Розовое чу... Розовый Горыныч

Они прошли где-то треть пути — пять минут — в тишине, что было удивительно. Кажется, для них это был рекорд по молчанию.

— А Итачи-сан дома? Или на миссии? — спросила девочка.

— Почему ты называешь Итачи Итачи-саном? — возмущённо спросил Шисуи и, подведя расчёты, добавил:

— Он младше тебя на год! А меня ты называешь просто: «Дебил»! Я старше тебя на два года!

Самолюбие этого парня было задето: конечно, Сакура — такой себе почитатель, но всё-таки хотелось быть кумиром у кого-то ещё, кроме его ровесниц. Хотя, если так посмотреть, девочка тоже была его ровесницей, но Шисуи воспринимал её как чокнутую малолетку, но не как  четырнадцатилетнюю девушку.

— А чё нет? — Сакура пожала плечами.

— Я всё маме расскажу! — заявил он, продолжая смотреть вперёд и идти.

— Маменькин сынок! — окрестила его девочка, заставив парня поперхнуться.

Уж кем-кем, но маменькиным сынком его назвать было крайне сложно, и то, с натяжкой, и опираясь исключительно на факт того, что мама у него была: Шисуи относительно мало общался с ней, как и Сакура со своей. Только у девочки это была неродная мама, не та, что её воспитала. А парень просто редко пересекался с матерью — часто пропадал на миссиях и тренировках, а иногда тусовался с друзьями.

— А ты!.. Подкидыш! — спустя небольшую паузу выкрикнул он невероятно глубокое и требующее осмысления оскорбление, тут же закашлившись. — Ой… — прошептал он. — Голос чуть не сорвал…

— Лох! — воскликнула Сакура. — Смотри, как я могу! — она набрала в грудь побольше воздуха и, вдруг, резко заорала:

— Учиха л… — она вовремя себя одернула, вспомнив, где находится. — То есть ШИСУИ ЛО-ОХ!

Она ухмыльнулась, выдохнув про себя:

«Вот это был бы номер, проори я на весь квартал такое… Быстренько прирежут»

Шисуи же боялся, что её и так прирежут его наиболее ярые поклонницы.

Парень цыкнул на неё, посмотрев на Саске. Тот всё ещё спал, как будто бы у него над ухом не пищала ультразвуковая сирена и не восклицал своим басом супер-красивый по мнению себя брюнет.

— Фига… Он всё ещё спит, — девочка тоже это заметила. Маленьких детей, оказывается, очень сложно разбудить. По крайней мере, так считала девочка. Хотя, наверняка, и парень мыслил также: во-первых, этому способствовала половина мозга на них двоих, а во-вторых, он был научен горьким опытом работы с этой самой девочкой.

Оба приутихли: кому-то — интересно, кому — было лень выдумывать тему для разговора, а у кого-то оставалась капелька совести — будить больного ребёнка не хотелось.

Сакура размышляла о вечности, жизни и о мире в общем. Она часто думала о ненужной ерунде по типу жизни. Философские мысли ещё и помогали девочке вспомнить, что она, как ни крути, подросток и обязана так мыслить. Да, если вспомнить, ей уже четырнадцать, а может, и все пятнадцать!

Самая пора задуматься, представляя себя, если не Гомером, то, возможно, Аристотелем. Вот она и задумалась. Как объяснить идиотские мысли на тему того, что будет, если прямо сейчас ей оторвёт руку упавшей с неба наковальней?

Сакура попыталась скинуть свою паранойю — а может, больную фантазию и некие психические расстройства — на переходный возраст. Не вышло — она не подросток, а психически нестабильный выродок. Вряд ли Гомеры и Аристотели всякие беспокоились о таких мелочах: ну оторвёт и оторвёт, чего бубнить-то? Чему быть, того не миновать. Да и заморачиваться о безопасности в мире, где каждый второй, даже твой лучший друг — убийца, бессмысленная трата времени.

Сакура нахмурилась. Ей откровенно не нравился свой настрой на, пусть и вторую, пусть и в таком мире, пусть и фиговую, но всё же жизнь. Изменения в до сих пор излучающем беззаботность, доброту и блаженство лице — прямо как при прослушивании тяжёлого рока или репа в наушниках — заметил и тихонько шедший справа от неё Шисуи.

— Чё такое? Сон плохой приснился? — спросил он.

Девочка тем временем уже представила всю свою дальнейшую жизнь без левой руки вплоть до старости, смерти, могилки где-нибудь далеко и дешёвых пластиковых цветочков у надгробия.

— Свали, — коротко ответила она, погружаясь в идиотские и бессмысленные размышления с головой.

— Это так… Жестоко… — парень схватился за сердце, удержав Саске и чашку, используя всё своё мастерство, одной рукой.

