Шах и мат.
Сашка Рубинчик был грозой нашей улицы и, следовательно, всей деревни. Не было ни одного жителя, с кем он хоть раз не сцепился бы в ожесточенной схватке. Он искусно орудовал шестнадцатью верными последователями, зная, когда и где использовать их сильные и слабые стороны. Царящий хаос на поле битвы, каким видели происходящее противники, был настоящим танцем для бесстрашного и решительно настроенного на победу пацаненка. Даже когда он оказывался в меньшинстве из-за непредвиденно возникших слабостей или подлых ловушек противников, он все равно находил способ выйти из драки победителем. Более того, не раз он одерживал верх, попутно морально унижая и растаптывая врага, не оставляя у того ни малейшего желания на реванш.
Играть в шахматы Саша научился довольно рано — в четыре года. Сын фельдшера, с которым соседствовала его семья, год как пытался освоить игру, когда Саша заинтересованно потянулся к доске. Искусство манипуляции армией из восьми солдат, двух царствующих фигур, двух верных слонов, таких же бравых коней и двух непоколебимых твердынь — ладей — далось Саше быстрее, чем его учителю.
К пяти Саша уже уверенно передвигал фигуры и делал рокировку. А первого соперника мальчик обыграл в шесть. Им стал Виктор, лесничий, недурно умевший играть и даже занявший призовое место на чемпионате юниоров во время службы в армии. Вместе с практическими навыками лесничий подарил юному дарованию две книги, ставшие настольными для мальчика на долгие годы: учебник по шахматам и сборник из двадцати пяти партий прославленного во всем мире, но не известного Саше гроссмейстера.
Играл Саша со всеми, кто попадался ему под руку: с родителями, с батюшкой, с учителем в школе и с некоторыми одноклассниками. Когда играть было не с кем, Саша играл с самим собой, повторяя в голове и на доске уже сыгранные партии. Так же часто, как и повторение успешных партий, Саша перечитывал книгу с партиями великого гроссмейстера и представлял, как он сыграл бы на его месте.
В одной из партий противник гроссмейстера навязал тому «съесть» ферзя в самом начале игры, таким образом выманив короля гроссмейстера на вражескую половину поля, после чего окружил фигурами и грозился поставить мат. Удивительным образом и благодаря ряду хитрых комбинаций гроссмейстеру удалось защититься, однако вынужденное удержание сильных фигур вокруг короля не позволило ему провести атаку и партия закончилась ничьей — король гроссмейстера попал в патовую ситуацию. Удача, казалось бы. Но только не для гроссмейстера, привыкшего к победам. Изучив партию, Саша пришел к выводу, что автору книги не следовало тратить сильные фигуры на защиту короля на вражеской половине поля, а вместо этого вернуть его на свою половину, закрыть пешками и, пусть с упущенной инициативой, развивать атаку. Преимущество в виде ферзя уравнивало бы утерянную инициативу и запоздалый вывод фигур. Юноша не привык оставлять заметки в книге, однако на страницу с партией выписал свои идеи и замечания.
Конечно, у Саши были и другие книги. Родители, видя его заинтересованность, дарили шахматные книги каждый раз, когда наступал какой-либо праздник. Так, на девятый день рождения Саше подарили сборник популярных шахматных дебютов, а на последовавшее за ним Рождество — сборник редких, но хитрых ловушек.
К двенадцати годам домашняя библиотека Саши пополнилась биографиями великих шахматистов, среди которых были Капабланка, Ботвинник, Крамник. Некоторые книги он получал за участие в районных соревнованиях. К ним Саша готовился особенно усердно, ведь чем дольше он побеждал, тем чаще его приглашали в город, где продавалась сладкая вата, рынки были полны игрушек, а по городу ездили темно-зеленые автобусы. Как и его сверстники, Саша мечтал о синем трансформере и пачке круглых фишек, которые попадались в чипсах с тигром на этикетке. Конечно, денег у Саши на них не было, и потому он продавал дорогие призовые книги, полученные за участие в турнирах. На вырученные деньги он покупал более дешевые издания, а оставшуюся сумму тратил на подростковые радости жизни: игрушки и чипсы с газировкой.
Еще через год Саша решил основать в деревне шахматный кружок. Столь авантюрное решение было вызвано не желанием заработать или необходимостью удовлетворить свое юношеское эго, а скорее потребностью — соперники, способные дать Саше отпор, закончились.
