Супостат

Я где-то читала, что чтобы победить врага, действовать нужно не силой, а умом. Ни того, ни другого, естественно, у меня не было. Зато бравого усердия хватало с лихвой. Я не была глупой, насколько можно было это судить, но и умной себя тоже не считала. Да и вообще, навряд ли можно назвать человека разумным, когда он портит школьное имущество намеренно. Совершая первый в свой в жизни вандализм, я едва ли не высовывала язык от этого самого усердия, как делают это дети в несмышлёном возрасте.

Закончив, отошла на шаг назад, любуясь итогом своего идейного безумства. Светло-бежевая плитка выгодно оттеняла бордовый оттенок надписи, в которой я преподносила новость, поданную вчера трём девицам. Кинув её как косточку голодным псам, мне захотелось больше развить эту идею, разукрасив стены в университетских туалетах и описывая Елизара всевозможными ругательствами от имени выдуманных представительниц женского пола, которых он заразил.

Стоит сказать, что этот маленький эксцесс приносил мне большое удовлетворение, граничащее с тем умиротворением, когда художник пишет любимую картину или же музыкант сочиняет новую песню. Хотя, я не была ни тем, ни другим, но, расписывая плитку косметическим карандашом, представляла себе это ощущение. Его омрачало лишь то, что меня, возможно, за моё вольное творчество подвергнут репрессии, а удавка на моей шее затянется куда уже. Но мне надоело испытывать эти перипетии, каждый раз снося издёвки неизвестных мне сучек, которых поимел один самовлюблённый придурок.

Весь остаток вчерашнего вечера, на удивление, прошёл тихо. С той троицей я сталкивалась еще парочку раз, но они молча проходили мимо, лишь умудряясь задевать меня плечом или нечаянно толкать, когда я останавливалась рядом с Кириллом, что именно и подстрекло меня воплотить мою глупую задумку. В остальном всё было не так ужасно, как ожидалось. По крайней мере для меня.

- Святые угоднички, - хрипло прошептала Вебер, прижимая бутылку с прохладной газировкой к своему лбу. – Прошу, если я захочу напиться в следующий раз, воздержи меня от смешиваний.

- Возможно, тебе стоит воздержаться от алкоголя.

- А тебе от абсурдностей, крошка, - ухмыляется, открывая бутылку и делая глоток. – Алкоголь может быть тебе не плохим союзником, пока ты от него не зависим.

- Обычно, зависимые люди так и говорят.

- Ох, ладно, - она поднимает глаза вверх. – Я позволю тебе выиграть этот раунд, потому что сейчас нахожусь не в том состоянии, чтобы вести с тобой словесный бой. И как проигравшая сторона, позволь мне тихонько самоуничижаться, пока похмелье не пройдёт.

- Надеюсь, это тебя не убьёт, - хмыкнула.

- Нет, это лишь делает меня сильнее, а сила мне понадобиться, когда однажды я захочу уничтожить все твои идеалистические принципы, которые мешают тебе отрываться по полной, а не сбегать в разгар вечеринки как проклятая золушка до полуночи.

Она имела ввиду вчерашний вечер, когда мне надоело находиться в этом особняке и я попросту решила уйти оттуда. На самом деле меня не прельщало большое скопление народа, особенно, когда среди всей этой толпы имелись те, кто хотел принести мне увечья.

- Именно поэтому я сейчас нахожусь в лучшем состоянии, чем ты.

Мой телефон завибрировал в кармане, тем самым заставляя забиться моё сердце чаще. Я помедлила, прежде чем достать сотовый и посмотреть, кто прислал мне сообщение.

Лиза: кажется, кое-кто забыл обо мне и тем самым рискует потерять звание «лучшая подруга»

Я выдохнула, понимая, что на этот моменте затаила дыхание. А дело в том, что была уже третья пара и я прекрасно знала расписание Елизара, как и то, что он давно уже должен быть в университете. По обыкновению, он частенько писал мне с утра, давая какое-нибудь идиотское занятие, дабы развеять свою скуку или же молчал до обеда, очевидно, раздумывая, какие еще дерьмом занять меня, гоняя по всякой ерунде как свою шестёрку. Я уже не раз слышала, как меня обсуждают за спиной, неверно расценивая это как знак моей собачьей преданности, что породили мои безответные чувства к этому выродку.

