Глава 25.
Кассандра
｡･:*:･ﾟ’☆
Обеспокоенная, этой ночью я не спала.
Ни одна чёртова мысль не давала мне покоя.
Вы знаете, но нет ничего страшнее на свете, чем игры нашего собственного разума. Они поглощают. Они живут.
Они тянут.
Вниз, вниз, за цепью ваша душа, а за мыслями – ужасы. Не позволяйте оставаться себе наедине с мыслями. Они будут шептать вам очень уродливые угрозы.
Я просыпалась и думала. Пыталась вновь уснуть, но ни одна моя попытка не увенчалась успехом. И это не только из-за новой кровати и отсутствие доверия.
В доме Винсенте ты прекрасно спала.
Уродливый голос подсказывает мне, а я только отвлекаюсь.
Ничего не помогает.
Возможно, мне стоило бы выйти и попить воды, но в доме брата я не хотела тревожить никого. Будить Адриано мне тоже не хотелось.
Однозначно.
Мне придётся самой сделать это. Я помню, где находится кухня. Я смогу.
Первым делом я беру в руки телефон и аккуратно встаю с кровати. Встаю и тихими шагами медленно, чтобы не задеть спящего на полу Адриано, выхожу из комнаты. Я подхожу к окну, которое сразу привлекло моё внимание, и наклоняю голову, разглядывая ночной город.
Здесь тихо. Но снаружи совсем другая жизнь. Люди куда-то спешат.
Некуда спешить. Жизнь не спрашивает вас, когда пролетает. Ваша задача – выбрать, какой вы выберете путь. Будете наблюдать издали, пока она летит мимо, или осмелитесь заглянуть в её сердце.
В первом случае вам остаётся только смотреть. Во втором случае, к удивлению, вам придётся приложить много усилий, но оно будет того стоить. Жизнь пройдёт сквозь вашу душу, а не мимо.
Вздохнув, я поворачиваюсь и начинаю искать путь, уже мне знакомый.
Я замираю, когда замечаю сгорбленный над столом силуэт. Мне требуется несколько секунд, чтобы разглядеть в темноте Дамиано, в одной руке которого фотография. Второй рукой он держится за лоб. Его дыхание глубокое и тяжёлое.
Я вздрагиваю, и моё присутствие привлекает внимание брата.
Когда он поднимает глаза, я резко вдыхаю. Мне кажется, что ни один мрак не способен закрасить боль во взгляде человека.
–Что-то случилось? Тебе там неудобно? Ты можешь уснуть на моей кровати, я усну там, в твоей комнате. – тараторит Дамиано рассеянно, явно удивлённый моим присутствием здесь.
–Нет. Я пришла за водой. – мой голос хриплый, поэтому мне приходится откашливаться.
–Я налью. – он поспешно встаёт, а я сажусь на стул напротив его места.
Как же он хочет мне угодить.
Я опускаю голову и качаю ею, когда мой взгляд цепляется за фотографию, которую разглядывал брат.
На ней изображены два человека, которые держатся за руку. Мальчик лет 8 и девочка, которая ярко и широко улыбается на камеру.
И эта девочка – я.
Это я и Дамиано.
Мои губы сжимаются в тонкую линию. Как раз в этот момент передо мной ставят стакан воды. Я залпом выпиваю всё и смотрю, как Дамиано садится обратно на своё место и убирает со стола фотографию, сложив его в карман.
–Не спится? – спрашивает он, и я понимаю, как неловко звучит наш разговор. Я хмыкаю.
–Как видишь.
–Мне тоже.
Очевидно.
Я складываю руки на груди и откидываюсь на спинку стула, наблюдая за Дамиано.
Он высокий и симпатичный. Мой брат превратился в идеал большинства девушек. Уверена, что за ним много кто бегал.
–Так кем ты работаешь? Это же твой дом? – я решаю нарушить уютную тишину своим вопросом.
–Мой. – брат улыбается. – Я бы никогда не подумал, что у меня тоже будет такой дом.
–Ты не ответил на мой вопрос. – я прищуриваю глаза.
Папа всегда говорил мне, что каждый раз, когда я так делаю, я похожа на кошку. Зелёные глаза делают своё дело.
–Головорез Чикагского Синдиката. – Дамиано говорит это приглушённым голосом, а мои брови ползут вверх.
–Шутка. – я усмехаюсь, не веря.
–Нет. Я часть синдиката.
Я закрываю свой рот и усмехаюсь до тех пор, пока мои усмешки не превратятся в нервный смех. Когда я вновь заглядываю в синие глаза брата в ожидании, что это шутка, он только кивает.
А моё сердце падает.
