вино и сигареты | pablo gavi

— Гави, прошу-у-у, — тянет девушка, опираясь о кафельную плиту туалета. — забери меня отсюда. Пожалуйста!

Не удержав равновесие, Изабелла падает на пол, и ее телефон отлетает на пару шагов. Голова кружилась адски, и держаться на ногах не представлялось возможным. Гарсия уже успела миллионы и миллиарды раз проклясть тот момент, когда ей пришла мысль приехать сюда, в этот чертов клуб.

— Белла, подожди, где ты? — парень кричал в телефон, но девушка совсем туго соображала и практически ничего не слышала из-за громыхающей музыки, поэтому просто сбросила. Прекрасно понимая, что сама она не доедет до дома в таком состоянии из-за дикого страха садиться за руль выпившей.

Беллу начало тошнить, и ползком она добралась до унитаза, дабы облегчиться. Убирая прилипшие к щекам мокрые волосы, девушка попыталась хотя бы секунду рассуждать трезво. Идея пришла незамедлительно. Позвонить человеку, который сейчас в Мадриде и который вполне сможет приехать за ней прямо сейчас.

Конечно, речь шла не о Пабло, а о его лучшем друге.

— Алло, Белла? — парень поднял трубку в ту же секунду. — Что-то случилось?

— Можешь забрать меня? Пожалуйста. — Изабелла тяжело проговаривала каждое слово, борясь с невероятным порывом рвоты.

— Да, конечно. Только, прошу, не натвори больше ничего.

Педри приехал действительно быстро. Он сразу прошел в клуб, зная, что девушка не выйдет его встречать. По ее голосу все было вполне очевидно. Пробираясь через толпу потных и мокрых тел, что тут же пододвигались ближе, парень пытался остаться незамеченным, чтобы не создать еще большую катастрофу. Наконец, Гонсалес неуверенно приоткрыл дверь женского туалета.

— Белла?

Ответа не последовало. Когда в нос ударил едкий запах, парень рванул внутрь. При слабом голубоватом освещении Гонсалес не сразу разглядел ее, сидящей на полу в самом углу. Девушка облокотилась на кафельную стену и медленно делала тягу за тягой. На парня накатила паника: он не мог быть даже уверен, была ли это действительно сигарета или что похуже. Тут же подбежав к ней, он вырвал сигарету прямо у нее из-за рта и успокоился только тогда, когда убедился, что это была действительно обычная сигарета. Педри тушит ее об пол и быстрым движением бросает в мусорное ведро.

Следующим его действием было отписаться Гавире, что, мол, не переживай, я с Беллой, все в порядке, ведь, зная девушку, она уже успела натворить какой-нибудь переполох. Пабло ответил тут же, но на этом Гонсалес переживать не перестал. Аккуратно схватив Изабеллу пальцами за челюсть, парень потрепал ей, приводя в чувства.

— Боже, неужели ты ужралась до такого состояния. — Педри уже не скупился на выражения, понимая, что на следующее утро она, наверняка, даже не вспомнит, что он сейчас ей говорит. — Скажи мне, что ты только пила, пожалуйста.

Девушка расплывается в улыбке и пытается привстать, но у нее ничего не получается, и она с грохотом падает на пол. Педри помогает ей удержать равновесие. Он даже не знал, как он вытащит ее отсюда и как отвезет домой. Домой, к Гави. Он не знал, как его друг отреагирует на это все, и адски боялся, боялся, что он опять вспылит из-за того, что ей снесло башню. Опять.

— Знаешь, что я подумала. — девушка убрала пряди, что лезли прямо в рот, мешая говорить. — Ты не очень радовался, когда мы с ним помирились.

Парень замер. Да, возможно, слишком бурной реакции у него и не было, но это не казалось поводом для этого разговора.

— Я очень рад, что мои друзья помирились, Белла.

— А то, что мы, вроде как, вместе. Этому ты рад, Педри? — девушка тянется к нему и проводит пальцем по изгибам носа, в конце щелкая по нему. — Мне кажется, нет.

Сердце замерло. Гонсалес отодвинулся от нее, чтобы, наконец, обдумать то, что только что услышал, но девушка схватила его за ворот толстовки, не давая сдвинуться с места.

