1
Осень в таком очаровывающем, трагичном, кипящем жизнью городе, как Петербург, меланхолична и завораживающа. В особенности эта пора прекрасна, ежели город не тонет в сырости слез неба и не покрывается тенью опечаленных облаков. Этой осенью небо не вздыхало с тоской, разве что ветер день ото дня тихонько завывал.
Солнце, уже уставшее согревать холодный Петербург, клонилось к западу. Его лучи, обещавшие посветить ещё пару часов, играли в листьях деревьев, которые сонно склонили разноцветную шевелюру. По Летнему саду бродили озябшие люди и кутали носы в шарфы, а руки глубоко засовывали в карманы. Все время куда-то спешившие, суетившиеся, они прохаживались ленивой походкой по тихому парку и бегло, полузакрытыми глазами глядели на красоту увядающей природы.
Среди скучающих серых гуляющих была одна, с первого взгляда похожая, но при должном изучении кардинально отличающаяся от всех остальных людей, пара. Девушка, одетая в приталенное пальто цвета ночного неба, шла под руку с мужчиной в простом сером пальто и несколько поношенной шляпе. Дама о чем-то с большим интересом говорила со своим спутником. Взор её умных глаз неторопливо блуждал по картинкам природы. Когда же она прерывалась, чтобы выслушать своего собеседника, то очаровательно поджимала губки, а брови невольно слегка хмурились, что обозначало работу ума. Даже опечаленному ветру не удавалось заставить девушку хотя бы на минуту загрустить. Стоило тому резким порывом растрепать пшеничные кудри дамы, так та тот час их поправит и даже не поёжится от внезапно настигшего холода.
Мужчина же имел мягкие черты лица, добрые, смеющиеся глаза, волосы лишь немного вились и были чуть темнее, чем у дамы. Он пребывал в восторженном расположении духа, его сердце быстро билось от переизбытка чувств, а руки нервически перебирали пуговицы пальто. Когда дама говорила что-то забавное, он смеялся беззвучным смехом, как бы конфузясь делать это громко, а его пухлые щеки слегка подрагивали.
Они уже довольно давно гуляли, девушка, не смотря на энтузиазм, всё-таки подверглась холодному дыханию осени и сейчас отчаянно потирала руки, стараясь согреться.
-Илья Ильич, пойдёмте уже к вам домой, - произнесла она, в это мгновение её умное личико приняло немного жалостливый вид, а брови невольно снова изогнулись. - Вы обещались показать, где живете теперь.
-Ах, да... Обещал... - пробормотал её спутник, и его щеки слегка зарумянились от внутренних терзаний.
В последние дни Обломов находился в приподнятом расположении духа: вставал с дивана, совершал небольшие моционы (если за день не случалось ему отправиться из дома по делам), даже прибраться в комнатушке затеял. А всё благодаря Ольге Ильинской, так благоприятно влиявшей на сознание и физическое состояние мужчины последние полгода. За это время Илья немного похудел, обрёл краску лица, огонь в глазах и, главное, желание жить! В то же время он чувствовал, что произошло ещё что-то, что сильно поменяло его жизнь, а именно чувства. Эти нежные чувства по отношению к своему спасителю Ольге. Не было и дня, чтобы дама покинула мысли мужчины. А Илья всё старался для неё: читал присланные ею книги, гулял с ней, ходил совместно в театр. Уже стелилась перед Обломовым ясная и мирная картина будущего: Ольга – его жена, его имение приведено в порядок, дети... Но в то же время Илья прекрасно понимал, что всё и сразу быть не может, так что для начала нужно зарекомендовать себя, как ответственного и интересного мужчину. Первое, справедливости ради, у него выходило не очень, но зато интерес какой-никакой у Ольги он вызывал. Так Обломов как-то сказал ей, что переехал на новую квартиру, а если точнее, то в новую комнату, и что когда-нибудь он её обязательно покажет Ольге. Та же моментально загорелась интересом и чуть ли не при каждой встрече напоминала Илье о его обещании. Этим вечером она попытала удачу вновь и не проиграла.
