Глава 11
Аврора
Мы поднялись на несколько этажей и оказались на крыше заброшенного высотного здания. Здесь пахло бетоном и пылью. Я присела на бетонный пол и поняла, что наконец-то могу насладиться великолепным видом на весь город.
Скоро стемнеет, и город засияет яркими огнями, особенно его центр. Я сижу осторожно, ведь рядом со мной пропасть. Одна ошибка — и я могу оказаться в мрачной неизвестности, оставляя за собой лишь кровавый след.
Ночной Лас-Вегас — это лучшее, что я когда-либо видела.
Дарио садится рядом со мной, его взгляд устремлен на город. Сегодня он необычайно тихий, а на лице снова появились синяки. Эти уродливые синие пятна покрывают его щеку и скоро изменят свой оттенок.
Каждый раз, когда они проходят, появляются новые, словно это какая-то бесконечная петля.
— Как ты узнала об этом месте? — его голос выделяется на фоне городского шума, доносящегося снизу.
Я улыбаюсь, довольная тем, что наконец-то он заговорил.
Сегодня я уговорила его пропустить два последних урока, чтобы мы могли побывать здесь.
— Возможно, все знают это место, — пожимаю я плечами и облокачиваюсь спиной о колонну позади меня. — Это здание находится недалеко от центра, — говорю я очевидные вещи. — Здесь красиво, не правда ли? — киваю я на вид.
— Да, — тихо отвечает он. — Но зачем ты привела меня сюда, белая роза? — Дарио поворачивается ко мне и, в кои-то веки, смотрит на меня своими голубыми глазами.
— Хотела порадовать, хоть чем-то, — честно произношу я, не отрывая от него своего взгляда.
Он кивает, но не произносит ни слова, и это меня беспокоит.
Обычно Дарио первым заводил разговор, спрашивал, как прошёл мой день или нарисовала ли я новую картину. Ему было искренне интересно узнать о моих делах. Но сегодня он словно замкнулся в себе.
Я не отвечаю на звонки Карлотты, которая заметила, что меня нет на уроках, и ей, конечно, любопытно, где я и с кем. Сайласа я предупредила, что сказала родителям, что я с ним. Он тоже задавал вопросы, но понял, что писать мне бесполезно и только тратит время.
С тех пор как мы стали друзьями, Арианна перестала приходить с синяками и выглядит довольно счастливой. Я, конечно, рада за неё, но Дарио постоянно получает травмы.
— Расскажи мне, — настойчиво прошу я, протягивая руку и нежно касаясь его щеки.
— Зачем? — с тревогой отвечает он, отворачивая лицо от моей руки.
— Я хочу знать. Я не понимаю, почему ты не сопротивляешься?
— Тебе не понять.
— Расскажи мне, — повторяю я, обхватывая его шею ладонями и притягивая ближе, когда вижу, что он хочет окончательно уйти.
В его глазах я замечаю глубокую усталость, немного злости и даже обречённость. Кажется, что он полностью опустошён.
Но я не могу в это поверить, ведь он всегда полон энергии и света, как яркое солнце. Он всегда улыбается и щедро делится своими эмоциями с окружающими.
— Это нечестно, — он проводит рукой по моим волосам, отбрасывая их за спину. — Я тоже хочу кое-что узнать.
— Что именно?
Мой большой палец легко скользит вверх и вниз по его шее, повторяя очертания вены. Я заметила, что ему нравится, когда я так делаю.
По его телу пробегает волна дрожи, всего лишь на мгновение, но я ощущаю это.
— Я помню, как во время моего посвящения в Каморру произошёл один случай, — Дарио пристально смотрит мне в глаза, замечая, как я напрягаюсь. — Фальконе подорвались, убегая. Ходили слухи, что вас с Карлоттой похитили. Это правда?
Услышав этот вопрос, я отстраняюсь.
— Зачем тебе это знать? — спрашиваю я ледяным голосом.
Мой голос звучит холодно и безразлично. Я узнаю этот тон, потому что обычно так говорю с незнакомцами.
Дарио, кажется, замечает это. Он нежно проводит рукой от моего плеча до локтя, стараясь успокоить меня.
— Я тоже хочу узнать, — говорит он, касаясь моего подбородка и приподнимая мою голову. — Я хочу узнать тебя. Всё о тебе, с самого начала.
Мне хочется отвести взгляд или опустить голову, но он не даёт мне этого сделать. Его рука обхватывает мою челюсть, не позволяя отвернуться. Он постоянно старается поймать мой взгляд, чтобы мы могли смотреть только друг на друга.
