Наивные люди

      Разговор, состоявшийся с Татьяной, был крайне недолгим, и сводился к тому, что «выяснять свои отношения надо дома» и «подобные вещи, которые происходили в туалете, возмутительны и недопустимы». Правда, для меня осталось непонятным, как мы можем выяснять то, чего нет, не было, и никогда не будет.

- Ничего такого не произошло. Я сама провоцировала Пашу, так что он тут ни в чём не виноват.

      Я всеми силами пытаюсь защитить Пашу. Сама не знаю зачем и почему, но точно знаю, что сегодня на него слишком много свалилось, и не хочу, чтобы у него возникли ещё большие проблемы от того, что я просто язва, которой хотелось немного его раздразнить. Конечно, я не думала, что он сделает всё то, что сделал, но и ожидать при таких обстоятельствах нулевой реакции со стороны любого парня было бы тоже глупо.

      Всё время разговора Паша смотрел куда угодно, только не на меня. В какой-то момент мне даже показалось, что если ему сейчас включить документальный фильм о природе, он и его будет смотреть с большим удовольствием, чем на меня. У нас большой кабинет, и возможностей занять себя так, чтобы не контактировать со мной, у него предостаточно. Паша посидел на стуле, посидел на парте, постоял у доски, постоял у окна, покрутил верёвочку жалюзи, поиграл забытой кем-то ручкой, которая одиноко лежала на парте, и снова отпил из моей чашки. Хотя, надо отдать ему должное, тут же спохватился и поставил чашку на место. Что-то в его поведении кажется мне подозрительным.

     Мы с ним не в дурацком фильме про любовь, где двое, на дух не переносящий друг друга людей, страстно целуются под дождем, пока за кадром звучит романтическая музыка, а потом резко меняют своё мнение, и на следующий день становятся сладкой начинкой в жёсткой и кислой карамельке школьной жизни. В нашей реальности не было ни страстного поцелуя, ни романтической музыки. Даже дождя, и того не было! Никакое облизывание моей шеи не исправит всё то, что случилось между нами много лет назад.

      Пока я задумываюсь над этим, прослушиваю всё, что нам говорила Татьяна Сергеевна. Если судить по лицу Паши, это что-то не очень приятное.

- Ладно, идите по домам. Надеюсь, вы поняли всё то, что я вам сейчас сказала, и обязательно сделаете для себя какие-то выводы, - она смотрит почему-то только на Пашу, как будто я вообще здесь не стою.

      Я очень редко видела, чтобы Татьяна хмурилась, и сейчас был именно такой редкий случай. Она левой рукой потёрла переносицу и грустно нам улыбнулась.

- Мы поняли, Татьяна Сергеевна, надеюсь, что больше такое не повторится. До свидания.

      Я, как обычно, обнимаю нашу классную на прощание и отхожу к парте, на которой оставила сумку. Паша подходит ко мне, и стоит в трёх шагах у меня за спиной.

- Оденься поприличнее, - голос Паши хриплый и напряжённый, он по-прежнему не смотрит на меня, решив, что разглядывание пола для него в разы интереснее. Скрестив руки на груди, он то напрягает мышцы, то расслабляет - тебе ещё кабинет биологии драить.

      Вот чёрт! Я совсем забыла об этом утреннем наказании. Вообще Паша прав, мне действительно будет немного неудобно мыть полы, когда части тела в любой момент могут покинуть пределы одежды.

- Ты не мог бы выйти? Несмотря на то, что нижнюю часть меня ты, в принципе, уже исследовал, не думаю, что тебе следует знать ещё больше.

- Да, конечно. Мне всё равно самому надо пойти переодеться, - Паша смущённо разводит руками в районе молнии на джинсах, разворачивается и выходит в коридор. Я достаю из сумки свёрнутую, мятую рубашку с пятном и надеваю поверх майки. Вид у меня, конечно просто шикарный, но успокаивает только то, что по улице я так не пойду. Беру сумку, ещё раз прощаюсь с Татьяной Сергеевной и выхожу в сторону кабинета биологии.

Дверь кабинета биологии открыта. Кто бы сомневался, что Паши здесь нет! Наверняка он уже одной ногой домой заходит! Если он не появится здесь через минуту, я ему устрою такой разнос, что он сам, вместо уборщиц, до выпускного будет всю школу драить, а может ещё даже после выпуска будет приходить.