Занятия Саша проводил дважды в неделю в кабинете школьной библиотеки. Всего в его «классе» было девять учеников — в большинстве его же одноклассники, учитель физкультуры и соседские дети из деревни, чьи родители, воодушевившись Сашиным примером, возложили надежды, что успехи в шахматах позволят их детям обустроиться в городе. С наступлением летних каникул шахматный кружок ушел на перерыв до осени. Но тем не менее Саша ежедневно заглядывал в отведенный для его команды класс, где проводил сеанс одновременной игры с самим собой. Оставшийся за сторожа единственный школьный уборщик не возражал против Сашиного присутствия, да и, скорее всего, из-за обостренной близорукости вовсе не замечал юношу.
И в один из таких дней к Саше заглянул сын фельдшера. Рослый, широкоплечий, к тому моменту он успел забыть, как передвигать фигуры, и проникся любовью к тяжелым гантелям и штангам. Тем утром он отвез отца в город и в больнице наткнулся на дорого одетого господина, ищущего гостиницу. Едва держась на ногах от принятой с самого утра настойки, он сумел объяснить сыну фельдшера, что требуется.
В ответ сын фельдшера предложил господину в дорогой одежде остановиться у него дома, обещая горячий ужин, самогон и баню за ту же стоимость, в которую ему обошелся бы номер второго класса в зашарпанной городской гостинице. Чтобы еще сильнее заинтересовать гостя, сын фельдшера рассказал про Сашу, местного шахматного гения, способного играть одновременно на девяти досках и обыгрывающего городских перворазрядников.
Гость так заинтересовался юным дарованием, что был готов заплатить сыну фельдшера двойную плату, если его болтовня окажется правдой. Они ударили по рукам, и вскоре гость стоял в шахматном классе, наблюдая за тем, как тринадцатилетний юноша, внешне похожий на хулигана, разыгрывал на девяти досках девять разных дебютов. Когда Саша закончил, гость отпустил сына фельдшера готовить ужин, а сам, расположившись за одной из досок, предложил юноше сыграть.
— Играем на деньги.
— Но у меня их нет.
— Ни рубля?
— Разве что десятка найдется.
— А есть что посущественнее?
— Ну, — Сашка задумался, — книги есть. Есть призовые, можно задорого выручить.
— Неси!
Свою шахматную библиотеку Саша держал в том же классе, и ему не пришлось бежать домой. Разложив на отдельном столе дорогие издания, Саша потребовал от незнакомца достойную оплату. Легким движением руки гость выложил рядом с книгами несколько купюр, оценив книжную коллекцию юноши в разы дороже, чем самый щедрый букинист.
— Дорого.
— Шахматы бесценны, — пробубнил гость. — Играем?
Нетрезвое состояние, в котором пребывал господин, не скрылось от зоркого глаза заведующего кружком. Саша был одновременно рад возможности выиграть нужные ему деньги и сыграть с кем-то еще, кроме своих же учеников. До ближайших городских соревнований оставалось еще порядка полугода.
Первую партию шахматисты провели разминочную — Саша уступил в самом начале двух коней, однако под конец собрался, отыгрался, но проиграл по времени — они играли с ограничением в десять минут. Вторую партию Саша также проиграл по времени, после чего гость предложил отказаться от часов, чему парень был только рад.
— Теперь играем серьезно, согласен?
— Согласен!
И в ту же минуту гость преобразился. Могло показаться, что алкоголь выветрился из крови Сашиного соперника, отчего тот стал решительнее настроен на игру. В первой же партии подозрения Саши подтвердились — мастерски разыгранный королевский гамбит перетек в быстрые шахматы, где юноша потерял инициативу и тотчас получил мат.
Следующие шесть партий обернулись для Саши катастрофой — он не просто проиграл самые дорогие книги, но и был полностью растоптан. Каждый ход соперника Саша читал и полагал, что знает, как противодействовать и заманить вражеские фигуры в губительные ловушки. И каждый раз его соперник изворачивался так, что парень сам терял сначала инициативу, после — фигуры, а еще через несколько ходов получал мат.
После третьей партии у Саши закралось подозрение, что его противник знал каждый следующий ход заранее. К пятой партии эта мысль утвердилась окончательно, отчего седьмую, заключительную партию он решил играть в другом стиле, нежели он играл до того.
