Любовь ломает дерзких

Москва.

Саша тихо вошел домой, устало вздыхая, он снял кроссовки и уже хотел бы пойти в свою комнату, надеясь услышать крики родителей только завтра.

Проходя мимо кухни, он не остался незамеченным сестрой.

— Вернулся! — воскликнула Катя, вскакивая с места. — Позорник!

Наталья осуждающее взглянула на сына и взяв дочку за руку, они вместе вышли с кухни, оставляя отца и сына наедине.

И на немного Саше стало страшно.

— Ты хоть понимаешь как сильно опозорил меня и нашу семью? — с холодным спокойствием спросил Владимир.

От такого тона становилось еще больше не по себе, по спине Саши прошлись мурашки, но он продолжал держать без эмоциональное выражение лица.

— Семья Керасимовых приезжали домой поздравить тебя, — продолжил мужчина, делая шаг вперед и на ходу снимая кожаный ремень с брюк, — мы обещали им, что ты будешь рад их видеть. Приехали, а тебя, сученок маленький, не было!

Первый удар Саше пришелся по ногам, от чего он слегка пошатнулся и стал отходить дальше, чтоб убежать как можно скорее, сверля отца самым ненавистным взглядом, которым только мог.

Владимир усмехнулся, разом хватая сына за руки, заводя их за спину и привязывая этим же ремнем.

— Сбежать удумал, а?! — рявкнул он, не давая Саше ринуться вперед.

Тот извивался, пытался выбрать, пнуть отца, но силы были не равноправные. Владимир был в разы крупнее и сильнее.

— Я тебе покажу что такое воспитание! — прорычал мужчина, оттягивая Сашу за волосы, и направляясь в сторону кухонных полок, и открыв одну из них достал скалку. Она первая попалась ему на глаза.

— Отпусти, животное! — вскрикнул Саша, но когда отец вырвал ему клок волос, то он скрипнул зубами.

Владимир начал бить сына по голове, по спине, животу. Он знал куда надо ударить. Знал, где синяков не будет видно.

Тело молодого парня стало покрываться красными и синеватыми отметинами, а голова кружилась от ударов по ней.

Саша попытался увернуться, но мужчина удержал его за шею, и в этот раз ударяя по носу кулаком.

Владимир швырнул его в стену, и тот ударился головой, расшибая её себе, и струйка крови стала капать по светлой стене. Скалка полетела ему прямо в лоб, стирая кожу.

У Саши не было сил вставать, кричать. Рот был приоткрыт, он тяжело дышал. Кровь с разбитого носа слегка засохла, но всё еще текла по рту и подбородку, пачка шею. Зрение затемнилось, и слышать парень стал хуже.

Он привык. Привык к этому всему. Когда мальчишке исполнилось пять лет, то начались первые жестокие наказания — ремень, гречка. А с двенадцати лет, отец начал воспитывать сына жестче. До синяков, крови.

Саша искал оправдания. Думал: «Наверное, я заслужил». Но когда он несколько раз попадал в больницу после «воспитания», понял, что это не жизнь.

— Я тебя ненавижу, — прорычал парень, сплевывая кровь. — Ненавижу.

— Я дал тебе жизнь! Я забрал тебя с дома малютки, когда твоя родная мамаша бросила тебя! — выкрикнул Владимир. — Если бы моя жена не лила слезы, о том как ей жалко тебя, то я бы оставил тебя, гребанный ты придурок!

— Я не просил! — Саша тяжело дышал, смотря на мужчину приоткрытыми глазами.

Ему не было больно. Ему никогда не больно. Саша был тем, кто научился терпеть. Прятать слезы, прятать эмоции.

— Я верну тебя в детский дом, понял? Заберу твои документы со школы, и ты пожалеешь, — спокойно произнес Владимир. — И ты потеряешь всех своих друзей, все свое общение. И никакого тебе футбола. Ты не заслужил, понял?

В глазах Саши промелькнул испуг. Испуг, что он сменит школу, не сможет общаться с друзьями, не сможет больше выйти на родное поле с родной футбольной командой. И самый главный страх — он потеряет общение с Морковкой. Он знал, что Владимир добьется этого.

— Попробуй, — нервно усмехнулся Саша. — Я прямо в первый день вены вскрою. Как думаешь, как тебе начнут относится после новости «Сын Чернова Владимира совершил самоубийство» ?

Владимир отвесил ему звонкую пощечину, и был явно недоволен такой манипуляцией Саши, и не хотел принимать тот факт, что сын был прав.

— Ограничишь меня в общение, в футболе или попробуешь перевести в другую школу, — начал парень, — я клянусь что-то сделаю с собой.

— Манипулируешь?

— Да, — признался Саша, через боль улыбаясь.

Владимир скрипнув зубами, велел сыну принять душ и свалить в комнату, чтоб глаза его не видели «неблагодарного» Сашу.

— Я любил тебя, папа, — парень грустно улыбнулся. — Но теперь я считаю тебя и мать просто опекунами. Не больше.

Саша с силой встал, и сплюнув отцу в ноги, поплелся в ванную комнату.

Владимир остался стоять на месте, обдумывая слова сына и что-то ударило ему в голову.

— Что я творю... — прошептал мужчина. — Я избиваю его... зачем?

Осознание к нему пришло слишком поздно. Чувство стыда появилось только после содеянного. Впервые Владимир чувствовал вину перед Сашей.

В его голове стоял один вопрос: «Зачем я это делаю? Чем он это заслужил?». И это было странно.

