21
Екатерина.
Год спустя.
Прошёл год, самый ужасный год в моей жизни. Я закончила школу на отлично, хоть какая-то радость, но как же было больно стоять на последнем звонке и смотреть как мамы целуют своих дочек когда те получили аттестаты, ноги подкашивались, но я старалась улыбаться.
После школы я тщательно подходила к вопросу о том, куда я хочу уехать поступать, я решила поступить на прокурора, да, именно, я, человек который убил других людей, та, что была связана с группировкой, та, у которой братья группировщики. Я уехала в Санкт-Петербург, и поступила с лёгкостью, я поступила но сама учёба оказалась совсем нелёгкой.
За этот год, до своего отъезда я попыталась поговорить с мамой много раз, но всё как обычно, как всегда. Она не стала слушать, и все зашло так далеко, что когда она видела меня на улице просто проходила мимо.
Что касается группировки? Я больше не осмелилась туда придти, не хотелось видеть эти лица, а в особенности Зиму что предал меня, но по рассказам Марата когда мы гуляли с ним и Айгуль, Валера в действительности свалил, и непонятно куда, точнее никто из не хочет мне говорит, я пыталась выяснить но бестолку. В конце концов, я тоже человек и больше не могу сходить с ума.
От Валеры не было никаких новостей ровно с того дня как мы виделись в ментовке. Он просто испарился, его нет, ни в Казани, ни в моей жизни и об этом говорить слишком больно. Даже спустя год, я не забыла о нем, не переставала думать о том, где он, как он.
Все, что касается, семьи, друзей, любви, пошло под откос. Но зато с учёбой все отлично, я как и хотела хорошо окончила школу и смогла определиться с профессией. И вот, в самом начале учёбы, я познакомилась с одной девушкой, Викторией, что стала моей лучшей подругой. За этот год мы очень сблизились, мы делили радость, печаль, ходили вместе в клубы, сидели дома и говорили по душам, ночевали друг у друга. Мы сблизились и тогда, я смогла поведать ей свою историю, правда лишь частями. Рассказала что была в группировке, о отношениях с Валерой, но не рассказала о том убийстве.
Она же, так же рассказала что росла всю жизнь с бабушкой, а родителей никогда не было рядом, ведь они были алкоголиками, которым дочь была абсолютно не интересна, бабушка забрала её к себе и вырастила с самого детства, и совсем недавно рассказала мне о том, что теперь встречается с каким-то автором, и вот снова мы сидим у меня на кухне и попивая вино болтаем.
—Я вот не понимаю, как ты связалась с этим автором, ты ещё и на прокурора учишься, а мутишь с криминальным человеком–без осуждения, смеясь говорила я сделав глоток вина, подруга так же поддержала мой смех.
—Ты ведь помнишь, как две недели назад, меня чуть не сбила машина?–рассказывала подруга, а я кивнула, вспоминая то, как испугалась когда она пришла на учёбу и стала рассказывать об этом—Ну так вот, Артем был за рулём этой машины, извинялся, потом ухаживать начал, вот я и согласилась на встречу, так и закрутилось.
—Я безусловно рада за тебя, главное чтоб ты была счастлива–послав воздушный поцелуй подруге проговорила я. Домашний телефон зазвонил и я была удивлена тому, кто мог звонить да и ещё и ночью, номер был только у Марата и Вовы.
Не знаю почему, но я напряглась, Вика старалась меня успокоить, и я поставив бокал на стол, пошла к коридору откуда трещал телефон.
—Я слушаю–наматывая локон волос на палец пытаясь успокоиться, говорила я.
—Катюша, Катя, Вову, убили. Приезжай, послезавтра похороны–произнёс младший брат, хоть и голос его стал грубее за этот год, но я слышала что он вот-вот заплачет. Вову убили? Блядь, кажется только сейчас приходит осознание, я кричу со всей силы, сметая ключи и флакон духов на пол. Вика оказывается рядом очень быстро из моих рук выпала трубку и я прижалась к подруге истерично рыдая.
—Моего...моего старшего брата убили, сука, сука!–губы дрожат, голос не сходится с нормальным, а Вика лишь хлопает меня по плечу, слова для меня излишни. Я благодарна ей за поддержку.
—Катя, солнце моё, успокойся, идём. Я налью тебе воды–мы выходим из коридора и двигаемся в кухне, где я схватив бутылку вина что была ещё на половину цела осушаю её до дна. Мгновенье, и я опьянела слишком быстро, успеваю лишь дойти до дивана и упасть на него.