Чувства у меня, конечно, были, но, отнюдь, не те, что описывают романтические книги. Я мечтала о том, чтобы земля разверзлась под ним и засосала обратно туда, где ему и было самое место. В адское чистилище. Туда, где только огонь и не прекращающиеся песни Джастина Бибера. Я не любила Бибера не столько из-за попсовых нудящих песен, сколько из-за его поступка с Селеной, однако он и близко не стоит в списке говнюков с местом Елизара. Этот же занимает первое и лидирующее место. Заодно второе и третье. Он, чёрт возьми, занимает все первые места списка говнюков и придурков, после которого идут его отбитые дружки. Мне нравится мысленно варить их в котле собственного отчаяния, придумывая всевозможные варианты их падения.

- О каких говнюках речь? – интересуется Марина, прерывая моё разыгравшееся воображение.

Чёрт, нужно обязательно взять в расчёт то, что я не слежу за своим ртом, когда размышляю. Возможно, мне нужно возыметь привычку закрывать его, когда начинаю думать.

Или купить себе кляп.

И прекратить читать нелепую книжку, которую дала Вебер.

- Я... Эм. Я о клиентах. Слишком много говнюков на работе, - отвечаю, набирая Лизе сообщение:
Я: Прости, слишком много всего навалилось за последние дни, слегка не успеваю, но я всегда думаю о тебе и нет, я никогда не потеряю этот статус. Потому что я единственная, кто его носит.

- Хм, - вздыхая, вебер облокачивается на свою руку, всё еще глядя на меня. Она долго думает, прежде чем сказать. – Ты слишком сильно воспринимаешь учёбу. И работу.

Говорит та, которой не нужно зарабатывать платить за эту самую учёбу.

- Ох, чёрт, я не то имела ввиду, - тут же отрицает Марина, вознося глаза к потолку. – Всмысле, я не говорю, что учиться и работать это плохо, но не делай это смыслом своей жизни. Не зацикливайся так, словно ничего другого и нет.

Видимо, она смогла прочитать мои невысказанные мысли на моём лице.

- Я не могу не зацикливаться на этом, - вздыхаю. Это действительно так.

- Нет, я понимаю, ты много работала над тем, чтобы сюда попасть и всё такое, но ты уже здесь, расслабься. Нам учиться еще несколько лет, а не дней. Просто я смотрю на тебя уже которую неделю и вижу, как ты напряжена.

Мне нравится и даже восхищает наблюдательность этой девушки, что, в который раз, в ней напоминает мне сходство с Лизой. Возможно, именно это импонирует меня в ней и заставляет тянуться всё ближе, как цветок к солнцу. И, возможно, когда-нибудь, я проникнусь к ней настолько, что смогу рассказать ей истинную причину своего напряжения, но сейчас лишь вежливо улыбаюсь, пожимая плечами. Возможно, если когда-нибудь я стану храброй, то смогу ей поведать о том, что тех усилий, которые я прилагала, чтобы попасть в этот университет, было недостаточно для поступления.

Слишком много этих «возможно» и «если».

- Со-онь, - тягуче медленно позвала она, снова выводя из хоровода мыслей. – Знаешь, что я хочу?

- Избавиться от похмелья?

- Нет, чёрт, да, но не это, - тряхнула головой, после чего поморщилась, но тут же исправилась в лице, растягивая улыбку едва ли не до ушей. – Я хочу, чтобы ты оторвалась немного и вкусила праздной жизни.

- Я делала это вчера.

- Мы обе знаем, что это не правда. Сонь, я даже готова не пить весь вечер и быть твоим трезвым сопроводителем, лишь бы ты пошла со мной в эту субботу, - медового оттенка радужки наполнились надеждой. – Прошу.

