«Зецелованные шрамы»

Трое суток. Время, за которое я должна была решить, что мне делать дальше.
Я приехала домой под ужин, сразу же, как пришла в себя, села за автомобиль и погнала по вечернему шоссе навстречу ветру.

Дома был только Винсент, что сидел в гостиной и играл в приставку, кидая нецензурную брань в адрес темейтов.
Мариана готовила ужин, трудясь на кухне, и, переодевшись в черный шелковый костюм со штанами и рубашкой, я прошла в столовую, наблюдая за этой женщиной.

— Хочешь помочь? — она подозвала меня к себе, и я встала рядом с ней за кухонный остров.

— Но я не умею готовить. — слегка улыбнувшись и стыдливо пролепетала я.

— Ничего, под моим руководством все получится, миссис Моретти. — она погладила меня по плечу, и я коснулась ее руки в знак благодарности.

Мы начали готовить. Мариана показывала, я повторяла. Что-то выходило не очень, но благодаря этой женщине и ее объяснениям я даже научилась ровно резать овощи и обрабатывать мясо.
Готовить было прекрасно. Я совсем отключилась от внешнего мира и с любовью мяла тесто на пирог.

Через несколько часов все было готово, и я, заляпанная в муке и соусе от мяса, пробовала то, что мы приготовили.
На стол тоже накрывала помогать я, и как только все уселись, вынесла запеченную тушку курицы как главное блюдо.

— Ну наконец-то еда! — сказал Винсент и облизнулся в точности как кот, от чего я улыбнулась.

— Приятного всем аппетита! — сказала Мариана, что стояла рядом со мной, и, слегка поклонившись, собиралась покидать столовую.

— Подождите. — приказала ей я и, быстро подставив дополнительный стул рядом с собой и накрыв на еще одну персону, предложила ей присоединиться.

— Нет, милочка, я не сяду, не положено по статусу, дорогая. — отнекивалась женщина, явно удивленная происходящим.

— Я настаиваю, для меня статусов нет, садитесь. — и я помогла ей сесть, наблюдая удивленные взгляды всех присутствующих за столом, включая Эмануэля.

Это было мое решение, и все его приняли. Я никогда не была высокомерной, даже имея такие большие деньги на своих счетах. Эта женщина не заслуживает есть в одиночестве в домике для персонала.

— Ммм, очень вкусно, Алекса, не думала, что ты умеешь готовить. — сказала Бьянка, закрывая глаза от гастрономического удовольствия.

— Я тоже не думала. — задумчиво проговорила я и насадила кусочек курицы на вилку.

— Представляете, в Мехико открылся завод по винному производству, это так превосходно. — делился с нами Адриан, который явно был умнее всех.

— И что в этом такого? — закатив глаза, спросила Блонди.

— Ты не понимаешь, там будут изучать весь состав вин, и даже наших, что прибудут из сердца Италии. — подняв палец вверх, продолжал толкать умные мысли Адриан, и мы засмеялись с его умного вида. Атмосфера стояла чудесная, я даже задумалась на секунду, что так, наверное, и проводят ужины настоящие семьи.

— Вино надо пить, а не изучать, умник. — сказал Винсент, и Эмануэль поддержал его слова, и все снова засмеялись.

— Александра, что с Марко? — спросил Эмин, и все сразу затихли, понимая, о чем идет речь.

— Его больше нет, и давайте сейчас не об этом. — сказала я, и Эмин понимающе кивнул.

После ужина все разошлись по своим делам. Мариану я отправила отдыхать, а сама мыла посуду, заставив Бьянку помогать. Та, в свою очередь, высказывала новое недовольство о братце Эмануэля:

— Он достал меня, ходит за мной по пятам, даже в магазин за одеждой ходили вместе, и я успела выбрать только несколько платьицев, потому что он вечно путался под ногами. — вытерая тарелку, говорила Блонди.

Смешные они были, оба несносные и так похожи друг на друга. Я перемывала посуду, изредка смотрела на стеклянные двери, что выходили на пляж через столовую. Солнце заходило за горизонт, отражая красные лучи на воде, и как же я хотела сейчас пробежаться по теплому песку, что потихоньку остывал.

Мы долго разговаривали с Барби, она рассказывала мне о работе, о том, как ей хорошо здесь, а я слушала, изредка отвечая, и понимала, что больше никогда не смогу жить нормально без ее улыбки.

Оказавшись одной, я открыла двери на задний двор и побежала к океану. На город опустилась ночь, и только фонари освещали путь, чтобы не наткнуться на каралы и не пораниться.

Я находилась сама с собой в попытках понять, что произошло с моей жизнью и как я оказалась здесь, потеряв старую себя.Срывы прекратились и таблетки, что принимала я каждый день сейчас были мне не нужны .В глубине души я знала решение проблемы, но принять это и насладиться последними моментами было тяжело. Мы были семьей, пусть и фиктивной, но мы были искренними друг с другом, хоть и были полными противоположностями. Мне нужно было их спасти и вернуть к обычной жизни без страха и рисков, пожертвовав самым главным — свободой...

Решив немного постоять, я опрокинула голову назад и чувствовала, как ветер треплет мои длинные волосы, заставляя их путаться. Кресты, что висели на моей шее, были заключены в мои пальцы, что теребили их от стресса.

— Не помешаю? — подошел Винсент, и я слегка дернулась от неожиданности.

— Нет, что ты, не помешаешь. — Я взглянула на него и поняла, как же он походил на брата в молодости. У меня было полное ощущение, что я вернулась в то время и стояла с тем Эмануэлем, что еще не был кровным убийцей.

