эпилог: возращение домой
4 года спустя
Пабло с триумфом спускался по лестнице самолета, что только приземлился в его родной Испании. Толпа, собравшаяся здесь, скандировала его имя: "Гави! Гави! Гави!". Все это казалось несбыточной мечтой: он здесь, в Барселоне, за которую играет уже четвертый год как игрок основного состава; рядом с ним его близкий друг Педри, прошедший вместе с ним через такое количество взлетов и падений, что и не сосчитать; на его шее красуется золотая медаль. Он - чемпион мира по футболу. В возрасте двадцати двух лет этот парень уже вздымал к небу этот кубок, о котором он мечтал всю свою жизнь. Он приехал в Испанию триумфатором, победителем. Это была его заслуга, что испанский футбол снова оказался на вершине. За его плечами были выигранные лиги, куча индивидуальных наград, а теперь и чемпионат мира. У Пабло Гави теперь было все, абсолютно все, о чем можно было только мечтать; каждая его мечта осуществилась, как по щелчку пальцев.
От неожиданных вспышек камер Пабло прикрывается ладонями. И, вроде как, он окончательно должен был к этому привыкнуть, но чувство тошноты накатывало волной каждый раз, стоило папарацци приблизиться к нему. Гонзалес толкает друга вперед, чтобы тот быстрее пробирался через толпу. Гавира смог выдохнуть, только когда оказался в своем автомобиле.
— Представляешь, что будет, когда ты вернешься домой? — усмехается Педри, окончательно расслабляясь на заднем сидении. — Ты вообще уверен, что тебе нужна эта поездка?
— Мне нужно увидеться с семьей. — устал вздыхает Гавира, потирая глаза. — И было бы славно отдохнуть от всего этого дерьма.
— Победу на чемпионате мира ты считаешь дерьмом, я правильно тебя понимаю? — Гонзалес толкает друга в плечо, чтобы немного растормошить, но тот, конечно, никак не отреагировал на такую выходку.
— Ты понимаешь, что я имею в виду. — слабо улыбается парень, отворачиваясь к зеркалу. — Месяц дома пойдет на пользу, думаю.
В голове Педри пронеслась одна навязчивая мысль, но он решил ее не озвучивать.
— Я умру со скуки, пока тебя не будет. — наконец, шепчет Гонзалес, прежде чем выйти из автомобиля и даже немного печально помахать рукой. Пабло не заметил этого жеста, продолжая, словно чем-то завороженный, смотреть в одну точку.
Лос-Паласьос встретил Гави еще теплее, чем та же Барселона. Ободряющие хлопки по плечам, радостные крики и посвистывания немного придавали уверенности в себе, пока парень шел к автомобилю своих родителей. Тот факт, что он, наконец-то, оказался дома и у него есть целый месяц, чтобы отдохнуть от всего, что так его потрясало за последние полгода, успокаивал и разливал по телу волны тепла. Пока они ехали домой, мать и отец засыпали парня бесчисленным числом вопросов, не давая ни секунды покоя.
Дни в Севильи протекали медленно и размеренно, будто на время кто-то перевел ритм жизни в слоу-мо. И парню это нравилось, это чувство, будто ты обычный человек с обычными заботами и проблемами. Да, вниманием его тут, конечно, не обделяли, но все же было попроще, чем в Барселоне. Этот статус «золотого мальчика», из которого он уже давно вырос, здесь быстро от него отлип, и всем известное прозвище «Гави», которым его наградили еще во времена, когда он играл в «Реал Бетисе», казалось чем-то из другого мира. Пабло проводил много времени с Авророй, своей сестрой, ее и своими старыми друзьями, часто гулял, даже в полном одиночестве, и помогал родителям с какими-либо домашними делами. Словно он был обычный молодой парень.
Гавира зашел в небольшой продуктовый супермаркет, что находился совсем недалеко от ресторана, которым владели его родители. Проведя с ними весь день на работе, парень решил пройти проветрится и прогуляться, но только вот легкий голод ему помешал. Поэтому он и пришел сюда: потешить своего внутреннего ребенка, которого он затыкал уже очень и очень давно. Гави остановился у витрины с шоколадными батончиками: глаза разбегались от невероятного разнообразия, парень уже чувствует, как начинает выделяться слюна. Пабло хватает несколько оттого, что жадность и голод затуманили разум: и с воздушным рисом, и с фундуком и изюмом, и с нугой и соленой карамелью. Парень двигаются дальше между витрин, но в один момент замирает. Батончики, что он крепко держал в руках, падают на кафельный пол и разлетаются в разные стороны.
