глава 15-ледяной душ.
ЭДВАРД
БРЭДЛИ.
Дни пролетали день за днем, и в моей голове не покидала мысль о том, как мне нужно извиниться перед Асией. Я понимал, что она очень хрупкая и ранимая, и, черт возьми, я ранил её по больному. В тот момент, когда я затронул тему её отца, в её глазах я увидел боль, которую не хотел причинять. Она смотрела на меня с такой широкой, полной надежды, что я почувствовал себя настоящим придурком.
Я колотил грушу, которая стояла у меня в доме, стараясь выплеснуть накопившуюся злость и вину. Каждый удар был как напоминание о том, что я натворил.
– Эдвард! – раздался тихий, приторный голосок Аделины. Мне нравился голос Асии, но не её.
– Что? – ответил я, не отрываясь от груши.
– Я хотела рассказать тебе кое-что о Асии. Она на самом деле...
Я замер, чувствуя, как сердце забилось быстрее.
Асия.
На утро я, сонная и злая, собиралась в университет. В голове всё ещё звучали остатки ночных мыслей, а тело упорно требовало ещё хотя бы минутку сна. После утреннего намаза я надеялась немного отдохнуть, но соседи, похоже, решили, что именно сейчас — самое время устроить концерт. Музыка гремела так, что я не могла уснуть, и это окончательно испортило мне настроение.
Собравшись с силами, я быстро оделась, бросила в сумку всё необходимое и вышла из дома, попрощавшись с мамой. Она, как всегда, с заботой напомнила мне не забыть про завтрак, но я лишь кивнула, не в силах задерживаться. Выйдя из подъезда, я встретила своих подруг.
— Аси, прекрасно выглядишь! — проговорила Фатима с улыбкой, и я невольно почувствовала, как настроение немного улучшается.
Фатима и Зейнаб, не носившие хиджаб, всегда выглядели так, будто только что вышли с обложки модного журнала. Их распущенные волосы развевались на ветру, и я не могла не позавидовать их беззаботности. В отличие от них, я всегда старалась следовать традициям, но иногда мечтала о том, чтобы просто быть такой же свободной.
— Спасибо, — ответила я, стараясь скрыть свою усталость. — Как вы сегодня?
Мы начали обсуждать предстоящий день, и я почувствовала, как злоба и сонливость постепенно отступают. В компании подруг всегда было легче, даже если утро начиналось не так, как хотелось бы.
Мы шли по улице, и я старалась сосредоточиться на разговоре, хотя мысли всё ещё блуждали где-то в облаках. Фатима делилась своими планами на день, рассказывая о предстоящем семинаре, который обещал быть интересным, а Зейнаб, всегда полная энергии, уже строила планы на вечер. Я слушала их, кивая и иногда вставляя свои комментарии, но в глубине души всё ещё чувствовала усталость.
Солнце уже поднялось высоко, и его лучи пробивались сквозь деревья, создавая уютные тени на тротуаре. Я пыталась поймать этот момент, чтобы отвлечься от своих мыслей. В такие моменты я всегда вспоминала, как важно ценить простые радости — свежий воздух, дружеские разговоры, тепло солнечных лучей. Но, увы, сонливость всё ещё держала меня в своих объятиях.
Только мы с девочками переступили порог университета, как на меня обрушилась вода. Холодная, ледяная вода! Я даже не успела понять, что происходит, как вся моя одежда мгновенно промокла.
— Сюрприз, детка! — раздался веселый голос, и я обернулась, чтобы увидеть, кто же так удачно решил испортить мой день. Это был Арсалан.
Он всегда был тем самым придурком, который считал себя самым крутым и всемогущим. Его уверенность в себе порой доходила до абсурда, и сейчас, когда он стоял с широкой улыбкой на лице, я готова была его убить.
— Чтоб тебя Шайтан побрал! — выплюнула я, глядя на него с ненавистью. Внутри меня бурлили эмоции: от злости до слез.
Девочки вокруг хихикали, а я,стояла как вкопанная.
— Заслужила, Маматкулова, — прозвучал резкий, уверенный голос. Это был Эдвард.
— Иди своей дорогой, мальчик! — ответила ему Фатима, бросив на него полный ненависти взгляд.
Он, не обращая на нас внимания, прошел мимо в сопровождении Аделины и своего лучшего друга.
Я почувствовала, как по моей спине стекает ледяная струйка, и от этого озноба по телу пробежали мурашки. Арсалан, довольный произведенным эффектом, наблюдал за моей реакцией, его глаза блестели от злорадства. Я знала, что он наслаждается моим унижением, и это только подливало масла в огонь моей ярости.
Я вырвалась с лекций, соврав что-то про плохое самочувствие, и пулей полетела домой. Едва захлопнув за собой дверь, я рухнула на кровать и зарылась лицом в подушку. И тут меня прорвало. Слезы лились рекой, душили, не давали дышать.
Ненавижу!
Ненавижу Эдварда! Ненавижу его самодовольную ухмылку, его лицемерные слова, его... все! И ненавижу всю его шайку, этих подпевал, которые смотрят на него как на бога и готовы унизить кого угодно ради его одобрения.