19. Ты бы хоть раз спросила меня!
Новую майку я решила приберечь до праздника и опять переоделась в старую. Когда мы вышли на кухню, там уже вкусно пахло едой.
- Мы скоро будем есть? - спросила я, рассчитывая на то, что уж теперь Карин точно отправится домой.
Я не знала, во сколько Сабина за мной зайдет, но знала наверняка, что хочу до этого избавиться от Карин.
- Через десять минут, - ответила мама, потом, повернувшись к Карин, предложила: - Если хочешь, можешь остаться у нас. На ужин спагетти с мясным фаршем.
- Спасибо, - ответила Карин, - мне, наверно, не разрешат.
Я с облегчением перевела дух, но, как оказалось, зря, потому что мама на этом не успокоилась:
- Ты можешь позвонить и спросить. Телефон в прихожей.
Карин вышла из кухни. Я слышала, как она набирает номер.
- Нора, накрой, пожалуйста, на стол, - сказала мама.
- Ты бы хоть раз спросила меня! - прошипела я сквозь зубы, одним махом скидывая со стола учебники, тетради и ручки.
- Но я подумала... - начала мама, - ...ведь у тебя совсем никто не бывает. Что у вас с Сабиной?
Нашла время спрашивать!
Из прихожей доносился голос Карин:
- Я у Норы... Это девочка из класса... Я ей помогала с уроками... Можно мне у нее поужинать?
Она замолчала и через мгновение заглянула в кухню.
- Извините... Она хочет поговорить...
- Со мной? - спросила мама.
Карин кивнула. Мама вышла, взяла трубку, и я услышала, как она отвечает:
- Нет, это совсем не в тягость. Ужин готов, и для Карин тоже еды хватит. Я всегда готовлю с запасом, на тот случай, если к кому-то из детей придут друзья. Да, хорошо. Я прослежу, чтобы она не позднее семи часов была дома.
Странный это был ужин. Карин во все глаза смотрела на Калле, который баловался и опускал белые макаронины то на стол, то на пол, то себе на голову. Антон, как загипнотизированный, пялился на грудь Карин, набивая рот спагетти и фаршем.
Карин не стала наливать себе молоко. Взглянув на ее пустой стакан, мама спросила:
- Налить тебе молока, Карин?
Карин покраснела и ответила:
- Спасибо, не надо.
- Ты не любишь молоко? - не сдавалась мама. - Или у тебя на него аллергия? Может, хочешь что-то другое?
Сок, например?
- Спасибо, не надо, - снова пробормотала Карин.
Она взяла молоко, достала салфетку, обтерла салфеткой отверстие на пакете, и только потом налила себе молока. Антон вытаращил на нее глаза. Мама в это время пыталась накормить Калле и ничего не заметила.
Время тянулось бесконечно долго. Вот секундная стрелка обошла круг, вот минутная перескочила еще на одно деление. Тик-так, тик-так, тик-так - прыжок. Часы показывали без восемнадцати семь.
«Скоро, - думала я. - Скоро она поест. Будет без десяти семь. В самый раз, чтобы успеть собрать учебники, поблагодарить маму за ужин и одеться. Лишь бы она не встретила на лестнице Сабину».
И тут в дверь позвонили. Я похолодела.
Антон хотел встать, но я опередила его.
- Я открою, - быстро сказала я и бросилась к двери.
- Ты готова? - спросила Сабина.
- Нет, - промямлила я. - Мы едим.
Я пыталась встать так, чтобы закрыть Сабине вход в кухню. Жалко, что дверь в кухню мама сняла, а то можно было бы ее притворить. Я надеялась, что Сабине не видно стол и тех, кто за ним сидит.
- Можно, я зайду и подожду тебя? - спросила Сабина.
Я понимала, что если скажу «нет», она обидится. Но я не могла ее впустить, пока Карин была здесь.
- Лучше ты иди, - сказала я. - Я приду позже.
- Хорошо, - ответила Сабина. - Приходи.
Она не сказала, где мы встретимся, не сказала: «давай быстрее» или хотя бы «до встречи». Просто ушла, и все.
Я сказала маме, что провожу Карин и заодно выгуляю Куки. Избавившись, наконец, от Карин, я пошла в парк. Они стояли на обычном месте, Сабина шепталась о чем-то с Майей.
Тобиас увидел меня первым.
- Вау! Ну и уродина! Не собака, а настоящая свинья! Да, конечно, моя Куки не красавица, но ни на какую свинью она не похожа!
- А я был уверен, что это свинья! Разве это не свинья? - поддержал Тобиаса Эмиль.
Сабина и Майя прыснули со смеху.
- Хрю-хрю! - включились они в разговор. - Хрю-хрю. Все засмеялись.
Глупышка Куки ни от кого не ждет подвоха. Ей понравилось, что дети смеются, и она стала тявкать, дергать поводок и рваться к ним. Она не понимала, что смеются над ней.
Хотя, может, и не над ней? А надо мной.