Забытый крик

Александра

Почему я родилась?

Каждую минуту своей жизни я пыталась быть сильной. Каждый раз, когда по щекам текли слёзы, я быстро втирала их, надеясь, что никто не заметит.

Я вспомнила эти чувства сразу, как только переступила порог больницы.

Сейчас я лежу в белоснежной палате и слышу, как кто-то заходит. Поворачиваю голову и замечаю молоденькую медсестру. Она держит в руках небольшой поднос с едой и, пройдя немного вперёд, ставит его на прикроватную тумбочку.

— Доброе утречко, Саша! Как самочувствие? — тепло спрашивает она.

Я молчу и просто наблюдаю за ней. Девушка присаживается рядом со мной, наклоняется чуть вперёд и, словно подталкивая меня к разговору, снова произносит:

— Хочешь о чём-то поболтать? Может, тебе что-то нужно? Ты любишь книги? Я могу принести...

Она улыбается так искренне, что у меня внутри неприятно сжимается сердце. Я отвожу взгляд в сторону окна, за которым кружатся первые снежинки. Декабрь уже начался...

— Нет, я не читаю, — глухо отвечаю я.

— А я читаю! Хочешь, что-нибудь тебе почитаю?

В голове всплывает картинка из детства: мама сидит рядом с кроватью и читает мне сказку. Тёплый голос убаюкивает меня, и я засыпаю под шорох страниц...

— Давай, — тихо говорю я.

Медсестра радостно вскакивает с места:

— Сейчас приду!

Она стремительно выбегает из палаты, а я поворачиваюсь на бок и продолжаю разглядывать снежинки. Кажется, они так же беззвучно падают вниз, как тогда... В нашу последнюю зиму вместе. Мы всей семьёй катались на санках, смеялись так громко, что, казалось, эхо разносилось по всему лесу.

Почему я тогда плакала всего один раз — в тот самый день, когда увидела их тела? Почему боль не разрывала меня на куски так долго, как, наверное, должно было? Может, потому что мне нужно было быть сильной? Или я просто не умела страдать так, как Илья? Думаю, он до сих пор не смог прийти в себя...

Дверь снова открывается. Медсестра с сияющей улыбкой забегает в палату, держа в руках книгу в тёмной обложке. Она устраивается напротив меня и начинает читать вслух. Я не особо вслушиваюсь в слова, просто ловлю ритм её голоса. Он спокойный, мягкий... почти убаюкивающий.

Веки тяжелеют. Мир становится тише.

И я проваливаюсь в глубокий сон.

Александра

10 лет

Только что я вышла из парка, где провела немного времени с Кирой. Мы после дополнительных прогулялись и пошли домой, но я помнила, что Степан не любит, когда я опаздываю. Так что, взяв рюкзак, я поспешила к дому.

Через пять дней у меня день рождения. Интересно, что мне подарят?.. Всё-таки одиннадцать лет! Улыбнувшись своим мыслям, я прошла дальше. Но прямо перед домом ко мне вдруг пристаёт какой-то мужик.

— Девочка, привет, — он нагло обнимает меня за плечи и тянет в сторону.

— Стойте! Я никуда с вами не пойду! — я вырываюсь и пытаюсь оттолкнуть его, но он сильнее хватает меня за руку. В панике смотрю на окна нашей квартиры, надеясь, что кто-то увидит и выйдет помочь. Кричу — прохожие оборачиваются. Парень неподалёку делает шаг в мою сторону, и тогда мужик пугается, пихает меня и убегает.

Я тут же вскакиваю и бегу к подъезду. Сердце бешено колотится где-то в горле.

Когда я подхожу ближе, дверь открывается — и на пороге появляется Степан. По его состоянию сразу понятно: пьяный в хлам.

— Здра... — я не успеваю договорить — в лицо прилетает кулак.

От удара я падаю на асфальт.

— За что?! — схватившись за щёку, смотрю на него в шоке.

— Ты, шалава мелкая! С мужиками шляешься?! — орёт он так, что, кажется, слышит весь двор.

Он пинает меня ногой в живот. Острая боль разливается по всему телу.

— Ничего не было! — кричу я, пытаясь оправдаться. — Правда! Это ошибка!..

Он хватает меня за волосы и волочит по асфальту. Юбка задралась, колени ободраны в кровь, по дорожке остаётся красный след.

— Дрянь ты поганая! По кроватям скачешь! — плюёт он мне в лицо и снова бьёт кулаком. На этот раз — по губам. Чувствую привкус крови.

