ГЛАВА 8 | Скованные одной цепью
Я ВПОПЫХАХ НАШЛА классную руководительницу и удачно соврала ей о своём физическом состоянии. У меня якобы болела голова, а возможно, даже давление поднялось. К медику меня отправлять не стали, потому что её как всегда, не было в школе.
Миновав асфальт школьного двора и, скрывшись за пределами окон, я достала из кармана куртки помятую сигарету.
Я живу недалеко от школы, поэтому в пешем порядке добраться можно минут за двадцать. А дорога домой почти всегда безлюдна. Особенно в будничное время.
Хочется сказать спасибо вчерашней щедрости Кислова. Хотя, в тот момент, когда я попросила у него три сигаретки, он скорчил такую мину, словно я забираю у него последний хлеб.
И прямо сейчас эти три несчастных сигареты неуловимо растворились в моих руках. От порыва ветра пепел отлетал и небольшими кусочками оседал на землю, будто оставляя за мной следы, как у путников.
Дым проникал в лёгкие и доставлял особое расслабление, словно всё умиротворялось, а мир, пусть и на короткое мгновение, безмятежно замирал.
Но сигарета непреклонно догорала до фильтра, обжигая пальцы и оставляя привкус во рту; сладостный момент заканчивался.
Самое приятное, по-моему мнению, в сигаретах — это послевкусие. Когда ты чувствуешь жжение на кончике языка, а верхнюю губу так и норовит облизывать.
Мои губы пожизненно обветрены. Всё из-за того, что я постоянно облизываю их на ветру, да и не только. Давнишняя привычка, от которой я не могу избавиться.
Мне не удается думать о чём-то ещё, кроме как голоса мамы. Она ведь точно плакала. Я плохо припоминаю, когда в последний раз она пускала слёзы будучи не под действием алкоголя. А просто, при просмотре какого-нибудь сентиментального фильма или может из-за каких-то ностальгических воспоминаний.
В нашей семье много лет не случалось чего-то особо плохого. Ужасное горе не посещало наш дом, а обходило стороной, будто оставляя "на потом". Поэтому мне и было страшно. Ведь всё случается когда-то в первый раз.
Я не стала задумчиво и нерешительно тормозить у входной двери. Вместо этого я быстро вошла в квартиру, бросила рюкзак на пол и спешно разулась.
— Мам, я дома, — как же давно эта фраза не звучала из моих уст.
Уже несколько месяцев подряд я приходила домой, а меня встречали какие-либо пьяные разговоры на кухне. Или же я без сил шла в свою комнату и плюхалась на кровать, не желая даже разговаривать с кем-то.
— Мам? — настороженно повторила я на весь дом, когда не услышала ни голоса родителей, ни даже звука работающего телевизора.
Осмотрев прихожую я не нашла папиной верхней одежды. Значит, его нет дома. Я быстро прохожу дальше и попадаю на кухню.
Мама сидит за столом, опустив голову на руки и смотря куда-то под нос. Её плечи дрожат от беззвучных рыданий. Сердце неприятно сжимается в груди, а по телу распространяется холодок.
— Что случилось? — подхожу ближе, стараясь разглядеть лицо матери.
Она не отвечает. Но зато поднимает голову на меня, закрывает рот рукой, пытаясь сдержать слёзы.
— Ася, доченька, — только от одного её ласкового обращения в моей груди что-то трепетно подпрыгивает.
Мама быстро поднимается со стула, задевая грудью угол стола. Она обхватывает моё тело руками и скорее прижимает к себе.
Родительница продолжает плакать, согнувшись в три погибели к моему плечу. По началу я опешила, но потом точно так же крепко-крепко, из-за всех сил прижалась к ней.
Как же давно мы не обнимались. Я совсем забыла тепло материнских объятий.
То что я ничего не понимаю немного раздражает меня. Незнание всегда мучает, особенно такого нетерпеливого человека, как я. Мне приходиться немного отстраниться, чтобы заглянуть в зелёные глаза матери.
— Может быть, ты скажешь мне что произошло? — шепчу я, стараясь звучать мягко и не быть слишком резкой. — И где папа?
Мама вдыхает воздух через рот и сжимает губы, как перед новой порцией слёз. Я замечаю в уголках её глаз морщинки, на которые почему-то до этого не обращала абсолютно никакого внимания.