Я не хотела обсуждать свои личные и мрачные мысли с психологами, потому что боялась, что если расскажу о них, то ситуация станет ещё хуже. Рассказать семье? Нет, ни за что. Я думала поговорить с папой об этом, но что-то меня останавливало. Я была уверена, что он мог бы мне помочь, но в голове вертелось только «нет». Поэтому я решила промолчать.
И вот я здесь... Передо мной Дарио, который смотрит на меня с искренней нежностью. Мне захотелось рассказать ему обо всём.
— С самого детства я была необычным ребёнком, — тихо начинаю я, накрывая своей ладонью его руку, которая гладит мою правую. — Мне нравилось проводить время с Невио и другими, они были мне ближе всего. А потом я познакомилась с Сайласом, Николо и Киллианом, с которыми с тех пор мы часто проводили время вместе. Да, Карлотта тоже была рядом, но она такая мягкая, и рядом с ней я всегда старалась вести себя иначе, чтобы не напугать её. Меня тянуло к чему-то... — замолкаю на секунду, пытаясь подобрать правильные слова. — К чему-то тёмному. С самого детства я знала, что мой папа не просто «кто-то». Я точно не думала, что он работает в банке или владеет кафе. Нет, конечно же, я знала или, скорее, догадывалась, что это что-то другое.
Судорожно вздыхаю, наклоняя голову в его сторону, нахмурив брови.
— Не помню, сколько мне было лет, — я провожу рукой по своим волосам. — Однажды ночью я услышала шум и вышла из комнаты. Мои родители разговаривали, и я поняла, что мама была очень взволнована. Я не стала показывать своего присутствия. Мне просто было интересно, что происходит. Я увидела папу, который был довольно грязный и покрыт чем-то красным. Он пытался успокоить её, говоря что-то о Канзас-Сити.
Дарио кивнул, продолжая поглаживать мою руку.
— Но в конце концов, они заметили меня. Мама сказала, что папа испачкался в краске, и всё хорошо, — я усмехнулась. — На следующий день я спросила у Алессио, что же произошло. Он рассказал мне: «Наряд проник на нашу территорию, но пусть скажут спасибо, что легко отделались. Наши папы поубивали почти всех, представляешь?» Он улыбался, говоря это таким весёлым тоном, а я поняла одну вещь: я ничего не почувствовала, когда услышала это. Ведь нормальные люди бы испугались, верно? А я пошла дальше играть в свои чертовы куклы, как будто ничего не произошло.
Я не могу сдержать невесёлого смеха и снова качаю головой.
— Это была не краска, и я это понимала. А через некоторое время я снова услышала шум, и всё происходило, как тогда, но я так же ничего не почувствовала. Не было никакой реакции. Мне было всё равно, — я смотрю на Дарио, и там всё тот же взгляд.
Нежный. Без осуждения.
— Когда было твоё посвящение... — я тяжело вздыхаю. — Меня и Карлотту правда похитили.
— Что произошло?
На несколько секунд закрываю закрываю глаза, стараясь сосредоточиться, фокусируя свои мысли.
— Во мне словно что-то изменилось, — мой голос звучит отстранённо. — Не знаю, — устало вздыхаю и чувствую, как мне становится жарко, хотя на улице прохладно. — Я почти не помню тот вечер, только обрывки. Помню, как нас схватили и посадили в машину, а потом темнота...
Дарио гладит мои плечи.
— Помню только, что Карлотте было страшно, и это разозлило меня, — честно признаюсь я. — Я хотела защитить её. Но я не думала, что смогу напасть на тех, кто нас похитил. Я осознала это только в конце, когда поняла, что вся в этой чертовой крови.
Мой голос вдруг становится грубым.
В моей памяти снова проносятся эти обрывки, которые преследовали меня во снах каждую чертовую ночь.
Кровь
На руках.
На одежде.
На лице.
Лица людей, которые испугались обезумившей тринадцатилетней девочки. Они не ожидали такого исхода.
Я тоже.
— Оставайся со мной, — Дарио обнимает меня и нежно касается губами уголка моего рта. — Ты здесь, со мной.
И я чувствую себя в его объятиях спокойно и умиротворённо. Его тепло окутывает меня, даря безмятежность.
— Насчёт Лео Пироса...
— Ты не обязан рассказывать мне об этом, — говорит Дарио, качая головой.
— Нет, я хочу поделиться, — настаивает я. — В тот день всё повторилось. Обычно я хорошо контролирую себя, но тогда всё словно вернулось...