Доведенные до идеала и отточенные на десятках соперников классические дебюты — испанская, Каро–Канн, чемпионская сицилианская — были отложены. Саша, которому выпали черные фигуры, решил разыграть редкий дебют как раз из той книги, которая стояла на кону, — сборник двадцати пяти партий прославленного во всем мире, но не известного мальчику гроссмейстера, который послужил ему первым учебником.
Саша не был готов расстаться с книгой, но желание отыграться, реабилитироваться если не в глазах гостя, так в своих, затуманило ему разум. Саша был еще слишком юн, чтобы знать хоть что-то про азарт и то, к чему может привести невоздержанность в играх со ставками.
В эндшпиль Саша вышел с двумя конями и тремя пешками. Его соперник обладал ладьей, слоном и одной пешкой. По своей пешечной ценности фигуры были равны, но оба игрока знали, что слоны, обладающие дальним радиусом действия, давали гостю преимущество. Тревожный холодок пробежался по спине Саши, он лихорадочно перебирал варианты, при которых смог провести пешку на восьмую линию, где она обернулась бы королевой.
— Ничья?
— Я не соглашаюсь на ничью, тем более когда предстоит такая интересная развязка.
Саша обхватил голову руками и принялся лихорадочно переводить взгляд с доски на книгу и обратно. И вдруг мальца осенило — он видел точно такую же ситуацию в книге, которая стояла на кону. Партия № 23! В ней автор книги был в таком же проигрышном положении, однако двумя связывающими ходами и жертвой обеих коней смог провести пешку на восьмую линию и впоследствии с помощью мощной фигуры выиграть партию. Оставалось вспомнить, какую пешку продвигать. Королевскую или ту, что стояла на линии «h».
Гость заметил, как еще миг назад охваченное паникой лицо юноши озарила улыбка, а глаза заблестели в предвкушении скорой победы. Саша передвинул пешку на линии «h», и гость, будто поняв, что было на уме юноши, сначала одобрительно улыбнулся, а после, осознав опасность возможного проигрыша, нахмурился и принялся вынужденно отводить фигуры с выгодных позиций.
Еще через одиннадцать ходов партия закончилась. Саша опустил голову на руки и едва сдерживал слезы. Раскусил ли гость его тактику, был ли он случайным прохожим — эти и многие вопросы крутились в голове Саши, в то время как гость молча собирал книги.
Не проронив ни слова, он удалился, оставив Сашу наедине с мыслями и полностью растоптанной уверенностью в своих силах как шахматиста. Саша и сам не раз поступал таким же образом с соперниками, с которыми в действительности не смог бы тягаться ни в кулачном бою, ни в каком-либо другом соревновании. И вот на этот раз он оказался на месте проигравшего растоптанным и униженным.
Весь следующий день Саша провел в кровати. Апатия, вызванная серией поражений, лишила мальчика главного, что было важным для любого спортсмена, — стремления к победе. Родители пытались всячески подбодрить юношу и даже подарили ему большой набор конструктора, предназначавшийся на день рождения, до которого оставалось еще несколько месяцев. Однако утешительный подарок еще сильнее ударил по самолюбию юноши — желание родителей подбодрить его стало для Саши очередным напоминанием о поражении.
Последующие дни также прошли для Саши без какого-либо энтузиазма. Он просыпался поздно, без дела слонялся по деревне, а вечера проводил перед телевизором, который с недавнего времени стал ловить телеканал с мультфильмами.
Как-то раз Саша проснулся от того, что в его окно постучал сын фельдшера. Он протянул Саше сборник из двадцати пяти партий прославленного во всем мире, но не известного мальчику гроссмейстера. Сашин сосед рассказал, что перед отъездом шахматист оставил ему книгу и попросил передать Саше, когда минует несколько дней и юноша смирится со своим поражением.
«Все-таки нужно было продвигать королевскую пешку. П. Оркестров», — гласила записка, вложенная на страницу с партией, развязку которой Саша пытался вспомнить во время финальной игры.
Не веря собственным глазам, Саша закрыл сборник и уставился на верхнюю часть обложки, где под стертым слоем типографской краски было едва заметно имя автора — Павел Оркестров.
Рухнув в кресло, Саша рассмеялся, а после повернулся к столу, где были расставлены шахматы, и принялся разыгрывать эндшпиль из партии № 23.