- Прости, - отрицательно покачала. – Не могу. У меня смена.

В этот раз я не врала, потому что с уходом одной из официанток, я работала чуть ли не ежедневно, иногда выезжая на кейтеринг, куда меня стали посылать чаще. Я не отказывалась, не смотря на опыт прошлого раза, ведь мне нужны были любые деньги, а выездные оплачивались сразу. И, хотя, я понимала, что Елизара там быть не может, желание оглянуться преследовало меня всегда. После той стычки с ним я, так же, отказывалась принимать какую-либо пищу на выездных, стараясь идти туда сытой, предварительно поев.

- Блин, - простонала. – Отмени, я готова тебе заплатить. Даже в два раза больше, - сказала она, поднимая вверх два пальца.

В такие моменты я вспоминаю, что Марина не просто девушка и нас разделяют слишком много социальных ступенек. Но её нельзя винить в том, что об этом забывает она сама. Или же просто не хочет этого замечать.

- Ладно, - почти смирилась она, получив отказ. Почти. – Попытаюсь в следующий раз.

Я была рада, что этот вопрос отсеялся, пусть и на время. Мы уже сидели в столовой, когда мой телефон оповестил о новом сообщении. Всё это время я переписывалась с Лизой, поэтому, когда вместо её имени над картинкой письма высветилось «Сатанинское отродье», затаила дыхание.

Сатанинское отродье: Сходи в Starbucks и возьми мне американо, чёрный.

Этот ублюдок открыто издевается. Я как наяву слышу его усмешку, когда он набирает это сообщение. Старбакс находится в минутах двадцати ходьбы отсюда и перемены, чтобы сходить туда, явно не хватит.

Я: Я не успею, попей с автомата.

Говнюк, - мысленно добавляю в конце.

Сатанинское отродье: Я не хочу пить эту бурду. Принеси нормальный кофе.

Как-будто он вообще когда-либо его пил. Скрипнула зубами.

Я: У меня пары.

Сатанинское отродье: Я бы попросил, если бы меня волновал этот факт. Вот только это не просьба.

Поражённо уставилась на экран.

Я: Удивлена, что ты вообще знаешь слово «просьба», не говоря уже о том, чтобы его использовать. Скорее Ад замёрзнет, нежели твоя королевская задница треснет от усилия что-то попросить.

Яростно нажимала по кнопкам, набирая длинное сообщение и отправляя его прежде, чем одумается мой мозг. Кликнув «отправить», я некоторое время смотрела на сотовый, ожидая, что из него сейчас появится дьявол, которому я написала эту длинную и гневную тираду.

Он молчит, и я уже думаю, что переборщила, готовая пожалеть о том, что вообще ответила ему, но телефон вновь оживает в моих руках.

Сатанинское отродье: Я могу попросить ректора поближе ознакомится с твоими документами, выскочка, и дать тебе пересдать экзамены еще раз, как думаешь, сдашь ли ты их снова с тем же баллом?

Сукин. Сын.

Волна гнева поднялась во мне, обжигая внутренности. Можно ли бороться с тем, кто имеет достаточно власти, чтобы влиять на самого главного человека в этом университете? Я еще не знала, насколько велико его влияние, но видела достаточно, чтобы поверить в силу его слов. Вот только сомнения всё еще боролись во мне.

Откуда он мог знать, что я не сдавала вступительные? Точнее, что это не мои результаты.

Какая-то часть меня была уверена, что он блефует, но это была лишь часть и мизерная. Однако под гнётом злости от его самоуверенности, прислушивалась я именно к ней, когда собиралась убрать телефон, но он вновь мигает сообщением.

Сатанинское отродье: Споры – это не тот случай, когда стоит показывать мне длину своего языка, София. Могу показать множество способов поинтереснее, чтобы сделать это.

Я не замечаю того, как моё дыхание приостанавливается, когда второй раз перечитываю его сообщение. Третий.

