгуль где? — спросил Валера, веля Фае не вмешиваться.
— Вова. Он что-то мутит. Ахмерову не брал, с утра сердце не на месте, что-то будет, Турбо, — с горящими глазами шипел Марат.
— Поздно, — покачала вдруг головой Фая, сунув руку в карман. Туркин и младший Суворов проследили за ее взглядом и встретились взорами с Адидасом, что хищно улыбался. За ним почти в полном составе стоял Универсам. Толпа расступилась, образовывая пустой круг.
— Маратик, че за хрень? — обратился Вова к брату. Тот сперва поник, а потом вдруг вздернул подбородок. Однако почти сразу в него же и получил от Сутулого. Фаина тихо охнула и ринулась к мальчишке, что дезориентированно хлорал глазами, полулежа на полу. Не успела она или Валера среагировать, как руки Ахмеровой заломили и стали удерживать в трех шагах от обоих друзей.
— Адидас, че за хрень ты мутишь, — с угрозой покачал головой Турбо.
— А ты не понял, нет? А мы щас объясним, — усмехнулся Суворов.
— Вахит, отпустил немедленно, — прорычала Фая, стоя наклонившись влево и корчась от тянущей боли.
— Не рыпайся и нормально все будет, — покачал головой брат.
— В смысле, мать твою, нормально все будет? Его отшивать планируют! — прошипела Ахмерова.
— Ему дадут выбор, — пожал плечами Зималетдинов.
— Ага, как же, — дергаясь цедила Фаина.
— Да не дергайся ты, а то сломаю, — с нотками страха шикнул Вахит.
— Слышь, Тоха, забери девку-то, а то пацаненок не справляется, — хмыкнул Вова.
— Не трожь, гнида, — прорычал Валера, глядя как Ахмерову пытаются удерживать на месте.
— Не командуй. Решаем же. Так вот. Образовалась одна большая проблема. Заключается она в том, что баба твоя, вот эта вот, другому далась. Чья теперь, получается, общая? А с такими дел иметь не комильфо, сам знаешь, — вещал Вова. Пока Валера пытался думать, Марат подняться, Фаина вырваться, толпа тихо шепталась. Всем было интересно. Гребаный рим, хлеба и зрелищ им не хватает...
— Захлопнул бы ты варежку, Вован, — покачал головой Валера.
— Адидас, мы не так договаривались, — прошипел вдруг Вахит.
— Они, сука, еще и договаривались там о чем-то... да отпусти ты, дуболом несчастный!
— Инфа-то откуда, Вовчик? — хмыкнул Марат.
— Откуда надо, скорлупа. Ты б вот вообще не возникал. Это кидалово, братец, в курсах? — обратился к младшему Суворов. — Так вот, Валерка. Решаем. Либо девка твоя, или не твоя, признается, что шалава и дел с ней мы больше не имеем, либо мы тя отшиваем. При всех и при параде, — ставил условия Суворов.
— Ну ты и чертила, Суворов! — возмутилась Фаина, попросту повиснув в руках у "Тохи".
— Ну а ты шлюха, что хуже?
— Базар фильтруй свой!
— А что, не правда, Валерка? Ну ты расскажи, как дело-то обстоит?
— Да ровная она. Нормальная баба, че вы, — раздалось вдруг откуда-то из толпы. Народ тут же расступился и Универсам узрел картину маслом: в рядок стояли трое, а по мордам каждоко красная полоса — на лице следующего — продолжение предыдущего. Фая вдруг тихо икнула.
— Опа, знаем ее? А откуда? Не то ли самое? — прищурился Вова.
— Ну это... того...
— Хотели мы, но это...
— Не дала, короче...
Невнятно бормотали те. Ахмерова возмущенно фыркнула.
— Так себе аргументы, — закатил глпза Вова.
— Твои по факту вообще говно без палки, — хмыкнул чей-то Старший. — В курсе вообще, что людям сейчас отдыхать не даешь, а? Со своей херней тут выступаешь, как комик какой-то. Ну или гомик, кому как...
Раздался гогот. А Суворов вдруг пошел пятнами. Марат судорожно кусал губы. Лишь бы у брата крыша не потекла. Он и так-то до Афгана психовпнным был...
— При всем уважении, говно проблема...
— Да смените вы пластинку, епта! Говно, говно, задрали, честно! Говно возле параши, вы, обрубки тупоголовые! С нихера тут устроили хер проссы что, права качаете. Девчонку вон чуть не поломали, щас задохнется, пацанят отхерачить планируете. Что за движ-то беспантовый?! — возмутился внезапно Домбытовский Старший.
— Ах зауважал, — оценил Туркин.
— Мерси, нахрен, — закатил глаза Автор.
— Хватит! — все внезапно упали на пол с жутким визгом. Уши заложило. Музыка оборвалась. Все в панике обернулись на Суворова, что стоял трясясь от злобы. Рука его была поднята и держала пистолет, что только что пустил пулю в потолок.
— Ты больной что-ли, придурок?! — завопила Фаина, держась за тоненькие хлиповатые перила. Миг и снова раздался выстрел. Секунда — и все тут же завизжали и ринулись к выходу. Двери едва не выломали. От паники люди не соображали от слова совсем. А когда со второго этажа, с балкона на танцпол, прямо в руки других группировщиков, упало тело, крышу вовсе сорвало. Тело упало на пол, а вокруг уже было пусто. К сломанным перилам тут же ринулись все, кто остался — Туркин, оба Суворова, Зималетдинов, Желтухин и пара других старших. Все в ужасе смотрели на окровавленное тело внизу.
По помещению вдруг пронесся ужасный крик. Такого здесь еще не слышали.
Не помня себя от ярости Валера повалил Вову на землю и, ловким отработанным движением надев кастет, стал жестко бить Суворова. Тот же сбрендил окончательно и стал хохотать. Так, что задребезжали стекла. На все это в полном оцепенении смотрел Марат. Паника сковала все его тело и парень буквально не мог пошевилиться. Он смотрел в безумное лицо брата, что уже было похоже на отбивную и в голове гремел пульс. В глазах темнело, младший Суворов перестал понимать кто он, где он.
Ему что-то кричал Зима. Он тряс его и пытался привести в чувство пощечинами, но тот попросту не мог отвести взгляд от брата. Авторитеты других группировок пытались разнять Адидаса и Турбо, но выходило у них не очень. Где-то вдалеке завыла сирена. А в помещении снова грохнул выстрел — Суворов снова нашел ствол.
Пара мгновений на осознание и бой завершен. Да, завершен, пожалуй. Это, все же, была битва на смерть. И Туркин, видимо, дал маху. Он с удивлением посмотрел сперва на живот, а потом перевел взгляд в лицо бывшего друга и наставника.
— Прости, — кажется, на короткую долю секунды к Суворову вернулось понимание происходящего. Его подхватили под руки и оттащили от съезжающего на пол Туркина. Глаза его стали закрываться.
— Зато мы будем вместе, — прохрипел он, отключаясь.

