«Зецелованные шрамы»

Всю свою взрослую жизнь я жила с мыслью отомстить тому, кто забрал у меня все, но сейчас я не знала, что будет дальше.

В чем будет смысл моей жизни, когда я наконец положу конец Рафаэлю? Ради чего мне жить дальше? Этот вопрос мучал меня все время, пока я нахожусь в особняке. Бежать снова или остаться в мафии продолжая, нести эту ношу на своей спине, и защищать все, что строил мой отец с Диего?

Я больше не хотела жить так, не хотела убивать и постоянно жить в страхе. Эти страшные дни своей жизни, что я прожила в роли жены Крузо, я запомню навсегда. Но как мне здесь ни было больно, этот дом дал мне многое понять.
Я готова была выйти из рядов, сдать оружие и положить конец службе, зная, что никогда не пожалею об этом.

Мафия дала мне много понять, многому научила, но иногда нужно вовремя остановиться, иначе потеряешь все.

А терять все, что у меня осталось, я не хотела. Эмануэль был всем для меня, и если из-за мафии его не станет, то я пойду следом за ним, потому что без него я не я.

Он дополняет меня, этот мужчина, часть пазла, которого мне не хватает, лекарство от всех ран, что заживляет их и не дает появиться новым. Щит и сильное плечо, что держит свою клятву. Эмануэль был моей слабостью, но теперь я точно знаю, что любовь не делает нас слабыми, наоборот, заставляет быть сильными несмотря ни на что.

И сегодня снова за завтраком с Крузо я рассматривала его, не понимала, как он так живет. Мне было его искренне жаль как человека, но как мужчина он не достоин этой жизни. И если мне снова нужно совершить грех перед богом, то я сделаю это последний раз в надежде, что он простит меня за все.

Ранним утром я ушла от Томаса, чтобы Крузо ничего не заподозрил. Проснулась я уже с Рафаэлем в обнимку, точнее, это он меня обнимал со спины, касаясь своей рукой моей груди, но я снова терпела его касания, что были такими мерзкими, обжигающими до дрожи.

Томас, этот мальчишка, был лучиком надежды, смотря на него, я знала, что все будет хорошо. Он всегда улыбался, всегда шутил, никогда не плакал, хоть и знал, что его мама никогда к нему больше не придет. Он таил все внутри своей души, и я это уважала. Сама была такой и действительно видела в нем себя, только я проживала это в осознанном возрасте, а он уже с малых лет знал, что свою душу нельзя никому показывать, но понемногу открывал ее мне.

Сегодня Крузо был слишком занят, он ушел в свой кабинет, напоследок поцеловав меня в губы и шлепнув по ягодице. Я была куклой в его руках и глазах, товаром потребления, и не понимала, как так можно жить всю жизнь.
Как женщины так живут, каждую ночь кричат от боли, а днем терпят потребительское отношение? У многих в нашем мире нет права выбора, и у меня бы не было, если бы не мой отец, меня не выдали замуж для бизнеса, хотели, чтобы я сама была главным звеном этого бизнеса, и я благодарна за это папе. Отец был редким человеком в рядах мафии, он не уважал традиции и поступал, как хотел сам, за это его и уважали. Но меня скрывали по другим причинам, безопасность, и когда объявили, что место главы клана "Russoo" займу я, то весь мир встал на уши. Первая женщина в рядах, холоднокровная принцесса из тени, убийца — меня называли по-разному в разных странах, но уважали, потому что я кровью и потом доказывала, что я женщина и могу с гордостью носить свою фамилию и управлять синдикатом.

Весь день я переживала, не могла найти себе место. Думала о всех исходах, что могут произойти сегодня ночью. Пыталась понять, что задумал Эмануэль и что делать мне. Но я не собиралась сидеть и ждать, пока меня спасут, я встану рядом со своим мужчиной и буду бороться до конца за наши жизни.

Эмануэль.

В маленькой парижской квартирке, что сняли мы на время, вечера проходили уныло. Каждую ночь я думал о ней. О даме, что заставляет меня быть живым, но без нее я всегда мертв, как и сейчас. Я не знаю, когда последний раз спал и вообще улыбался, я сидел на маленьком диване вместе с ребятами, каждый день разрабатывая план захвата.

Я сожгу этот город дотла, устрою пожар и панику, для того чтобы забрать свое.
Я был влюблен в нее бешено еще с самого детства, тогда, когда нас только познакомили наши отцы.

Все свое время я проводил с ней, оберегал ее, где-то помогал. Тогда Александра была еще невинной девушкой, что не знала, что за страшные секреты прячут от нее. Прошли годы, и нас разлучили, объявив войну, но даже через столько лет, когда она стала такой же машиной для убийств, я не перестаю видеть в ней любовь.

Кошмары снова ворвались в мою жизнь, каждую ночь я не мог спать, потому что, как маленький мальчишка, снова боялся увидеть во сне маму с пулей во лбу.

Мать была отличной женщиной, всегда искренне меня любила, учила жизни, пока отец не съехал с катушек и не затащил маму в гроб, а меня — в мафию.

