Глава 29
«Дурацкая атмосфера».
Рэйчел ковыряла вилкой в тарелке, но звяканье только лишний раз действовало на нервы. Она глянула исподлобья на Тодда и Виктора. Брат выглядел так, будто у него кто-то умер. Виктор же то и дело пялился на неё, будто мысленно пожирал.
— Так что, Вик, — прервал молчание Тодд. Видно было, что ему это далось с трудом, — чем занимаешься помимо учёбы? Явно со спортом дружишь, — он кивнул на его массивные плечи.
— Американский футбол, — коротко ответил Виктор. — Но сейчас больше занимаюсь бегом и борьбой.
На этих словах он многозначительно посмотрел на Рэйчел, будто она должна была что-то понять. Рэйчел сосредоточенно сверлила взглядом тарелку.
— Какой борьбой? — заинтересовался Тодд.
— Я создал свой микс, у него нет названия, — Виктор посмотрел на него волчьим взглядом и странно оскалился. — В основе — удушающие приёмы.
— Ого! Звучит опасно, — рассмеялся Тодд и Рэйчел ощутила смутное чувство, что её предали.
— Ну да, обычно я побеждаю, а противник валится замертво... образно говоря.
— Может, сменим тему? — не выдержала Рэйчел и зло посмотрела на Тодда. Тот удивлённо вскинул брови, но промолчал.
Минуту все трое сидели в тишине. Рэйчел кое-как проглотила кусочек спаржи.
— У тебя какая-то спортивная диета? — спросил Тодд, взглянув на почти полную тарелку Виктора.
— Да, — Вик смотрел на Тодда в упор, не моргая. — Простите, мне стоило предупредить, но было неудобно отказываться. И вообще, — он резко поднялся, — я хотел поговорить с... — он посмотрел на Рэйчел, и она с удивлением поняла, что он не помнил её имени — или вообще не знал, что вероятнее, — кое о чём.
— Очень кстати, — глухо откликнулась она и тоже поднялась из-за стола, — и я хотела.
Тодд смотрел на них с каким-то странным выражением лица, Рэйчел не успела рассмотреть. Она уже направилась к выходу, как Тодд обрёл дар речи.
— Ты что, на улице собралась это делать?
Рэйчел непонимающе посмотрела на него.
— В смысле?
— Я не выпущу вас из дома в ночь, когда в городе орудует маньяк. Разговаривайте здесь, я пойду к себе.
— Но вы-то ещё не доели, — заметил Вик и сальными глазами посмотрел на него. — Мы можем подняться к тебе, нет?
Рэйчел бросило в жар, но она нашла в себе силы кивнуть. Они поднялись по лестнице в гробовом молчании, Рэйчел впереди. Вся её спина как будто покрылась иголками Ей казалось, она чувствовала дыхание Вика на шее. Душное и мерзко-сладкое.
Рэйчел открыла дверь и отошла, чтобы пропустить его вперёд, но он положил руку ей на плечо и медленно втолкнул внутрь. И закрыл дверь. С мерзкой улыбочкой. У Рэйчел упало сердце.
— Он всё равно узнает, что это сделал ты, — сказала она.
— Я пока ещё ничего не сделал, — заметил Вик.
— Но что он сделал с тобой?
Почему-то она смогла произнести это только шёпотом. Он не переставал скалиться, но теперь это выглядело так, будто его губы насильно растягивали в улыбке.
— Я не знаю. Я надеялся, что ты мне ответишь.
— Почему я? Почему вы все требуете от меня то, что я не могу дать?
— Потому что это всё из-за тебя, — эти слова прозвучали неожиданно чётко и осмысленно и больно срезонировали. — Он делает это из-за тебя. Если бы не ты, мы были бы живы.
Рэйчел с ужасом подняла на него глаза.
— Но ведь ты жив.
— Нет, — он захихикал. — Мой мозг давно сдох, я себе не подчиняюсь. Он забирает твою свободу воли, подчиняет себе и заставляет плясать под свою дудку. А ты можешь только охреневать от самого себя и молиться, чтобы тебя убил в подворотне какой-нибудь бомж.
Рэйчел оторопела.
