Подъезды |
Вечер накрыл город, окутав всё серостью и промозглым ветром. Даниил и Гриша сидели в подъезде, на старых ступенях, прячась от холода. Они достали бутылку дешевого пива, смеялись, вспоминая какие-то глупые истории из школьной жизни. Алкоголь развязывал языки, притуплял боль, заглушал мысли.
– Да ну, братан, ты что, серьезно? – смеялся Гриша, утирая слезы. – Это же было угарно!
Даниил кивал, улыбаясь сквозь смех. Он чувствовал себя немного легче, как будто груз, который давил на него, немного ослабел.
– Надо ещё взять, – предложил Гриша, когда пиво закончилось.
Даниил кивнул. Им нужно было ещё, чтобы забыть. Чтобы не думать о плохом. Чтобы не чувствовать ничего.
Вдруг в подъезд зашла Аня. Она жила в этом же доме, и, судя по всему, возвращалась с работы. Даниил моментально сник. Его сердце болезненно сжалось. Он почувствовал стыд, неловкость.
Аня прошла мимо них, не обращая внимания, сделав вид, что их не замечает. Она быстро поднялась по лестнице, не взглянув ни на Даниила, ни на Гришу.
Даниил ощутил укол в самое сердце. Она прошла мимо, словно их и не было. Словно он был для неё никем.
– Вот это поворот, – пробормотал Гриша, удивлённо глядя ей вслед.
Даниил вскочил.
– Подожди, – сказал он Грише. – Я сейчас...
Он поднявшись по ступенькам, догнал Аню у её двери.
– Анна Сергеевна, – окликнул он её.
Она обернулась, её лицо было непроницаемым.
– Что тебе? – спросила она холодно.
– Можно поговорить? – спросил Даниил, стараясь скрыть волнение.
– Не вижу смысла, – ответила она. – У тебя, как я понимаю, всё хорошо.
– Я... – начал Даниил, но не смог подобрать слов.
– Я думаю, нам стоит быть чуть подальше друг от друга, Даниил, – сказала Аня, её голос был ровным, без каких-либо эмоций. – У тебя своя жизнь, у меня – своя. И лучше нам в них не пересекаться.
Она развернулась, открыла дверь, зашла в квартиру и захлопнула её перед его носом.
Даниил стоял у двери, чувствуя себя раздавленным. Он пытался что-то сказать, но слова застряли в горле. Он понял, что своими действиями он разрушил все надежды. Что он оттолкнул её, оттолкнул единственного человека, который хотел ему помочь.
Он развернулся и пошёл обратно к Грише, чувствуя себя ещё более несчастным, чем раньше. Он вернулся к Грише, сел рядом и закурил, не говоря ни слова. В его глазах плескалась боль, отчаяние и осознание собственной вины. Стена вокруг него стала ещё выше, ещё неприступнее. И он знал, что выбраться из этой ловушки будет очень трудно.