Соловьи поют в дождь
Люблю грозу: она смывает следы цивилизации, и так проступает истина.
Ночью пели птицы. Снова...
Я лежала на старом скрипучем диване, с головой укрывшись колючим пледом, и, глядя в пустоту, вслушивалась в ненавязчивую соловьиную трель. Она прозрачной струёй вливалась в мою комнату вместе с душным ночным воздухом сквозь небольшую щелку в полуприкрытой форточке. Мерное тиканье часов гулким пульсированием отражалось от кирпичных стен - чёткий механизм будто бы служил птице метрономом, тяжёлый маятник которого ритмично, словно под гипнозом, покачивался из стороны в сторону, не давая рельефной мелодии превратиться в бесформенный набор звуков. Я на секунду задержала дыхание, зачарованная происходящим, и хрупкой тишине, прерываемой лишь шуршаньем алюминиевых шестеренок, перемещавших вдоль по циферблату ажурные стрелки, мерцаюшие в вечерних сумерках тусклой позолотой, услышала, как где-то глубоко в груди приглушенно ухает моё собственное сердце, сплетаясь с серебряными цепями ночной симфонии.
Уставшее тело после длительной прогулки на велосипеде по бескрайним душистым полям, пестрящим цветастыми волнами шалфея, было напряжено каждой своей клеточкой и требовало незамедлительного покоя. Однако голову без конца навещали назойливые мысли, словно надоедливые осы, тут и там вьющиеся вокруг сочной, только что взрезанной спелой дыни, манящей своим приторным дурманящим ароматом уходящего лета.
Почему сегодня? Почему именно сейчас? Какое же чувство движет полуночным певцом?
Часы гулко пробили двенадцать и юркая секундная стрелка без раздумий, ни на миг не колеблясь, равнодушно поплыла вперёд - в новый день. Удивительно, как наша жизнь легко поделена на условности: люди придумали себе цифровые рамки и, спотыкаясь, пытаются удержать в этих тонких паучьих сетях расписаний широкий, не знающий преград и не терпяший границ мир! Вот ты спокойно сидишь на кровати, воздушной, как взбитые сливки из кондитерской за углом, подобрав под себя ноги в колючих шерстяных носках, создавая вокруг себя еще больше уюта, и наслаждаешься драгоценным остатком беспечных ночных часов, утопая в теплом, как парное молоко, потоке собственных мыслей, а ровно через секунду что-то во вселенском механизме щёлкает, переключается - и вот это уже и не ночь вовсе, а раннее-раннее утро, и вскоре всё нужно будет начинать заново: просыпаться с помутневшим разумом, заправлять смятую за ночь постель, через силу спускаться вниз к завтраку и желать всем доброго утра. Снова придётся толкаться в тесном муравейнике утреннего автобуса, снова придётся подыгрывать шумной мирской суете, до тех пор, пока долгожданный сон приятной тяжестью не опустится на твои веки и не скроет тебя под спасительным сизым крылом Полночи.
Полночь... это слово всегда звучало для меня как-то значимо - пугая и одновременно вселяя надежду начать всё сначала, с чистого листа...
По крыше небольшого дачного домика ударили первые свинцовые капли холодного летнего дождя - небесный мальчик тонкими длинными пальцами стучал по звучным клавишам раритетной печатной машинки, вбивая в ночной воздух прощальные строчки в адрес утекающего по течению жизни лета. Неужели, это и было так задумано - начать новый день с непогоды? Судьба - сама по себе дама очень загадочная и своенравная - и в этой ситуации предпочла оставаться верной своим принципам, с каждым разом поражая моё воображение всё больше и больше. Я посильнее натянула на себя шерстяной плед и поморщилась от обострившегося чувства незащищённости. Ощущение полного одиночества в эту минуту надавило на меня с новой силой и с каждым мгновением становилось ярче и отчётливее, будто бы набирая обороты. Оно подступало со всех сторон, обволакивая комнату мутной плёнкой и застывая сухим комом в горле. Весь мир словно погрузился под воду, ритмичный звук барабанящих капель эхом пульсировал где-то на фоне оглушающей тишины.
Соловей всё никак не унимался, его переполняло какое-то неведомое мне до сих пор чувство, которое он с жаром выплёскивал на забывшийся в пелене сна мир. Дождь шумной стеной усердно пытался скрыть в себе эту живительную мелодию, подобно морской раковине, таящей в своих недрах перламутровое сокровище. Жемчужиной - вот чем являлось для мира это гармоничное щебетание вольной птицы! Порой так хочется впитать в себя каждый звук, чтобы эта неповторимая песнь окатила тебя с ног до головы свежей солоноватой волной и дала будоражащий разряд энергии, заставляющий тебя вздрогнуть всем телом, как после пробуждения. Возможно, иногда это жизненно необходимо - собрать на тонкой шёлковой нити каждую нотку, все до единой, так чисто взятые лесным певцом, как белоснежные бусины в сверкающем ожерелье, тонко подчеркивающим красоту и изящность бледной женской шеи. Украшение из утренней росы, солнечных зайчиков на стене с пожелтевшими обоями и леденящего журчания родника надолго обогатит душу воспоминаниями, которые позже окажутся намного ценнее любых сокровищ.