— Красиво здесь. — Задумчиво проговорил Винни.

— Да, природа всегда заставляет замереть от красоты. — Любуясь звездами, я слегка улыбнулась.

— Александра... Я хотел спросить... — Замявшись, начал Моретти-младший, видно было, как он переживал.

— Спрашивай.

— У Бьянки кто-то есть?

Я начала смеяться. Мы здесь совсем недавно, а Барби уже успела влюбить в себя бабника, что не упускает ни одной юбки, да к тому же он еще слишком молод.

— Нет, нету, но аккуратнее с ней, сделаешь ей больно — и ты труп. — Погрозив ему пальцем, как маленькому ребенку, я продолжила ему говорить:

— Не нужно с ней играть, Винсент, не разбивай ей сердце.

— А если я действительно её люблю?

— Не говори ерунды, она старше тебя на 4 года и, в отличие от тебя, давно прожила подростковый период.

— Мужчина тоже умеет чувствовать, и пусть мне всего 18, но я смогу заполучить эту девушку. — И ушел, не дав мне сказать ни слова, оставляя последнее слово за собой. Идиотская привычка всех Моретти.

Поежившись от холода, я тоже пошла в дом. Камин в гостиной полыхал, а доски приятно трещали от высокой температуры. Я уселась к камину и подняла руки к огню, разогревая тонкие пальцы, задевая костяшки, что были сбиты от сегодняшних ударов.

Эмин появился внезапно, так же не ожидая меня увидеть здесь, свел брови на переносице от удивления и недоумения. Посмотрев назад, я увидела на кофейном столике ноутбук и поняла, что место под названием гостиная было давно занято им.

— Прости, я не буду тебя отвлекать от работы. — Впопыхах я встала, собиравшись покинуть гостиную.

— Оставайся, мне без разницы. — Сухо сказал мужчина, что стоял передо мной в серых штанах и белой футболке, выглядев так по-домашнему и так уютно, что хотелось зарыться в него и погрузиться в царство Морфея.

И я действительно осталась. Села обратно, смотря на огонь и всей своей спиной чувствуя, как этот мужчина пронзал меня взглядом.

Если завтрашняя ночь будет последней, что я проведу с этим мужчиной, то я должна узнать напоследок самое главное, то, что мучило меня все эти годы:

— Эмин, почему ты ушел от меня тогда? — сказала я еле слышно, и звук печатающих клавиш на ноутбуке сразу стих.

— Так было нужно, Алекса.

— Почему ты ушел, Эмин? — Повторяла я в надежде услышать хоть что-нибудь, объясняющее его поступки.

Он молчал, все так же продолжая сидеть за моей спиной на большом диване, что располагался в гостиной.

— Просто скажи почему... И я больше никогда не затрону тему, связывающую нас с тобой. — Проговаривала, пытаясь не выдать горькие слезы, что стекали по лицу и падали на одежду.

— Мой отец был почти хорошим человеком, ты сама прекрасно это знаешь, но в один прекрасный день он просто слетел с катушек. Отец убил мою мать... — Сердце пропустило удар. Лизабет Моретти, кого знала я с самого рождения, погибла. Эмануэлю было трудно говорить, он собирался с духом, чтобы продолжить рассказ, что так ранит мужское сердце.

— Убил, когда та узнала о его похождениях по другим бабам. Он безжалостно лишил ее жизни прямо на моих глазах, а на следующий день поставил меня в ряды солдатов Северной Италии.

— Я стал убийцей, Александра, я совершил первое свое убийство на твоих глазах и стал монстром не только для тебя, но и для себя тоже.
После меня увезли в Милан, приказав навсегда забыть о существовании твоей семьи.
Я пытался, писал письма, что-то отправлял, но они не доходили до города, где когда-то жили мы.

Те письма, что были в его комнате, были обо мне... Я прислонила руки к лицу, вытирая мокрые следы, продолжая слушать.

— Я не знал, где ты живешь сейчас, знал только Рим и отправлял все на старый адрес. Но после сотни попыток перестал.
В надежде, что смогу сбежать от отца и перевернуть весь мир, чтобы найти тебя.
Смерть отца дала возможность уйти из рядов солдат и начать жить другой жизнью, но самое главное — она дала возможность увидеть тебя снова...

Оглянувшись на мужчину, я кинулась к нему и обняла так, как мечтала обнять все эти годы.

— Если любить друг друга грех, — надрываясь, говорил мужчина, а я лишь плакала, уткнувшись в его шею и вдыхая аромат, что был таким родным.

— То я готов умереть за это. — Продолжал Эмануэль, и я поняла, что этот мужчина нужен мне как воздух.

— Нам нельзя! Слышишь? Нельзя любить. — Запинаясь, шептала я.

— Знаю... Но я готов понести за это любое наказание. Ведь любить тебя — значит быть живым.

— Боюсь, я не жива уже давно. Я не умею чувствовать, прости... — Сжав его футболку руками, тихо говорила я то, от чего сердце истекало кровью не только мое, но и его тоже.

— Я мертвец, что почему-то ходит еще живым, живя лишь для того, чтобы мстить.

— Посмотри на меня. — Он поднял мой подбородок вверх, и я смотрела в его глаза. Своими заплаканными глазами пыталась найти красоту его глаз.

— Позволь быть слабой для меня, и я позволю войти тебе в мое сердце. — Сказал он, на что я лишь сказала:

— Я люблю тебя, Эмин.

Давая согласие быть с ним рядом и чувствовать себя слабой в руках сильного. Если я не могу обрести счастье на всю жизнь, то обязательно буду счастлива эти дни, что осталось прожить в этом доме, ведь время уже идет...