-Что ж, коли вы прозябли, дорогая, - виновато улыбаясь, сказал Обломов, - то можем и ко мне пойти. Правда, у меня, наверное, не очень прибрано: Захар, поди, опять не подмел и занавески не заменил...
-Ха-ха, милый друг, вы слишком переживаете, - дотрагиваясь рукой в лайковой перчатке до его плеча, сказала Ольга, - Я не стану вас бранить, если обнаружу пылинку. Все-таки, мы прошли с вами испытания, так что, полагаю, даже бранить мне вас будет особо не за что.
"Прошли испытания" - эхом отдались в сознании Обломова, а его сердце легонько кольнуло. "Мы так близки, почти муж и жена" - подумал Илья, всматриваясь в её улыбающееся лицо. Тут не смог удержаться он и тоже улыбнулся. Простое выражение лица оказало такое магическое влияние на Обломова, что тот почти сразу согласился окончательно и наконец повёл показывать своё жилище Ольге.
Когда пара вошла в скромный двор, луна заняла пост солнца на небосводе. От людских шагов проснулась собака и стала лаять, за что тут же на неё посыпалась ругань из окна первого этажа кого-то испуганного внезапным шумом.
Ильинская осматривала дворик, у неё были смешанные чувства касаемо этого места: с одной стороны, радовало, что наконец-то Обломов соизволил показать ей новый дом, а с другой какая-то внутренняя тревога неприятно щекотала нервы.
- Проходите, Ольга, - Илья галантно открыл перед ней дверь. Когда та прошла в помещение, он на последок мельком оглядел залитый лунным светом дворик и, ухмыльнувшись своим мыслям, вошел сам и затворил дверь.
Они быстро минули коридор, освещенный тусклым светом лампады, и попали в снимаемую Обломовым комнату. Когда пара проходила, незаметно для них из своей комнатушки выглянул Захар и сам для себя решил, что наведается к хозяину, как только Ольга уйдет (пока Илья прогуливался, приходил Тарантьев, о чем Захар был обязан доложить). Ильинская осмотрела комнату, освещенную, в отличие от прихожей, несколькими свечами. Под не зашторенным окном стоял большой диван, с пролежнями, прикрытый бежевым покрывалом; перед диваном располагался столик из темной древесины, какой подошел бы разве что для чаепития. Имелись шкаф, стул, на коем покоился любимый халат Ильи, и письменный стол, на котором небрежно лежали различные бумаги, гусиные перья и чернила.
- У вас тут уютно, - улыбнулась Ольга, хотя внутренне она все-таки была несколько расстроена бедностью нынешнего жилища своего друга. В то же время девушка верила, что в скорем будущем у Ильи все наладится, а сейчас ей стоит лишь похвалить его за первые шаги.
- Я рад, что вы нашли мою скромную временную обитель недурной... - подводя Ольгу к дивану и садясь вместе с ней, говорил Илья. Он пододвинул свечу так, чтобы было видно лицо девушки. – Вы обещали мне прочитать кое-какой интересный момент из романа, что вы мне выписали. Я бы хотел послушать вас, если не возражаете.
При сих словах Обломов пододвинул книгу к Ольге и взглянул на ее умное, залитое теплым светом лицо. Она не отказалась и, полистав книгу в поиске нужной главы, принялась читать отрывок. Ее тихий голос наполнил комнату, он действовал одурманивающе на Обломова. Мужчина, смотря прямо на тонкие подвижные персиковые губы, казалось, не слушал, что читалось, но слышал ее голос. Когда же Ольга закончила и отложила распахнутую книгу, Илья все так же сидел в томной задумчивости и неотрывно смотрел на девушку. Та же вдруг заметила его взор и, немного покраснев, отвела глаза в сторону, избегая встречи взглядов. Она, собираясь что-то произнести, почувствовала внезапное прикосновение губ, словно перехвативших невымолвленное слово. От неожиданности Ольга вздрогнула, а ее пульс значительно участился. В следующий миг на ее талии оказалась большая мягкая ладонь, затем другая, что стала поглаживать ее спину.