–Но не может же быть. – шепчу я. – Я искала тебя. Ты...– я набираю воздух в легкте., – ты не был...твоего имени не было.
Боль вспыхивает в глазах брата, когда его губы медленно тянутся в тоскливой улыбке.
–Я позаботился о том, чтобы ты не нашла меня.
Мои брови опускаются, губы дрожат, но я молчу. Я не знаю, что сказать.
–Что с тобой случилось, Дамиано? – я наклоняюсь ближе к нему и шепчу. – Что стало с тем мальчиком из моего детства?
Его взгляд встречается с моим. Улыбка пропадает. Я вижу, как ему тяжело.
–Я расскажу. – он кивает и отодвигается от меня назад. Я не делаю ни малейшего движения. – Он умер.
Два слова, но они такие ужасные.
–Ты думаешь, что я тебя бросал. Я не бросал. – надежда вспыхивает в его глазах, грустная улыбка возвращается. – Я спас тебя.
Моё сердце замирает, когда я слушаю то, что мой брат рассказывает дальше.
–Мне было 14. Скажи мне, что обо мне говорила вся Морте-Росса.
Я не знаю, как мне удаётся ответить.
–Ты сбежал. Ты предал наш клан.
–А что говорил папа?
–Он...– сейчас, думая об этом, я могу вспомнить, что он, к удивлению, никак не комментировал это, – ничего не говорил.
–Это тебе ничего не говорит? – он наклоняет голову и усмехается.
Я качаю головой и хмурюсь.
–Я не знаю. Я хочу узнать, что с тобой случилось.
–Я не сбегал. Когда мне было 14, меня похитили.
Я удивлённо смотрю в лицо брата. Когда?
–Меня похитил испанский синдикат. Меня держали в плену две недели.
Я сглатываю.
–Что они с тобой сделали? – мой голос призрачный в тишине.
Маска безразличия возвращается на лицо Дамиано, когда он сжимает губы.
–Что только не делали.
–Тебя пытали?
–И не только. Это в прошлом. Я не хочу вспоминать.
Я киваю один раз и продолжаю слушать его историю.
–Им нужна была власть. Им нужна была Морте-Росса. Я не сказал им ни одного слова. Я не предавал наш клан. Меня освободили через две недели. По крайней мере, мне так казалось. За это время я немного узнал о них. И когда я думал, что, наконец, выбрался оттуда, они опять поймали меня. В ту ночь они сказали мне ужасные слова. – брат останавливается и смотрит мне в глаза.
Тик так.
Тик так.
Тик так.
–Если бы я вернулся домой, они бы убили тебя и папу.
Тик...
Я закрываю глаза.
–Ты поверил им?
–Они не блефовали. Я встретился с папой. Он был готов напасть на них, чтобы спасти меня, но одно неверное движение, и его бы убили. Я умолял его не беспокоиться обо мне. Он ушёл со слезами на глазах и всю дорогу обратно молвил «Прости, сынок».
Моё сердце сжимается в тиски, и первая слеза тихо падает на поверхность стола, освещаясь лунным светом из окна.
–Через три дня меня отпустили с условием, что если я появлюсь на нашей территории, они убьют всех моих знакомых. Я не хотел рисковать войной. Я не знал, куда мне идти. Я украл деньги. – тут его голос дрогнет. – Мне жаль. Я не вор.
Он поднимает голову, чтобы посмотреть мне в глаза. Я молчу.
–Я не вор...я просто...– Дамиано вздыхает. – Сел в поезд и приехал сюда. Здесь меня нашёл Алессио. С тех пор мы дружим.
–Они тебя искали? – интересуюсь я.
–Я не знаю. – брат пожимает плечами. – Знаешь, Касси. Всё это грёбаное время я винил себя. Я знал, что ты будешь скучать по мне. Я знал, что ты будешь ненавидеть меня. Но я не мог выйти на связь с тобой. – мольба в его голосе заставляет меня вздрогнуть. – Тебе грозила опасность. Я не хотел впутывать тебя в это.
–Прошло 14 лет. – мой слабый голос едва слышен.
–Я знаю. Иногда я думал, – в синих глазах появляется капля ностальгии, – что лучше забыть всё это. Ты бы не приняла меня, что ты и делаешь сейчас. Первые 7 лет я скрывался везде. А остальные 7 я получал репутацию. Но знай, Принцесса, я никогда не оставлял тебя. Мои люди следили за тобой изредка и давали мне информацию про тебя.
Ещё одна слеза падает вниз и разбивается, рухнет о мои губы, из которых должны вылетать шёпот отчаяния и дым грусти.