— Ася, — на выдохе выдает мама, всхлипывая и зажмуривая глаза. — Мне позвонили...
Мама замолкает, а я начинаю чувствовать, как моё сердце заходится в бешенном ритме, наращивая обороты. Предчувствие беды пугало и сводило с ума.
Терпение, Ася, терпение и спокойствие.
Не стоит сейчас показывать свои эмоции. Маме и так тяжело говорить.
Я хорошо чувствую, как слабыми руками она опирается на мои плечи в попытке совладать с собой. Я тут же бережно усаживаю её обратно на стул. Рука мамы перемещается в мою ладонь и сжимает её с новой силой.
В её заплаканных глазах я пытаюсь найти ответы хоть на что-то. Мамины слёзы мучают меня, они невольно переходят ко мне и я чувствую, как глаза наполняются слезами.
Молча продолжаю ждать, что же скажет мне она. Нервничаю, но не подаю виду. Только склоняюсь к маме и начинаю успокаивающе поглаживать ее по голове.
— Мамочка... — я прижимаюсь губами к мокрой щеке матери и заглядываю в её глаза, пытаясь как-то поддержать, хотя бы взглядом.
Она, тяжело вздохнув, посмотрела на меня. Глаза её были красными, веки опухли от слёз. Мама открыла рот, чтобы что-то сказать, но слова застряли в горле. Несколько секунд она боролась с собой, пытаясь что-то вымолвить.
— Саша — наконец выдавила она, и голос её сорвался. — Погиб...
Эти слова прозвучали словно гром среди ясного неба. Сердце замерло, будто кто-то вырвал из груди самый важный орган. Голова мгновенно опустела, мысли разбежались, оставив лишь пустоту. В ушах раздался звон, заглушивший всё вокруг.
Руки начали дрожать, ноги стали ватными, будто вся сила покинула тело. Слёзы сами собой потекли по щекам, хоть я и отказывалась верить. Всё казалось нереальным, словно страшный сон и ты вот-вот проснёшься.
— Нет... — прошептала я, чувствуя, как мир вокруг рушится. — Это неправда...
Мама закрыла лицо руками и зарыдала в голос. Я выпрямилась, схватившись за волосы на голове, и отошла на несколько шагов назад, пока не упёрлась поясницей в кухонный буфет.
— Ты же пошутила? — нервно посмеялась я, мотая головой. Зажмурила глаза, веря, что открою и всего этого не будет. — Мама, ты пошутила...
Я перевела взгляд за окно. Тучи сгрудились в угрюмом хороводе, скрывая солнце, оставляя лишь тусклый свет, который едва пробивается сквозь плотную завесу облаков.
Детская площадка...
Чертова пустая, старая детская площадка заставляет вспоминать детство с братом. Я борюсь с этими воспоминаниями, чтобы они не впивались в моё сознание, словно тысяча иголок, но всё тщетно.
Я медленно опустилась на пол, обхватив себя руками. Боль была невыносимой, словно сердце разрывается на части.
Мне хотелось кричать, бить кулаками по стенам, требовать, чтобы это оказалось ложью. Но вместо этого я молчала. Тишина заполнила комнату, став почти осязаемой. Только тикание старых часов на стене напоминало, что время всё-таки идёт, хотя мир для меня остановился.
***
«...Хочется быть к тебе ближе
И лепестком белым вишни
Затеряться в кармане рубашки
И не найтись никогда...»
"Ближе" — Элли на маковом поле.
Никогда ещё дни не тянулись настолько мучительно и душераздирающе, как после гибели брата. Каждая мелочь стала для меня трагедией. Теперь кровать — место моего постоянно обитания. Свернешься калачиком и, жалея себя, пытаешься забыть обо всём.
Воспоминания — самый неизбежный способ мучений, от которого не так легко убежать. Они разбивают сердце на осколки, а потом этими же осколками истерзают душу.
Брат всегда занимал особое место в моей жизни. Когда я была совсем маленькой, родители часто ругались, хоть тогда ещё не были зависимы от алкоголя. Крики, матерные слова, угрозы, упрёки — я всё помню. И помнила бы больше, если бы Саша не уводил меня на улицу, уберегая мою неокрепшую психику. Мы сидели на детской площадке, гуляли даже до самого моря. Я помню, как в любое время года желала искупаться в водах Черного моря, поэтому он постоянно крепко держал меня за руку и не отпускал. Брат всегда играл со мной и благодаря ему я не чувствовала себя такой одинокой.