Илья прижал её грудь к своей, наслаждаясь долгожданным поцелуем. Он был убеждён, что такая интимная и романтичная обстановка идеально подходила для этого смелого действия, на которое он не мог решиться последний месяц. Обломов отстранился на мгновение, Ильинская отрывисто задышала и бессознательно положила руки на плечи друга. Не успела она сполна перевести дыхание, как Илья вновь приблизился и слился с ней в опьяняющем поцелуе. Невольно Ольга прикрыла глаза, а её руки поползли по шее Обломова. Она ощутила, как до её языка, слегка щекоча, как бы в нерешительности, коснулся язык Ильи. Мгновение спустя эта нерешительность уже испарилась: он понял, что может быть чуть смелее.
Он пытался коснуться её спины под одеждой, Ольга это заметила и почувствовала неловкость. Она издала тихий стон, когда Илья легонько провёл пальцами по шее, а затем стал покрывать её нежными, мокрыми поцелуями.
-Ах, Илья... Это неправильно, - проронила девушка слабым голосом, - я так не могу...
- Ольга, - отрываясь от её шеи, сказал раскрасневшийся от страсти Обломов, - Но я же вас люблю. Я не могу уж боле без вас...
На её лице возникла мягкая улыбка. Ильинская так же, как и он, была под влиянием одуряющей любви, однако где-то глубоко внутри сознание нашептывало, что всё происходящее в эту минуту как-то неправильно.
Обломов вновь принялся покрывать её чувствительную кожу шеи нежными поцелуями, опускаясь к ключицам. Попутно Илья освобождал разгоряченную грудь Ольги от шёлковой кружевной блузки.
По двору бесшумно ходили курицы и клевали зерно, собака обходила территорию прежде чем снова лечь спать, стрекотали кузнечики. Даже луна, в отличие от трудолюбивого солнца, прикорнула на мягкой перине туч. Тишина и покой также царили в доме, и почти все уже спали.
Только в комнатке, подсвеченной огарком свечи происходило движение. Голубая в лунном свете рука была прибита к дивану чужой рукой. Кончики пальцев подрагивали и судорожно пытались ухватиться за властную ладонь. Ольга отрывисто дышала, стараясь приглушать стоны, сходившие с её губ. Её щеки стали малиновыми, что, однако же, было трудно различимо в темноте, а глаза то и дело блестели страстью и экстазом. Илья оставлял лёгкие красные следы на её шее, одновременно свободной рукой прихватывая прозябшую ногу в шерстяных чулках. Он слегка сжал плоть бедра, наслаждаясь его мягкостью, и продолжил с большей жадностью пробовать тело Ольги.
Девушка всё же не смогла сдержать стон, когда Илья сделал более резкое движение. Этот звук был музыкой для ушей мужчины: он давно не ощущал себя таким желанным и таким властным.
-Ах, что ж вы делаете?.. - не помня себя лепетала, утопая в чувстве эйфории, Ольга.
-Цсс, нам нужно быть тише, - ответил Илья.
Минуты страсти казались часами. Для влюблённых не существовало больше ничего, кроме них самих. Их запах, тепло тел слились воедино, это был момент высшего наслаждения. Ольга глубоко выдохнула, к её слегка дрожавшим губам припали чужие, горячие губы. Тихое прерывистое дыхание пары было прервано двумя пронизывающими всё их существо стуками в дверь.
- Илья Ильич, не спите ещё? - послышался робкий шёпот.
