Глава 19. Никогда им не был
Свет.
Резкий, белый.
Сначала — пятно, потом — размытые очертания потолка.
Вика зажмурилась.
Тело будто выбили изнутри. Ломило всё — особенно бёдра.
Тяжесть между ног, тугое, неприятное чувство — словно боль изнутри.
Она села медленно, машинально притянув на себя край одеяла.
Огляделась.
Егор рядом, на боку, полуголый.
Спал — спокойно, безмятежно, с чуть приоткрытым ртом.
Она смотрела на него — и чувствовала, как внутри поднимается тошнота.
Нет, не из-за него. Из-за себя.
Вчера она хотела.
Просила.
Сама.
А сейчас...
— Твою мать, — прошептала, сжав виски.
Он зашевелился.
— Уже утро?.. — хрипло, не открывая глаз.
Она дёрнулась.
— Да.
Он потянулся, посмотрел на неё, приподнялся на локте.
— Болит?
Она кивнула. И замолчала.
Смотрела в пол.
— Вика, — осторожно, но с настойчивостью. — Говори.
Она вздохнула.
— Я жалею.
Он напрягся.
— Что?
Она вскинула на него взгляд.
Жёсткий, почти враждебный.
— Жалею, что всё это вообще произошло. Что позволила. Что вообще пришла.
Он сел. Плечи напряглись.
— Потому что больно?
— Не только. — Вика сжала пальцы в кулаки. — Я… я чувствую себя дешёвой. Как будто всё, что тебе нужно было — просто трахнуть.
Слова вылетали сами.
— Я не знаю, что ты думал, когда делал это. Но я думала, что это будет не так. Я думала, что после будет хоть что-то. А сейчас я просто... Мне мерзко.
Он молчал. Не перебивал.
— Ты — как Никита. Один в один, — бросила она.
Он резко повернул к ней голову.
Медленно. Словно в него выстрелили.
— Не смей.
— Что? — вскинулась она. — Правда глаза колет?
— Не смей сравнивать меня с этим ублюдком.
Его голос стал жёстким.
— Я не он. И никогда им не был. Мне плевать на твоё тело, ты понимаешь это?
Она не ответила.
— Ты думаешь, я трахнул тебя, потому что мог? Думаешь, мне это было нужно больше, чем тебе? — Он поднялся, обошёл кровать, остановился перед ней. — Я хотел этого, да. Но я не сделал бы ни хрена, если бы ты не захотела сама. Ни одного движения.
— Значит, всё нормально? — с сарказмом. — А я сижу и чувствую, как будто меня вывернули наизнанку.
— Потому что ты боишься, — сказал он. Глухо. Спокойно.
— Потому что ты думаешь, что я исчезну.
— Не исчезну. Не исчезал ни разу, даже когда ты меня прогоняла.
— И знаешь почему?
Она посмотрела на него.
Он сел рядом.
— Потому что я люблю тебя.
Тихо.
Просто.
Без пафоса.
Она вздрогнула.
— Люблю, Вика. Уже давно.
— И, чёрт подери, мне плевать, сколько раз ты оттолкнёшь меня. Плевать, сколько раз скажешь, что я похож на Никиту.
Он чуть склонил голову.
— Потому что я знаю, что не похож. Я держал тебя, когда ты дрожала. Я слушал, когда ты злилась. Я был рядом, даже когда ты молчала.
— Мне нужно не твоё тело. Мне нужна ты.
Она молчала.
В горле встал ком.
Губы дрожали.
— Скажи хоть слово, — шепнул он.
— Прости, — с трудом. — Я просто не умею... не умею доверять.
— Я так боюсь, что ты уйдёшь.
— Все у меня уходят.
Он обнял её. Молча.
Крепко, не как после секса — как после боли.
И она наконец заплакала. Тихо.
Без истерик. Просто — выдохнула всё, что копилось.
Впервые — не одна.