Глава 18
Казалось, за минувший час мир рухнул, земля раскололась – повсюду торчат обломки домов и огрызки телеграфных столбов, из-под руин доносятся глухие крики о помощи. Но на улице по-прежнему светило солнце, весело шептались запыленные тополя. Вкусно пахло свежескошенной травой – на газоне жужжал триммер. Как будто ничего не случилось.
Я и сама была на удивление спокойна. Только руки почему-то сильно дрожали. В вагоне метро девушка, сидящая напротив, обмахивалась журналом и без конца сбрызгивала глянцевое лицо термальной водой, а я все куталась в летнее пальто. Меня била мелкая дрожь. Оттаять удалось только дома, под горячим душем. Узел внутри размяк, и я заплакала, глотая соленые слезы с привкусом хлорки.
Я гипнотизировала лежащий на стиральной машинке мобильный, но тот тягостно молчал. Мышка, Алиса, Викуля, Валечка… Почему они не обрывают телефон, не подают маячки с той стороны баррикад? Не поддерживают, не любопытствуют, в конце концов? Ведь все они мои коллеги, друзья! Телефон молчал. Был человек, и нет.
Я выдавила из тюбика немного шампуня и с остервенением принялась намыливать голову. И в эту минуту телефон ожил и радостно заверещал! Поддерживая волосы, поспешно выключила воду и одной ногой выпрыгнула из ванной. Мыльные струйки стекали на сброшенную на пол одежду, я с нетерпением схватила трубку.
Звонила Аполлинария.
– Ну как ты? – глухо спросила она.
Я шмыгнула носом.
– Маша, хочу, чтобы ты знала. Я ни на секунду, слышишь? Ни на секунду не поверила, что кошелек украла ты.
Ее слова целебным бальзамом пролились на раны. Удивительно, что заветные слова я услышала от начальницы, которую всегда считала эгоистичной карьеристкой. Только она позвонила, поддержала в трудную минуту. Хотя, может, в том, что она позвонила именно в эту минуту, ничего удивительного и не было. Кто еще мог позвонить человеку в душ?
– Это засада! – продолжала шефиня. – То, что произошло сегодня, не лезет ни в какие ворота. Лично я не останусь в этом театре абсурда ни дня! Уволюсь немедля! Я так и сказала Аркадию Георгиевичу! Ну, вернее… пока не сказала, но собираюсь! – Воинственный шепот отдавался странным эхом. Я заподозрила, что она звонит, закрывшись в кабинке туалета. – Мы должны восстановить твое честное имя! Думаю, настоящий вор подкинул кошелек тебе в сумку, когда запахло жареным. Или сделал это умышленно! Вспомни, может, ты кому-то насолила?
Не в силах ответить из-за стоявшего в горле кома, я лишь потихоньку всхлипнула.
– Перестань! Должен быть какой-то выход. В редакционной комнате ведется видеонаблюдение. Можно взять кассету. Так что не раскисай! Обещаю, я этого так не оставлю!
– Спасибо, Аполлинария!
Звонок шефини немного привел меня в чувство. Я заказала суши на дом и, обложившись пластиковыми контейнерами с японской едой, принялась размышлять. Конечно, Аполлинария права – злосчастный кошелек мне подбросили. Сделать это было не так уж и сложно. Вы удивитесь, но я немного рассеянна, а сегодняшним утром и вовсе спала на ходу. Другой вопрос: кто мог это сделать? Явных конфликтов с коллегами у меня не было. Зуб вроде никто не точил… Ролл выскользнул из палочек и плюхнулся в чашку с соевым соусом. Карина! Больше некому. Сначала кошелек подкинула, а потом сумку принесла и специально ее вытряхнула на глазах у всей программы, ведьма! Что там она болтала сегодня у лифта? «Не самая большая трагедия, которая может случиться в жизни, пупсик». Надо же, запомнила! Только и ждала подходящего случая вернуть должок. И дождалась! А я, идиотка, ей подыграла! Мистическое появление кошелька в торбе, а потом слова шефа из давнего сна выбили почву из-под ног. На злосчастном собрании я вела себя так, как будто на самом деле чувствовала вину! Я ее и чувствовала. Но не из-за того, что украла кошелек, а из-за того, что украла парня у лучшей подруги. Почему я ничего не сказала в свое оправдание? Стояла там и молчала, как смиренная овца! Вот все и посчитали меня воровкой!