Я тоже знаю эти способы

По телу прошла дрожь от непрошенных мыслей, которые тут же откинула, стараясь не вникать в их смысл. Не сразу услышала, как меня позвала Вебер, откликнувшись только со второго раза. Злость кипела во мне, что стало катализатором моего решения уйти на пары, засунув телефон в карман.

Марина же не замечала моего состояния, как и всего, что творилось вокруг, поскольку была слишком хмельна, чтобы видеть изменения во мне. И пока она утопала в болезни своего недуга, я старалась сохранять внешнее спокойствие, записывая лекцию в тетрадь. С обеда это уже была вторая пара, которая проходила совмещённо с другим потоком, чему Вебер была очень рада, прячась за спинами студентов и делая вид, что пишет, хотя, на самом деле, она просто спала, слегка посапывая.

В суть монолога лектора я не вникала, витая в своих мыслях и обдумывая всю ситуацию в целом. Телефон лежал передо мной, но угрюмо молчал, напрягая затишьем. Время показывало, что с последнего сообщения прошло уже больше часа, что означало, что либо Бектемиров забыл о своём указании, о чём я искренне желаю, либо выдумывает различные методы своей мести за невыполнение своего задания.

Либо сдох от жажды.

Последнее мигом бы решило мои проблемы, но я не столь гуманна, чтобы радоваться чьей-то погибели. Даже такого козла как этот.

Углублённая в свои раздумья, я не слишком сосредоточена на предмете, но, когда вокруг шорохи и шум становятся интенсивнее, всё же поднимаю голову, отрывая взгляд от тетради. И застываю.

В груди похолодело, когда я встретилась с темными глазами, обладатель которых находился у двери и смотрел прямо на меня.

Дерьмо.

Насмешливая ухмылка коснулась его губ, когда он неторопливым шагом направился ко мне.

Дважды дерьмо.

Я не знаю, что он сказал преподавателю, но тот лишь молча кивнул, возвращаясь к своей лекции, не обращая внимания на самовольного типа, появившегося в кабинете почти к концу пары. При чём не своей. Тело напряглось по мере его приближения, которое сопровождалось провожающими взглядами женской аудитории. Несомненно, он привлекал внимание даже не прилагая усилий, что не играло мне на руку. Будь он менее популярен, то терпеть его было бы гораздо проще.

Словно что-то почувствовав, Марина просыпается именно в тот момент, когда Елизар оказывается рядом. Она ничего не говорит, когда он останавливается напротив нашей парты, но я просто физически ощущаю её проявившийся интерес после того, как на его лице появляется одна из дежурных улыбочек, неимоверно бесящие меня и привлекающие внимание глупых девиц.

- Привет, - здоровается он. – Могу ли я присесть сюда?

Ты можешь присесть в кипящий котёл

- Оу, - подаёт голос Вебер, - Хм, да, конечно.

Я мысленно стону. Не потому, что она так легко сдаётся, не попробовав опровергнуть за своё право на это место, а потому, что я слышу в её интонации игривые нотки заинтересованности. Пробыв достаточное время с этой девушкой, мне хватает понять, что она восхищена этим засранцем. И, так же, мне хватает здравомыслия, чтобы не винить её в этом, ведь даже изваляйся этот тип в собачьем дерьме, это ни кой мере не убавит его привлекательности.

Я скорее ощущаю, чем вижу его близость, потому что кожу начинает покалывать от исходящего от него тепла. Или жара, который проникает до основания костей, распространяясь по всему телу. Парень молчит, что напрягает больше, нежели бы он снова издавал свои ехидные фразочки.

- Отчего же не пишешь, выскочка? – горячее тепло обожгло ухо и скулу. – Мне казалось, ты очень дорожишь своими уроками.

Если до этого я не особо вникала в смысл написанного на доске, то теперь это и вовсе для меня стало китайской каллиграфией.

- А еще я дорожу личным пространством, в которое ты вторгаешься, - говорю негромко, так, чтобы слышал только он, потому как уверена, что Вебер, да и другим интересно послушать о чём мы разговариваем.

- О, поверь мне, выскочка, я могу вторгнуться намного дальше.