В самом конце коридора, у овощного отдела было двое человек. Высокий русоволосый парень стоял полубоком, его лицо было скрыто под кепкой, но вот девушку Гавира узнал сразу. Она внимательно разглядывала овощи на прилавке, перебирая руками крупные томаты; пара локонов выбилась из небрежного пучка и спадала на лоб. Она будто бы вообще не изменилась за эти долгие четыре года, но, стоило ей поднять глаза, разница стала очевидной. Она будто повзрослела, причем довольно серьезно: взгляд уставший, в глазах не было прежних искорок, черты лица были острые, жесткие. Она издает вздох, когда замечает его, стоящего, словно маленький нашкодивший мальчишка, и неспособного пошевелиться.
— Белла. — шепчет он в пустоту, и этот тихий звук не доходит до нее. Они долго смотрят друг на друга, не решаясь ничего сказать. Молодой человек, стоящий рядом с Гарсией, был ее младшим братом Ромео, и, заметив, что сестра стоит в полном оцепенении, парень потормошил ее.
— Эй, ты в порядке? — младший Гарсия прошептал сестре на ухо, и девушка тут же слабо улыбнулась, будто ничего не произошло.
Она ведь и не надеялась увидеть его. Она смотрела каждый его матч, следила за ним из новостных пабликов, наблюдала весь его тернистый со стороны. А сейчас Гави стоял перед ней, и это не был уже тот маленький мальчик, которого она оставила там, в Мадриде, с разбитым сердцем. Это был уже взрослый и, как грустно это не было признавать, совершенно другой человек, которого она знать не знала.
Изабелла просит брата уйти, и тот послушно делает так, как она сказала. В это время Пабло, подбирая свои несчастные батончики, кладет их на витрину и направляется к ней, не упуская выдавшуюся возможность. Гавира, конечно, много раз представлял их встречу, но не думал, что она произойдет именно так и именно здесь, в Лос-Паласьосе, хоть и знал, что она наверняка была тут. Девушка борется с желанием убежать от предстоящей неловкости, но парень уже был слишком близко.
— Я думал, что больше тебя никогда не увижу. — шепчет Гавира, боясь спугнуть ее. Казалось, если она уйдет снова, уйдет намного больше времени, чтобы опять оправиться.
— По правде сказать, я тоже.
У нее был словно даже другой голос. Гави до сих пор не мог поверить, что это действительно была она, а не какой-то призрак, явившийся, чтобы насмехаться над ним из-за сердце, что до сих пор не залечилось. Разговор был тяжелым, будто они не знали, что можно было сказать друг другу и как оправдаться; Белла - за то, что так бесцеремонно исчезла, а Гави - за то, что так быстро забыл. Из объединяло то, что до сих пор внутри ничего не угасло, ничего не прошло, ничто не было забыто окончательно, но вот как сказать об этом? Не будет ли слишком поздно?
Она торопится уйти, но Пабло выпрашивает у нее один вечер. Хотя бы один. Как друзья, он, она, может быть, чашечка кофе или что она больше предпочтет. Гарсия боится теребить старые раны, но соглашается. Один вечер перерастает в частые встречи. Оба боялись, что совершают большую ошибку, раз решили снова доверится, но чувство комфорта, которое они искали четыре год, было, наконец, найдено, и просто так его отпускать они не собирались. И Пабло, и Белла заметно повзрослели и смотрели на все это уже совсем другими глазами.
Гавира первый понял, что чувства к девушке никогда не покидали его. Когда в очередной раз они встретились, чтобы вместе поужинать, и он заметил, что она стала снова улыбаться. Так, как раньше. Внутри расползалось тепло от мысли, что действительно все возможно вернуть. Белла снова стала открываться ему, хоть и боялась снова обжечься. Они оба замечали, как они оба изменились, и, казалось, что сейчас было самое время, чтобы попробовать снова.
— Ты говорила, что бросила. — Гави подходит к девушке, сидящей на крыльце под навесом, чтобы дождь не намочил сигарету, которой она так жадно затягивалась. Парень присаживается рядом, все еще чувствуя некоторую неловкость.
— Я бросила. — отвечает Изабелла. — Это первая за четыре года. Просто сорвалась.
— Расскажешь, почему?
За все время, что они проводили вместе в Севилье, они не позволяли друг другу откровенничать. Раны были еще слишком свежими, чтобы снова открываться.
— Мысли навязчивые.
Девушка морщится и тушит сигарету о мокрую ступеньку, прежде чем выкинуть ее куда-то вниз. За четыре года она действительно отучилась курить, и эта минутная слабость не принесла ей никакого облегчения. Лишь горький привкус на губах и горечь в сердце.
— Что за мысли?
Вдруг они у нас схожи.