Решаю начать с самого лёгкого - протереть доску. На уроках мы ей не так часто пользуемся, и в большинстве случаев там написаны только даты и темы уроков. За то время, что прошло с первого по одиннадцатый класс, прогресс шагнул далеко вперёд и теперь большую часть от сорока пяти минут занимает показ презентаций, а на доске можно увидеть разве что даты и темы, кстати, абсолютно неизвестно зачем и это нужно писать. Но, видимо, сегодня в этом кабинете последним уроком было какое-то дополнительное занятие для начальной школы, и на всю доску были начерчены таблицы. Пока держу тряпку под струёй воды и вожу ей по гладкой зелёной поверхности, стирая белые меловые чёрточки, снова думаю о поступке Паши в туалете, о том, что он ушёл домой, оставив меня одну убирать весь тот беспорядок, который мы, между прочим, устроили вдвоём, и, конечно, о том, как он меня бесит. Но, хорошее рано или поздно заканчивается, и мне приходится перейти к мытью пола.

На первой парте у двери стоят бутылочки с моющими средствами, лежат тряпки и две пары перчаток. Как биологичка и просила, уборщицы нам оставили полный комплект, чтобы мы, ни в чём себе не отказывая, провели лучший вечер в нашей жизни. Натягиваю перчатки, наливаю воду в металлическое ведро и изучаю инструкцию на этикетке средства для мытья пола, чтобы понять в какой пропорции его надо наливать.

- Эй, Золушка, полей пока цветы, я сам всё сделаю, - голос Паши звучит от двери дико странно. Он здесь? Не ушёл домой? Даже не верится.

Он прикрывает дверь и подходит, всё так же, не смотря на меня, как делал это всё время с тех пор, как мы вышли из туалета. Длинные рукава его облегающей жёлтой кофты закатаны до локтя. Он выхватывает у меня бутылочку и щедро плескает мыльную жижу в ведро.

- Наслаждайся, - я отхожу к раковине, где у биологички стоят бутылки с водой для полива цветов, пока Паша, недовольно морщась, полоскает тряпку в ведре, - перчатки не хочешь надеть?

Он ничего не отвечает и не торопиться надевать перчатки, поэтому я просто отстаю от него, чтобы не нарываться лишний раз на грубости. Всё-таки очень странная ситуация. Бережной моет пол. Ещё и голыми руками. Даже на душе стало приятнее от такого зрелища. Паша и тряпка в руках. Паша, который не орёт на меня, не обзывает, не огрызается и... боится прикоснуться? Даже не знаю, что из этого более непривычно для меня.

Закончив с поливом, ухожу в лаборантскую за специальной тряпочкой для протирки листочков и  останавливаюсь, чтобы в очередной раз посмотреть на коллекцию бабочек, приколотых булавками к пенопластовой подложке. Такие красивые, и такие мёртвые.

Возвращаюсь и обнаруживаю, что Паша уже практически закончил с полом и раздражённо посматривает на шкафы. По примерным оценкам, слой пыли там должен быть толщиной в метр, потому что, думаю, там никто не вытирал с того самого момента, как эти шкафы принесли и поставили здесь.

Я снова иду к цветам, а Паша, домыв пол, меняет воду в ведре, и относит его к шкафам. В кабинете открыты все окна, которые возможно было открыть, и даже одно в лаборантской, но всё равно безумно душно. Бережной разворачивается в мою сторону и, пока идёт за стулом, чтобы добраться до верха шкафа, стягивает кофту, отбрасывая её на парту. А он хорош. Не в том смысле, что как-то нравится мне, конечно, нет! Просто он чертовски сексуален. Идеальный пресс, сразу видно, что над ним он особенно трудится, шикарная, накаченная грудь и чёткие, острые ключицы оказываются предоставленными моему взгляду для детального рассмотрения. Он легко поднимает одной рукой стул, и его широкие плечи слегка напрягаются, когда он перебрасывает его в другую руку, а на предплечьях проступают вены. От низа живота начинает расходиться по телу жар и я не могу отвести взгляд от Паши, думая, почему так сглупила в туалете и разрушила весь момент.

- Если ты здесь всё затопишь, я больше не собираюсь пол мыть, сама будешь тряпкой махать, - эта фраза вырывает меня из потока откровенных мыслей, и я быстро отворачиваюсь.

Естественно, он видел, как я на него пялюсь! Вот идиотка, зачем я это делала?! Хотя, с другой стороны, он же до этого тоже на меня смотрел так, что чуть дыру не прожёг. Но зачем я вообще это делала?!

      Когда мы закончили уборку, я собрала весь инвентарь в ведро, наполнила бутылки новой водой, закрыла лаборантскую и пошла к выходу. Паша надел кофту, но не торопился к двери.

- Что-то ручку заклинило, не могу дверь открыть, - поворачиваюсь к Паше и вижу, что он спокойно сидит на столе биологички.

- С ней всё в порядке, - его голос настораживает, но я не обращаю на это особого внимания, просто у меня уже, видимо, паранойя.

- Тогда почему я не могу её открыть?

- Думаю, она закрыта на ключ.