Слёз нет. Совсем. Странно. Я уже смирилась с этим?..

Не сопротивляюсь. Просто зажимаю голову руками и закрываю глаза.

Мамочка... Папочка... Скоро мы увидимся. Правда же?..

***

Девочка лежит и не двигается, пока мужчина кричит и наносит удары. Её хрупкое тело дрожит от каждого толчка, но она молчит. Только сейчас прохожие начинают обращать внимание на происходящее.

— Эй! Что ты творишь?! — доносится чей-то возмущённый голос.

Кто-то уже вызвал полицию, а один из мужчин в толпе бросается на защиту маленькой Саши. Ему на помощь приходят ещё двое. Теперь Степан повержен и лежит на асфальте. Три мужчины нависают над ним, готовые удерживать до приезда полиции.

К Саше подбегает женщина. Её лицо искажает тревога. Она опускается на колени, бережно поднимает голову девочки и прижимает её к себе.

— Держись, малышка... Скоро помощь приедет... — шепчет она, пытаясь скрыть слёзы, но голос дрожит.

Сирены слышны всё ближе. Красные и синие огни прорезают улицу. Полиция и скорая тормозят у места происшествия почти одновременно. Пока медики подхватывают девочку на носилки, полицейские опрашивают очевидцев.

— Всё случилось так быстро... — говорит пожилая женщина. — Он... он бил её на глазах у всех!

Толпа гудит от возмущения, когда на горизонте появляется Жанна. Увидев мужа на земле, она в панике бросается к нему.

— Что здесь происходит?! — её голос срывается на крик. Она вцепляется в форму ближайшего полицейского, требуя объяснений.

— Отпустите! Пожалуйста! — Жанна поворачивается к толпе. — Кто?! Кто это сделал с моим Стёпочкой?!

— Ваш муж бил ребёнка, — раздаётся из толпы.

— Что?.. — Жанна застывает. Её взгляд метается от мужа к полиции. — Нет... Нет! Это та дрянь виновата! Она его вывела из себя! Пожалуйста, не трогайте моего Стёпочку! Он хороший!

Но слова Жанны тонут в звуках наручников. Металл со щелчком смыкается на запястьях Степана. Полицейские поднимают его на ноги и ведут к машине, несмотря на рыдания жены.

В это время скорая уже скрывается за поворотом, унося маленькую Сашу к новым надеждам и борьбе за жизнь.

***

Проснувшись на кушетке, я сразу чувствую ноющую боль от всех ударов. Тело будто свинцом налито — каждая царапина и синяк напоминают о себе. Рядом замечаю медсестру — женщина в возрасте с усталым лицом. Она подходит ко мне и начинает мазать раны какой-то адской мазью.

— Больно! — шепчу я, скривившись.

— Ничего, потерпишь! — огрызается она и вдруг втыкает самый чертовски болезненный укол, который только можно представить.

— А меня, между прочим, из-за тебя в выходной вызвали! Скажи мне, это нормально?! — медсестра уже чуть ли не орёт на меня.

У меня внутри всё закипает. Почему я должна это терпеть?! Почему всегда надо молчать и сжимать зубы?! Чёрт, я устала! Гнев и обида поднимаются комом в горле, но я не могу сказать всё, что накопилось... или могу?

— Пошла в жопу, мымра, — выдаю я короткое, но такое сладкое предложение.

О, как же хорошо стало на душе! Наконец-то сказала! Медсестра смотрит на меня с таким выражением, будто я ей в чай керосину подлила. Открывает рот, собирается что-то в ответ ляпнуть... но я уже снова проваливаюсь в сон.

И плевать.

***

Прошло пять дней с тех пор, как я попала в больницу. Сегодня меня выписывают. Выхожу за ворота, вдыхаю прохладный воздух и... понимаю, что никто меня не ждет. Никто не встречает.

Делаю несколько шагов — голова немного кружится, а живот ноет. Прохожие оборачиваются, провожают меня взглядами. Да уж, неудивительно. Синяки на лице и руках — зрелище ещё то. Я бы и сама на себя уставилась.

Иду дальше по улице, пока взгляд не цепляется за знакомый парк. Сразу вспоминается, как мы когда-то гуляли там всей семьёй. Почему бы не зайти? Поворачиваю к входу, захожу в парк, и уже через пару шагов замечаю женщину. На секунду сердце замирает — мама? Нет... Просто похожа. Чуть-чуть поговорив с ней и тут...