Когда я подросла и братик уже уехал в город, я начала задумываться... А ведь он тоже был ребёнком и ему безусловно было так же нелегко переживать скандалы родителей. Но даже тогда он всё понимал и заботился обо мне, переживал за меня. Всегда поддерживал и был рядом.
А теперь осталась только память о нём...
Я и до этого скучала по Саше, но тогда была убеждена, что он вернется, и я его увижу. А сейчас...
Когда я узнала о том, что случилось, то ещё долго не могла прийти в себя. Папа единственный кто держался, хотя я видела, как тяжело ему. В тот же вечер я узнала, как именно погиб брат.
Его машина неслась в ночи на полной скорости вдоль трассы. Саша потерял управление и врезался в трансформаторную бутку, стоявшую на обочине.
Вспыхнувшее пламя от искр, поглотило машину целиком. Тело Саши стало частью этого адского костра, превращаясь в пепел вместе с металлом и пластиком. В моей душе тоже был только пепел.
Я не пошла на похороны. Не смогла...
Все эти дни я провела в кровати, выбираясь только по необходимости. Возможно, маме было хуже, да, скорее всего, и я была ей нужна, но моё состояние... Быть спасательным жилетом нелегко, когда ты сама тонешь.
Сегодня двадцать восьмое ноября — день моего рождения. Раньше я была очень рада этому празднику. Сейчас же я хочу провести его в полном одиночестве на своей теперь уже любимой кровати. Не до праздника мне.
Телефон, лежавший рядом с головой на подушке, завибрировал, оповещая об уведомлении.
Рита Белова. Сегодня.
1 непрочитанное сообщение.
Я тихо вздыхаю и, не спеша, открываю нашу переписку. До этого она скидывала мне огромнейший текст, ни без ошибок, наполненный поздравлениями с днем рождения.
Рита Белова. Сегодня в 18:44
Любимая, хватит уже тухнуть. Давай отметим твой др.
Тебе это нужно!
Ме. Сегодня в 18:44
Я не хочу. У меня нет желания, даже с кровати вставать.
Маргарита Белова. Сегодня в 18:45
Сегодня все собираются на том же месте, что и в прошлый раз.
Ме. Сегодня в 18:45
И?
Маргарита Белова. Сегодня в 18:45
Ну, не тупи! Ты, зависая на кровати, кроме пролежней ничего не поимеешь.
Маргарита Белова. Сегодня в 18:46
Короче, я буду ждать тебя.
Я кинула телефон экраном вниз на подушку. Закрыв лицо руками, мучительно вздохнула. Более пяти минут я ворочалась в кровати, слыша только, как подо мной скрипит пружина.
Жизнь продолжается, точнее, её надо продолжать. Рита права. У меня всё-таки сегодня праздник, а отвлечься и перейти к привычному ритму крайне необходимо.
Ме. Сегодня в 18:54
Я приду.
На кухне за столом сидел отец. Он курил, стряхивая пепел в сплюснутую крышку от банки и задумчиво смотрел в окно. Дым соблазнительно доносился до носа и я невольно вдыхала его поглубже.
В тишине, привычно для ушей, гудел холодильник.
— Как мама? — спросила я, облокачиваясь о дверной косяк.
— Заснула только что, — шепотом ответил папа.
Я тоже сбавила громкость и, перебирая пальцы в руках, тихо спросила:
— Меня Рита гулять зовёт. Можно я схожу?
— Давно пора бы, а то засиделась, — равнодушно ответил он. — Иди-ка сюда.
Папа встал с табуретки, подходя к навесному буфету. Он достал железную квадратную коробку и порывшись вынул от туда несколько купюр.
— Пап, не надо, — возразила я, подходя ближе.
— Бери, — настойчиво сказал он, сунув мне в ладонь деньги.
Отец крепко обнял меня, а я даже бровью не повела. Ни улыбки, ничего на моём лице не было.
— Спасибо, — сухо ответила я.
— Не за что. У тебя же день рождения. Купи себе что-нибудь. Только не пей. Никогда.
"Да кто бы говорил" — усмехнулась я про себя.