— Что ты такое говоришь? — шепчет парень, но из-за музыки, казалось, что не слышно уже ничего.

— Не делай из меня дурочку, все же очевидно. Просто признайся: если бы ты мог, ты бы предотвратил все это.

Гонсалес поджал губы, пытаясь хоть каким-то образом сдержать эмоции. Каждое слово с треском врезалось в подкорку, больно ударяясь, что в голове случилось какое-то помутнение.

— Что ты хочешь от меня услышать?

— Правду.

Чтобы сказать правду, парню следовало бы напиться до такого же невменяемого состояния. Он боялся этой правды, потому что пара слов сможет разрушить абсолютно все. И ведь Педро сам прикладывал к этому всему определенные усилия, чтобы у его друзей все было действительно хорошо. И его чувства не должны помешать этому, ни в коем случае.

— Ты хочешь, чтобы я...

— Признался в своих чувствах. Да, Педри, сделай это.

Сделай это.

Сделай это, Педри.

— Зачем мне что-то говорить, если ты сама все прекрасно понимаешь? — выдыхает парень, нажимая пальцами на глаза, чтобы отвлечься на боль такую, физическую, чем тревожить сердце.

Да, Педри что-то чувствовал к ней, и скрывать это от самого себя было глупо. Возможно, он осознал это слишком поздно, чтобы что-то действительно было возможным предпринять. Он не был тем человеком, который будет рушить чье-либо счастье ради своего собственного.

А сейчас, когда Гонсалес смотрел на девушку, что сидела прямо перед ним и беззаботно улыбаясь, парень понимал, что, возможно, надо было хоть раз послушать сердце, а не делать так, как правильно. Но уже было слишком поздно что-то менять.

— Поехали домой, Белла. — Педри встает и рывком поднимает девушку с пола. Гарсия все еще тяжело стоит на ногах, поэтому она аккуратно обхватывает шею парня и прижимается к стене. Ему приходится подойти поближе.

— Подожди. — шепчет девушка, а Гонсалеса начинает трясти от этой близости. — Дай мне пару минут.

— Белла, нет. — Педри отворачивается, но отойти не в силах: все тело будто застыло, окаменело. Изабелла берет его за кончик подбородка и аккуратно разворачивает обратно к себе.

— Значит, ты хочешь сказать, что я не права. Хорошо.

Девушка обхватывает его лицо руками, заглядывая в глаза, пытаясь понять, где она совершила ошибку. Но ошибки не было, был лишь страх Педри, что они оба никогда не смогут забыть эту ночь.

— Ты права, принцесса, ты как всегда права.

Он напьется, напьется до такой степени, что не вспомнит ничего. Только лишь сделает то, о чем мечтал еще тогда. Тогда, когда они оба пьяные стояли у окна, затягиваясь с одной сигареты. Тогда он был готов, но понимал, что не стоит.

А если они завтра забудут обо всем, то почему нет?

Педри наклоняется, оставляя легкий поцелуй на ее сухих губах. Так бережно и нежно, чтобы если это и осталось каким-то воспоминанием, то только так и никак иначе. Девушка зарывается пальцами в его волосы, агрессивно требуя большего. Он буквально вдавил ее в эту стену. Белла задыхалась в маленьких паузах, но не отпрянула ни на секунду. Она позволила его рукам обхватить ее талию и сжать с такой силой, что, казалось, что вполне могут остаться небольшие синяки. Она кусала его за губу, дразня и требуя, пока в один момент ее сознание не прояснилось и она не отодвинула парня от себя.

— Педри, прошу, прости. — девушка поправляет волосы какими-то хаотичными движениями. — Отвези меня домой, отвези меня домой... и все.

Гонсалес расслаблено улыбнулся.

— Забудем об этом. — парень почесал затылок, прежде чем взять ее за руку и повести прочь из этого туалете. — Придешь домой, ляжешь спать и забудешь об этом, как об страшном сне.

Только можно ли это назвать страшным сном? Для Гонсалеса это было манной небесной, момент которой он хотел бы растянуть навечно. И нет, теперь он не позволит самому себе забыть об этом всем.

Ни за что на свете.