6
— Ура! Наконец-то выходные!
Именно с такими словами началось сегодня моё утро. Не знаю, почему, но эта учебная неделя выдалась нелёгкой. Возможно, я просто отвыкла от рабочей обстановки, а может, просто обленилась в конец. Мои наручные часы показывали ровно девять утра. Конечно, в обычные выходные я бы проснулась гораздо позже, но я обещала помочь маме с работой, а обещания надо выполнять.
После недолгих водных процедур я в домашнем халате небесного цвета прошла на кухню, где меня уже ждала мама и завтрак в виде кружки кофе. Наконец-то она привыкла к тому, что я не завтракаю. Удачное начало дня, вполне.
— Доброе утро, — мило улыбнулась мама.
— Доброе, — присела я возле неё, принимаясь за кофе.
— Мы к десяти должны быть в офисе, поэтому собирайся, и выходим.
— Хорошо, — сделала я последний глоток кофе, опустошая чашку, и вернулась в комнату, чтобы переодеться. Мой выбор пал на чёрную однотонную майку и такого же цвета джинсовые шорты. Собравшись, я вышла в коридор, где через минуту появилась и мама. Мы перекинулись парой фраз о том, точно ли я хочу пойти, и покинули квартиру.
По пути в офис нам встретился папа, который возвращался с ночной смены.
— И куда это две прелестные синьорины собрались ранним утром субботы? — будто пропел он, целуя маму в щёку, а меня обнимая.
— На работу, — усмехнулась я.
— Эксплуатация детского труда незаконна, — в тон мне ответил отец.
— Где ты видишь ребёнка? — притворно удивилась я, делая невинный вид.
— Тебе надо отдохнуть,Федерик, — обратилась Анжели к своему мужу. — Мы скоро вернёмся.
Папа, пожелав нам удачной трудовой деятельности, пошёл в сторону дома, а мы с мамой продолжили свой путь.
— Что нам нужно будет сделать сегодня?
— Надо напечатать пару документов — я тебе их покажу, — а я в это время разберу остальную документацию, — коротко ответила мама, все своим видом показывая, что свою работу она хоть и любит, но не утром субботы, это точно.
Оставшуюся часть дороги мы обсуждали мои успехи в лицее, опять-таки моё отношение к учителям, потому что в начале обучения в этом лицее ей иногда звонили учительницы или даже директор (да, было и такое) и рассказывали о том, что я опять поругалась с учительницей такого-то предмета. Где-то в начале десятого класса все поняли, что все эти жалобы бесполезны, потому что мама всегда уважала моё мнение, и отстали от меня.
Здание двадцатиэтажного офиса было чёрно-белым и чересчур выделялось среди ближайших строений. Внутри всё было не менее солидно, чем снаружи. Пройдя с чипом в офис, мама доложила охраннику, что у меня есть разрешение (которого я не видела) на посещение этого офиса под её ответственностью. Разобравшись с охранником и администратором, мы прошли в лифт и поднялись на двенадцатый этаж.
Кабинет у мамы был небольшой, но зато уютный для неё самой. В нём преобладали белые тона, что немного слепило мои глаза, а возле окна располагался маленький диванчик, где можно было посидеть во время перерыва. Кое-как справившись с болью в глазах, я прошла к компьютерному столу, где уже была мама. Она начала объяснять мне, что от меня требуется, указывала на нужные файлы на рабочем столе, разъясняла, как с ними нужно работать. На самом деле работы было немало, потому что, когда я осталась за компьютерным столом, Анжели перешла за другой стол, где ей нужно было рассортировать три стопки документов.
Первым документом, который попался мне на глаза на рабочем столе, оказался договор с какой-то крупной организацией на сотрудничество. В общем, прочитав пару строк, я поняла, что мне это неинтересно, поэтому просто начала печатать то, что от меня требуется.
***
Спустя 3 часа
Расправившись со всеми документами, которые от меня требовались, я подошла к маме.
— Ты ещё долго?
— Нет, можешь пока сходить до кофемашины на тринадцатом этаже и принести мне чашечку? — попросила она меня, продолжая вчитываться в текст, который был написан на очередном листе А4. — Деньги в сумке.