- Кем?

- Рискну предположить, что мной.

- И зачем ты это сделал? - Я начинаю волноваться, а сердце в груди стучит так, что, кажется,  сейчас выскочит. Что, если он вдруг решил завершить то, что начал в туалете? - Учти, если ты собираешься меня... Я... Я не буду с тобой...

      Я вжимаюсь в дверь, чувствую, как ноги начинают дрожать, и начинаю потихоньку сползать вниз по двери.

- Что? Не, не, не, я ничего не хочу с тобой сделать, не бойся! Я её закрыл, потому что хотел поговорить с тобой, - он впервые за два с половиной часа поднимает на меня глаза, и я вижу, что он невероятно напряжен, но это не сексуальное возбуждение, как было в прошлый раз, а скорее волнение. Он боится меня сильнее, чем я его, - сядь, пожалуйста.

      Он показывает на парту перед собой. Сложно сказать, почему я делаю то, что он просит, то ли какое-то внутреннее чувство, то ли его озадаченный вид говорит мне о том, что я должна это сделать, и я сажусь на первую парту перед учительским столом.

      Мы сидим где-то около пяти минут, но я вижу, что он изо всех сил пытается собраться с мыслями, бьющимися в голове, поэтому не хочу его торопить с этим разговором.

- Куда ты пропал после того, как вышел от Татьяны? - Молчание становится неловким, но если он не готов переходить к сути своего разговора, то могу я себе позволить хотя бы узнать интересующие меня вещи? - Я думала, что ты ушёл домой.

      Я немного улыбаюсь, думаю, как, наверное, глупо и нелепо я сейчас выгляжу. Он так же неловко улыбается мне в ответ.

- Ставил на место замок в раздевалке. Оказалось, что он не так уж сильно пострадал, - ну да, он просто самую малость вылетел из двери, а так, действительно ничего серьёзного.

      Мы сидим ещё минуту, и мне уже начинает надоедать эта его загадочная игра в молчанку.

- О чём ты хотел поговорить?

- О нас с тобой, - он смотрит мне прямо в глаза и не моргает.

- Никаких нас нет, Бережной. То, что ты сделал, никак не означает, что между нами что-то есть.

- Остальные так не считают, - он встаёт, складывает руки за спиной и смотрит в окно.

- Что ты имеешь в виду?

- Господи, Аня, ну неужели ты не видишь, что мы постоянно оказываемся где-то вместе? Все эти совместные работы, наказания, сегодняшнее наказание, вот это всё, Ань!

      Я никогда не считала себя тупой, но сейчас вижу, что он действительно прав. Я этого не замечала. Может, просто привыкла и не обращала внимания, считая обычными совпадениями. Мы всё время в паре, будь то контрольная, проектная работа, выступление на концерте и прочая ерунда.

- Что за чёрт? Тайные заговоры масонов?

- Почему же тайные? Очень даже явные. Заговоры твоей любимой классной руководительницы, Ларисы, моего лучшего друга Антона, и, я думаю, ещё кучи людей, пытающихся «сделать как лучше». Устроили этот грёбаный «Дом 2», чтобы осчастливить нас.

- С чего ты вообще это взял? - Согласна, это всё довольно странно, но я не могу поверить, что моя собственная лучшая подруга, которая, кажется, знает меня лучше меня самой, может толкать меня в руки этого человека.

- Я слышал, как они сегодня говорили у нас за спиной, когда шли в кабинет, после того, как я тебя... В общем, в коридоре, - он на секунду опустил глаза в пол. Неужели стесняется того, что сделал? - Я подумал, что тебе стоит об этом знать.

- И что мы теперь будем делать?

      Паша подходит к парте, на которой я сижу, несколько секунд смотрит на меня, после чего протягивает руку и внешней стороной ладони легонько проводит по моей щеке. Не знаю почему, но я абсолютно его не боюсь.

- Мы? Нет никаких нас с тобой, Южакова, - даже в такой ситуации он продолжает меня передразнивать, сделав такое же выражение лица, какое было у меня, когда я сказала эту фразу.

- Ты понял о чём я, - шепчу я ему на ухо и он немного отстраняется. Решил подстраховаться?

      Но в следующее мгновение он кладёт руки мне на талию, сдвигая на середину парты, разводит мои колени и встаёт между ними. Придвигает меня к себе вплотную, и я обхватываю его бёдра ногами. Сильные руки Паши поднимаются от талии выше и гладят мою спину, иногда чуть задевая шею, от чего по телу бегут приятные мурашки.

- Нууу, был у меня один вариант, - он ехидно улыбается и его серые глаза загораются странным дьявольским огоньком, и теперь этот серый цвет выглядит как дым того самого огня, - но ты ни за что не согласишься.