Падение вниз [1]

Наше время

Кей

– Подозреваемый, этот гондон Колди теперь в статусе подозреваемого! Когда инспектор Мудак сказал мне это, я еле сдержался, чтоб не разбить ему очки, – От Алека за версту исходит гнев, который он и не пытается скрыть.

Я никак не комментирую это – такой исход был вполне ожидаем. Да, я тоже взбешен внутренне, считаю это галимой херней, переданной ведущим расследование инспектором Мэддоком, но сотрясать воздух как Алек – считаю лишним для себя.

Мы с ребятами находимся на веранде при особняке Брайта, откуда видна блестящая гладь бассейна. Максимально отвожу взгляд, чтобы отогнать ненужные воспоминания. Несмотря на сумерки, стоит липкая духота. От нее тяжело делать вдох лишний раз, а пиджак кажется на размер меньше, хотя я уверен, что не набирал лишней мышечной массы. Но все же с отвращением скидываю его на скамейку, оставаясь в одной рубашке и брюках.

– В следующий раз я пойду к Мэддоку, – говорит Син, прикрывая голову какой-то огромной, явно женской, панамой. Видимо, осталась здесь после очередной подружки Алека.

– С хера ли? – возмущается тот.

– Ты слишком вспыльчив, чувак. – Просто объясняет Син, лениво смоля сигарету. – Не хватало только, чтоб ты сорвался на законника и получил новый повод для ареста.

Последняя фраза заставляет Алека замолкнуть, хотя по его злым глазам легко читается, что он на пределе.

Понимаю его прекрасно. Ситуация отстойная, как ее ни крути. Мы как будто сотни раз прикидывали так и сяк, но за год не добились ничего вразумительного. С одной стороны, все кажется ясным как божий день, с другой – постоянно не хватает каких-то фрагментов общей картины. Даже для нас самих – которым не требуется всей бумажной бюрократии и ордеров, как копам.

Год назад наш друг, Дастин Лайал был убит, и я не совру, что это было совершено конченным способом. Его тело было найдено на границе лесного массива и озера Чара в пять тридцать утра. Прямо возле деревянной, вбитой в землю таблички-предупреждением «Не купаться». Выстрел в грудь – раз. Отрубленные фаланги пальцев правой руки – два.

Обвиняемый, а ныне просто подозреваемый – Макс Колди, двадцатилетний мудак из этого мажорского района. Следы протекторов от его тачки были обнаружены буквально в нескольких метров от тела. Найдены даже следы обуви этого ублюдка. А то, что Макс с тех пор скрылся из города и вообще всех радаров – просто кричит, что этот гондон замешан в деле по уши.

Его родители и их стая адвокатов голосят о презумпции невиновности, но на это глубоко похер. По крайней мере, мне, всем нам.

Совершенно все меняет дело найденные женские следы поблизости, которые ни с кем не идентифицировали. Кто эта девушка или женщина? Свидетель, сообщник или... убийца? Этот неизвестный третий участник трагедии не дает никакой ясности для следствия, и насколько я в курсе, разрабатываются версии, что даже Колди мог быть просто свидетелем, что звучит просто смешно. Буква закона, уголовно-процессуальный кодекс в какой-то степени даже защищает ублюдка.

Ягодкой на торте является и то, что отец Макса – Эдвард Колди является ни больше, ни меньше федеральным прокурором окружного суда нашего штата, поэтому он имеют тысячу возможностей затягивать расследование, пользуясь своим положением и связями. Таким образом, он рассчитывает, что все продлится десятилетия, пока преступление вообще не исчерпает срок давности.

И сам факт наличия денег у семьи убийцы заставляет допускать возможность, что старшие Колди будут защищать свою семью любыми путями. Точнее, уже защищают. Вскоре после той страшной ночи город спешно покинула и младшая сестра Макса – в закрытую частную школу, которая не дает никакой возможности добраться до этой девчонки и вытрясти всю правду, как бы мы ни пытались.

Ива Колди вполне могла стать той точкой невозврата, почему все так произошло. Сообщница. Та самая неизвестная. У которой мог быть мотив, точнее, она могла быть причиной ярости своего брата. Только в таком случае получалось, что Дасти Лайал стал случайной жертвой.

Но пока эта девчонка пробудет еще год под защитой закрытой школы до завершения обучения, насколько мне это известно.

– Есть какие-нибудь новости по младшей Колди? – уточняю у Алека. Не потому, что он кажется больше всех нас горящим желанием отомстить и во всем разобраться. В этом деле у него есть еще и личный интерес.

К счастью, Алек вопрос воспринимает спокойно, насколько само спокойствие вообще бывает достижимым этим чуваком.

– Родители купили этой суке пентхаус на ее имя недалеко от Центра города. – Алек перестает мельтешить и закуривает сигарету, садясь рядом. – Судя по всему, по возвращению девочка будет жить отдельно от своих предков. Оно и к лучшему.

– Думаю, через год мы получим все ответы через нее.

Я слишком рано радовался, потому что друг снова вспыхивает, припечатывая недокуренную сигарету прямо в деревянный столик.