Изабелла поднимает на него глаза, пытаясь найти ответы на все, что ее так сейчас волновало в нем. Чувства, что так быстро вспыхнули в ее сердце, пугали ее до чертиков. Она понимала, что та привязанность, что случилась еще в Дохе, лишь начала обретать свою мощь, но что, если эта связь лишь односторонняя? Пабло вырос, окреп, он смог оправится от разбитого сердца. Вдруг сейчас ему это не нужно, как ей? Вдруг он любит тоже ее, но не так, как она его? Вдруг то, что она чувствовала сейчас, не взаимно?
— Тебе не обязательно это знать.
Она снова отталкивает его, как делала всегда. Не была она тем человеком, который мог свои чувства демонстрировать напоказ. Не могла она прямо сказать, что до сих пор любил его и сожалеет о том, что уехала тогда. Что, если бы было возможным повернуть время вспять, она бы ни за что в жизни не села в тот несчастные поезд. И никогда бы не оставила его. Никогда.
— Вдруг мы думаем об одном и том же? — решается спросить Пабло. С годами такое качество, как неуверенность, оставило его окончательно.
— Расскажи тогда, о чем сам думаешь, и я скажу, схожи ли наши мысли.
Хитро.
— Думаю, что если бы мог, то не позволил бы тебе тогда сесть на тот поезд. — улыбается парень. — Чтобы сейчас не сидеть и не думать, как тебе все объяснить.
— Что объяснить? — девушка наклоняется, чтобы лучше видеть его лицо. Тревога накатывала с головой. Неужели... он думает о том же, о чем и она сама?
— Что я, правда, благодарен Богу за возможность увидеть тебя снова.
Нет. Нет, нет, нет. Внутри живота стягивается тугой узел, и девушка отпрянула назад, а затем и вовсе встает на ноги. Сбегает вниз по ступенькам, и крупные капли дождя тут же больно ударяют по лицу. Нет, нет, нет. Глупая! Как она могла поверить, что он чувствует тоже самое? После того, что она натворила, после того, что она сделала? Что он любит ее? Что за бред. Изабелла пытается сделать вид, что все нормально, и даже выдавливает из себя улыбка. Мол, она тоже невероятно счастлива. И это же было правдой, просто счастлива она была до этого момента, пока ждала несбыточной мечтой.
Гавира медленно спускается к ней, тоже попадая под дождь; его футболка тут же промокает насквозь, прилипая к телу. Мокрые пряди волос налипли на лоб, и будто снова это был маленький мальчик Пабло из Лос-Паласьоса, над которым Изабелла так часто издевалась в старшей школе. Который ненавидел ее за то, что она гнобила его, обзывала, унижала. Только сейчас это был не тот мальчик, да и чувствовал он совершенно другое.
— И за возможность снова влюбиться в тебя.
Парень притягивает ее за талию к себе - это было первое их такое прикосновение за все их время в Севилье - и девушка послушно прижимается всем телом к его. Он не торопится: вдруг она не испытывает того же? Но Белла сама поддается навстречу, лихорадочно соединяя их губы в поцелуе. Внутри будто взорвалось миллион фейерверков. Пабло обвивает ее талию, чтобы она была еще ближе к нему, чем до этого. Капли дождя, проскальзывающие между ними, мешали нормально вздохнуть, но они не могли остановиться: так долго они оба мечтали об этом.
Парень смеется, словно ребенок, стоило им оторваться друг от друга. Это не было похоже на реальность, скорее он прекрасный сон, когда не хочешь просыпаться. Окончательно промокшие под дождем, они стояли, не двигаясь и боясь отпустить друг друга хотя бы на секунду. Будто, если это случится, они снова разлучатся. Но ведь оба знали, что этого уже никогда не произойдет.
Спустя четыре года, спустя страдания и боль они смогли найти друг друга. Из дороги, что казались параллельными прямыми, пересеклись в Лос-Паласьосе - месте, где все когда-то и началось. Казалось, что никогда до этого они не были счастливы, как сейчас, именно в этом моменте. Просто потому что они, наконец, обрели друг друга заново.
***
как бы не было грустно это признавать, но история, которую я полюбила всем своим сердцем, подошла к своему концу! гави и белла, наконец, обрели друг друга, как мы все того жаждали и мечтали! хочу поблагодарить всех, кто прочитал сей труд, над которым я так кропотливо работала на протяжении почти четырех месяцев, кто оставлял обратную связь и мотивировал меня не забросить сие творение: всех люблю и крепко обнимаю!
футбольную тематику забрасывать не планирую ни в коем случае: сейчас буду работать над спин-оффом данной истории под названием «дежа вю» про жуана феликса, где будут мелькать персонажи с этой истории, а так же история «полюби меня снова» про педри (уже не связано с этой); так же в разработке еще несколько работ про гави и педри, так что, если вдруг это вам будет интересно - следите за обновлениями!
еще раз спасибо всем большое и всех люблю! <3