Степан. Откуда он взялся?! В груди сжимается страх, ноги будто цепенеют. Ещё мгновение — и я разворачиваюсь и несусь прочь, срываюсь с места, как дикая кошка, которой прижали хвост. Бегу так, что воздух режет горло. В голове только одна мысль: Лишь бы он не догнал! Лишь бы не нашёл!

Добежав до дома, рывком открываю дверь и вваливаюсь в тёмную, прокуренную квартиру. Сердце колотится, дыхание сбивается. Вдруг слышу шаги. Замерев, прислушиваюсь. Это не Степан... Это Жанна.

— А вот ты где, дрянь! — Она бросается ко мне и вцепляется ногтями прямо в свежие раны.

Я шиплю от боли и пытаюсь вырваться.

— И из-за тебя мой муж теперь в полиции! Из-за тебя, тварь! Неизвестно, что теперь будет! Это ты во всём виновата!

— Но это он меня избил! — Впервые в жизни я отталкиваю её от себя. Резко, смело. Я больше не хочу быть слабой.

— Ах ты!.. — Жанна замахивается, чтобы влепить мне пощёчину, но я успеваю увернуться.

Она замирает, тяжело дыша от злости.

— Ладно... — сквозь зубы процедила она. — Значит так. Собирай свои тряпки. Через десять минут, чтоб стояла с вещами у двери! Едешь туда, где тебе и место — в детский дом. Понятно?

Я молча киваю и быстро начинаю собирать вещи. Почему-то внутри нет ни страха, ни слёз. Наоборот... словно груз с плеч сваливается.

Через несколько минут мы уже едем в старой, вечно воняющей сигаретами машине. Жанна за рулём что-то себе под нос бурчит — то ли ругается, то ли просто злится на весь мир.

— Дрянь, — в который раз выдавливает она сквозь зубы. — Надеюсь, тебя там задавят такие же, как ты!

Слышу эти слова и вдруг понимаю — хватит.

— Жанна, а тебе не надоело? — спокойно, но жёстко спрашиваю я. — Каким боком вы меня растили, а? Вы только и делали, что бухали и меня лупили. Про деньги... Ой, да какие деньги? Вы ж работать-то ни дня нормально не могли. Откуда бы у вас деньги взялись, а? Ах, точно! Ведь за меня платили пособие — чтобы вы, блин, обо мне заботились! Только вы и это умудрились запороть— все деньги уходили на бухло и сигареты. А мне? А мне даже нормальной одежды купить не могли! Так за что ты меня упрекаешь, а, Жанн?!

Высказав всё, что копилось годами, я чувствую облегчение. Словно тяжёлый камень свалился с души.

Жанна молчит. Её лицо побелело, а в глазах — то ли страх, то ли злость, то ли удивление оттого, что я наконец открыла рот и сказала всё, что думала.

Машина резко останавливается возле серого, облупленного здания. Детский дом. Мы выходим из машины и молча идём к двери.

Я шаг за шагом подхожу к новому этапу своей жизни. И знаете что? Мне не страшно. Впервые за долгое время мне не страшно.

***

Александра

Сейчас

Проснувшись, я заметила, что медсестра ушла. Тишина. Лишь приглушённый гул за дверью напоминал, что где-то там — жизнь. Я перевернулась и уставилась в потолок. Белый, холодный, безразличный. В голове всё ещё звучало эхо сна. Мдаа... Сон был так себе. Или, точнее, воспоминание.

День, когда меня отдали в детский дом, совпал с моим днём рождения. С тех пор я больше никогда его не праздновала.

Я не доверяю людям. Зачем? Всё равно предадут. Или бросят. Так было всегда. Родителей не стало — их забрала судьба. Брат... Брат просто ушёл. Сбежал, как только представилась возможность. Словно я — груз, от которого хочется избавиться. А тётя со своим мужем... Лучше бы они тоже просто ушли. Вместо этого — крики, побои, страх. Последней каплей стала больница. После неё — детский дом.

Странно, но там было легче всего. Может, потому что я знала: от меня здесь ничего не ждут. Конечно, и там нашлись те, кто пытался унижать. Слова били не хуже кулаков. Но я быстро научилась не молчать. Ответила раз, другой — и меня оставили в покое.

А потом меня забрали. Новая «семья». Новый дом. Новая роль — служанки. Прислуга в обмен на крышу над головой. И как после всего этого жить нормально? Как смотреть людям в глаза и верить, что они не причинят боль?

На эти вопросы у меня нет ответов. И вряд ли будут.

Я глубоко вздохнула. Холодный воздух обжёг грудь. В горле встал ком. Плакать? Нет. Слёзы давно высохли.