Я, кивнув, подошла к диванчику, куда мама по приходу кинула свою бежевую сумку, достала оттуда деньги и направилась по лестнице к кофемашине, которую мне ещё придётся найти. Обстановка на каждом этаже была одинаковая, одинаковая цветовая гамма, расположение кабинетов... как же скучно. Кое-как найдя кофемашину, которая была спрятана (специально?) за несколькими поворотами, я подошла к ней и взяла маме чашку доппио*, который она любит, а себе — капучино. Убрав мелочь в карман, взяв обе чашки, я вернулась в кабинет мамы.
— Спасибо, дорогая, — поблагодарила меня она, принимая кружку кофе и выпивая её чуть ли не залпом.
Присев на диван, я стала любоваться видом из окна, одновременно выпивая капучино. На улице ярко светило солнце, дети и подростки гуляли в соседнем парке, некоторые гуляли семьями, большинство магазинов скоро закроется, а на дорогах множество велосипедистов и машин, которые зачастую недолюбливают друг друга, потому что мешают проехать друг другу.
Вдруг я увидела знакомого человека, который беспрепятственно прошёл в офис, где я сейчас вынуждена находиться. Что он здесь забыл?
Где-то через 20 минут я поняла, что этот белоснежный кабинет навевает на меня хандру, и попросила маму отпустить меня походить по зданию, чтобы у меня клаустрофобия не развилась. Усмехнувшись, она разрешила, но при этом объяснила правила нахождения в этом офисе и просто попросила быть осторожной.
Когда я вышла из кабинета и завернула на поворот к лестнице (всё равно времени много, можно и пешком походить), я услышала голоса, один из которых был мне знаком, если я не ошиблась. Бесшумно спустившись на 1,5 этажа ниже, я увидела, что Наил разговаривал с каким-то высоким мужчиной лет сорока с тёмными волосами и зелёными глазами.
— Чего ты от меня хочешь? — подал голос Наил, окидывая этого мужчину яростным взглядом.
— Завязывай с этим. Мне уже несколько раз докладывали, что видели тебя в сомнительных компаниях. Сколько я ещё должен буду покрывать тебя?
— Я не прошу покрывать меня. Прекрати следить за мной.
— Хочешь жить там же, где сейчас твоя мать? Так я могу это устроить, — грубо отозвался мужчина в костюме.
— Ты действительно считаешь, что я не способен заработать себе на жизнь? — укоризненно произнёс брюнет, прислонившись к окну и скрестив руки на груди.
— Наил, я же добра тебе желаю. Ты же всё-таки мой сын.
Сын? Стоп, что? Подождите-подождите, серьёзно?! Я была не просто удивлена, я была шокирована, потому что человек, с которым сейчас разговаривает Наил, это директор организации, в которой работает моя мама. Как же его зовут?.. По-моему, Риккардо Торегроссо. Да, точно! Интересно, а что с мамой Наила, раз его отец так недоброжелательно отзывается о ней?
— Перестань напоминать мне об этом, — пренебрежительно бросил янтароглазый. — Ты такими разговорами ничего не решишь. Иди к Эндрю, желай добра ему, а меня оставь в покое.
Вдруг мой взгляд столкнулся со взглядом Наил. Чёрт! Заметил. Решив, что сейчас лучше убегать, куда глаза глядят, я тут же побежала на верх, стараясь создавать как можно меньше шума, и зашла в кабинет мамы.
—Эрика, ты чего? — удивлённо посмотрела она на меня. — Формула 1 проходит не здесь.
— Очень смешно, — ухмыльнулась я.
— Только не говори, что ты бегала по этажам.
— Не скажу, потому что это не так.
— От кого ты бежала?
Лучше тебе не знать, мама.
— Так просто.
Поняв, что из меня ничего не вытянешь, мама сдалась и продолжила работу с документами.
Через полчаса мы смогли выбраться из этого ангельского кабинета, сдали все документы и направились на выход из здания. Когда мы были на первом этаже, пока мама сдавала ключи от кабинета, я заметила, что у входа в офис стоит Наил, явно ожидая кого-то. Надеюсь, не меня. Очень надеюсь.