Обломов оторвался от губ Ильинской и с страхом посмотрел в сторону двери. За ней, конечно, стоял Захар, чешущий затылок и не знающий, как ему поступить. Тут дверная ручка пошевельнулась... Лица Ольги и Ильи побледнели, они напряжённо взирали на дверь. Которая, однако, не отворилась: была закрыта на замок.
Когда Обломов убедился, что Захар ушел в свою каморку, он позволил себе пошевелиться и пересел на другой край дивана, напротив Ольги, чтобы та могла тоже сесть. Девушка привстала на локтях. Её волосы были растрепаны, из одежды только чулки и измятая блуза. Ольга стыдливо прикрыла наготу.
-Мне нужно идти, - прошептала она.
-Но как же вы... Поздно уже, дайте же я вас провожу до дома! - с чувством беспокойства сказал Обломов.
-Нет, - Ольга уже надела бельё и юбку и принялась застегивать пуговицы на блузе, - Я рассчитывала от вас примерно в этом часу домой уехать, извозчик, должно быть, ждёт меня N-ой улице. Не беспокойтесь, тёте я сказала, что буду в театре, так что она даже не знает о том, что я с вами...
Ильинская выглядела огорченной, а в её голосе сквозили нотки тревоги. Пальцы, ещё недавно сжимавшие руку любимого, с трудом пытались застегнуть пуговки. Глаза, только-только светившиеся страстью, в растерянности смотрели то на Обломова, что также одевался, то на обстановку скромно обставленной комнаты. Когда же Ольга привела себя несколько в порядок, Илья проводил её до выхода. Девушка на прощание поцеловала друга в щеку и поспешила удалиться в темноту улицы.
***
Солнце и луна меняли друг друга на посту ещё три раза, а Обломов за всё это время так и не виделся с Ольгой. На небе сгущались тяжёлые, угрюмые тучи, солнце побледнело, словно простудилось, больше не грело. Ветер закручивал хоровод золотых листьев. По Летнему саду всё так же блуждали кутающиеся в шарфы люди. Только не доставало одной гуляющей, такой похожей, но все же кардинально отличающейся от остальных пары.
Обломов все те дни лежал на диване и думал. Он не понимал своих чувств, что им овладело в ту роковую ночь, а тем более он не понимал холодное отношение Ольги. Да, вероятно, это всё было очень опрометчиво. Да, вероятно, ему стоило поубавить пыл. Но как это было возможно, когда казалось, что все только и шло к такому исходу?
Илья повернулся на другой бок, внезапно он увидел, что между спинкой и сидением дивана зажало носовой платочек. Он вынул его и осмотрел: несомненно, это был женский платок; наверное, Ольга выронила. Илья печально вздохнул.
Вечерело. Обломов так и провел весь день на диване, на вопросы Захара касаемо своего состояния ответил, дескать, заболел. После ужина Илья, закуривая трубку, сидел и бегал глазами по строкам книги, что он попросил Ольгу прочесть. Внезапный стук заставил его отвлечься от имитации чтения. Услышав разрешение войти, в комнату распахнула дверь хозяйка Агафья Пшеницына.
- Добрый вечер, Илья Ильич, - произнесла пухлая, в простом домашнем платьице с открытыми руками женщина, - Мне доложили, что вы не здоровы... Может вы желаете чего-нибудь иль за доктором послать?
Обломов вгляделся в эту скромную, простую женщину, такую отличную от Ольги. Возможно, Ильинская была умнее ее и остроумнее, но было в Агафье то, что напоминало Илье о детстве, проведенном в Обломовке. Внезапный укол в сердце ускорил ритм биения. Илья продолжил осматривать хозяйку с ног до головы, останавливаясь взором на круглых локтях и лице.
- Мне уйти? – смущенно сказала Агафья, заметив бегающий и изучающий взгляд Обломова.
- Нет, - коротко сказал он.
Хозяйка прошла в комнату и закрыла за собой дверь на замок.