А когда сын заговорил об суициде, то мужчине на самом деле стало страшно. И впервые не за карьеру, а за Сашу.

Владимир тяжело вздохнул и взяв телефон Саши, который он забыл на столе, ушел в свой кабинет, дабы закончить кое-какую работу.

Саша вышел из душа, обработал нос и голову, сделал себе кое какую повязку на голову, а в ноздри вставил вату. На теле уже появились гематомы и багровые синяки.

Открыв прикроватную тумбочку, парень стал искать мазь, но не найди её, выругался себе под нос.

Переодевшись в спальные шорты, Саша плюхнулся на кровать и его взгляд упал на кучу подарков, стоявших в углу.

И первый который его привлек — ярко-желтый пакет, который ему подарила Морковка.

Спрыгнув с кровати, он взял пакет и уселся на пол, скрещивая ноги.

Разорвав упаковочную обертку на первой коробке, Саша заулыбался увидев акриловые фигурки из любимого аниме.

— Запомнила, — шепнул парень, и по телу разлилось тепло.

Вспоминая рыжеволосую девушку, Саша сразу переставал грустить. Ника была той, в которую он влюбился сам того не замечая.

Следующим подарок от Морковки был футбольный мяч, с красивым повязанным бантом сверху.

И в самом низу пакета было аккуратно сложенное синее поло и спортивные наколенники.

Сашу удивило то, что он говорил Нике о порванных наколенниках всего раз, а девчонка запомнила.

Он вновь убедился, как же сильно рыжеволосая влюбилась в него. В такого как он.

А после того как она простила его хамскую выходку, он очень удивился. Очень. Саша уже надеялся, что девочка не простит его, но она превзошла все его ожидания.

Ему сразу же захотелось поблагодарить Морковку, но не найдя свой телефон, понял, что видимо оставил его внизу, а отец однозначно забрал его.

Катя лежала на кровати своей комнаты, листая ленты соц-сетей, не думая ни о ком кроме голубоглазого парня, который запал ей в душу. Но было две проблемы — он считает её младшей сестрой и у него есть девушка.

На её телефон пришло сообщение и на лице выступила улыбка.

Никита :) : Привет. Саша дома?

Катя: Приветики!! Ага дома. А что??

Никита :) : Трубку не берет. Че случилось?

Катя: Ой, родной, не знаю. Наверное, папа телефон забрал.

Никита :) : А, ясно. Можешь пожалуйста дать ему свой телефон? Я поговорю с ним буквально минут десять.

Катя: Ладно. Ты только ради этого написал?

Никита :) : Да, а че?

Катя фыркнула и ничего не ответив, обиженно закрыла чат. Встав с кровати, направилась к комнате Саши.

Без стука войдя, она оглянула брата, сидящего на полу и раскрывающего подарок от Миры.

Из-за оголенного торса было видно синяки после наказания, и Катя лишь пожала плечами, закатывая глаза.

— Смотришь подарки? — поинтересовалась она, садясь рядом с ним.

— Мгм. Тебе че надо? — фыркнул Саша, пролистывая мангу, которую очень давно хотел.

— Никита писал, говорит поговорить с тобой хочет, — ответила Катя, протягивая ему свой телефон.

Девочка посмотрела на брата с каким-то сожалением что-ли. Он побитый, растрепанный и с повязкой на голове. Ей стало его жалко.

Хотя он получал чаще именно из-за Кати, но именно сейчас в ней зародилось сожаление к Саше.

Парень кивнул, принимая разблокированный телефон и звоня другу на видеосвязь.

— Позовешь, — проговорила Катя, выходя из комнаты.

Никита взял трубку и выругался, увидев лицо Саши на экране.

— Ты че, братишка? Ужас, ужас, — Никита потер затылок. — Сильно попало?

— Немного, — хмыкнул Саша. — Не парься, все ок. Ты чего хотел? Что случилось?

— Хотел убедиться, что ты в порядке. Я вижу, что не очень, — парень тяжело выдохнул.

— Мне никогда не больно, Ник, — Саша слегка улыбнулся. — Я привык.

— Дурак, — Никита осуждающее глянул на друга, ведь тот не хотел признавать, что ему больно. — Лечись давай.

Попрощавшись, Саша позвал Катю и вернул ей телефон.

До парня только дошло, что он не поблагодарил Никиту за подарок и не попросил передать спасибо девчонкам.

— Саш, — позвала его Катя, вновь присаживаясь напротив него и протягивая руку к его носу, — болит?

Парень шикнул, и девочка сразу отодвинула руку, поджимая губы.

— Нет, — соврал он.

— Папа сегодня был не прав, — неожиданно проговорила Катя.

— А то есть до этого он всегда был прав? — Саша рассмеялся, даже не поднимая на сестру взгляда и продолжая листать мангу.

— Может помочь обработать тебе нос и голову? — предложила Катя. — Принести мазь?

— Забота фиговая, Катюх. Надо было раньше думать, — парень наконец-то посмотрел на неё. — Если тебе стало меня жалко только после того, как меня избили, то это странно.

Катя ничего не ответила, встала и и направилась к выходу, но вдруг остановилась у двери. И не разворачиваясь сказала:

— Я часто могу вести себя как дура. Прости меня пожалуйста, если тебе  больно из-за меня.

— Мне никогда не больно, — ответил Саша.

Как только Катя вышла, Саша откинул голову назад.

Неужели сестренка начинает что-то понимать? Она слишком много ужасного сделала для него, чтоб он простил её. Ему и ей нужно время.