«серебристые крылья»
отчасти: Наутилус Помпилиус — Крылья
Он уже видел ее однажды, но тогда это показалось просто видением или странной галлюцинацией после наркоза. Он не поверил, но запомнил. Открыв глаза и окинув мутным взглядом палату после операции, он заметил лишь полумрак от освещения тусклой лампы, пиканье приборов и собственную постель. Мозг еще плохо соображал, а потому все казалось окутано густым туманом. Парень глянул на окно, стараясь понять, какое сейчас время суток, но вместе с отблеском уличных фонарей увидел кое-что еще. Девушку. Со светлыми длинными полосами, практически до пояса, заплетенными в две косички. Теплым взглядом глаз, цвет которых он так и не смог разглядеть, лишь запомнил их мерцание. Девушка сидела на подоконнике, склонив голову в бок, и внимательно на него смотрела. Он моргнул. Голова казалась такой тяжелой и болела… Девушка спрыгнула с подоконника, и ему вдруг захотелось резко вжаться в кровать от увиденного — за ее спиной было что-то большое, доходившее практически до ее пяток, и по форме напоминало… сложенные крылья. Ангельские крылья.
— Тебе надо отдохнуть, — голос ее тихий, до боли ласковый.
Девушка подошла к его постели, склонилась, а после аккуратно коснулась прохладной ладонью его лба. И вся боль и тяжесть куда-то делась. Просто исчезла, а на место ее пришла приятная всеобъемлющая нега. Веки тяжело опустились, а сам парень погрузился в сон.
*****
Он смотрел на приоткрытые ветхие деревянные двери, заставленные всяким хламом. Казалось, именно из этих дверей выходил этот странный поток ветра, что бил в лицо и вызывал помехи на микрофоне. Масленникову очень не хотелось туда идти, словно бы что-то внутри ему нашептывало, что это колоссальная глупость, но в то же время любопытство лишь подталкивало вперед. Он шагнул к дверям, заглядывая внутрь, а после схватился рукой за дверь, желая ее открыть и отпихнуть валяющийся на земле хлам. Дернул. И ветер резко стих, а за спиной послышался странный звук, напоминающий резкий и громкий шелест листвы осенью. Кто-то резко схватил его сзади за капюшон, а после дернул назад, оттаскивая на добрых пару метров. И спустя какие-то доли секунды на то место, где он стоял, свалился большой обломок кирпича. Эта хрень могла упасть ему на голову…
Все еще прибывая в состоянии «отходняка» от страха, он вдруг понял, что больше никто его не держит. Глубоко и тяжело дышал, глядя на обломок кирпича.
— Глаза нужны человеку для того чтобы смотреть, уши, чтобы прислушиваться к странным звукам, а мозг, чтобы думать, перед тем, как ты лезешь в какую-нибудь дыру!
Строгий и одновременно мягкий знакомый голос раздался со стороны, заставляя резко повернуть голову. Девушка с двумя светлыми косичками стояла перед ним, глядя со всей своей строгостью, а белоснежные крылья с серебристым отблеском перьев раскинулись в стороны, опускаясь и поднимаясь в такт движений ее грудной клетки. У него на губах расцвела глупая улыбка.
— Евангелина, — произнес на выдохе.
— Почему ты такой безрассудный? — Она подошла к нему, строго глядя в глаза. — Сколько раз мне вытаскивать твой зад из передряг? — Ангел ругалась на него, а Масленников лишь глупо улыбался. Он, почему-то, был так рад видеть её сейчас.
— Ты пришла, — он улыбался, позабыв про свою аппаратуру и камеры, что записывают его разговор с «никем».
— О, Отец Всевышний, дай мне сил и терпения, — Евангелина закатила глаза, отходя от него. — У всех Ангелов-Хранителей подопечные, как подопечные, а у меня двадцати семилетний ребенок, — блондинка ворчала, а светлые косички покачивались от каждого всплеска ее рук. — Что ты здесь забыл?
— Ролик снимаю.
— Ах, да, ты же у нас видеоблогер! — Ева подошла к нему вплотную. — Почему я вечно должна волноваться о твоей безопасности? Мозг тебе для чего? — и отвесила ему щелбан. Дима перехватил ее руку, мягко сжимая.
— Ты же мой Ангел-Хранитель, — мужчина ласково улыбнулся. Евангелина фыркнула, мягко выуживая руку из его хватки. — Снимай. И соизволь быть аккуратнее.
А после отошла от него, скрываясь во тьме. Он видел лишь серебристый блеск ее крыльев, который вскоре померк. И вновь тишину нарушил шелестящий звук — она ушла.
*****
Масленников опрокинул еще один стакан виски, поморщился. Пошатываясь, направился к дивану. Проходя мимо, уловил серебристый знакомый блеск на подоконнике и повернулся. Ева сидела, склонив голову, и смотрела на него с осуждением и пониманием одновременно.
— Что ранило твою душу, что ты пытаешься залить рану алкоголем?
— Жизнь, — он горько усмехнулся, отставил бутылку и направился к подоконнику.
— Эта девушка тебя ранила. — Блондинка поджала губы. Дима встал перед ней, опираясь руками на подоконник, по обе стороны от ее бедер.
— Еще одна… — И снова горькая усмешка.
— Алкоголь не избавит от душевной боли…
— Но облегчит. — Масленников смотрел на нее такими грустными глазами, которые, кажется, начинали краснеть от слез, что Ева не на шутку испугалась и забеспокоилась. Мужчина обнял ее за талию, а после просто уткнулся в ее ключицу, прижимаясь к ангельскому телу. — Только ты всегда рядом… Я так тебя люблю, Ев.
— Я тоже тебя люблю. Очень люблю. — Она гладила его по голове, а говорила тихо-тихо. — Но не так, как ты… Я люблю тебя как друга, брата, как человека, за которого несу ответственность. Как ребенка… — Он слушал ее, а исходящее от нее тепло успокаивало. — Хватит пить. Тебе надо поспать.
— Ты уйдешь, — Дима отстранился от нее, глядя в глаза.
— Я останусь.
Это дало какую-то надежду. Масленников отошел от нее, пошатываясь, направился в комнату. Ангел спрыгнула с подоконника и пошла следом. Переживала за него, сильно-сильно. Дима упал на кровать прямо в одежде, рассчитывая, что если не алкоголь, то сон избавит от боли. Евангелина присела на край постели. Обещала остаться и останется. Он взял ее за руку, крепко сжимая, а после потянул к себе. Ева раздумывала несколько секунд, а после легла рядом. Как ребенок, он прижался к ней. Ангел поглаживала его по голове, стараясь успокоить и помочь быстрее уснуть.
— Ты же не уйдешь…
— Я всегда рядом с тобой, даже если ты меня не видишь. У тебя все будет хорошо. Ты будешь счастлив, вот увидишь. У тебя будет любимая женщина и семья. Ты станешь самым счастливым человеком на Земле. — Он засыпал. — А я всегда буду рядом.
Утром он проснулся в постели один, лишь ощущал тепло, исходящее от второй половины кровати. Приподнялся, замечая на тумбочке таблетку и стакан воды. Поспешил выпить, а после заметил блеск серебристых крыльев. Евангелина стояла у окна, и обернулась, улыбнувшись ему.
Она осталась. Была рядом.
И будет всегда, как и обещала.