Лучшее, что я сейчас могу сделать, — это встать, перекусить и снова лечь спать. В забытьи хотя бы нет боли.

Так я и поступаю

Наиль

Зайдя к Саше, я замечаю маленькую спящую фигурку.

Уже девятый день, как я прихожу в больницу, и каждый раз она спит. Но сегодня я замечаю пустые тарелки на подносе — от этого на лице появляется улыбка. Чёрт, ну хоть поела... Сажусь на стул рядом с ней, беру её холодную руку в свои и опускаю голову на них.

— Лишь бы всё с моей Сашей было хорошо... Я никогда тебя не оставлю, слышишь? — шепчу вполголоса, хотя знаю, что она не услышит. Сколько же боли ей пришлось пережить, твою мать...

Вдруг замечаю, как девушка медленно открывает глаза.

— Наиль? — Саша тут же убирает руку. — Что ты здесь делаешь?

— К тебе пришёл, Огонёк, — я протягиваю руку и нежно провожу пальцами по её щеке.

— Я же сказала, чтобы ты ушёл! — Саша отодвигается и смотрит на меня с укором.

— Я знаю, — спокойно отвечаю. — Но, Саша... Я хочу, чтобы ты была моей. Вот и всё.

Она бегает глазами по моему лицу, словно ищет ответ или оправдание.

— Такого никогда не случится. Уходи отсюда, — Саша кивает в сторону дверей.

С тяжёлым выдохом поднимаюсь, но не могу удержаться — наклоняюсь и целую её в макушку. Чёрт возьми, какая же она упрямая... Выхожу из палаты, достаю телефон и быстро пролистываю сообщение от матери. Семейный ужин. Отлично.

***

Приехав к дому родителей, я ещё не успеваю выйти из машины, как ко мне выбегает Ева.

— Наиль! — кричит она и, смеясь, бросается в объятия.

— Привет, родная! — Я подхватываю сестру и крепко обнимаю, после чего мы заходим в дом. В прихожей нас встречает мать.

— Сынок, привет! — Она целует меня в щёку и обнимает. Следом подходит отец, кивает, пожимает руку — и мы идём в столовую. На длинном столе — куча еды. Мама, как всегда, перестаралась, но чёрт, я бы соврал, если бы сказал, что не люблю её блюда.

— Вадим сегодня будет? — шёпотом спрашиваю я у Евы.

— Не-а. Уехал куда-то с Варей, — она качает головой и усаживается на своё место.

Я тоже сажусь рядом с ней. Мама суетится, проверяет блюда — горячие ли, достаточно ли соли, не пересохло ли мясо. Отец уже ворчит.

Но среди всего этого уюта в груди ноет одна мысль — Саша. Моя девочка лежит там, одна-одинёшенька. Надо придумать что-то, чтобы вытащить её из этой чёртовой пропасти. Может, познакомить её с родителями? Уверен, они её хорошо примут, особенно мама — ей только дай повод о ком-то заботиться. Хотя, может, лучше начать с Евы? Саше нужно общение, а сестра у меня девчонка весёлая, болтливая.

Ужин заканчивается, отец зовёт меня в свой кабинет.

— Наиль, мне Ева всё рассказала, — он складывает руки в замок и смотрит на меня серьёзным взглядом. — Зря я не поехал тогда в эту чёртову школу. Думал, после собрания всем стало ясно, что лучше Еву не трогать. Видимо, хрен там.

Я молча киваю, вспоминая тот день, когда узнал, кто такая моя рыжая незнакомка.

— Кстати, Ева сказала, что одна девочка, Саша, ей помогла. Надеюсь, ты её поблагодарил? — Отец приподнимает бровь.

— Обижаешь, пап. Конечно.

— Ну и молодец. Всё, иди. — Он хлопает меня по плечу и поворачивается к документам.

Выходя из кабинета, я уже чётко знаю, что делать. Саша, теперь я тебя точно не оставлю.

***
❗️ Ребятки, жду всех вас в своëм тг:
https://t.me/asyaaleksikova

Ася Алексикова в описание профиля есть ссылка на канал 😉(Там можно найти спойлеры к главам, а так же там будут выходить дополнительные главы)❗️

Спасибо за прочтение! Оставляйте комментарии и подписывайтесь💖(Если хотите, чтобы новые главы выходили как можно скорее, проявите активность, чтобы я знала, что вы ждёте )Также подписывайтесь на мой ТикТок аккаунт про книги: asxalexikov 💕