23. Поцелуй
Наконец все расселись, все кроме Кнопки и остальной «малышни». Стало так тесно, что едва можно было вытянуть ноги. Каждый раз, когда кто-то выбирал «последствия» и вставал, всем приходилось двигать стульями, чтобы его выпустить.
Сабина выбрала «последствия», и ей сказали целовать Тобиаса в губы. Но ее это нисколько не смутило. Они целовались долго, и я заметила, что под конец Сабина слегка раздвинула губы.
Пока Сабина пробиралась к своему месту, я смотрела на Тобиаса. На лице у него застыла дурацкая улыбка. Не понимаю, неужели приятно с ним целоваться?
Сабина задала вопрос «правда или последствия» Эмилю.
- Правда, - ответил он.
- Кто из девчонок в классе тебе нравится? - спросила Сабина.
Эмиль молчал. Я заметила, что Фанни кусает губы, а Майя очень внимательно разглядывает ноготь на указательном пальце.
- Майя, - наконец произнес Эмиль.
Майя улыбнулась, а у Фанни вытянулось лицо, но она быстро справилась с собой.
- Ну, давай, продолжай! - поторопила она Эмиля.
Эмиль оглядел комнату.
- Назови Нору! - предложила Фанни.
- Ладно, - согласился Эмиль. - Нора, правда или последствия?
Я колебалась. Последствия выбирать опасно. А правду? Если они спросят, кто мне нравится, я всегда могу ответить: «Никто».
А если будет другой вопрос? Если Фанни догадалась про плеер и сказала об этом Эмилю? Вдруг они договорились заранее?
- Последствия, - сказала я.
Фанни посмотрела на Эмиля и сложила губы трубочкой.
Эмиль ухмыльнулся.
- Поцелуй Юнаса.
Я так и застыла. Мне! Мне целоваться с Юнасом! Правда, ни с кем другим я тоже не хотела целоваться, но уж с ним - тем более!
Фанни пробралась ко мне и схватила меня за руку. Она сильная, я пыталась упираться, но она легко подняла меня со стула. Потом ей на помощь пришли другие, и вот уже мальчишки тащат ко мне сопротивляющегося Юнаса.
Они подтолкнули нас друг к другу, и, как только мы оказались рядом, как во время танца, Фанни схватила меня за подбородок и потянула вперед, а там кто-то уже держал за голову Юнаса. Я крепко сжала губы. Не дождетесь!
Потом они нас отпустили и стали смеяться.
Слезы застилали мне глаза, и я почти ничего не видела, но все же смогла протолкаться к двери и выйти.
- Нора, - услышала я сзади голос Сабины, - Нора, это же шутка!
В другой комнате «малышня» играла в хоккей на столе, Эммина мама подметала разбросанный попкорн.
Не говоря ни слова, я быстро прошла мимо них.
- Нора! - позвала меня Эммина мама. - Ты уходишь? Что-то случилось?
Было только без двадцати десять, когда я вернулась домой. Лампа в прихожей не горела, но дверь гостиной была прикрыта неплотно, и из комнаты в прихожую падал луч света. Я слышала их голоса - мамы и Феликса. Они говорили тихо, так что слов я разобрать не могла. Иногда до меня доносился мамин смех - тихий и нежный.
Я долго стояла, не зажигая света. Они меня не видели. Теперь их разговор часто прерывался, временами я слышала только тяжелое дыхание Феликса. Потом мама захихикала, будто от щекотки, так она смеялась, когда я была маленькая и забиралась воскресным утром к ней в постель. Потом что-то упало на пол, и я услышала мамин голос:
- Подожди, пойдем в спальню.
Дверь гостиной отворилась, в прихожей стало светло. И они увидели меня. Я была в куртке, но не стала притворяться, будто только сейчас вошла. Мне было все равно, что они подумают. Мне вообще все было безразлично.
- Нора, - удивленно сказала мама, - Ты уже дома? Что-то случилось?
- Нет, - ответила я. - Просто вечер был скучный. Спокойной ночи.