Ну, уж нет, Пупсик, не дождешься. Не стану пасовать перед какой-то там готической ведьмой! В голову пришла гениальная идея, и я решила действовать.
Но, как это часто бывает, «гениальный» план, разработанный ночью, утром показался просто немыслимым. Едва я открыла глаза и вспомнила о задуманном, как ладони вспотели, а желудок тошнотворно сжался. Нет, это – выше моих сил! Я долго лежала под одеялом без движений, но потом все-таки вытащила себя из постели, заставила умыться, одеться и выйти из дома.
Я успела вовремя. Машины шефа на стоянке еще не было, и я засела за каким-то битым жизнью «Опелем». В засаду, как сказала бы Аполлинария.
Прошло минут десять, и у шлагбаума мигнула вишневая «Тойота» с аэрографией дракона. Машина босса.
Припарковавшись, Герыч вышел из авто и заспешил к офису.
Я сделала глубокий вдох, чтобы взбодриться, и двинулась к нему:
– Аркадий Георгиевич, здравствуйте! Мне нужно с вами поговорить!
Босс брезгливо втянул носом воздух и отвернулся, как от алкоголика, который просит на опохмел.
– Аркадий Георгиевич, произошла чудовищная ошибка! – скороговоркой прокричала я, устремляясь за ним.
Босс перешел на бег. Так свирепо озирается, еще чего доброго охрану позовет! Ну, как заставить его меня выслушать?
– Постойте, пожалуйста! Даже убийца имеет право на последнее слово! – жалобно всхлипнула я, задрожав губами.
Мужчины, даже самые черствые, бессильны перед женскими слезами. Но Герыч даже ухом не повел! И как только Лизка крутила роман с таким сухарем? Даже не сухарем, а могильным камнем! Хм, могильный камень? А это идея…
– Если вы не выслушаете меня, я прыгну с крыши офиса, и вас заставят опознать мой хладный труп! Гарантирую, это будет неприятное зрелище, я сегодня очень плотно позавтракала! Я буду являться вам в кошмарах всю жизнь! До свидания! Впрочем, я не прощаюсь!
Кто владеет информацией, тот владеет миром. Босс до одури боится «жмуриков», это должно подействовать. Или нет?
– У тебя есть ровно две минуты.
Неужели сработало?! Под ледяным взглядом Герыча изобличительная речь выглядела не так убедительно, как в моих мыслях, но босс слушал, не перебивая.
– Интересно… – наконец, протянул он и глубоко задумался.
Не шевелясь, я ждала его вердикта.
– Но все это лирика. А мне нужны факты. Кошелек был в твоей сумке, это факт. Бумажник пропал между девятью и десятью, а Карина появилась в редакции только в половине одиннадцатого, во время собрания – в журнале есть соответствующая пометка. Тоже факт.
– Но она могла прийти и раньше! Незаметно проскользнула мимо Толика, вытащила у вас кошелек, подкинула его мне, а потом спряталась и объявилась к собранию!
Шеф скептически вскинул брови.
– Почему вы не верите? – Я бессильно сжала кулаки. – Вы же отлично меня знаете! Разве я способна на воровство?!
Шеф прищурился:
– А кто таскал ручки у всей редакции?
– Но… это же по рассеянности, – опешила я.
Шеф развернулся и пошел прочь.
– Давайте посмотрим пленку с камер слежения, может, там что-то видно… – прокричала я его спине.
Герыч обернулся.
– Можешь зайти на днях, забрать трудовую, – бросил он, – только позвони девчонкам, чтобы выписали временный пропуск. Твой постоянный заблокирован.
Я провожала взглядом его плотную фигуру, пока та не скрылась за поворотом.
Все. Это конец. Больше надеяться не на что. И вдруг меня осенила идея. А что, если обратиться к Алексу? Он частный детектив, распутывать темные истории – его работа. Я крутила в руках мобильный, медлила. Алекс уже однажды отказался помочь. Терпеть еще одно унижение? Нет, их и так было слишком много.
Я поежилась и побрела в сторону сквера. Как холодно в этом огромном городе, где никому ни до кого нет дела. Даже летом невозможно согреться. Я присела на одну из скамеек с витыми коваными ручками и нахохлилась, запустив руки в карманы. Что это? Картонный квадратик визитки туристического агентства «Райские дали». Ген. директор – Евгений Лапшин.