8
После этой фразы звонок прервался, а я ещё долгое время слушала противные гудки телефона, пытаясь осмыслить услышанное. О чём говорил этот человек? Почему каждое какое-то действие Наила отразится на мне? Что это за действия такие? Вопросов становилось всё больше, а ответов не было вовсе.
Повезло ещё, что родителей нет дома. Что было бы, если бы трубку взяла мама? Или папа? Сомневаюсь, что я смогла бы объяснить этот звонок. Интересно, а откуда у этого человека мой номер телефона? Надеюсь, что больше они не рискнут позвонить домой.
Отбросив все навязчивые мысли, я вернулась в свою комнату, закрыла дверь на щеколдку и, найдя мобильник в бардаке на моём столе, позвонила Наилу.
— Эрика, что-то случилось? — он был обеспокоен, это заметно. Ну да, я ведь никогда не звонила ему в такое время суток, да и вообще звонила редко.
— Да, случилось. Скажи, что ты натворил? — мой голос звучал резко и, возможно, даже грубо, но у меня есть на это причины.
— Пока что ничего.
— Сомневаюсь. Мне сейчас звонили и просили передать тебе, что сейчас каждое твоё действие отразится на мне. Не соизволишь объяснить, что всё это значит?! — я была на грани нервного срыва, а по ту сторону телефона было молчание. Наверное, он не ожидал, что всё обернётся именно так.
— Не появляйся ближайшие пару дней в лицее, хорошо? — его вопрос прозвучал как приказ.
— Это ещё зачем?
— Для безопасности, пока я со всем не разберусь.
— С чем ты собрался разбираться?
— Эрика, это не твоё дело!
— Нет, теперь это моё дело, потому что мне дорога моя жизнь, знаешь ли.
— Это не телефонный разговор. Послезавтра после уроков я приду к тебе домой, тогда и поговорим, согласна?
Неожиданно, конечно. Я думала, что он намного дольше будет отпираться, но раз так получилось, значит, всё намного хуже, чем я предполагала.
— Ладно. Я позвоню Стеф и скажу, что заболела, — чувство гнева ушло, слёзы медленно спадали по щекам, оставляя за собой солёные дорожки. — Наил, мне страшно...
Это правда, ведь эта угроза человека, который мне звонил, явно не была шуткой, а, судя по словам Картера, его обычному поведению и постоянным тайнам, проблемы у него серьёзные. Теперь его проблемы — это мои проблемы, правда, непонятно, по какой причине я имею к этому отношение. Может, тот человек, которого я заподозрила в слежке за нами, действительно следил. Чёрт, неужели он подумал, что... и снова гудки в телефоне. Он бросил трубку, отлично. Мама вернётся домой около десяти вечера, а отец на ночной смене.
Я сидела на полу ещё минут 20, прежде чем в кто-то позвонил в дверной звонок. Попытавшись кое-как привести себя в нормальный вид, чтобы мама не заподозрила, что я плакала (хотя скрыть красные глаза и усталый вид весьма проблематично), я прошла в коридор и открыла дверь.
— Наил? — слёзы вновь полились рекой, но на долю секунды стало спокойнее на душе. — Зачем ты здесь? — я рукой смахнула слёзы, от чего глаза покраснели ещё больше.
— Хотел убедиться, что всё в порядке.
— И как, убедился?
— Нет, — он беспрепятственно прошёл в квартиру и обнял меня, прижав к себе, видимо, чтобы я успокоилась. Отрицать не буду, мне стало легче, и я чувствовала себя защищённой. Но почему? — Прости меня, Эрика. Я не хотел втягивать тебя в это.
— И что ты собираешься делать?
— Я всё расскажу потом. Успокойся и сделай так, чтобы твои родители ничего не узнали, ладно? — я кивнула. — Мне нужно идти, поэтому, пожалуйста, не выходи из квартиры эти два дня. Я приду послезавтра вечером.
Когда Наил ушёл, я вернулась в свою комнату и позвонила Стеф. К счастью, у меня всё-таки есть некоторые актёрские способности (впрочем, как у любого ученика, который хочет/вынужден прогулять школу/лицей), поэтому подруга поверила в то, что я плохо себя чувствую, но усердно лечусь. Она предлагала заглянуть ко мне завтра, но я отказалась, сославшись на то, что буду лечиться и мало разговаривать из-за больного горла. Подруга пожелала мне скорейшего выздоровления, а после этого звонок прекратился. Я выучила уроки, которые нам задавали на завтра, затем легла спать. Ночью было вовсе не до сна, мысли не давали мне покоя. Больше всего меня интересовало то, что же такого натворил Наил, из-за чего у него сейчас такие проблемы.
***
На следующий день
Я проснулась в нужное время и стала изображать перед мамой больного человека, который никак не может идти в лицей. У неё не было причин мне не верить, потому что уроки я пропускала редко и только по уважительным причинам, поэтому она мне поверила, оставила возле кровати необходимые лекарства и ушла на работу. Вернуться в мир грёз мне не удалось, потому что вопросы вновь появились в моей голове, но я понимала, что ответы получу (и то не факт) позже.