***

— Давай скорей, на тупизм времени нет! Руки вот так и дави ему на грудь. Нет, прям немного, да, отлично. Не сломаешь, если грамотно сделаешь. Делай, делай, пожалуйста. Только не умирай, не умирай, дождись...

***

— Прошла уже пара дней с происшествия в доме культуры имени одного из величайших деятелей искусства. Обстоятельства все еще не известны. Я напоминаю, что в тот день, во время дискотеки для казанской молодежи началась стрельба. В ее результате — двое пострадавших, оба сейчас находятся в больнице и об их состоянии пока ничего не известно, — раздавался монотонный голос журналистки из телевизора.
— Н-да уж, дали вы маху, — покачал головой Костя, подкидывая и ловя яблоко.
— Не мы — Вовчик, — хмыкнул Валера.
— Да ты тоже хорош. Нет бы хоть проверить? — фыркнула Фаина.
— Как-то знаешь, не до того было, — закатил глаза Туркин. — Зато ты, медсестричка туева...
— Да я охренел, когда она тебе реанимацию устроила! С Мараткой на пару давай откачивать, — прыснул Кощеев.
— Если вы продолжите это вспоминать в таком ключе я изобрету машину времени и вернусь в прошлое. И не буду ей помогать, сами справитесь, — предупредил Марат.
Валера и Костя синхронно цокнули языками. А Марат и Фаина в унисон скривились.

