15 глава
Спустя десять минут мне приносят блюдо, которое я начинаю уплетать за обе щеки, почувствовав сильный голод. В течение этих недолгих минут мы с Дмитрием перекидываемся всего парочкой фраз. Наверное, это из-за волнения. Мы оба за последнее время переживаем не самые лучшие моменты нашей жизни.
Но мне надоедает эта неловкая тишина.
— Как Настя? Не перезванивались? — спрашиваю я, непринужденно посмотрев на Дмитрия.
— Конечно, нет! — возражает он. — Я думаю, нам не стоит видеться... пока.
— А твои вещи?
— Потом заберу, — пожимает плечами Дмитрий.
Я киваю и продолжаю трапезу, не зная, что еще спросить. С одной стороны, меня утомляют все эти неловкие паузы, но с другой, мы же еще не настолько близки, чтобы болтать без умолку, но я чувствую, что нуждаюсь в нем, в его поддержке; просто не могу осмелиться сказать ему все как есть. Просто не могу! Я трусиха!
— А ты? Как твой... Андрей? — прерывает мою борьбу с собой Дмитрий.
Мне кажется, что имя «Андрей» он произносит, неосознанно скорчив гримасу.
— А что с ним не так? — иронично спрашиваю я, не поняв причину вопроса.
— Да так... Я же, ну как психолог, должен узнать причину раздора в семье.
Неожиданно Дмитрий смеется от своей реплики. Я не поддаюсь и держусь, но, в последний раз прокрутив сказанное Дмитрием, все-таки не выдерживаю и тоже прыскаю. Наш звонкий смех приглушает разговоры некоторых людей, которые недовольно смотрят на нас.
— Извините, — шепотом говорит Дмитрий, из-за всех сил держа очередной смешок.
Злые посетители успокаиваются и продолжают свой бурный разговор, будто их беседы не громче.
— Боже, Дмитрий, порой не нужно запоминать мои слова.
— Ну так что? Я от своих слов не отказываюсь. Колись, что там у тебя? — не церемонясь, спрашивает Дмитрий.
Я коварно улыбаюсь и продолжаю есть карбонару, чтобы не смотреть Дмитрию в глаза, из-за чего не осмелюсь признаться.
— Ты же понимаешь, что я хочу... От Андрея... — Я замолкаю. Даже не представляла, что сказать правду так трудно.
— Уйти, — заканчивает за меня Дмитрий.
Я киваю, болезненно зажмурив глаза.
— Расскажи, — мягко просит Дмитрий.
Я заглядываю в его глаза, в которых читаю понимание, тревогу, грусть и еще что-то... Почему я нахожу утешение в глазах Дмитрия, а не Андрея? Почему мой муж не смотрит на меня так?
Я всегда была уверена, что именно любимый супруг должен смотреть на меня таким взглядом, понимать с полуслова, обнимать крепкими руками, в которые я всегда могу укутаться и в которых нахожу утешение. Но, может, это просто детские мечты? Фантазии маленькой девочки, которая мечтала выйти замуж, чтобы жить со своим возлюбленным и умереть в один день, в одной кровати, держась за руки? Но реальность жестока... Видимо, пора снять розовые очки, иначе они поглотят мою наивную душу и мне никто не поможет.
— Это сложно, — начинаю я, — но я знаю, тебе можно доверять. — Я смотрю на Дмитрия и начинаю еще больше верить в свои слова. — Знаешь, мой муж не такой ласковый и нежный, как на экране. Дома он совсем другой. Я словно пленница его гнева... Он так груб, что иногда я сомневаюсь в существовании любви в его сердце. — Большая пауза. — К моему стыду, я не удовлетворяю его потребностей. Наверное, именно поэтому он скрыл от меня то, что будет сниматься в постельных сценах! — В этот момент я становлюсь безумной. В моей голове всплывают все те картины, когда Андрей поднимает на меня руку, унижает, оскорбляет. Именно сейчас я хочу его ударить! Я хочу плюнуть ему в лицо! Унизить так же, как он меня! Увидеть его беззащитным щенком у моих колен!