Возможно, я слишком накручиваю себя, постоянно улавливая в его фразах пошлый контекст, отчего чувствую, как кожа начинает гореть не только там, где прикасается его дыхание, но и лицо в целом. Мне не нравится то, что он говорит, как он говорит, и, самое главное, как на это реагирую я. Его присутствие ощущается едва ли не каждой клеточкой моего тела, но я не столь глупа, чтобы полагать, что дело в его убийственном обаянии или дьявольской харизме. Я просто его ненавижу.

- Ты шантажируешь меня тем, что меня вышвырнут из университета, - грозно шепчу, не поворачивая головы в его сторону, но прекрасно зная, что он смотрит на меня. – Но при этот склоняешь к тому, чтобы это произошло. Ты противоречишь сам себе.

- Ну почему же, я предлагаю тебе менее быстрый способ этого избежать.

- Гоняя меня как собачку? – от эмоций мой тон повысился, что тут же поспешила исправить. - Тебе не кажется, что ты заигрался?

- Почему мне так должно казаться?

Улыбка, звучавшая в его голосе, заставила меня повернуться к нему, о чём тут же пожалела, поскольку его лицо было слишком близко к моему. Слишком. В этот раз освещение давало мне рассмотреть тёмные глаза более отчётливо, настолько, что я смогла увидеть чёрные точки его зрачков и рассмотреть тёмно-коричневую текстуру его радужек. Этого парня действительно нельзя было описать просто «красивый». К его внешности приложил руку сам Дьявол.

- Людям свойственно не только ошибаться, но и проводить самоанализ собственных действий. А ты – человек, хотя, в последнее время, я в этом сомневаюсь, однако разумом ты не обделён, что должно давать тебе задуматься о том, что ты, мать твою, начинаешь перегибать палку.

Сейчас, когда между нами было всего несколько сантиметров свободного пространства, я проникалась его удушливой ауре, теряя спокойствие.

- Такая пылкая тирада, - он одарил меня снисходительной улыбкой, а во взгляде искрилось веселье. – Не думала о том, что, зачастую, от исхода действий зависит сам процесс разбора задачи. В конце концов, мало кто знает, к чему приведёт их деятельность, однако все ошибки и недочёты разбирают уже после совершённого, чтобы понять, в правильном ли направлении они идут.

Его взгляд опускается, в то время как в его руке появляется кончик моей косички, которую он перебирает пальцами.

- Мне не нужно никакого ликбеза, милая, потому что ход твоих действий никак не решают моё будущее или, каким-то образом, затрагивает его, а вот на твоё оно может повлиять. Так что своими противодействиями мне ты лишь усложняешь задачу себе.

- И ты ушёл с собственной пары и припёрся сюда ради того, чтобы рассказать мне об этом? – сощурила глаза. – Не слишком ли много чести для такой незначительной особы?

- Ты права, - играясь с моими волосами, кончиком он коснулся моей скулы, проводя вдоль неё. Этот жест показался мне не менее откровенным, чем его насмешливые предложения. – Но я надеюсь на то, - тут он нагнулся еще ближе. – Что ты достойно отработаешь всё это.

Я хотела возмутиться, но слова застряли где-то в горле, образовавшись там комом, из-за которого было тяжело дышать. Он был настолько близко, что я могла учуять запах мыла, что шёл от него. Это был просто запах мыла, смешанный с дневным воздухом, пропускаемым через полуоткрытое окно. Слегка горьковатый, отдающий чем-то древесным и пряностью. Я не могла понять, почему в эту секунду мои мысли сосредоточились на этом запахе, а желание вдохнуть поглубже стало настолько острым, что я сделала слишком большую глупость, поддавшись вперёд.

Моим первым порывом было дёрнуться назад, чего я не сделала, твёрдо оставаясь в том же положении и ругая собственную нелепость. Недолго, поскольку моя выходка возымела свой эффект и довольно неплохой.

Елизар растерялся.