—Спи подружка, я куплю тебе билет в Казань, а утром приеду. На учёбе тоже решу, не волнуйся–чмокнув меня в макушку прошептала подруга и я остатками трезвого разума благодарю её и быстро засыпаю.
Утро.
Я ничего не помню до того момента, как зазвонил телефон, и я узнала эту ужасную новость, голова трещит, а в доме глухая тишина. Я ещё не до конца отошла, поэтому покачиваясь я иду к ванной чтоб привести себя в порядок. Потом не позавтракав, скоропостижно собираю вещи, и через час приезжает Вика с билетом на руках.
—Прости, я не смогу полететь с тобой, но я искренне хотела, но бабушка чувствует себя не очень поэтому проводив тебя я поеду к ней, без обид?–сидя на кухне за столом говорила Виктория, у меня хватило сил лишь раз за разом благодарить её за помощь. И вот, через час, я с ней у аэропорта и мы обнявшись почти расходимся—Прими мои искренние соболезнования. Хоть я и не знала твоего брата, но я уверена что он был хорошим человеком.
—Он был особенным, пусть мы и провели вместе так мало времени–в глазах снова собираются слезы и вот снова зима на улицах а я отправляюсь в Казань, теперь уже из-за самых печальных ситуаций.
Через несколько часов, я была в Казани, весь полет я только и делала что плакала, мне было так плохо, что стюардессе пришлось давать мне таблетки валерьянки. Пошарившись в дамской сумке, мне на глаза попадаются ключи, те самые, ключи от квартиры где когда-то мы жили вместе с Валерой, на них все ещё висел дурацкий брелок в виде футбольного мяча, но он напоминал мне о нем, поэтому я не решалась снять его, поэтому таскаю эти ключи с собой абсолютно везде.
Наверное если бы я увидела Валеру, я бы швырнула эти ключи в него, чтоб он забрал последнюю вещь что напоминает о нем, но мысли и мою любовь он не сможет забрать, пока я сама не захочу от него отказаться. Я считаю себя глупой, после того, как он поступил я должна ненавидеть его, и я зла на него, очень сильно но только из-за того, что люблю его до сих пор.
Взяв такси я еду до дома матери и даже не стану слушать её истерики, она не в праве меня прогнать, не в праве не разрешать мне быть на похоронах брата. Я больше не стану вести себя как ребёнок, мне хватило нескольких месяцев унижения перед ней и пусть я по ней скучаю до сих пор, проситься и плакать больше не стану. Постучав в дверь, я жду когда мне откроют, а пока перекладываю пачку сигарет и ключи в карман чёрного пальто.
—Ну здравствуй, дочь!–проговорила мама открыв мне двери, я стараюсь вести себя без эмоционально от того, что вижу её спустя столько времени.
—Здравствуй мам–я говорю тихо и прохожу внутрь квартиры, и пусть пока я не увидела Кирилла Андреевича и Марата, я всем нутром чувствовала скорбящую обстановку. Здесь как будто все ещё стоял запах Вовы и я прикрываю глаза, дабы снова не заплакать—Где Марат?
Мама указав рукой на спальню парней уходит в кухню, а я иду в комнату, постучав я захожу внутрь и вижу ужасную картину, Маратик лежал на кровати пальцем водя по стене. Я тяжело вздохнув положила сумку с вещами на пол рядом с его кроватью и присела рядом.
—Маратик, я здесь–прошептала я, и парнишка неожиданно соскочив заключил меня в объятия, хоть я и опешила но уже через секунду обняла его в ответ.
—Как хорошо что ты здесь, иначе я бы вообще сошёл с ума. Вова, блядь, я скоро сдохну от этого дерьма. Он ушёл слишком рано, и я убью того, кто причастен к его смерти. Я убью этого мента–рассказывал братишка мне на ухо, а мои глаза с каждым словом становились все шире. Я ещё не знала о каком менте он говорит, но сейчас не решилась спрашивать, не время.
Через час, в квартире собрались все, дальние родственники, Кирилл Андреевич и его знакомые с работы, все ходили с паникшими лицами, а моё сердце обливалось кровью при виде скорбящих родителей. Маратик куда-то свинтил, но я не отпускала его, пока не убедилась что с ним все будет хорошо.
