глава 12
Я буквально слышу, как сильно бьется моё сердце и не могу перестать вытирать вспотевшие руки об домашние чёрные штаны. Я не могу не признать тот факт, что разница в возрасте меня сильно смущает и что сейчас, поздно вечером, я наедине с мужчиной в его квартире. Я опускаю глаза в тарелку с недоеденной лазаньей, нервно поджимая губы.
– Прости.
Я поднимаю голову. Он смотрит на тарелку перед собой, играясь со своими длинными пальцами, облокотившись одним из локтей на спинку ближнего стула.
– Мне жаль, если я смутил тебя. Я не хочу, чтобы ты чувствовала себя некомфортно рядом со мной. - признаётся он, и я слышу сожаление в его голосе. – У меня и в мыслях не было причинить тебе вреда.
Он звучит так... искренне.
– Всё в порядке, - я прочищаю горло, неловко отводя взгляд. – Просто... я думала, что Вы моложе. Вы выглядите очень молодо.
– Я могу принять это за комплимент?
Мы встречаемся с ним взглядами, и когда я вижу его улыбку, я не в силах сдержать собственную.
– Кем Вы работаете? - вдруг спрашиваю я, удивляя саму себя.
– В одной из компаний моего отца. - он откидывается назад. – Пришлось заняться семейным делом. Ты, наверное, знаешь, как оно бывает.
Неужели это не то, чем он хотел бы заниматься?
– Вам нравится работать в компании? - задаю я следующий вопрос, искренне надеясь на положительный ответ.
– Не уверен, - честно отвечает он, скрещивая руки на груди. – Но расстраивать отца мне не хочется больше.
Сердце в моей груди сжимается.
– Тогда кем бы Вы хотели стать, если бы не наследственная компания?
– Учителем. - не раздумывая отвечает он, а на его лице выступает грустная улыбка.
– Почему именно учителем? - любопытство овладевает мной, и я не в силах остановиться.
– Я люблю детей, - мы пересекаемся с ним взглядами, и черты его лица смягчаются. – Они ещё совсем малы и невинны и не понимают многих вещей. Я бы хотел направлять их в правильное русло. Знаешь, учить их хорошему и отучать от плохого, - его улыбка становится шире, а моё сердце готово выпрыгнуть из груди.
– Дети бы полюбили Вас.
Мы снова встречаемся с ним взглядами, и его карие глаза мне больше не кажутся холодными, как в первый день, когда я увидела его. Сейчас они тёплые, как лучи солнца апрельским днём.
Вдруг звонит мой телефон, и когда я готова была уверить Туёна, что скоро буду дома, я услышала глубокий голос на том конце провода, сильно отличающийся от мальчишеского братского:
– Я всё ещё жду, когда ты отправишь мне дополнительные задания.
Вот чёрт. Я совсем забыла о Юнги.
– Я отправлю тебе... чуть позже, - я прочищаю горло, бросая смущённый взгляд на Тэхёна, что не сводил с меня любопытных глаз.
– Если ты не отправишь мне примеры в течении следующих десяти минут, то я буду вынужден нанести тебе визит и забрать их собственноручно.
– Ты шутишь? - я слегка повышаю голос, а после снова извиняюще смотрю на сидящего напротив Тэхёна.
– Звучит так, будто я шучу?
Нет. Звучит так, будто он действительно собирается переться ко мне домой в темноту из-за дурацких уравнений, которые он решит не меньше, чем за две минуты.
– Я сейчас пришлю тебе фото. - и я отключаюсь до того, как он успеет поставить мне очередное идиотское условие.
Я убираю телефон обратно в карман толстовки. Тэхён всё так же неподвижно сидит напротив меня, и когда мы вновь сталкиваемся с ним взглядами, я ловлю на себе его обеспокоенный взгляд.
– Всё в порядке? - осторожно спрашивает он, не сводя с меня тёплых, карих глаз.
– Да, но, правда, мне нужно идти. - я встаю, мои губы неловко поджаты. – Спасибо Вам за вечер.
– Конечно. - он подымается вслед за мной. – Я дам тебе с собой лазаньи. Подождёшь немного?
– Не стоит, - я топчусь на месте, чувствуя, как начинают гореть кончики ушей. – Всё в порядке, правда.
– Я обещал твоему брату, - он лопаткой делит пополам ужин, перекладывая его на тарелку. – Я сдерживаю обещания. - он улыбается мне из под копны своих вьющихся волос, и я улыбаюсь ему в ответ.
Не знаю, почему, но я вспоминаю слова Юнги, сказанные им раннее сегодня. Когда он пообещал мне, что с Туёном всё будет в порядке.