Идти домой не было никакого желания, поэтому я хотела присоединиться к подругам, которые сейчас, сто процентов, сидят в парке Джусти на нашем месте. Сказав маме о своих намерениях, я покинула офис и направилась в сторону парка, как вдруг чья-то рука схватила меня за предплечье и затащила в какой-то закоулок.
— Наил? — обречённо вздохнула я. — Чёрт, не пугай так!
— Тебя не учили, что подслушивать нехорошо? — грубо спросил он.
Вот же чёрт, моё любопытство меня когда-нибудь меня погубит. Точно.
— Я просто проходила мимо, — ляпнула я первое, что пришло в голову.
— Сколько ты слышала?
— Немного.
— Эрика.
— Что? И вообще, семейные разборки надо устраивать дома.
— Кто сказал, что мы семья?
— Так он же твой отец.
— Это не одно и то же, в моём случае.
— Не поняла.
— Давай так: ты пообещаешь больше не подслушивать мои разговоры, а я тебе расскажу кое-что о себе. Устраивает? — вопросительно посмотрел на меня брюнет.
— Ладно, — согласилась я, потому что, не буду скрывать, мне уже давно интересна жизнь Наил, тем более, что мои познания о нём заканчиваются на том, что он учится в 11 А классе и почти не разбирается в химии.
Мы направились в сторону того парка, на который я смотрела из окна двенадцатого этажа. Подойдя к ближайшей скамье, присели на неё, после чего наш разговор продолжился:
— Расскажи мне о своих родителях, Наил.
— Мой отец, сама знаешь, та ещё важная фигура в экономике города, поэтому он часто менял девушек, но недавно всё-таки женился на Мелиссе, это мать моего брата, Эндрю. Свою же маму я не знаю. Как сказал отец, он отослал её далеко и надолго, потому что у неё не всё в порядке с психикой, а меня оставил у себя на воспитание. Короче, формально я его сыном не считаюсь, поэтому и фамилия у меня другая — Картер, — рассказал брюнет, нахмурившись. Было видно, что эта тема его беспокоила до сих пор. Чёрт, зря вообще завели разговор об этом.
— Прости, я не знала, — замешкалась я.
— Теперь знаешь. Больше не вмешивайся не в своё дело, ладно?
— Хорошо.
— Твоя очередь, — ухмыльнулся кареглазый.
— Мы так не договаривалась, — возмущалась я, слегка улыбнувшись.
— Ты мне не доверяешь?
Вот этот вопрос поставил меня в тупик. Я не знаю, стоит ли доверять таким людям, как Найл, потому что у него может быть много скелетов в шкафу с такой-то жизнью, но всё же я не боялась его и чувствовала себя в безопасности, находясь рядом.
— Доверяю, — всё-таки ответила я. — Как ты уже понял, моя мама работает в офисе твоего отца, а мой папа — охранник в каком-то банке. Ничего интересного.
— Что ты сегодня делала на работе своей мамы?
— Помогала, да и дома сидеть одной скучно.
— А подруги?
— Хотелось отдохнуть от всего. Почему ты пришёл в офис своего отца, если, судя по разговору, презираешь его?
— Это не так. Я не презираю его, а, скорее, не подхожу под рамки его устоев, в которые он усердно пытается меня запихнуть. Эндрю, наоборот, можно сказать, полная противоположность меня, хотя если ослабить хватку, то и у него буйный характер. За мной так сильно не следят, да и я не собираюсь работать там, куда меня хотят отправить, — пояснил Наил.
— О какой компании говорил синьор Торегроссо, в которой часто тебя кто-то видел?
— Это уже не твоё дело, Эрика, — вот знала же я, что не стоит спрашивать. Опять получила грубость в ответ, но я понимала, что каждый человек имеет право на личную жизнь, и туда лучше не лезть, если не зовут.
Мы ещё долго сидели на скамье, разговаривая на различные темы, гуляли по этому небольшому парку, где обошли, наверное, каждый угол, а к вечеру Найл проводил меня до дома. Гулять в компании Картера было весело, хоть иногда и странно, потому что он частенько оглядывался, будто за ним опять следят. Меня сначала это немного пугало, но потом я успокоилась, потому что иначе мои предрассудки довели бы меня до сумасшествия. Вообще, Найл не так плох, как я думала изначально.