6
ЯН ЧАНМИ
Вчера вечером я решила прислушаться к Чану и к концу дня воздвигла стены между мной и солдатом Ли. Он, кажется, почувствовал это и если поначалу пытался пробиться сквозь них, то в конце концов сдался, также молча кутаясь в одеяло и отворачиваясь к стене.
В тот момент в груди что-то больно закололо, затянуло, что-то, чего никогда раньше я не ощущала на своей шкуре и никогда бы не хотела. Я успокаивала себя тем, что Чан прав, что мне нужно сосредоточиться на поставленных задачах. Мне просто нужно делать то, что я делала всю свою жизнь: оставаться с трезвым умом, холодными чувствами и смелостью, чтобы не нарушить той клятвы, что я давала в армии.
Так я и уснула, переодически просыпаясь посреди ночи и прислушиваясь к дыханию Минхо. В итоге утром проснулась не выспавшаяся и раздражённая. Увидел бы меня сейчас Чонин, точно назвал бы злой собакой.
Я полезла в небольшой старый шкаф, в котором кое-где не хватало полок, чтобы достать форму и всё остальное снаряжение.
Окунувшись с головой в свои нерадостные мысли, я потянула за края своей застиранной майки, стаскивая её через голову, совершенно не задумываясь о том, что делаю, до того момента, пока не услышала сдавленный кашель и тихий вздох.
Я так и замерла с формой в руках, оголённая по пояс. Ритм сердца набирал обороты, и казалось, что на весь лагерь было слышно быстрое и мощное тук-тук.. тук-тук...
Я тяжело сглотнула, медленно поворачивая голову в бок и встречаясь взглядом с Минхо, вместо того чтобы повернуться к нему спиной и нацепить на себя эту грёбаную форму.
— Фея, ты чего это тут устроила?.. — хрипло выдохнул Ли, сидя на своей кровати и пожирая меня своим огненным взглядом. — Я не заказывал стриптиз, может, оденешься? — говорил он, но его глаза продолжали пялиться на мою грудь.
И, наконец, спохватившись, я быстро отвернулась, бранясь и приказывая Минхо тоже отвернуться, и надела на себя камуфляжное обмундирование.
— Это ты так помириться решила? Интересные у тебя способы. — откашлявшись, сказал Минхо мне в спину.
— Во-первых, мы не дружили, чтобы ссориться. — сквозь зубы выдавила я, так и не поворачиваясь к нему лицом, не желая показывать свои пунцовые щёки. — Ты лишь мой временный сосед в связи с ранением и сослуживец. А во-вторых, какого чёрта ты пялился на меня, извращенец?! — на последней фразе я резко крутанулась вокруг себя, сверля солдата пылающими от гнева и стыда глазами.
— Извращенец? Я?! Это ты стояла пялилась на меня, сверкая своими... формами. — возразил он, тоже поднимаясь с кровати. — Мне, кстати, понравилось.
Я раздражённо зашипела и, закрыв глаза, буквально вылетела из комнаты, пробегая в оружейное помещение.
Я слышала тяжёлые быстрые шаги, когда Минхо пытался угнаться за мной. Я знаю, что он серьёзно ранен, и мне бы по-хорошему стоило остановиться и помочь ему вернуться в комнату, но я не могла встречаться с ним сейчас взглядами, не то что говорить и касаться. Только не сейчас, мне нужно время. Я впервые попадаю в такую ситуацию.
Нет, я, конечно, не невинна в своём возрасте. Я узнала на практике о том, что происходит между мужчиной и женщиной, ещё в детском доме с парнем из моей группы. Через неделю после этого нас с Чонином забрали в приёмную семью, но мне на тот момент было почти восемнадцать. И после этого опыта у меня никогда не возникало желания повторить.
А сейчас незнакомый мужчина видел меня частично обнажённой!
Чёрт, со встречи с этим солдатом я растеряла свой контроль, свою холодную рассудительность, мне кажется, что я себя потеряла. Я совершенно не узнаю себя последние пару дней.
— Стой, Чанми! — тишину коридора разрезал низкий окрик Минхо. — Да остановись же ты!
Я почувствовала прикосновение к своей руке выше локтя, когда меня бесцеремонно развернули и впечатали спиной в стену.