— А? Саске тут чё делает? — рассеяно подняла голову девочка. Её настолько тронула собственная история о жизни невероятной и сильной куноичи, что она давно забыла о существовании бренного смертного в лице этого мальчика.

— Где? — Шисуи покрутил головой. — Где ты Саске углядела? Мы ж его домой отвели.

Девочка, до этого шагавшая, остановилась. Предалась размышлениям в очередной раз, но уже о вопросе насущном: беспокоили ли её когда-то галлюцинации? А провалы в памяти? Сакура снова подняла взгляд на парня, остановившегося следом за ней.

Никакого Саске, в руках только его любимый чай и шарф, который парень снял из-за жары.

— Не пон, — пробормотала она. Что-то здесь не так.

— Совсем из ума выжила, — причитал Шисуи, качая головой. — А может, болезнь Альцгеймера? Старость не радость, в конце-то концов.

— Дебил, ты чё, гендзюцу наложил?! — девочка подскочила к нему, начав избивать. Пытаться.

— Ха-ха, ну весело же! — Шисуи легко развеял иллюзию, у него на руках снова был мальчик.

Сакура обиженно убежала вперёд.

***

Они подошли к забору большого дома, где жил глава со своей семьёй. Девочка задумалась. По идее, у Итачи график плотный, будет снова балду пинать или на комикон пойдёт (иначе Сакура эту его маску то ли котика, то ли другой живности объяснить не могла), его отца обычно нет дома — но иногда он там бывал, к счастью, за хлебом никогда не ходил (или его не пускали)

Значит, дома только Мама Саске, как называет её Мебуки, как называет её сама Сакура.

Шисуи подскочил к воротам и постучался.

— Микото-са-ан! — прокричал он.

Они простояли секунд десять, и ворота открылись.

— О! Итачи! — удивлённо воскликнул Шисуи, уставившись на стоящего напротив него парня.

— Привет, — Итачи посмотрел на спящего Саске. — Что-то случилось? — обеспокоено спросил он.

— Здрасьти, Итачи-сан, — выглянула Сакура. — А мы вам еды… То есть мяса… Блин, мы вам ребёнка принесли! С ним всё ок. Вроде.

— Какая невоспитанная девчонка! — поцокал языком Шисуи. — Вот в наши времена, Итачи…

Между парнями завязался разговор, и девочка, никем не замеченная (как она думала), прошмыгнула во двор.

— Эй, мелкая! Куда? — Шисуи, до этого увлечённый диалогом, зыркнул на неё. — Плохая Сакура! Место!

Сакура, фыркнув, вернулась на место.

— Итачи-сан, — она с надеждой глянула на парня. — А тётенька Микото что-нить вкусное готовила?..

Девочка, пользуясь добротой женщины, бессовестно объедала их семью. Да, Мебуки тоже много готовила, но чужое всегда лучше. Особенно краденное.

Шисуи закатил глаза, а Итачи мягко улыбнулся.

— Готовила.

Сакура, радостно взвизгнув, хотела было уже убежать, но лишь беспомощно замахала руками и ногами в воздухе, в попытках совершить свою задумку.

— Шисуи, собака ты сутулая! — она сверкнула глазами. — Задолбал, постоянно меня буллишь! Крысеныш!

— Могу позволить! — он горделиво поднял подбородок. — Я сто восемьдесят сантиметров!

Парень любил много чего на свете, но его главным фаворитом с недавних пор стало хвастовство перед Сакурой. Он просто обожал упоминать свой парадоксальный для неё рост — конечно, в полтора раза выше — и, для пущей ущемленности, отмечал, что девочка была метром с кепкой.

— Убить… — лихорадочно зашептала девочка, с нездоровым блеском в глазах потирая руки. Для большего устрашения она свернулась в комочек, хотя за шиворот её всё ещё держал Шисуи.

— А! — парень резко отскочил, уронив девочку, как будто она прогнившая еда где-то в уголочке квартиры, в которой уже поселилась только что замеченная живность. То же невероятное отвращение и тот же животный страх.

— Слабак! — с отвращением сплюнула на землю Сакура.

Она гордо потопала в дом, оставив Учих киснуть втроём.

— Вот же стервозная гопота растёт, — покачал головой Шисуи, смотря ей вслед. Итачи снова улыбнулся. Кажется, эта ситуация его нисколько не удивляла.

— Идём, — Итачи пошёл за ней.

***

Пока «взрослые дяди» — как назвала Сакура Шисуи и Итачи — разговаривали, она сидела с Саске в гостиной и ела конфеты. Мальчик, уже проснувшийся, активно поедал свою часть, ведь такое он ел редко. Сакура же с любопытством смотрела в сторону комнаты, в которой были Учим.