Чудо-четверка сидела в больничной палате уже третий день. По сути больными числились только Туркин и Ахмерова — оба с лишним воздуховодом, только он словил животом, а она — плечом. Ну и головой треснулась, пока летать училась.
Суворов же с Кощеевым попросту не хотели уходить. Они так и не отошли от психа Суворова.
— Что-то как-то все мутно и непонятно, — резюмировал Валера.
— У тебя мутно? — возмутилась Фаина, что из-за сотрясения или шока буквально ничего не видела. Перед глазами постоянно стоял туман и то и дело "летали мошки".
Туркин положил руку на лоб Ахмеровой и откинул голову на подушку.
— Давайте не будем это обсуждать? Понятно, что очень много было странной херни, в которой надо бы разобраться, но давайте не сейчас, — попросила Фаина.
— Согласен, мой мозг сейчас взорвется, — качнул головой Кощей и хохотнул от скептической мины Ахмеровой.
— Что там с Айгуль, кстати? — спросил Валера.
— Да что, словила паничку как узнала, — поник Марат.
— Ты ей сказал?! — возмутилась Фаина.
— Вас в новостях показывали, два дебила, — закатила вдруг глаза сама Айгуль, закрывая за собой дверь.
— О, прям с именами? — загорелся Валера.
— Ага, — ухмыльнулся Костя.
— И где тогда мои цветы от фанаток? — не понял Турбо.
— Мой локоть находится в опасной близости от твоего живота, дорогой, не забывай. Сейчас там прибавится еще один воздуховод, — прощебетала Ахмерова-старшая. Младшая жетгромко захохотала, синхронно с Кощеевым.
— Они просто еще не прошарили, в какую слать больничку, — успокоил друга Марат.
— Тогда ладно, — хмыкнул Туркин.
— Маратка, помощь с машиной времени нужна? — спросила Фая.
— Присоединяйся, — хохотнул Суворов.
— Да чего ты, ты ж знаешь, что нафиг мне никто больше не нужен, — зарылся носом в короткие волосы Фаины Туркин.
— Даже я?! — возмутился на манер барышни из мыльной оперы Костя. Марат заржал.
— К сожалению, Кос, к сожалению, — мрачно покивал Туркин.
— Ты не умеешь оказывать пер-мед-пом, тут уж без шансов, — пожал плечами Марат. Все загоготали.
— Дураки, блин, — прыснула Фаина.
— Простите, — заглянула вдруг в палату молоденькая медсестричка.
— Извините, мы будем тише, простите, — улыбнулась Айгуль.
— Нет, просто... тут прислали цветы для Туркина В. Это вы? — спросила медсестра у Валеры. Тот удивленно кивнул. Марат, Костя и Айгуль захохотали.
— Сколько? — с азартом спросил Суворов.
— Букетов двадцать, если не больше, — пожала плечами девушка.
— Воу, да я популярен! — оценил Туркин.
— И для Айхмеровой Ф. букеты, — вспомнила медсестра. — Их еще больше.
Фая подавилась. Айгуль, Марат, Валера и Костя тоже.
— Откуда? — удивилась Фаина.
— Мне ж откуда знать, — улыбнулась девушка.
— Да, извините. Спасибо...
— И как это понимать?! — обиженно-возмущенно спросил Валера.
— Да я сама не вдуплила, — протянула Ахмерова.
— Семья селебрити, — хмыкнул Кощей.
— Завидуй молча, — улыбнулся Валера.
— Чему, у меня аллергия, — отмахнулся Костя.
— Ой, а у меня тоже... — вспомнила вдруг Фая. Валера нахмурился.
— Айгуль, тебе цветы не нада? — спросил он спустя минуту раздумий.
— Ну, раз уж вы настааиваете... — протянула младшая Ахмерова.

°>°
Ждем Эпилог и на этом все)