– Держи, - он протягивает мне уже запакованную лазанью.
– Спасибо, мы перед Вами в долгу, - я робко ему улыбаюсь, а он открывает мне дверь.
– Спасибо, что составила мне компанию.
– Спокойно ночи, - прощаюсь я, подходя к входной двери нашей с братом квартиры.
– Спокойной ночи, звезда.
Дверь за ним закрывается, а не могу перестать улыбаться.
***
От: Мин Юнги
«Пересними. Получилось слишком размыто.»
Я прикусываю щеку изнутри, стараясь успокоиться и не срываться. Я переснимаю фото, так, как он попросил.
От: Мин Юнги
«Освещение слишком тусклое, приходится напрягать глаза. Отправь ещё раз.»
Я сжимаю в руках телефон и прикрываю глаза. Делаю ещё одно фото, отправляя ему, и печатаю предупреждение:
«Ещё одна жалоба и никаких больше совместных занятий.»
Юнги не торопится с ответом, но спустя пару минут я, всё же, получаю сообщение:
«Учитель обязан проявлять терпение к своему ученику и делать всё возможное, чтобы передать ему свои бесценные знания.»
Я закатываю глаза, попутно печатая ему ответ:
«Учитель делиться своими бесценными знаниями лишь в том случае, если ученик уважает его и не донимает лишний раз.»
Ответ не заставляет себя долго ждать:
«Хорошо. Я уважаю тебя, и сегодня больше донимать не буду. Переснимешь фото заданий завтра.
P.s я не могу разобрать третий пример в правом углу. Опять тускловато вышло.»
Я швыряю телефон на кровать, в сотый раз жалея, что согласилась на репетиторство с ним.
***
Я сижу в школьной столовой, ковыряя вилкой тарелку с пюре, посыпанное сверху зелёным горошком. Кругом стоит невыносимый гул учеников, неприятно давящий мне на слух и я понятия не имею, что я тут забыла, потому что аппетита у меня нет совсем.
– Выглядишь так, будто у тебя хомяк помер.
Я не отрываю взгляд от тарелки, прекрасно зная, кому принадлежит этот голос.
– Чего тебе, Мин Юнги?
Я слышу, как отодвигается стул и боковым зрением замечаю, как он садится напротив меня.
– Я решил, что было бы неплохо составить тебе компанию и пособолезновать, если тебе всё-таки пришлось похоронить своего хомяка.
– У меня никогда не было хомяка, - я всё ещё не смотрю на него, тыкая вилкой в остывшее пюре.
– Не может быть. - в его голосе слышится искреннее удивление, и я всё же поднимаю на него взгляд. – У тебя никогда не было собственного хомяка?
– Представь себе, - бурчу я, опуская взгляд обратно в тарелку.
– Невероятно. - он откладывает в сторону вилку и смотрит на меня так, будто я раздавила его хомяка. – Теперь всё предельно ясно.
– И что же тебе ясно? - уточняю я, склонив голову набок.
– Ясно, почему ты такая забитая. - он берет яблочный сок в руки, отпивая немного из трубочки.
Забитая? Он только что назвал меня забитой?
– Прости? - я выгибаю бровь, требуя от него адекватного разъяснения.
– Ты необщительная и у тебя нет друзей, - без колебаний отвечает он, откусывая красное яблоко.
– Я с уверенностью могу сказать о тебе то же самое. - я щурю глаза, не переставая ковырять еду.
– Возможно, - он пожимает плечами, складывая локти на столе. – Но лично я не завожу друзей потому, что я в них не нуждаюсь. - спокойно говорит он, не сводя с меня пронзительных карих глаз. – А ты?
Я отвожу взгляд первой и поправляю очки, не находя ответа.
– Ты хочешь сказать, - всё же выдаю я, ловя на себе его заинтересованный взгляд. – Что у меня нет друзей, потому что у меня никогда не было хомяка?
– У каждого уважающего себя человека однажды был хомяк в качестве домашнего питомца. - он вновь отпивает сока, а я не воздерживаюсь от попытки закатить глаза.
– Ты невыносим, - я качаю головой, окидываю его прищуренным взглядом и добавляю: – А ещё ты странный.
– С чего такие выводы? - он приподнимает бровь в недоумении, и я киваю на его поднос.
– Я впервые за свои восемнадцать лет вижу человека, который бы ел яблоко, запивая его яблочным соком. - я встаю из-за стола, подхватываю поднос с нетронутым обедом. – Увидимся в классе, знаток хомяков.
И я ухожу, не дождавшись его ответа.