Дождь перестал играть по правилам. Может, он даже и не собирался им следовать, надменно полагая, что такие важные персоны, как он, в указах не нуждаются. А есть ли эти правила вообще? Существует ли тот предел, перешагнув который стихии становятся нарушителями собственного закона, принятого еще на заре этого многогранного, как стеклянная призма, мира? Тугие капли гулко отчеканивали знаки превосходства над мирным безмятежным сном, теряясь в бешеной пляске на шиферной крыше. За окном неистово разыгралась буря, непредсказуемый ветер резкими порывами деспотично преклонял к земле гибкие вишнёвые деревья и, как бы насмехаясь над их слабостью и неспособностью к противостоянию, присвистывая, шатал их из стороны в сторону. Соловей, по всей видимости, поспешил закончить свои сумеречные гастроли и скрылся где-то под густым покровом ветвей раскидистой яблони, уступив, наконец, грозе место на главной сцене Ночи. Комнату на мгновение ослепила яркая вспышка, и в эту секунду я вдруг почувствовала, что больше не являюсь зрителем этой пьесы. Аккуратно откинув колючее одеяло в сторону, и позволяя влажным потокам воздуха окутать себя со всех сторон, я, осторожно ступала по обжигающе-холодным скрипучим половицам, как будто бы боясь разбудить густые тени, скопившиеся в углах комнаты. Не обращая внимания на предостерегающие сигналы разума, я приблизилась к окну - единственному мосту между мной и беснующейся природой.
Я - актёр этой пьесы. Я один на один со стихией.
В момент, когда гром пронзил небесные динамики рваным басом, кирпичные стены дома растаяли, как тонкие льдинки на солнце, перекрывая все пути к отступлению и обнажая моё существование перед зорким глазом ночного безумия.
Мой недвижный взор был направлен на жестокие игры опьянённого безграничной свободой ветра: тонкие деревья послушно гнули спины, позволяя разбушевавшемуся безумцу продолжать свою слепую пытку. Никто не сопротивлялся: в противном случае все, кто не посчитали нужным подчиниться, будут сломлены - так было и будет во все времена. Затылком я ощущала, как эгоистичные потоки воздуха путаются в моих волосах, сплетая их в крепкие узлы, которые, скорее всего, мне уже не удастся распутать. Перед остекленевшими глазами застыла картинка молодой невысокой сливы - деревце прижималось к самой земле под неистовым напором ветра, и сердце кольнула и осталась чёрным сгустком на душе тень обиды за хрупкий и такой податливый фруктовый сад.
Я один на один со стихией.
Молния вновь разрезала опухшее небо ржавым ножом, и сумеречные тени на секунду разверзлись под ее электрическим напором, делая картину еще более походящей на нерезкий черно-белый снимок. От неожиданности я приоткрыла рот и буквально каждой клеточкой языка почувствовала этот кислый, как плоды дикой яблони, привкус хрустящего от напряжения воздуха. Внутри у меня все сжалось. Стремительно покинув своё укрытие, ставшее совсем ненадёжным, я очутилась в самой гуще событий: пьеса, разыгрывающаяся вокруг меня, достигла своей кульминации. Невообразимая мощь природы готова была взорваться и, воспользовавшись коварным эффектом неожиданности, извергнуть на мир яростные потоки разрушительной энергии. Дождь, словно вооружившись плёткой, хлестал по моим худым плечам не жалея сил, лёгкая ночная сорочка в миг промокла насквозь, шёлковым коконом облепив моё тело. Меня пробила мелкая дрожь. Ветер сновал тут и там, неприлично быстро и часто меняя своё направление. Хотя, как я могу говорить о приличии, если дело касается уроженцев природных стихий?
Это игра без правил. Я - её игрок.
Столбы призрачной пыли душными фонтанами взмывали в давящий со всех сторон воздух. Его разбушевавшихся потоки толкали меня из стороны в сторону, не давая опомниться. Всё проносилось перед глазами с немыслимой быстротой, сливаясь в одну сплошную киноплёнку. Кружась в беснующемся груговороте, мне было невыносимо сложно сохранять спокойствие чистый рассудок. Я нервно крутила головой во все стороны, пытаясь найти хоть какой-нибудь выход, но, похоже, кольцо из урагана было уж слишком тесно сжато. Я больше не находила в себе сил и желания сопротивляться. Точнее, я не видела причины...
Я сдалась. Окончательно.
Ноги мои подкосились, и, отпустив все свои чувства и мысли, я окунулась в чёрную бездну. Обжигающий холод сырой земли высоковольтным разрядом ударил по продрогшему телу, так, что у меня невольно перехватило дыхание, но, постепенно привыкнув к объятиям вязкой почвы, мне стало приятно это леденящее дыхание тьмы. Ночная сорочка покрылась бурыми разводами, насквозь вымокла и больше не сияла белым мотыльком на фоне серой реальности. Ураган рваными потоками кружил, извиваясь в петлях и сплетаясь в узлы. Над моей головой словно юркие лодочки проплывали узорчатые листья, оторванные от привычной жизни и бездушно отосланные в неизвестность. Тихий шёпот луговых трав уводил из сознания, погружая в безмятежный сон, вместе со всем миром.
Да, ветер, ты победил.
Я заодно со стихией...
***
- О Господи Боже! Хвала Всевышним! Кто-нибудь, позовите доктора, кажется, она наконец пришла в себя!
October 2020.