5.
Она снова попыталась.
На перемене, когда класс немного опустел, Ёнми подошла ближе, с натянутой улыбкой и чашкой кофе, якобы случайно купленной лишней.
— Сонхун, я подумала, ты, может, хочешь чего-то тёплого?.. — она аккуратно поставила стакан на его парту. — Ты ведь, кажется, любишь чёрный, без сахара?
Сонхун даже не поднял глаз.
Просто вытянул руку, зацепил стакан длинными пальцами… и неспешно сдвинул его к краю стола. Тот глухо стукнулся об дерево и упал в мусорку. Ни капли не пролилось.
— Я просил?.. — ровный, пустой голос.
Она нахмурилась.
— Ты всегда такой холодный, когда рядом этот младший…
— Закончи, — сказал он резко.
Его взгляд впервые встретился с её. И этого хватило, чтобы она отшатнулась.
Он снова замолчал, будто её и не существовало вовсе. А в её груди уже полыхало. И злость. И обида. И ревность.
---
Следующее утро началось как обычно.
Урок вот-вот начнётся, и одноклассники сонно рассаживались по местам.
Класс наполовину заполнен, кто-то зевает, кто-то гадает, где же Сонхун, который почти никогда не опаздывает.
Дверь открылась.
Он вошёл.
Но не один.
За ним — Джейк.
Та самая тихая головная боль, слишком яркая, слишком живая.
На его лице — легкая, застенчивая улыбка. Он оглядывался по сторонам, немного неловко, но рядом с Сонхуном выглядел почти смело.
Все замерли.
Потому что Сонхун тащил его.
Пальцами за лямку рюкзака. Будто котёнка. Без спешки. Буднично. Но… физически.
А он никогда никого не трогал. Никого.
— У него сегодня нет занятий, — бросил Хун в пустоту, не объясняя. — Сидит со мной.
Он прошёл до самой задней парты и сел. Джейк — рядом. На месте, где обычно никто не задерживался надолго.
Все молчали. Даже учитель, войдя, споткнулся на пороге от неожиданности.
Джейк разулся, сунул ноги под себя и, свернувшись почти клубочком, вытащил из рюкзака какую-то книгу.
— Я тебе сегодня ничего не принёс… но потом, может, купим что-то вкусное?
Сонхун коротко кивнул.
— Какой ты милый, — добавил Джейк, и в классе послышался чей-то сдавленный смешок.
Но он замер, когда Сонхун повернулся к Джейку и, казалось бы лениво, но отчётливо провёл пальцами по его щеке, убирая выбившуюся прядь волос.
— Не называй меня так при людях, — сказал он холодно.
Джейк усмехнулся: — Хорошо, милый.
И вот тогда Сонхун усмехнулся тоже. На долю секунды. Так, что у всех в классе отвисли челюсти.
А Ёнми сидела в углу, сжав зубы так сильно, что скулы сводило.
Потому что этот человек — холодный, замкнутый, ледяной, — повёл себя так… только ради него. Ради Джейка.
Его слабость была не в чём-то материальном.
Его слабость сидела рядом, бормотала что-то о новой манхве, и вся сияла — только от того, что он рядом с ним.