Я быстро оделась и не попрощавшись ушла. Когда выходила, услышала бренчание рюмок на кухне.
«Не пей»
***
К намеченному месту я шла не спеша. Свежий воздух, на который я не выходила несколько дней, проветрил мою голову. Ветер лениво шелестел давно пожелтевшеми последними листьями. Они падали на землю, устилая её золотистым ковром. Тени деревьев танцевали на асфальте, создавая причудливые узоры, которые менялись с каждым порывом ветра.
Вокруг всё было так спокойно, так умиротворённо, что самые мрачные мысли казались не такими страшными. Я прошла внутрь заброшки, подмечая в голове тех, кто пришел на очередную тусовку. С каждым шагом музыка становилась все громче, заглушая даже думы.
— Аська!!! — в меня неожиданно влетела подруга, заключая в самые крепкие на моей памяти объятия. Она буквально повисла на моей шее, окрыленная долгожданной встречей.
Вокруг, под прекраснейший бит, танцевали люди, не обращая внимания на нас. Громкая музыка гремела, а свет мигал, словно пытаясь поймать каждое движение танцующих тел.
Один парень нечаянно задел меня локтем прямо по голове. Рита сразу отстранилась от меня и, моментально взбесившись, стала покрывать неочень приятными словами этого парня.
По началу он никак на нее не реагировал, а только от фонаря извинился передо мной и продолжил танцевать со своей пассией. Тогда Белова попросила искренности и стала толкать незнакомца в грудь. Именно в этот момент я и поняла, что одноклассница, мягко говоря, не совсем трезвая.
— Рит, успокойся, со мной всё хорошо.
Мне уже стало жалко бедолагу, которого подруга беспощадно продолжала толкать в толпу, поэтому я попыталась отвести мою защитницу в сторону.
Через моё плечо Рита не прекращала орать бранные слова.
Мы прошли к дальней стене, и я усадила Белову на небольшой диван, где как раз никого не было.
— Ты чего буйная сегодня такая, — я наклонилась к подруге, пока та поправляла свои кудрявые волосы. — Сколько уже выпила?
Одноклассница показала пальцами, мол, совсем на донышке. Я присела с ней рядом, а та снова полезла с объятьями. Перед нами на невысоком столике стояли какие-то напитки. Естественно, все точно алкогольные.
— Про тебя Хенк спрашивал, прикинь.
Весьма неожиданно.
— Что спрашивал?
Подруга нахмурила брови, пытаясь вспомнить. Она надула губы, мотая головой из стороны в сторону и наконец, округлив глаза, вспомнила:
— Спрашивал, типа, куда ты подевалась, когда на горизонте появишься. Да в школе много кто про брата твоего говорил, — добавила она.
Разумеется, поселок маленький. Все всё друг о друге знают.
— О-о, глянь, там Киса твой! — Белова указала головой в сторону.
Рита сощурила глаза и, поддаваясь вперед, чуть не упала с дивана. Я быстро подхватила её и также посмотрела в толпу танцующих.
Кислов с самым любвеобильным видом, нацепив солнцезащитные очки, танцевал с девкой из параллели. Он кружил её и прижимал к себе за талию.
Белова демонстративно приставила два пальца ко рту, изображая рвотные позывы.
Мне кажется, что я скучала по нему. Хотя, в эту несчастную неделю не было времени думать о нём.
Ваня опустил очки на кончик носа и наклоняя голову, вскинув брови вверх, — посмотрел на меня. А я, как по обычаю, отвела взгляд.
— Опаньки, какие люди! — донёсся до моих ушей мужской голос.
Я подняла голову и увидела, как к нам подошли Хенкин и Зуев. Блондинчик — так Рита любила называть Борю, сложил руки в карманы брюк. А Гена плюхнулся на диван рядом.
Брюнет закинул руку на плечо подруги и поддавшись ближе к ней, вдохнул запах:
— О-у-у, понятно, Ритке больше не наливаем, — вынес вердикт парень, лучезарно улыбнувшись.
— Вообще-то я за Аську пила. У неё сегодня др, между прочим, — Белова обняла парня и одной рукой взялась за мои пальцы, подтягивая ближе.
«Щас начнётся»
— Да, ты чё говоришь то, — воскликнул парень, наклоняясь назад за Риту, чтобы посмотреть на меня. — Так это дело надо отметить!