Однако, эта её незаинтересованность в сладком была обусловлена тем, что свои она съела, а злой Саске не делился. Ну, и отобрать силой было, во-первых, сложно, если не невозможно, а во-вторых, невежливо. Хотя, это как посмотреть, во втором доводе Сакура очень сомневалась.

«В конце концов, гость всегда прав…» — подумала она, в очередной раз обратив свой жадный взгляд на мальчика, за щеками которого было как минимум несколько конфеток. — «Или там про других было? — с сомнением почесала подбородок она. — Вообще не помню. Ну, в принципе, без разницы. Саске — тупой учиховский ребёнок, и в такую фигню поверит…»

Примерно так думала переполненная негативом и мыслями о марионетках юная манипуляторша-Харуно. К сожалению, тест на IQ, который захотела пройти наперегонки с Саске Сакура, она прошла гораздо хуже, чем он, поэтому мыслила девочка чересчур необоснованно самоуверенно.

К слову, тот же Шисуи, которого Сакура тоже считала не самым умным, тест этот прошёл на ура. Печально. Сакура впала в депрессию. Но это было очень давно — на той неделе — и воды утекло так много, и девочка, захлебнувшись в ней — и в собственных слезах — будто в третий раз переродилась.

Второй был полгода назад, когда она нашла несколько монеток на дороге. Конечно, подобрать она их не успела — просто заметила мимолётом, убегая от стаи уличных собак, которые гоняли бедную полторашку, кажется, по приколу.

Сакура поморщилась, увидев, как Саске на неё посмотрел, захапав конфетки руками.

— Да не нужны они мне! — с досадой махнула она. — Я на диете.

— Конечно, — легко согласился мальчик, пожав плечами. — Ровно также, как я хуже тебя играю в сёги.

— Вот ведь… Малолетка… — девочка поскрипела зубами. Саске постоянно упоминал свом многочисленные победы над ней в интеллектуальных играх — будь то сёги или выпрашивание у бродячих торговцев бесплатной еды. Кстати, в последнем он, хоть и выигрывал, но от неё отрывался недалёко.

— Короче, Кривой, у меня план, — она хмыкнула, представив себя гопником.

— Я не кривой! — возмутился Саске.

— Кривой, не кривись, — приказала ему Сакура. — Я полжизни на зоне отслужила, а потом гопником стала!

«"На зоне отслужила". Обожаю, могу нести такой бред, а никто и не поймёт» — промелькнуло у неё в голове, когда она повела мальчика ко «взрослым дядям»

— Цыц! — девочка приложила ухо к двери. Ничего. Приложила другое ухо к двери — вдруг оглохла на одно — ничего. Тогда она приложила ещё одно ухо — чужое — к двери.

— Ай! — возмущённо прошептал Саске, долбонувшись об дверь головой.

— Заткнись и терпи, Кривой! — отчаянно завыла сквозь зубы девочка.

— Я не кривой! — зашептал мальчик, потирая лоб. — Я ровный!

— Ну, это просто треш, конечно, — кивнула девочка.

— Сама ты треш, — отозвался Саске.

— Ты чё? — она с круглыми глазами повернулась к нему, схватившись за сердце.

— С другой стороны, — раздался голос у неё за спиной.

— А! — Сакура подпрыгнула. — Что с другой стороны?

— Сердце с другой стороны, идиотина, — пояснил Шисуи

Девочка похлопала глазами пару секунд. После она, осознав всю тяжесть слова, которое парень ляпнул, видно, не подумав, — конечно, как иначе! — грохнулась в обморок.

— Ох… — Шисуи потёр переносицу. — Я и забыл, что она так умеет.

Саске, кажется, ни капли не удивился данному явлению.

— А где братик? — спросил он, со скрытой мстительностью пнув ногой лежащую на полу девочку. Не сильно — всё-таки, он не жестокая Сакура.

Парень хотел ответить, но дверь, у которой и происходили все эти события, открылась, и появился Итачи. Он посмотрел на Шисуи.

— Отнести её на диван?

— Да не надо, я сам… — махнул рукой парень. — В лесу её закопаю…

Труп пошевелился. Труп точно пошевелился! Примерно так подумал Саске, когда Сакура, недовольно замычав, подняла руку.

— Не? Не устраивает? — спросил Шисуи. — Может, кремация? — участливо предложил он.

— Ну, это уже приемлимо… — проговорив это, она уронила руку обратно. Она не собиралась так просто просыпаться — обычно она минимум десять минут лежала в отключке.

— Братик, может, потренируемся? — с надеждой спросил Саске, снова легонечко пнув Сакуру ногой в плечо.

— Конечно, Саске, — улыбнулся Итачи, — Шисуи, может, вы с Сакурой пойдёте с нами? — повернулся к парню он.

— Конечно! — жизнерадостно согласился Шисуи и тут же ухмыльнулся, услышав сдавленный и измученный крик девочки.