Глава 22. «Не одна»
Прошёл день после того, как Эллис впервые встала с кровати. Ночью она почти не спала — не от боли, а от мыслей. Казалось, весь её мир стал другим: слишком тихим, слишком замедленным. До аварии она мчалась вперёд — музыка, кафе, мечты... А теперь каждое движение даётся через боль.
Но с утра ей пришло сообщение.
Ламин: «Привет, маленькая героиня. Сегодня мы все рядом. Жди гостей.»
Эллис не успела ответить, как дверь палаты распахнулась. Один за другим заходили знакомые лица: Ламин — первый, с огромной коробкой мандаринов и глупой широкой улыбкой. Пау — чуть скромнее, но с глазами, полными тепла. Следом — Педри, Ансу Фати, Эктор Форт, даже Фермин Лопес, который когда-то приходил в её кафе с женой.
— Ну что, принцесса пианино, — сказал Ансу, — нам сказали, что ты борешься как чемпион. Мы пришли убедиться сами.
— И принесли всё, что нужно для правильной реабилитации, — добавил Педри, доставая из сумки маленькую колонку. — Музыка, юмор и поддержка. Рецепт каталонской медицины.
Эллис рассмеялась. Негромко, но искренне. На мгновение исчезла тревога, растворились стены больницы.
— Я даже не знаю, что сказать... — прошептала она.
— Скажи, что готова снова вставать, — мягко сказал Пау, подходя ближе. — И мы будем рядом. Каждый шаг — это твой шаг, но плечи у тебя есть. Много надёжных.
Фермин улыбнулся:
— Мы футболисты, но в жизни тоже есть «матчи». И ты сейчас играешь важнейший. Поверь, мы за тебя всей командой.
Слёзы снова появились в глазах Эллис, но теперь они были другими — не от боли, а от ощущения, что она не одна. Что даже в чужом городе, среди людей, которых не так давно знала — нашла семью. Настоящую. Сильную. Искреннюю.
— А ещё, — добавил Ламин, — мы договорились, что когда ты полностью восстановишься, ты сыграешь на пианино у нас в раздевалке. Обещай.
Эллис вытерла слёзы и улыбнулась:
— Обещаю. Но только если вы все споёте со мной.
— Договорились! — в один голос ответили все.
Она не знала, сколько займёт её путь. Но в этот день, с поддержкой таких людей рядом, Эллис сделала свой второй шаг. И он был ещё важнее первого.