С тех пор я стал другим. Последние годы я жил, каждый день убивая людей.
Бухал по ночам, чтобы спать как убитый. Иногда пользовался дамами, что падали мне в ноги при любой возможности, воспитывал Винни, жил в достатке в шикарной квартире на самой высокой башне Милана, но так и не смог понять, в чем смысл жизни.
Лишь снова увидев девушку, что когда-то заставила мое сердце биться, я понял, для кого мне стоит жить.
Она привлекала меня дико, была бесстрашной, всегда знала, что никто не спасет ее кроме себя самой, и это я уважал в ней. Она была такая единственная, одна на весь мир. Девушка, что в первую встречу за столько лет запульнула мне в голову железную статуэтку, сразу дала понять, что с ней будет нелегко, но я не любитель легких путей, и это нас и связывало.
В квартире стояла загробная тишина, спали мы все на полу, квартира была маленькая однокомнатная, и, как мужчины, мы уступили место на диване Бьянке.
Эта девушка была сумасшедшей, ворвалась в наш кабинет и решительно сказала нам, что едет с нами. Я дозволил ей это, потому что знал, что оставлять ее одну было нельзя. Блондинка каждый день плакала и говорила, что чувствует боль Александры на себе, говорила про связь, что связывает их, и даже столько времени не общаясь с ней, она утверждала, как Алексе там плохо.
Я тоже знал, как она беззащитна в этом доме, и молился, чтобы она была жива, когда я ворвусь в этот дом.

Сегодня все решится, сегодня я должен рассчитаться с Крузо. Целый день была усиленная подготовка. Я давал приказы каждому своему солдату, что должны мне помочь в этой операции, Адриан тоже переживал, на нем была вся аппаратура, наушники, рации, взлом камер особняка.
Винни занимался оружием, сотни различных оружий лежали на деревянном полу квартиры, уже готовые к бою. Бьянка просто сидела и ждала приказа выезжать, она едет с нами, не знаю, о чем я думаю, но Винни обещал защитить ее.
Десятки тонированных машин стояли под подъездом, готовые гнать за город в особняк.
Собирался я как в последний бой, черные брюки, водолазка, броник, несколько разных оружий в кобурах по всему телу, наручные часы, уложенные волосы, я был готов, как и мои парни.
Время было выезжать, и, рассевшись по машинам, мы взяли курс на дом Рафаэля Крузо. Жди меня, сумасшедшая, я уже еду.

Александра.

День прошел быстро, я провела все время в саду с Томасом, пока мой муж был занят работой.
Мы играли в прятки, я учила его драться, рассказывала интересные истории из жизни, мы вместе изучали детали машины по книге, которая была у него единственная. Он сказал мне, что хочет стать гонщиком, и я уверена, что этот мальчик добьется всего на этом свете.
Прощаться с ним было нелегко, на душе скребли кошки, когда я говорила ему, возможно, последние слова, что он услышит из моих уст:

— Ты береги себя, малыш, сегодня в этом доме будет страшно, спрячься в своей комнате и не высовывайся, пока за тобой не придут. — надрываясь, говорила ему я, держа его маленькую ручку.

— Но зачем? — плача, говорил мальчик, он не хотел меня отпускать, но на улице темнело, и это значило только одно.

— Просто пообещай, Томас! — я плакала, не хотела показывать эмоции перед ним, но не смогла. Плакала, захлёбываясь в своих же слезах.

— Ты больше ко мне не приедешь? — разочарованно спрашивал мальчик, вытерая свои глаза от слез.

— Обещай! — вскрикнула я, сжимая его руку, не хотела уходить, но было надо.

— Обещаю. — тихо произнес малыш.

— Беги в дом! — приказала ему я и он побежал, сорвался с места и оглядываясь бежал по ступенькам, а потом и вовсе скрылся за дверью домика персонала.

Было тяжело что-либо делать, но через силу я шла через сад, направляясь в особняк.
Вытерала слезы по пути, хваталась за голову, пыталась убрать из головы все воспоминания о мальчишке и вернуть холоднокровие, что сейчас мне так не хватало.

Что с тобой, Алекса? Когда ты стала такой добродушной? Где твое холодное сердце и пустая голова?

— Сеньорита, ваш муж приказал вам надеть самое красивое белье и дожидаться его в комнате. — сказал охранник, когда я зашла в дом.

— Где он сейчас? — спросила я, скрывая слезы.

— У него важные переговоры. — сухо ответил мужчина.

— Где Дамиан?

— Тоже на переговорах. — ответила охрана, и я сорвалась с места, быстро поднимаясь в комнату.

Лестница, дверь, ванна, телефон:

«Я еду, Сумасшедшая».

И я поняла, что пора.

Пластинка с известным джазовым исполнителем была вставлена в граммофон. На всю комнату играла музыка, что заставляла двигаться ей в такт. Качая бедрами из стороны в сторону и подпевать.
Шикарное кружевное белье, черный брючный костюм , белая шуба, красные губы. Я надевала все самое лучшее в последний бой.
Ведь, если и умирать, то только красиво.
Кожанные перчатки, кобура для оружия на пояс.
Туфли на шпильке, красивые украшения.
Проверив магазин в оружии, я накрутила на него глушитель и, рассматривая себя в зеркало, улыбнулась.

— Пришло мое время, Рафаэль. — прошептала я и услышала крики внизу, звуки выстрелов.
Мой мужчина пришел за мной и я должна ему помочь, потому что клятва , что была дана ему в церкви гласила «Я твой меч, а ты мой щит, Эмануэль», а клятву нужно исполнять до последнего вздоха, потому что это дело чести. Моей чести.