— Ну и куда ты убегаешь, фея? — тяжело дыша, спросил Минхо, приблизив своё лицо ко мне. Я буквально в шоке от того, как быстро он бегает, будучи раненным в ногу. — Думала, не догоню?
— Пусти меня! — выдавила я, упираясь руками в его грудь и пытаясь хоть на дюйм сдвинуть его с места.
— Чанми, я не хотел тебя смущать и тем более обижать. — внезапно спокойно сказал он. — Я...
— Капитан Ян. — Грозный рык прервал Минхо и заставил нас двоих повернуть головы вправо, где стоял, сжав руки в кулаки, Чан. — Вам напомнить, сколько сейчас времени? Или, может, вы забыли о своих первостепенных задачах. — его голос сочился раздражением, глаза метали молнии, я впервые видела его таким.
Наконец мне удалось оттолкнуть от себя Минхо и, второпях поправив форму, я жестом указала Ли возвращаться в комнату, а сама подошла к другу.
— Прошу прощения, капитан Бан. Я готова. — спокойно ответила я, чувствуя на себе любопытные взгляды небольшого количества солдат, которые высунулись из своих дверей и с жадным интересом впитывали в себя все детали этой сцены.
— Надеюсь, что так. — бросил Чан, пристально глядя мне в глаза, а затем развернулся и пошёл к выходу по коридору.
Спустя два часа наш небольшой отряд прибыл на нужную местность. Всё это время я нервно постукивала пальцем по стали своего автомата, размышляя о Минхо, Чане, о своей странной реакции на своего соседа и вообще обо всей сложившейся ситуации. Чан действительно кажется странным, в последнее время он сам не свой, и это заметили все. Это понятно по шёпоткам и взглядам в мою сторону, будто я знаю, что происходит в голове у моего друга.
Выпрыгивая из кузова, я потягиваюсь, разминая мышцы, которые затекли за долгое время тряски по разбитым дорогам.
Поправляя каску на голове, я оглядываюсь вокруг и любуюсь зеленью. Яркое солнце заставляет жмуриться, а лёгкий тёплый ветерок играет с зелёными листочками деревьев. Погода прекрасная, за исключением высокой температуры. В такое время люди обычно отдыхают у берега океана, загорают на жгучем солнце и лежат на тёплом мягком песке. Но не мы.
Но как бы то ни было, я мечтаю съездить к океану в свой отпуск вместе с Чонином. Когда он был маленьким, он всегда хотел стать моряком. Он коллекционировал небольшие фигурки кораблей и был большим поклонником фильма «Пираты Карибского моря». В общем, не различая, он безумно тащился от всего, что связано с морем и водой.
А я просто, как и большая масса людей, хотела понежиться на гостеприимном песчаном пляже, слушая звук волн, разбивающихся о берег.
Тяжело вздохнув в ответ своим мечтам, я потрясла головой, желая вернуть бдительность и сосредоточенность, и когда весь наш отряд был готов и стоял на земле, стала ждать распоряжений Чана.
— Нам нужно пройти пешком один километр на северо-запад. — рассматривая карту, расположенную на капоте военной машины, и отмечая нужные точки ручкой с красными чернилами, инструктировал он. — На этом квадрате, семьдесят пять-пятнадцать, расположен конвой девяносто второй бригады. Действуем осмотрительно, в любой момент можем подвергнуться воздушной атаке или обстрелу. Всем понятно?
— Так точно, товарищ капитан. — хором ответили мы, снимая автоматы с плеча и прижимая их к груди.
Спустя семь минут мы прошли уже добротную половину пути, двигаясь быстрым, но осторожным шагом.
Ещё через несколько минут мы возвращались обратно с тяжёлыми железными ящиками, полными оружия. Каждые двое тащили один ящик.
Вместе с Чаном мы шли впереди, таща ужасно тяжёлый ящик, внутри которого, скорее всего, были гранаты.
— Сегодня воскресенье. — начал Чан, и я уже знаю, о чём он собирается сказать. — Пойдёшь сегодня со всеми?
У нас есть традиция каждое воскресенье собираться в видавшем годы спортивном зале и пить чай, играть в покер и просто весело проводить время, что поддерживать боевой дух.