— С праздником! — подал голос Хенкин, взяв со стола бутылку, подняв её вверх за меня.
Зуев с азартом потёр ладонями, бегая взглядом от одного напитка к другому, стоявших на столе.
— Щас тебе тако́й день рождения забацаю. На утро даже рассольчик не поможет, — со специальным преувеличением заявил он.
Белова, подорвавшись с места, с запалом подняв две руки вверх вскрикнула громко что-то невнятное. Я усмерила её пыл:
— Так. Я пить не буду.
— А кто тебя спросит? Геныча уже не остановить, — Боря кивнул головой на то, как воспалённо Гена переливает содержимое из разных ёмкостей в один стакан.
Надо мной повисла тень.
— Вовремя я подошёл, — Киса нагло взял стакан, который был предназначен для меня, и залпом залил в себя, опустошая его за считанные секунды. Судя по тому, как парень шатается, он явно пьёт не первый стакан, а может еще и принял что-то.
— Слышь, одноклеточный?! — только и успел выругаться Гена, который так старался ради меня.
Ваня взглянул на меня и широко ухмыльнулся, а я неудержимо перехватила его улыбку. Наши взгляды друг на друга заметила Рита и схватив меня за руку, распахнула глаза, словно ей пришла гениальная идея в голову.
— Киса, — протянула она, устремив своё размытое зрение на одноклассника. — А у Аси сегодня день рождения. Не хочешь её поздравить?
«Какая же ты дура, Рита.
Спасибо блин!»
Я слегка закатила глаза и отвернулась от пристального взгляда Вани, на лице которого улыбка стало ещё шире. Мои щеки неконтролируемо запылали и мне стало до жути неудобно.
Кудрявый неожиданно схватил меня за руку и заставил подняться с дивана. Он потянул меня в толпу, а я даже слова сказать не успела. Обернувшись, я увидела самый непричастный и невинный взгляд Риты, которая сдерживала свою довольную усмешку. Она вскинула руки в сторону и повела бровями, мол: "Радуйся, Ася!"
И вот мы стоим посередине зала, наполненного такими же весёлыми и выпившими людьми, как и Ваня. Он схватил меня за талию и рывком прижал к себе, от чего я поглубже вдохнула в лёгкие больше воздуха. В ноздри ударил
незабываемый запах Кислова: терпкий табак, кисло-сладкий аромат винограда, оставшийся после того коктейля и немного туалетной
воды
по запаху похожей на пену для бритья.
Медленно его губы растянулись в довольную и загадочную улыбочку. Он отпускает мою талию и тянется руками за голову. Парень расстёгивает застёжку серебряной цепочки.
— Прижмись ко мне ближе, — требует он, раздражаясь, что сам не может этого сделать из-за занятости рук.
— Чего?
Сказать, что я охуела — это ничего не сказать.
— Смелее, Романовская, я если и кусаюсь, то, поверь мне, очень приятно, — подмигивая, нахальной улыбкой подстрекал он.
Я положила руки на его плечи и поднялась на цыпочки. Ваня, не снимая с себя длинную цепочку, застегнул её на моем затылке.
Киса поправил мои волосы, касаясь пальцами шеи и плеч. Вся спина покрылась мурашками, по телу пробежалось трепетное тепло. У меня перехватило дыхание от того, насколько близко были наши лица.
Я попыталась отстраниться.
— Не дёргайся! Цепь порвёшь, — предупредил он с самодовольной ухмылкой.
Грубые пальцы рук сжали мою талию сильнее. Теперь я чувствовала всем телом то, насколько тесно мы прижаты друг к другу. Меня необъяснимо парализует от этого странного щекочущего покалывания в груди. А где-то внутри теплится чарующее предвкушение.
Ваня начинает медленно кружить нас, не забывая касаться кончиком носа кожи моего лица. Движется осторожно и медленно, не смотря на то, что музыка, доносящиеся из массивных колонок, довольно ритмичная.
— М-м-м, охренеть, как пахнешь, — его голос похож на мурчание кота, а это неровное дыхание отдается мурашками во всём моём теле так, что мне хочется взвыть от наслаждения.
Мои губы бессознательно раскрываются. Воздух вокруг становится густым и таким тяжелым. Сердце отбивает ритм о рёбра, и я слышу его в горле.