Потеря контроля повлекла за собой череду хаоса и разрушений, и я не могу допустить, чтобы это повторилось.
— Ты его не убивала, — резко перебивает он меня.
— Не стоит брать на себя ответственность, Дарио.
— Я буду это делать и дальше, белая роза, — его небесно-голубые глаза смотрят на меня уверенно.
В его голосе звучит решимость, и я понимаю, что этот вопрос больше не подлежит обсуждению.
— Нет, — отвечаю я таким же тоном.
Мои пальцы начинают поглаживать его светлые волосы, немного ероша.
Мы больше не замечаем городской шум и сигналы машин, которые доносится откуда-то снизу. Нам больше не хочется смотреть на огни, которые начинают мерцать, когда на улице темнеет.
Сейчас всё это кажется таким незначительным.
— Почему ты позволяешь ему бить себя?
— Если не меня, то это будет Арианна или мама, а я не могу этого допустить.
Мой рот приоткрывается, когда его тёплые губы касаются моей шеи. Он покрывает её поцелуями, пытаясь отвлечь меня от разговора.
Хватаю его за волосы и оттягиваю голову назад, стараясь держать её подальше от своей шеи.
— Продолжай, — говорю я с уверенностью в голосе, и он улыбается, услышав мой тон. — Я уже всё рассказала, теперь твоя очередь.
Он глубоко вздохнул и, оторвавшись от меня, встал на ноги. Дарио, устремив взгляд вперед, любовался городскими огнями.
— В Лас-Вегасе красиво, — говорит он, и его голос звучит спокойно и умиротворённо. — В Канаде тоже, особенно в Торонто.
Он усмехнулся, словно воспоминания о тех днях ожили в его памяти.
Мне было бы интересно узнать, каким он был тогда. Чем он занимался и с кем дружил? Ведь здесь, в Лас-Вегасе, он почти ни с кем не общается, кроме Арианны и меня.
Сайлас и Николо говорят, что не доверяют ему, а Дарио избегает общения с Киллианом, замечая, как тот смотрит на его сестру.
— Ты знала, что у моего отца есть старший и младший братья? Паола и Джозеф Ди Лауро, — произносит он, и я киваю, хотя он не видит этого, так как стоит спиной ко мне. — Мой дед не очень любил моего отца. Он считал его эгоистичным и жадным человеком, который всегда стремится к большему, хотя и осознает, что власть не принадлежит ему по праву, — голос Дарио становится всё более отстранённым.
Пустым.
Я вздрагиваю, потому что это так непривычно.
— Отец никогда не любил мою мать, как и она его. Брак по-договорённости не всегда приводит к любви. Этот союз стал причиной жестокости, — он неосознанно проводит пальцами по синякам на своём лице. — Марио даже не выбирал мою мать, это сделал мой дед — Хоакин Ди Лауро, чтобы наказать его и показать ему его место. Но, как оказалось, наказана была только моя мама. Она была невинной, доброй и очень ранимой, — с грустью произнёс Дарио последние слова. — Дядя Паола и отец с детства были влюблены в одну и ту же девушку. Оба хотели одного и того же: быть вместе с ней. Из-за этого они часто конфликтовали и даже дрались. Но в итоге девушка выбрала дядю Паола, потому что любила его. Это очень ожесточило отца, который начал копить злость и ненависть ко всем вокруг. Он злился на дядю, потому что тот станет будущим Капо Канады и женится на девушке, о которой отец продолжал думать втайне, — небрежно говорит он. — Знаешь, как зовут эту девушку?
Дарио обращает ко мне свой взгляд. Он выглядит уязвимым, и в его глазах больше нет былого блеска.
— Арианна, — он усмехается, но в его голосе слышится столько боли. — Он дал моей сестре это имя сразу после её рождения. Так он хотел показать моей матери, что она никогда не займёт место в его сердце, что она для него никто. С самого детства я помню, как он постоянно бил её. Помню, как она старалась скрыть это от нас с сестрой.
Встаю и подхожу к нему, желая хоть немного облегчить боль, которую я вижу на его прекрасном лице. Я нежно провожу пальцами по ужасным синякам, которые так сильно ненавижу, и легонько прижимаю к ним свои губы, оставляя поцелуй.
Мне так хочется забрать его боль себе, чтобы он не чувствовал её.
— Когда умер мой дед, мне было почти четырнадцать лет, — продолжил он, прижавшись лицом к моей шее. — Дядя Паола стал Капо, и все его поддержали, как и их младший брат. Но не отец, конечно же, ему не хотелось отдавать власть, — произнес Дарио с горечью. — Он пытался переманить людей на свою сторону, но дядя узнал об этом. И что же сделал отец?