Боже, что ты сделал со мной, Андрей?
— Правда? Как ты об этом узнала? — не обратив внимания на мое гневное лицо, спрашивает Дмитрий.
— Мне сегодня ска...
Вдруг мою речь прерывает официантка с подносом еды в руках. Когда она уходит, я продолжаю:
— Мама сказала, что в той книге, по которой снимают фильм, есть постельные сцены, — отвечаю я, попивая молочный коктейль.
— Может, в фильме их уберут?
— Нет. Весь сюжет построен на них... Вот козел, — ругаюсь я.
Дмитрий улыбается, услышав, наверное, первое ругательство из моих уст.
— И все? Проблема только в этом? — с ухмылкой спрашивает Дмитрий, вытирая салфеткой рот.
Я закусываю губу.
— Нет. Конечно, нет. Но не уверена, что...
— Что можешь рассказать почти незнакомому человеку свои проблемы? Анна, серьезно? — то ли рассержено, то ли иронично спрашивает Дмитрий.
Боже, я сглупила. И вправду, сама попросила его выслушать и помочь, но сама же и ухожу от вопросов. Так я никогда не смогу рассказать то, что у меня на душе. Либо сейчас, либо никогда.
— Еще он мне изменяет. С моей знакомой, — слишком резко говорю я, отчего Дмитрий чуть ли не давится водой.
— Что?
— Да.
— Почему ты решила, что он тебе изменяет?..
Мое сердце сжимается от потока болезненной правды, которая льется из моих уст:
— Я нашла под кроватью браслет, на котором было выгравировано «Марго». А потом, ночью, прочитала сообщения от той самой Марго. И не трудно было догадаться, что эта сучка работает со мной в одну смену! — вылетает из моих уст.
Дмитрий, кажется, шокирован, что Андрей изменяет мне. Да ну? Я думала, что это довольно предсказуемо.
— А ты готова простить измену?
— Нет. Именно поэтому я здесь, а не дома, — пожимаю я плечами.
В один момент я понимаю свое положение: муж козел и бабник, работы у меня нет, да еще и союз Дмитрия разорила. Кажется, хуже быть не может.
— Я бы не смог простить измену, — вдруг произносит Дмитрий, посмотрев мне в глаза.
— Я думала так же. Но, как ты там сказал, любовь затуманивает меня!..
Мы смотрим друг на друга, наверное, еще секунд десять, а потом неловко отводим взгляды, продолжив есть блюда и беседовать на разные темы, потеряв счет времени, будто совсем недавно между нами не было никакого откровенного разговора.
В конце концов, счет мы делим пополам. Выходя из ресторана, мне не хочется покидать место, где я и вправду раскрылась. Где смогла сказать правду и не выставить в добрый свет Андрея, как привыкла это делать. Теперь я на самом деле понимаю, что весь мой брак — фальшь.
Я так рада, что оказалась с Дмитрием в этот вечер. Наверное, он помогает мне не словами, а чем-то более мощным... Может, мы чувствуем друг друга на ментальном уровне? Я знаю, что ему можно верить, можно раскрыться; он меня не осудит — никогда. Странно, что Дмитрий такой. В моей жизни, наверное, не было людей более светлых и добрых. Все они в любом случае имели человеческие слабости — деньги, власть. Но он совсем другой. Такое возможно? Или я просто примеряю новую партию розовых очков?
После мы с Дмитрием садимся в машину.
— Черт, уже десять часов. Мы совсем забыли про время! — говорю я, пристегнув ремень безопасности.
— Ну, ты уже большая девочка. Думаю, мама не будет тебя ругать.
Я заливаюсь звонким смехом, Дмитрий подхватывает его. Наш задор сливается в одно целое — и теперь кажется, что смеется один человек. Такие непринужденные фразы Димы меня крайне забавляют. Будто он специально делает это, чтобы рассмешить меня. Хотя, может, в моем чрезмерном веселье виноват бокал, который я заказала напоследок, а потом еще один...