–Ты спас меня...Спас? – я кладу ледяные руки себе на щёки и начинаю качать головой. Мои губы неконтролируемо дрожат, слёзы льются, дыхание сбивается.
Дамиано поднимается со своего места и подходит ко мне. Он садится на колени и смотрит на меня. Из его синего взгляда растворяется прозрачная слеза. Она падает ему на щёку.
–Умоляю, прости меня, Кассандра. Прости за то, что заставил тебя ненавидеть меня. Прости за то, что я бросил тебя в трудную минуту.
Я замираю и медленно убираю руки с лица. Молча, без единого звука, я яростно качаю головой и слезаю со стула вниз, сажусь на пол и беру руки брата в свои.
–Ты меня прости. Если бы я знала, что тебе пришлось пережить. Я такая, такая эгоистка, Дамиано. Я думала только о своих чувствах. – я обнимаю его так крепко, как могу. – Прости за то, что не обняла тебя, прежде чем ты ушёл.
Моё лицо мокрое от слёз, но сердце нежное от счастья.
Я люблю и ненавижу это одновременно.
Тёплые руки брата обнимают меня, и я крепче прижимаюсь к нему.
–Я больше никогда тебя не брошу. – шепчет он, и я киваю.
–Я тоже. Я тоже, Дамиано. Я так по тебе скучала. Я скучала по тому, как ты меня называешь. – я отстраняюсь и смотрю на него с улыбкой. Мне больно видеть, как он плачет.
–Ты бы знала, как я сейчас счастлив. – брат качает головой. – Принцесса. Папа тоже любил тебя так называть.
Новый поток слёз появляется, когда я говорю:
–А маме это не нравилось. Она притворялась, что обижается, помнишь?
–Папа называл её королевой.
–Потому что она и была королевой.
Я чувствую, что моё сердце бьётся очень сильно.
–Ты скучаешь по ним? – спрашивает Дамиано, взглянув в окно за моей спиной. Я улыбаюсь сквозь слёзы.
–Очень.
–Я скучаю по тому, как мама улыбалась нам. Я начинаю забывать её. – с ужасом в голосе признаётся Дамиано.
–Я скучаю по тому, как папа желал мне спокойной ночи каждый раз. Я забываю его голос.
Я поворачиваю голову и смотрю на то, как луна освещает город.
А ведь ни одна слеза не бывает пролита без её воли.
–Ты видела, как его убили? – закрытым тоном спрашивает брат. Я киваю.
–Его застрелил Амадео Соррентино. И всю свою жизнь я жила ради того момента, когда я смогу отомстить. Ты знаешь, я даже вышла замуж за Винсенте, чтобы убить его так же, как и его отец когда-то убил моё детство окончательно.
–Замуж? За Соррентино? – изумление слышно в голосе брата, поэтому я обратно поворачиваю голову к нему.
–Я стояла с ножом над его сердцем, но так и не смогла убить то, из-за чего я потеряла собственное сердце. По крайней мере, мне так казалось, пока я не поняла, что не смогу его убить.
Любовь такая странная штука. Вы можете не видеть её, вы можете не слышать о ней, но поверьте мне, когда я говорю, что она существует.
Любовь не всегда приносит радость. В ней много боли. Страданий. Мучений. Пока ваша душа не станет ныть от ощущения невыносимой боли из-за любви, вы никогда не сможете понять, что такое настоящее чувство.
Всю свою жизнь я гналась за чем-то определённым. После смерти мамы на моих глазах я хотела слёз, но их не было. После ухода брата я хотела его возвращения. После смерти папы на моих глазах я хотела мести.
Правда, моя душа...она хотела совсем противоположного. И я осознала это только тогда, когда вкусила греховный плод.
Я хотела любви. Любовь всегда неопределённа.
И Винсенте смог дать мне её. Может, она была неидеальной. Может, в ней не было нежности. Но это то, чего мне не хватало всю жизнь. Это тот тип любви, когда я обретала свободу.
Мне кажется, я была неправа.
Любовь переплюнет ненависть.
Я хотела его смерти, а сейчас жажду только его любви. Я хотела воткнуть нож в его сердце, но это он украл моё избитое сердце. Я хотела его крови, но единственная кровь, которая была вылита – это кровь нашей любви, которой так и не стало.
Он был готов сделать меня своей настоящей женой, но я отказалась. Винсенте был мраком, в котором я нуждалась больше, чем в воздухе, но я поняла это только тогда, когда мне перекрыли его. Мне перекрыли воздух. У меня забрали его. У меня забрали свободу, о которой я не догадывалась.
Я поднимаю голову и признаюсь брату в том, что мне казалось безумием месяц назад.
–Я люблю Винсенте.