7.
Сону вышел в зал, кутаясь в огромную футболку, которую дал ему Ники.
Ткань доходила почти до колен, свисала с плеч, оголяя тонкую, светлую кожу ключиц. Рукава были такими широкими, что почти закрывали ладони. Он выглядел… неуместно уютно. Как будто это был не просто чужой дом — а чужой мир, в который его тихо впустили.
Ники сидел на диване, закинув одну ногу на другую. Когда увидел его — уголки его губ медленно поползли вверх.
— …Чёрт, — хрипло выдохнул он. — Ну ты и вид, малыш.
Сону прикусил губу и опустил взгляд.
— Большая немного…
— Немного? — усмехнулся Ники, лениво откидываясь на спинку дивана. — Иди сюда.
Сону подошёл и сел рядом. Осторожно, будто боялся задеть что-то хрупкое. А может — себя.
Но Ники не дал ему долго думать.
Он вытянул руку и, не говоря ни слова, провёл своими длинными пальцами по оголённому плечу младшего — медленно, будто изучал.
Сону затаил дыхание.
— Такие светлые… — прошептал Ники. — Тепло от тебя идёт. Будто ты не человек, а... какая-то лампочка. Мягкий, светящийся.
Он продолжил — подушечками пальцев скользя по ключице, по шее, до того места, где начинался ворот футболки.
Сону сидел неподвижно, замерев, только ресницы дрожали.
— Ты же понимаешь, — прошептал Ники, склоняясь ближе, — что если останешься здесь ещё минуту… я не выдержу?
Сону поднял глаза. Медленно. Уверенно.
— А если я не хочу, чтобы ты держался?
Ники смотрел на него, как на что-то невозможное.
А потом рука с плеча скользнула к затылку. И расстояние между ними исчезло.