уже?
– Почему она плачет? – рявкнул я на врача.
– Потому что мне больно, мать твою! – выкрикнула Вика вместо него.
– Ну, так дайте ей что-нибудь!
– Уже поздно, – пробубнил мужчина из-под маски, после чего выглянул из-за ее ног. – К тому же вы хотели родить естественным путем, верно?
– Черт, зачем? – выпалил я, посмотрев на Вику так, будто у нее выросли две лишние головы. – Мы это не обсуждали.
Она зарычала, опершись на локти.
– Ладно, глубокий вдох и тужимся! – скомандовал доктор. – Раз, два, три, четыре…
– А-а-а-а-а! – процедила Вика сквозь зубы. Все ее тело напряглось. Несмотря на желание понаблюдать за процессом, я не хотел от нее отходить.
– Пять, шесть, семь…
Кожа Вики раскраснелась, над бровями выступили капли пота.
– Восемь, девять…
Ее лицо исказилось, по щеке скатилась слеза. Она тихо вскрикнула. Не в силах отвести от нее глаз, я сжал кулаки. Господи, твою мать. Почему Вика отказалась от вполне легальных наркотиков, черт возьми?
– Хорошо, головка вышла! – сообщил нам врач.
Воздух покинул мои легкие, желудок сделал сальто. Когда я двинулся в сторону, чтобы посмотреть, она потянула меня обратно.
– Не бросай меня.
Нагнувшись, поцеловал ее, однако не смог сдержаться и засмеялся.
Не знаю, почему на меня накатило такое потрясающее чувство, чем бы оно ни было.
– Готова поспорить, это мальчик, – сказала Вика, глубоко дыша.
– Если ты ошиблась, тебе придется повторить для меня ту штуку с ванной, – напомнил я о нашем пари.
Мы не стали выяснять пол ребенка, решили устроить себе сюрприз.
Вопреки своему состоянию она тоже рассмеялась, парировав:
– Я в любом случае повторю, ты же знаешь.
– Ладно, тужимся еще разок, – произнес доктор.
Вместе с Аней мы опять помогли Вике приподняться. Сделав несколько глубоких вдохов, она задержала дыхание, зажмурилась и стала тужиться под счет.
– Раз, два, три…
Обуреваемый потоком эмоций, я смотрел на ее лицо, но больше всего хотел просто держать Вику в объятиях. Мне не верилось, что это действительно происходит.
– Четыре, пять…
Я все испорчу, наделаю столько ошибок с ней и этим ребенком.
– Шесть семь, восемь…
И все же, черт возьми, я буду их любить. Плевать на идеальность. Единственное, чего я желал, – стать полной противоположностью своему отцу. Я хотел пережить подобный опыт с Викой еще миллион раз. Пусть у меня в душе до сих пор оставалось немало дерьма, я уже понимал, что был лучше Михаиа.
– Девять, десять…
Врач выпрямился, Вика рухнула на постель, а палату наполнил пронзительный крик.
– Это мальчик! – объявил доктор.
Глянув в сторону, я увидел красные крошечные руки и ноги, пока медсестры осматривали его и прочищали рот, затем поднесли к Вике и положили ей на грудь, накрыв маленьким одеялом.
Она улыбалась сквозь слезы, обняв нашего сына. Я стоял на месте, на минуту утратив способность дышать.
– Мальчик, – произнесла Вика. – Говорила тебе.
– Господи. – Улыбнувшись, я слегка коснулся головы малыша, практически боясь дотрагиваться до него. – Черт побери.
Я сосчитал его пальцы и подхватил одну ножку, когда он брыкнулся.
– Пятьдесят шесть сантиметров, три килограмма и девятьсот сорок один грамм, – сказала одна из медсестер где-то на заднем плане.
– Большой, – прокомментировал врач. – Он будет играть в баскетбол, Гриша.
Не отрывая взгляда от своей девочки и нашего малыша, я вновь улыбнулся.
Твою мать, сейчас я немного жалел, что мы не поженились. Из-за открытия бизнеса, танцевальной карьеры Вики и беременности мы приняли решение не торопиться, сделать все правильно. Мне хотелось организовать торжество под стать нам.
Аня вышла, наверное, чтобы рассказать ожидавшим, что малыш родился здоровым, а потом я вспомнил Ростика. Мысль, что его сейчас нет рядом, заставила меня осечься. Он должен быть здесь. Из всех моих друзей именно ему следовало присутствовать при этом событии.
– Как он выглядит? – хрипло прошептала Вика.
Проведя ладонями по их головам, я ответил:
– Так, словно уже через год будет бегать в фонтанах вместе с нами. Он идеален, детка. Черные волосы, немного разъяренный…
Она прыснула от смеха, в то время как я задумался, каким наш сын станет в годовалом возрасте, когда научится ходить, бегать, смеяться, играть. Я хотел, чтобы отныне этот шум постоянно наполнял дом.
– Поздравляю, – сказал врач, пока медсестры наводили порядок.
Не сводя глаз со своего ребенка, я спросил:
– Как скоро ей можно опять забеременеть?
– Гриша… – Вика тихо засмеялась.
Доктор обратился к ней, тоже хохотнув:
– Думаю, ему нравится быть отцом.
Однако я лишь повернул голову и встретился с ним взглядом. Его лицо вытянулось.
– О, ты серьезно, – произнес мужчина, сообразив, что я не шучу. Он открыл рот, но подобрать слова удалось не сразу. – Эм, через несколько месяцев, я бы сказал, – наконец ответил врач. – Беременность протекала без патологий. Только ей нужно время на восстановление. – Затем он повторил еще раз, медленнее и тверже, будто предупреждая: – Ты должен дать ей время восстановиться.
Уголок моего рта приподнялся в ухмылке.
Он что, считал меня монстром?