– Ответы? Только ответы? – Чуть не кричит он. – Я эту суку придушу, даже если потом придется получить пожизненное.

– Действительно, придушишь? – Неожиданно для всех подает голос Калеб, находящийся вдали от нас, стоя под тенью крыши веранды. Его темные, почти черные, глаза с усмешкой смотрят на Алека.

– Ты что-то вякнул, Тень? – Алек едва ли не дрожит от ярости.

– Я уточняю. Ты серьезно собираешься это сделать или просто для яркого эффекта это говоришь, Брайт? Ты действительно отрастил яйца и готов даже убить ее?

– Чтобы убить девчонку не обязательно иметь яйца, – морщится Син, которому явно не заходит даже гипотетическая тема обсуждения чьего-либо убийства.

– Смотря ведь кто эта девчонка, – продолжает провоцировать Калеб, даже не глядя на него. Он по-прежнему смотрит только на Алека и ждет его реакцию. – А то ведь мы все настроились на месть, рассчитываем на одно. Ты вроде как готов поставить ее на колени, но не произойдет ли обратной ситуации?

Я слышу только «Сука!» от сидящего рядом Алека, как он уже оказывается рядом с Калебом и резким захватом валит того прямо на деревянный пол. Преодолевая легкую скуку от этой картины, быстро координируюсь и тут же разнимаю их, не прикладывая особых усилий. Ярость Алека сейчас не настолько сильна, поэтому, чтоб оттащить его от Калеба хватает лишь небольшого напряжения мускулов.

– Хватит! – рявкаю я на них, догадываясь, что эти ублюдки так просто не успокоятся.

Калеб, отряхивая брюки, поднимается и выглядит невозмутимым. Он больше не смотрит на Алека, будто и не провоцировал его на ровном месте.

– Мне нужно идти, дела, – спокойно извещает он и протягивает всем руку на прощание. Когда они жмут руки с Алеком, мне хочется закатить глаза – и к чему было вот это всё? Парни год как закончили уже школу, но видятся мне прежними придурковатыми подростками, просто индивидуально проявляющими свою дурь. Ладно, они такими и остались. И даже я не так уж далеко ушел от них.

Алек снова закуривает новую сигарету и валится на скамейку, протягивая по всей ее длине свои длинные ноги.

– Тень меня порой выдрачивает, – говорит он, имея в виду Калеба, когда тот покидает пределы видимости.

– Ты его тоже, – замечает Син. – Особенно когда так называешь.

– К черту его, – легкомысленно забивает Алек, закрывая тему.

Какое-то время мы просто молчим.

А я думаю, что даже себе не могу объяснить, какого черта мы все вчетвером видимся и вообще общаемся. Раньше связующим звеном между нами всегда был Дасти, с этим никто не поспорит. Каждый из нас считал своим другом именно его, остальных – просто принимал как сопутствующий фактор.

Никого из этой тройки я не воспринимал всерьез, не пытался сблизиться, я им не доверял. Аналогичным отношением было и в мою сторону. У них всех были свои секреты, которые знал только Дасти.

У меня был свой секрет, который знал только Дасти.

За год мы узнали друг друга намного больше, но я уверен, что это только лишь круги на поверхности. И уверен, что лучше именно так все и оставить, потому что порой правда несет за собой не облегчение. Я даже уверен, что иногда раскрытие истины не освобождает, а рушит.

Мы неожиданно продолжили общаться, нам действительно хочется разобраться в убийстве друга. Потому что мы борцы за добро и справедливость, как гребаная Сейлор Мун и ее команда? Потому что не можем оставить убийцу Дасти безнаказанным? Не можем, потому что кому-то из нас необходимо хотя бы для себя уменьшить свою причастность в произошедшем?

Стыд. Вина. Первопричина.

Что скрывает Алек?

Что скрывает Калеб?

Что скрывает Син?

Что о них знал Дастин и унес с собой в могилу?

Духота оказалась предвестником грозы, и в эту минуту раздаётся гром, а вскоре на западной части неба виднеется молния. Дождя еще нет, но в воздухе приятно пахнет озоном.

– Кстати, у меня новость, совсем забыл сказать, – раздается за моей спиной голос Алека.

Я не реагирую, а продолжаю смотреть в то место, где потухает след молнии.

– Какая? Рассказывай! – откликается Син.

– Эй! – Рука Алека тянет меня за рубашку. – Мистер Мускул, тебе неинтересно?

Хочу сказать дураку, что всех порядком достали дебильные клички, которые он постоянно генерирует, но почему-то молчу, хоть и стряхиваю с себя его руку.

– Да говори уже, – не выдерживает и Син. – Ты и так сегодня в роли девочки «королевы драмы», чувак.

Алек не реагирует и ждет, когда я повернусь к нему. То, что он говорит, вроде как известие для всех, но я правильно чувствую, что подонок извещает это мне лично.

– Я видел Сирену. Она вернулась.

Сирена.

Вернулась.

Сирена вернулась.

И пошел дождь.