Когда папа вернулся домой, он был удивлён тому, что я не в лицее, поэтому мне снова пришлось изображать душевнобольную. Скрывшись в своей комнате, я достала из шкафа книгу, принесла в комнату горячий чай, который заварила на кухне, и принялась за чтение, потому что ничего больше интересного мне в голову не пришло.
По окончанию уроков мне позвонила Стеф и спросила о моём самочувствии, но я заверила её, что иду на поправку и, возможно, послезавтра приду в лицей (пару учебных дней можно пропустить по записке родителей, потому что в это время года в больнице много очередей, в которых, пока ты сидишь, тебя заразят ещё больше). Подруга обрадовалась и сообщила, что интересного произошло в лицее. Синьора Фиоре очень расстроилась из-за того, что сегодня на уроке не с кем было устраивать дискуссии, а последний урок отменили, потому что учительница по итальянскому заболела. Узнав домашнее задание, я ещё немного поболтала с Стефани по телефону, а потом нашла в шкафу учебники и начала изучать материал, который прошли сегодня мои одноклассники в лицее.
Я очень долго читала учебник по физике, пытаясь понять смысл написанного. Тема идеального газа в молекулярно-кинетической теории меня никак не интересовала, поэтому и особо вчитываться в текст учебника мне не хотелось. Я в целом не понимаю физику, да и не стремлюсь её понять. Пятёрка кое-как выходит, и ладно.
Чёрт, и как я должна разобраться в этом? Наручные часы уже показывали мне время ужина, поэтому я забросила эту идею выучить физику на завтра и пошла на кухню, чтобы поесть. Остановив свой выбор на спагетти карбонара, я приготовила ужин и позвала папу на кухню.
— Как ты себя чувствуешь, Эрика? — спросил он меня, присев за стол.
— Уже лучше.
Дальнейшую часть ужина мы молчали.
Вскоре дверь открылась, и в квартиру прошла мама. Вид у неё был очень уставший, но она пыталась сохранить улыбку на лице:
— Эрика, тебе лучше? — вот почему у них с папой одни и те же вопросы?
— Да, думаю, послезавтра пойду в лицей. У тебя как на работе дела? — спросила я, приходя на кухню и накрывая стол для мамы, чтобы она поужинала.
— Мне предлагают съездить в командировку в Тревизо. Сказали подумать до завтра, иначе возьмут вместо меня мою напарницу, Милэду Кайро.
— Ты же не собралась отказываться, верно? — усомнилась я в своей правоте. Мама никогда не любила разъезды, но это повод получить повышение и расширить кругозор.
— Как я тебя одну оставлю?
— Я уже не маленькая, могу и одна переночевать. Сколько будет длится эта командировка?
— Две недели.
— Ну вот, а у папы не каждый день ночные смены. Тебе надо ехать, мама.
— Ну ладно, уговорила.
После небольшого семейного совета, я вернулась обратно в свою комнату и продолжила грызть гранит науки.
— Жажда жизни восхитительна, жажда славы пробуждает...
Телефон. Я уже боялась отвечать на звонки, страшась снова услышать тот неприятный голос, который вновь начнёт мне угрожать. Потом я увидела на экране имя абонента и нажала на зелёную кнопку:
— Алло.
— Я всё уладил, можешь завтра идти в лицей.
Наил. Умеет же неожиданно появляться и также неожиданно исчезать. Его слова прозвучали как «не дождёшься ты правды, довольствуйся тем, что проблема устранена». Ну нет, так дело не пойдёт.
— У тебя всё хорошо? Эрика, не молчи, — а теперь он был обеспокоен.
— Да, всё нормально, — запинаясь, ответила я. Конечно, с одной стороны, я была рада тому, что опасность больше мне не грозит, но всё-таки знать правду я бы хотела.
Видимо, убедившись в том, что всё действительно в порядке, Наил отключил телефон. Отлично. Умеет же убегать от правды. Интересно, это врождённый навык или приобретённый?
***
На следующий день
Просыпаться с утра совсем не хотелось, потому что идти в лицей не было никакого желания. Собравшись с духом, я всё-таки поднялась с постели и прошла в ванную комнату, чтобы привести себя в нормальный вид. Вернувшись оттуда, я закинула все необходимые вещи в сумку, переоделась в повседневную одежду и прошла на кухню, чтобы выпить кофе.
— Как ты себя чувствуешь, Эрика? Может, ещё один день посидишь дома, долечишься? — мягким голосом спросила мама, обратившись ко мне. Она уже была в офисной форме и доедала свой завтрак.
— Нет, со мной всё хорошо, — попыталась улыбнуться я. — Ты говорила с синьорой Ла-Марией?
— Да, она знает, что ты приболела.
— Хорошо, — опустошила я чашку кофе и покинула квартиру, направившись в лицей.