Иногда я пропускала эти дни, чтобы провести их в одиночестве или наедине с братом. Поэтому Чан всегда узнаёт заранее, приду я или нет, он часто выглядит грустным, когда я отказываюсь, и зачастую я прихожу на эти вечера, чтобы он тоже смог хорошо провести время.
— Не знаю. — пожала я плечами, но когда наткнулась на разочарованный взгляд друга, поспешила поправить себя. — Думаю, что да. И можно взять Минхо, ему нужно вливаться в коллектив.
— Солдату Ли пока ещё нужен постельный режим. — возразил Чан.
— Но Ким Убин сказал, что нужно постепенно расходиться. Швы уже наложены, и если помогать ему, то он вполне хорошо справляется.
Кажется, Чан хотел что-то возразить, но не успел, когда свист пуль разрезал воздух.
Чан издал сдавленное шипение, но почти сразу же схватился за автомат, как и все остальные. Краем глаза я заметила кровь на своей штанине. Но я не ранена... По крайней мере я не чувствую боли.
Мой взгляд метнулся к Чану, и сердце панически забилось в груди. На зелёной ткани в области голени у него расплывается алое пятно.
Это его ранили, это его кровь брызнула на меня!
— Чан! — крикнула я, попутно отстреливаясь. Нам повезло, всё обошлось без воздушной атаки, но мой друг и сослуживец ранен.
— Я в порядке, Чанми. — выпалил Чан, отходя немного назад, чтобы зайти за небольшое дерево. — Не стой на передовой, они справятся. Возьми Минхёка и пригоните сюда машину, она в пяти минутах ходьбы отсюда. Быстрее!
Я хотела возразить, хотела остаться рядом с ним, но я также понимала, что не время. Мы не можем потерять остальных людей из нашего отряда. Поэтому, передав распоряжение Чана Минхёку, мы побежали обратно к нашей машине, пока остальные вели перестрелку. Противника не так много, но и мы приехали сюда не полным составом.
Перебегая и прячась за кустами и деревьями, мы с Минхёком были всё ближе и ближе к машине, переодически отстреливаясь. О противнике, что так некстати совершил атаку на наши войска, должна была позаботиться наша разведка, но разбираться с этим мы будем позже.
Наконец, добравшись до того места, где мы оставили наш грузовик, мы с Минхёком запрыгнули внутрь и с тяжким визгом шин сорвались с места. Всё это мы делали в тишине, изредка перебрасываясь парой фраз, что были направлены непосредственно на эту ситуацию.
Мои мысли были заняты переживаниями о Чане. Хоть я и понимаю, что рана не такая серьезная, как у Минхо, и что Чан останется в живых, я всё равно не могла унять беспокойство за друга. Пуля прошла навылет, и он не успеет потерять кровь до того момента, пока мы не доедем.
Однажды была подобная ситуация, когда я безумно сильно испугалась.
Тогда мы только выпустились из Академии военной подготовки и попали в свой первый бой. Чан получил пулю в плечо, и я, увидев кровь и на тот момент ещё не обладая должной выдержкой, очень сильно испугалась. До сих пор тошно вспоминать об этом.
И хоть сейчас я менее чувствительна и эмоциональна, но я не могу полностью абстрагироваться от всего, когда мой единственный друг ранен и испытывает боль.
Когда мы подъехали к квадрату, где проходила стрельба, раздавались лишь редкие звуки выстрелов, что означает, что Чан с личным составом зачистили территорию.
Выпрыгивая из машины, мы начали помогать уцелевшим солдатам заносить раненных. В этот раз обошлось без потерь, что не могло не радовать, но я была далека от этого в данный момент.
Подхватив Чана под руку, я вела его к кузову, без остановки задавая вопросы о его состоянии. На это он только улыбался и говорил, что с ним всё хорошо. Он слишком счастливо улыбался, что казалось мне странным, но разбираться в этом прямо сейчас времени не было.
Когда все раненные были внутри машины и в относительной безопасности, мы затащили ящики в машину и, заведя мотор, сорвались с места на пути в наш лагерь, чтобы оказать срочную помощь пострадавшим.
— Как ты? Я перетянула рану, тебе нужно совсем немного подождать. — сказала я Чану, сжимая его плечо. — Больно? Терпеть сможешь? Или вколоть тебе обезболивающее?
— Нет, не надо. — с приподнятыми уголками губ отвечал он. — Когда ты рядом, я не чувствую боли.