— Ты же лжёшь. Ты ведь пришёл сюда. Что, не по своей воле, хочешь сказать?
— Сейчас — по своей. Освободи меня. Скажи ему, чтобы он меня освободил.
— Почему он это сделал с вами? — Рэйчел почувствовала, как по щекам текут слёзы.
— Я же сказал — из-за тебя. Это всё, что я понимаю.
Он поработил Вика. И Аду. И чёрт знает кого ещё. Из-за неё. Зачем? Насчёт Ады он сказал, что хотел проучить её. И с Виком тоже самое? Но почему тогда он всё ещё жив? Потому что взбунтовался только сейчас? В таком случае ему недолго осталось.
— Ты издевался надо мной. Вот почему он это сделал, — Рэйчел резко вскинула голову, почти не видя его лица — всё застили слёзы. — За что? Я тебя даже не знала.
Вик перестал улыбаться. В его глазах мелькнуло подобие мысли. Он наморщил лоб.
— Зачем?! — крикнула Рэйчел.
— Я не знаю. Ты была мелкой и слабой.
— В школе полно других мелких и слабых! Почему именно я?!
Он тупо смотрел на неё.
— Почему?!
Рэйчел сжала кулаки.
— Почему?!
Вик открыл рот, но не издал ни звука.
— Почему?!!
Она схватила со стола мастихин, забытый там сто лет назад.
— ПОЧЕМУ?!!
Его глаза расширились. Он попятился. Рэйчел ринулась на него с крепко зажатым мастихином в руке. Виктор только вскинул руку и снова беззвучно открыл рот. Непонятно, не хватало ли ему остатков разума, чтобы понять что происходит, или его настолько застали врасплох. Рэйчел змеёй поднырнула под его выставленную руку. Мастихин преодолел короткое расстояние со скоростью света, но в то же время будто бесконечно долго продирался через слои чего-то липкого и невидимого. Она почувствовала под рукой секундное давление и в следующее мгновение — будто лопнула спелая, пронзаемая шпажкой для канапе ягода. Вик не издал ни звука. Молча сделал шаг назад вместе с Рэйчел — она всё не могла отпустить рукоятку. Он хоть чувствовал, что по его лицу стекает?
Рэйчел прерывисто дышала. Словно заворожённая она смотрела, как Вик медленно оседает на пол, а она вслед за ним. Он смотрел на неё как бедная зверушка, пойманная в капкан, где было угощение. Но буквально через мгновение его взгляд прояснился, мышцы лица расслабились.
— Вот тебе и малявка, — он слабо рассмеялся. — Теперь мы квиты, кажется?
Рэйчел тупо смотрела на него.
— Меня это не убьёт. Надо было... например, сюда.
Он указал на горло с выпирающим острым кадыком.
— Сделай это, раз уж начала. Только сначала послушай, — он улыбался ей как подруге детства, Рэйчел сбивало это с толку. Она чувствовала себя как во сне. — Твоя бабка... её ведь убили?
Рэйчел прошиб холодный пот, но внутри она словно вспыхнула.
— Ну?
— Кажется... это был я.
Она задохнулась. Мысли спутались. Она кинула быстрый взгляд на мастихин, рука уже дёрнулась, чтобы выхватить его и вонзить ему в горло, но начали всплывать вопросы. Желание позвать Тодда. Позвонить в полицию. Выбежать из дома. Бежать вниз по улице, бежать и не останавливаться. И кричать.
— Я не уверен. Но мне кажется, я сделал это сам. За то, что из-за неё меня попёрли из школы.
— Мразь, — прошипела Рэйчел, её руки тряслись от ярости, по ним струилась будто не кровь, а огонь. — Ты кусок дерьма, сучий выродок, последняя блядь!!!
Мастихин освободился из глазницы. И нашёл себе новое пристанище, ровно посередине этого сучьего кадыка. Снова вылетел наружу. И снова вонзился. И снова вверх. И снова вниз. Вверх. Вниз.
Кровь гремела в ушах. Рэйчел чувствовала на губах её солёный вкус. Мастихин чуть выскальзывал из рук, но она держала крепко.
Она в жизни ни за что так крепко не держалась.