Если можно было назвать выражение неожиданности, мелькнувшее на его лице и длившееся всего лишь долю секунды, после чего скотская неприступность вновь заняла её место. Но даже эта эфемерная победа была для меня значимой, ведь это означало, что этот придурок не совсем непробиваемый, каким хочет казаться.

- Серьёзно? – вдохновлённая открытием, укрепилась в своём голосе. – И что же последует дальше? Пойдёшь жаловаться в кафе, что тебе, такому козлу, зелени не донесли? – схватив косичку, вырвала из его рук. - Будешь доставать меня и там? Ради Бога, но не исключай возможность, что я могу уволиться, а отсюда просто забрать свои документы.

Последнее звучало не слишком уверено, но я надеялась, что он не уловил изменения в моём тоне.

- Слишком неверный и жалкий ход для тебя, выскочка, - наклонил голову вбок, глядя прямо на меня, чем вызывал раздражение в груди. – Стоило ли поступление таких усердий, если ты уйдёшь отсюда спустя месяц? Не думаю, - качнул головой. – Ты слишком упорна в своём усердии оставаться тут, чтобы разом перечеркнуть все свои усилия. Я не думаю, что ты настолько несмышлёная, чтобы дать отчаянию возобладать.

- Вспомни о нашей первой встрече, прежде чем начнёшь судить о том, насколько я далеко могу зайти в этом самом отчаянии, - копируя его жест, склонила голову вбок, изображая подобие полуулыбки.

- Надо же, - казалось, его мои слова ничуть не огорчают, а наоборот – веселят. – Загнанная в угол добыча от безысходности сама становится хищником? Ну, что ж, посмотрим, насколько сильно ты можешь кусаться, маленькая мышка воительница.

Тут он откидывается, разворачиваясь корпусом в другую сторону, где сидела Марина. Сейчас она уже не казалась такой заспанной, но усталость всё равно просачивалась в медовых глазах, которые тут же оживают, когда она замечает внимание Елизара, обращённое к ней.

- Привет, - улыбка, адресованная ей слишком соблазнительная и милая, чтобы Вебер осознала всю её фальшивость. – Прости, что занял твоё место.

- Так уж и быть, я прощаю тебя, красивый мальчик, - меняется она в лице, подмигивая, а я мысленно стону.

Она флиртует с ним. Судя по уровню сладости в её голосе, даже сядь он ей на голову и станцуй там, она и это спустит ему просто так. Единственное, чем выдаю своё раздражение, это закатываю глаза.

Дерьмо.

Дерьмо.

Я хочу забить на всё происходящее, но Елизар не даёт мне сделать этого. Его рука лежит на спинке моего стула и мне хватает усилий чтобы не дёрнуться, когда он касается моей спины. Все мои чувства обостряются, сосредотачиваясь на тех местах, где проходятся его пальцы. Я не дышу, потрясённая жгущим ощущением, проходящим сквозь позвоночник. Мне хочется осадить его, но в груди недостаточно дыхания, чтобы вытянуть из себя хоть что-то. Не хватает слов, чтобы высказать за его дерзость, в то время как его конечности пробрались выше, зацепив кончик косы, с которой он принялся играть.

Сучёныш беззаботно болтает с Мариной, создавая иллюзию беспечного трёпа, но я чувствую, как он сжимает мои волосы, стягивая их. Словно проверяя мою выдержку.

Все прекращается с наступлением перемены. Когда звенит звонок, Бектемиров отпускает меня, вставая со своего места и засовывая руки в карманы. Ничего не говоря, он кивает Марине, после чего переводит взгляд на меня.

- Увидимся, - хмыкает он.

- О. Мой. Бог, - судорожно вздыхает Вебер, глядя, как он покидает кабинет и только после этого поворачивается ко мне. – София, ты...

- Мы не друзья, - тут же предостерегаю её от нелепых догадок, когда она подходит ко мне.

- Да, с таким не подружишь, - по голосу слышно, что она очарована этим придурком. – И я не хочу с ним дружить.

Её заключение заставляет меня улыбнуться, когда мы выходим из кабинета.

- И это верное решение, - одабриваю, кивая.