«Почему я не могу прийти в себя?
Откуда такая реакция»
Заглянуть в его глаза — стало ошибкой. Я полностью погрязла в этом глубоком взгляде. Зрачки метались от карих глаз до тонких губ. Ноги ослабли, как и руки, до сих пор покоившиеся на его плечах.
«Не отпускай меня.
Иначе я упаду»
Моё сердце замерло, когда Киса опалил горячим дыханием мочку уха.
— С днём рождения, — прошептал он, и его голос был мягким, тёплым, как бархат. — Асечка.
Я замерла.
Боже мой, меня же так почти никто не называет.
Я прикрыла глаза от нахлынувшего удовольствия. Его дыхание переместилось на мои губы и в тот самый момент, когда я позволила себе задуматься о сладком и долгожданном поцелуе, его руки отпустили меня.
Я еле удержалась на ногах, облокачиваясь о грудь Кислова. Он расстегнул застёжку, снова касаясь пальцами моей шеи, а я постаралась сдержать рвущийся выдох.
Ваня отстранился и, облизнув губы, стянул с себя украшение. Он взял мою руку и длинными пальцами, раскрыв ладонь, положил туда цепочку.
— Дарю! — напоследок улыбнувшись мне, Киса отпустил мою руку и ушёл в другую сторону.
Я зависла, пытаясь прийти в себя. Моё сердце продолжало трепетно отдаваться биением в груди. Эта близость дала забыть обо всём на свете. А в голове один вопрос:
«Что это было?»
Из раздумий меня вывела Рита. Она подскочила ко мне и желая, чтобы никто ее не услышал, склонилась к моему уху.
— Спорим, что я сейчас пойду к Мелу и засосу его? На косарь.
Просушив пересохшее горло, я медленно подняла помутнённый взор на подругу, пытаясь сконцентрироваться на ее словах.
— Я нищая, Рит, —
выдохнула
я, — у меня всего пару сотен.
Подруга махнула рукой, поведя бровями.
— Похуй вообще.
Она стала выглядывать Мела среди танцующих и, щелкнув пальцами, указала в его сторону.
Белова поплелась гордой и уверенной походкой к нему. Хотя то, что она выпившая, было заметно невооружённым глазом. Я, к сожалению, была убеждена в плачевном исходе её затеи.
Мел, сделал вид, что рад её видеть, но, когда подруга прикоснулась к его шее пальцами, он отпрянул от неё и, видимо, попросил оставить его в покое.
Проспорила.
— Нету его, блять, — бурчала себе под нос Белова, парируя его фразы, корчив недовольную рожу Егора. — Всё, Ася, я в депрессии.
— Можешь деньги не отдавать, — я успокаивающе обняла её.
— Я и не собиралась, — мы вместе посмеялись, а потом Рита приложила ко рту ладонь. — Меня тошнит.
— Пить меньше надо.
Подруга передразнила меня от укоризненного подтрунивания над ней и, ничего не сказав, пошла, скорее всего, в сторону уборной. Я хотела было пойти с ней, но телефон завибрировал в кармане куртки.
Мама. 22:36
Ася, поздно уже. Давай домой.❶
Мама проснулась и наверняка первым делом написала мне.
Я только поставила реакцию на её сообщение и положила телефон обратно в карман.
Подняв глаза я стала искать глазами Риту. То, что я увидела, заставило меня усмехнуться.
Подруга беззаботно и страстно целовала парня, с которым поцапалась из-за того, что он задел меня, когда я только пришла сюда. Как бы она ему в рот не блюванула.
Я помотала головой, устремив свой взгляд в сторону. Там увидела Кису, танцующего со своей девушкой. Когда она успела сюда припереться? Они пили из одной бутылки и успевали смачно сосаться.
Вот здесь и меня потянуло блевать.
Внутри стало как-то пусто и грустно. Я вспомнила, как его дыхание касалось моей щеки, насколько мы были близко друг к другу.
Получив желанный поцелуй, я точно сошла бы с ума.
Я достала из заднего кармана штанов цепочку, которую подарил Ваня и принялась разглядывать её.
Что было для меня бо́льшим подарком: это красивое украшение или нежный взгляд его карих глаз в таком тесном объятие?
А, может, я просто... Временное развлечение?