Неожиданно в дверь снова постучали, и пока все родственники и знакомые были в кухне и зале, я пошагала к двери. Открыв её, перед мной стоял парень во все чёрном, чёрные брюки, рубашка, очки и красивый чёрный плащ, и пока я оценивали его одежду что смотрелась на нем уж очень красиво, я подняла взгляд к лицу, кудрявые волосы были слегка прилизаны к голове. Ну пожалуйста, пусть это не то, о чем я думаю. Он снимает очки и я в ту же секунду узнаю его, того, кто хладнокровно бросил меня год назад. Он так же узнал меня, это видно по взгляду, не могу больше смотреть на него, ничего не говоря, я ухожу в комнату Маратика.
Это уже слишком, я и так буквально умираю из-за того, что случилось со старшим братом, а теперь ещё и это.
День похорон.
Вы когда нибудь чувствовали себя так, будто вам на живую вырезают сердце а потом бросают его под ноги, чувствовали себя так будто вас вонзили нож и оставили? Вот сегодня, когда я увидела тело брата, когда его закапывали, я чувствовала себя ровно так же. Я со слезами что буквально лились ручьём с моих глаз смотрела на уже мёртвого брата, понимая то, как мало мы провели времени вместе. Я вспоминала все моменты с ним.
Мама с отчимом сходили с ума, а Наташа, которую так любил Вова вообще кричала не переставая, она рвалась за ним, кричала что не сможет жить без Вовы, к счастью рядом стоящий знакомый отчима смог её удержать. Марат и словом не обмолвился с начала похорон, лишь застыл на месте, его взгляд был пустой, мёртвый, и в них можно было заметить отблески слез что не выступали с его глаз. Валера стоял рядом с Маратом и старался всячески его поддержать, но он не реагировал, он не реагировал даже на родного отца.
В ресторане, где проходили поминки брата, обстановка стала ещё хуже, теперь крик и слез стало ещё больше, я так же молча плакала не разговаривая абсолютно ни с кем, я ощущала себя так, будто здесь я одна, одна и воспоминания о брате.
—Он был отличным старшим братом, он был отличным другом, он готов был сделать все для своей семьи, для своих друзей. Вова был одним из самых светлых и искренних людей в моей жизни. И пусть мы провели вместе очень мало времени, он навсегда останется в моем сердце, я всегда буду помнить о нем–я говорила речь в память о Суворове, голос уже охрип, все лицо опухло, но я продолжала говорить, и в конце осушив залпом рюмку водки не случайно громко стукнула ей по столу и вышла на улице дабы покурить, накинув на себя пальто я выхожу и слегка шатаюсь так как немного перепила.
За мной выходит ещё кто-то и мне даже не стоит оборачиваться, чтоб понять кто это. Я не обращаю на него внимание, лишь закуриваю сигарету, думая о Вове.
—Веснушка, прими мои соболезнования–начал он, и я прикрываю глаза чтоб скрыть все те эмоции что рвались наружу только от одного его голоса, от этого слова что приелось мне. Я поворачиваюсь к нему и в его глазах я вижу такую же грусть и печаль по Вове.
—Спасибо, у тебя всё? Я хотела бы побыть одна–я правда хочу быть одна, хочу побыть наедине с собой и своими мыслями.
—А ты изменилась Веснушка–уверенно говорил бывший, что сам изменился не меньше моего, что теперь походит на криминального человека и это совсем другое, что-то хуже и опаснее чем группировка, я это чувствую.
—Да я изменилась, и если бы мы встретились по какой-то другой причине, я бы задушила тебя собственными руками–обиды, ненависти, злости, гнева в моем голосе было слишком много, и я без какого либо страха угрожала ему. Пошарившись по карманам пальто, я достаю связку ключей и в следующую секунду бросаю их ему в грудь со всей силой–Подавись, это твоё.
Ключи с громким звуком падают на асфальт, он не торопится их поднимать, лишь усмехнулся уголками губ и продолжил смотреть на меня, у него даже взгляд поменялся, как удивительно жизнь и время могут поменять. Снова закурив я разворачиваюсь к нему спиной, теперь снова повисло молчание, но и оно длилось недолго, позади себя я слышу как он поднимает ключи и обойдя меня снова становится напротив.
—Если ты меня так ненавидишь, зачем хранишь ключи от нашей квартиры?–с хрипотой в голосе произнёс Валера, нашей квартиры, звучит то как, но холодная реальность, его холодный взгляд быстро возвращают меня в реальность.
—Нас никогда и не было–я повторила те же слова что он сказал мне год назад, ведь именно они, врезались мне в память, именно из-за них, я рыдала каждую ночь в течении года.