- Нет, чёрт возьми. Я хочу с ним делать что угодно, но не дружить, Господи, - ещё один вздох. – Я хочу в его красную комнату. Я уверена, что у него она точно есть. Или, хотя бы, те приспособления...

- Ты слишком много читаешь, Марина, - позволяю себе раздражённо закатить глаза, прерывая. – Это игровая существует только в твоей книге, не думаю, что она у него есть.

- Софи, ты видела его? – это риторический вопрос. – Он выглядит как сущий грех. Да я голову даю на отсечение, что у этого парня наклонности садиста.

Она даже не представляет, насколько права.

- Боже, - продолжает восхищаться она уже после того, как мы расположились в следующем кабинете. Остаток сонливости прошёл и теперь она с ядерной энергией готова разрушать моё собственное спокойствие. – Почему ты не сказала, что знакома с этим демоном? Елизар. Мм... - протянула она, растягивая его имя и улыбаясь собственным мыслям, шедших не совсем в ту сторону, которую мне бы хотелось. – У него даже имя дьявольское. А его лицо, - тихий стон, заглушенный тем, что она прикрыла рот ладошками. – Это лицо безупречно. Я бы хотела это лицо оседлать.

- Оставь подробности своих фантазий при себе, - прервала её, едва не поперхнувшись воздухом. Скривилась, не желала слушать дальнейшие откровения её воображения. – Американская бульварщина на тебя плохо влияет.

- Оу, прости, что потревожила твои девственные уши, - в наигранном испуге округлила глаза. – Но даже моя бабка бы согласилась тут. Парень горяч. И это мягко сказано. Ты его задницу видела?

Видела

- Чаще всего я вижу ту задницу, в которой оказалась из-за этого придурка, - буркнула, заглушая свой ехидный монолог, прежде чем подумала о том, что сказать. Я не говорила Марине о стычке с Елизаром, да и в ситуации в целом.

- Так вот оно что, - брови её взметнулись вверх. – Выходит, все эти сучки ополчились на тебя из-за этого красавчика?

Скорее, этот красавчик ополчил на меня всю эту сучью свору, нарисовав на моём лбу мнимую мишень.

- Теперь я их понимаю, - задумчиво произнесла Вебер, опираясь на руку и тоскливо глядя на меня.

- Что? – не выдержала её пытливого взгляда.

- С каждым разом в моей голове возникает всё больше вопросов, - она слегка хмурится, но лишь на мгновение, после чего ухмыляется. – Ты не просто девочка-загадка. Ты чёртов пентагон.

- Оу, - раздражённо возвела глаза к потолку. – В том, что этот индивид меня изводит, нет ничего загадочного. Скорее, он просто нашёл во мне лёгкую мишень для издевательств, которая не повелась на смазливую физиономию, - фыркнула.

- Что-то мне подсказывает, что дело не в этом, - губы Марины растягиваются в улыбке.

Я не утруждаю себя ответом, радуясь тому, что преподаватель прервал нас, начиная тему. Отчего-то мне не хотелось сейчас обсуждать это с Вебер, как и Елизара в целом. Меня злило внимание, резко направленное Бектемировым в сторону Вебер и то, что она повелась на липовый мёд, который он заливал ей в уши, притворяясь хорошим мальчиком.

Марина не была моим лучшим другом, но она определённо занимала своё место в списке важных мне людей, поскольку была первой, кто принял меня, не задавая лишних вопросов и располагая к себе абсолютной искренностью. Она стала моим первым и единственным другом в незнакомом месте, тем, кто поддержал. И вероятность того, что один самовлюблённый ублюдок решил вцепить в неё свои когти ради забавы, выводило из себя. В груди не утихал зной, просачиваясь по венам и в мысли, подкидывая воспоминания о дерзости брюнета. Кожу всё еще покалывало в тех местах, где он дотрагивался, вызывая у меня стойческое желание принять холодный душ, чтобы смыть идиотские наваждения.

Да, Соня, а на что ты надеялась, заключая сделку с дьяволом?