— Я же говорил, что те три бокала были лишние. — Ой, кажется, и вправду перебрала.
— Да ладно тебе! — отмахиваюсь я и делаю громкость радио в два раза больше, услышав песню Сэма Смита «Money on my mind».
Дмитрий по-ребячески улыбается и начинает мне подпевать, даже не зная слов. Но кажется, ему нравится, как я пою. Его глаза блестят, а они врать не могут. Всю дорогу домой меня сопровождает смех Дмитрия, который слышен даже сквозь песни Билана на очень высокой громкости в то время, как я ловлю эйфорию. Мне кажется, что белые розы ласкают уши Дмитрия, ведь он энергично качает головой и ловит ритм, не убирая с лица заразительную улыбку.
Но вскоре это веселье заканчивается. Время пролетает так быстро, что я и не замечаю, как машина останавливается напротив подъезда.
— Кажется, приехали, — протягивает Дмитрий, убавив громкость радио.
— Спасибо за вечер, хотя бы развеялись, — благодарю я и перевожу взгляд на Дмитрия.
Наши взгляды вновь встречаются. Его зеленые глаза кажутся мне на этот раз другими. Более искренними, что ли... Хотя, куда больше искренности? Я не могу отвести взгляд. Вдруг во мне зарождается желание смотреть, вглядываться в эти глаза вечно. Мне кажется, что этот взгляд стал меня умолять. Но о чем? Что я могу дать этому чистому человеку? Что могу оторвать от своего порочного сердца? Разве может наивность помочь здравому смыслу?
И вдруг я получаю ответы на все вопросы. Дмитрий резко расстегивает ремень безопасности и тянется ко мне. Он нежно прислоняет ладони к моему лицу, и наши губы сливаются в непреодолимой страсти, нарастающей с каждый вдохом. Кажется, наша жажда неутолима.
Наши дрожащие руки сплетаются, пытаясь насладиться друг другом. Дмитрий трогает меня за поясницу, опускаясь ниже. Я чувствую это и мне так приятно, что прислоняюсь к нему всем телом. В этот момент словно два странника, блуждающие по всему свету в поисках нужного человека, понимают, кто именно им нужен. Мы отчаянно хватаем воздух, чтобы вернуть рассудок, но все попытки четны. Мы уже поглощены процессом, который не в силах прервать, словно нас заставляют делать это. Но хочется еще и еще! Но перед смертью не надышишься...
— Что мы делаем? — немного отпрянув от меня, произносит Дмитрий.
Нет, нет! Его губы такие притягательные, что я не хочу осознавать все происходящее. Я хочу потерять разум, чтобы не чувствовать ничего, кроме удовольствия.
В первую секунду я вновь тянусь к Дмитрию, чтобы продолжить желанный процесс, но здравый смысл возвращается ко мне и не говорит ничего хорошего.
— Боже, боже! Что мы...
Полностью придя в себя, Дмитрий отстраняется от меня и хватается за голову, поняв, что отдался грешному желанию, которое поглотило его целиком, захватив с собой еще и меня. Но мы оба настояли на этом. Я тоже могла остановиться.
— Я, наверное, пойду, — произношу я и, поправив прическу, открываю дверь машины.
— Стой! — раздается голос Дмитрия. — Мы же не расстанемся на такой ноте?
В его глазах тревога. Он что, боится потерять меня?
— Нет. Это была ошибка... Наверное, стоит забыть то, что случилось.
Дмитрий кивает, и я выхожу из машины, каждый раз жмуря глаза от воспоминаний сладких минут. Хотя мне это непростительно. У меня есть Андрей... Но хватит лжи! Я не жалею об этом. Нет. Мне кажется, в тот момент я обрела себя, почувствовала свободу, которую так искала. Спустя столько лет, столько мучительных лет — я почувствовала ее! И вновь к этому причастен Дмитрий. Снова он.