Слушая в наушниках песни Los Fastidios*, я всё ещё обдумывала произошедшее. Не знаю, почему, но слова Наилом о том, что проблема устранена, не облегчили моё существование, потому что мне до сих пор страшно. Что, если это была не последняя попытка угроз мне? Что, если от слов этот человек, который звонил, — если он один — перейдёт к действию? Это на самом деле пугало, потому что, видимо, дело серьёзное, и люди, против которых, наверное, пошёл Наил, тоже не простые прохожие с улицы.
Опять этот человек. Складывается впечатление, что он следит за мной. Идёт по той же дороге. Ринувшись за угол здания, я краем глаза заметила, что он удивился и ускорил шаг, следуя за мной, а я сделала пару кругов — эту территорию мы со Стеф обследовали вдоль и поперёк, когда были промежутки в расписании уроков — и быстро забежала за ворота лицея, куда этот человек уже не рискнул проходить. Это правда. У меня не паранойя. Зачем он следит за мной? Отдышавшись, я кое-как попыталась успокоиться и прошла в здание лицея, потому что Стеф сегодня меня не ждёт во дворе.
Придя к кабинету по латыни, я прошла в класс и сразу же взглядом наткнулась на удивлённые, но при этом радостные глаза Стефани. Она вмиг оказалась возле меня:
— Эрика, привет, — обняла меня подруга. — Ты как?
— Привет, — улыбнулась я. — Со мной всё хорошо.
— Я так рада. Сегодня у нас после уроков классный час.
— По какому поводу?
— Скоро праздники, наверное, из-за Рождества и Нового года.
Наш разговор прервал звонок на урок, после которого я вновь оказалась за своей последней партой.
***
После уроков и классного часа, на котором обсуждали поведение на зимних каникулах (ну да, мы в двенадцатом классе, а с нами до сих пор обращаются, как с первоклассниками), я вернулась домой. Папа снова ушёл на ночную смену, а мама до позднего вечера на работе. С недавних пор одиночество начало меня пугать, с тех пор, как раздался тот звонок.
Завтра выходной, поэтому учить уроки я сегодня не собиралась. По телевизору шёл один интересный фильм, который мне захотелось посмотреть. Выключив свет во всей квартире, я заварила себе кофе и устроилась на диване, чтобы посмотреть кино.
К счастью, фильм помог мне отвлечься от навязчивых мыслей, которые до этого момента наотрез отказывались покидать мою голову и будто сводили меня с ума. Я так устала от всех этих тайн. Мне нужна правда.
Наверное, выключать свет не стоило, потому что звонок в дверь практически в абсолютной темноте напугал меня до такой степени, что я чуть не пролила кофе. За дверью был Наил.
— Привет.
— Привет, проходи, — пропустила я его в квартиру и включила свет. — Зачем пришёл?
— Я же обещал, — безразлично ответил он. Было видно, что у него есть дела куда важнее, но на кой-чёрт тогда он здесь?! — Звонков больше не было?
— Нет. Зато мне можно теперь забросить медицину и идти в актрисы после целого дня притворства при родителях.
— По-твоему, было бы лучше, если бы ты сидела в лицее и боялась каждого шороха? — выражение его лица изменилось, Наил был зол, видимо, его нервы на пределе.
— С чего ты взял, что я боюсь?
— По тебе и так видно, — хмыкнул он, скрестив руки на груди.
— Ты обещал рассказать правду о том, почему мне угрожали. Я жду, — посмотрела я прямо в глаза единственному человеку, который мог бы избавить меня от бессонных ночей и наконец-то рассказал правду.
— Зачем тебе сейчас правда, если всё уже позади?
— Тебя вчера тоже не было в лицее (учителя разговаривали об этом), значит, проблемы серьёзнее, чем я думала. И ты считаешь, что мне не надо ничего знать?
— Именно так я и считаю. Это опасные знания, Эрика.
Он серьёзно? Он действительно считает, что я должна оставаться в неведении? Неужели эти знания настолько опасны, что лучше до них не докапываться? Незнание в данной ситуации ещё опаснее, потому что ты не будешь знать, кому верить. Стоит ли вообще кому-то верить?
— За мной сегодня следили, — вдруг сказала я, вспомнив об утреннем происшествии. — Тот же самый человек, который был тогда в парке. Ты видел его. Кто это?
— Почему ты мне с утра ничего не сказала? — кажется, я его разозлила. Нет, не кажется, так и есть. Наил начал ходить из стороны в сторону, пытаясь успокоиться.
— Как к тебе подойти в лицее? Ты либо в классе, либо нигде, потому что найти тебя весьма проблематично, да и мне не до этого было, — вспылила я. — Ты всё ещё считаешь, что я не должна знать правду?!
Наил некоторое время молчал, видимо, взвешивая все «за» и «против» ситуации, в которой мы оказались, а после нескольких минут молчания всё-таки заговорил:
— Ладно, я расскажу...