Дарио внезапно рассмеялся, но в его смехе не было ни капли веселья.
— Сбежал, как трус и нас с собой забрал...
— Мне не стоило расспрашивать. Я не хочу, чтобы ты это вспоминал, — я обвиваю руками его талию, обнимая.
— Он начал бить меня после посвящения, когда я стал сильнее и мог защитить маму, — Дарио словно не слышал моих слов. — Бил, говоря, что так я стану сильнее. Я был благодарен ему за то, что он больше не трогал маму, — прошептал он мне в волосы. — Арианну он бил, когда меня не было дома. Когда я узнал об этом, то словно приклеился к ней, чтобы он не трогал и её тоже.
— Но сейчас же он её не трогает, так?
— Да, после того, как отец узнал, что вы подружились это прекратилось.
— Дай ему отпор, — неколебимо говорю я, поднимая на него голову. — Ты сильнее его. Если этот человек еще раз сделает тебе больно, я вмешаюсь в ситуацию, и тогда ему точно не поздоровится. Потому что моя семья поддержит меня в этом.
— Всегда такая храбрая, — игриво шепчет Дарио, проводя носом по моей шее.
— Я серьезно, — еле слышно проговорила я, с трудом делая вздох, когда почувствовала, как он начинает покусывать мою шею.
Спустя мгновение он уже прижимается губами к моим губам, заглушая мои попытки сделать вдох. Его прикосновение к моему подбородку удерживает меня на месте, а его нежные, но настойчивые губы касаются моих.
Его рука скользит от моей шеи к талии и спине, исследуя мое тело, и я не могу сдержать стон, который вырывается из меня, когда он слегка прикусывает мою нижнюю губу.
— Тебе нравится, белая роза? — он говорит так близко к моему рту, что целует меня с каждым словом.
Я с силой сжимаю его волосы на затылке, чтобы преодолеть все расстояния между нами, и притягиваю его к себе. У него вкус мяты и сигарет. Провожу языком по его губам, и в ответ слышу его судорожный вздох. Дарио целует меня с такой же страстью, как и я его.
Его пальцы приподнимают край моей белой рубашки, чтобы ощутить тепло моей кожи. В ответ я провожу рукой под его рубашкой по гладким мышцам, и теперь уже он стонет, когда я слегка царапаю его ногтями.
Дарио всегда нежен со мной, но в то же время страстен. Как и сейчас, он покусывает и поглаживает, исследует, словно хочет медленно познакомиться с каждым сантиметром моего тела и рта.
Моя рука гладит его волосы, медленно и чувственно, словно компенсируя то, как я их сжимала несколько минут назад.
— Аврора, — слышу я до боли знакомый голос и тут же отстраняюсь от Дарио, который толком не понял, что происходит.
Моя голова резко поворачивается на звук, и я вглядываюсь в темноту, но вижу только силуэт человека, который медленными шагами приближается к нам.
Черт, только не папа.
Пожалуйста, нет.
Но когда силуэт оказывается ближе, на него падает свет, и я узнаю Римо Фальконе. Его темно-карие глаза, обычно такие суровые, сейчас сосредоточены на Дарио, который медленно убирает руки с моей талии.
По сжатым кулакам дяди Римо видно, что он напряжён и готов к атаке на Дарио.
Я спешу к нему, стараясь предотвратить развитие негативной ситуации. Но он продолжает смотреть на Дарио так, будто хочет похоронить его прямо здесь и сейчас.
— Дядя, — обращаюсь к нему мягко, чтобы привлечь его внимание к себе. — Пойдём, пожалуйста.
Кажется, он хочет отказать. Возразить. Но когда он наконец смотрит на меня, то согласно кивает и тут же уводит меня отсюда. Я поворачиваю голову и с сожалением бросаю последний взгляд на Дарио, который всё ещё стоит на том же месте.
Мы спускаемся вниз на удивление быстро, и я замечаю машину, которая уже припаркована рядом.
— Как ты узнал, где я? — спрашиваю я, как только мы садимся в машину.
Я понимаю, что начинать разговор с такого вопроса было не лучшей идеей. Но мне не нравится мысль о том, что в моих вещах может быть установлен чип слежения.
Дядя Римо, с недовольным видом, показывает мне экран своего телефона. На экране отображается карта города с несколькими яркими красными точками, а сверху написаны имена.
Аврора.
Алессио.
Невио.
Массимо.
Грета.
Четверо находятся в их доме, а Карлотта у себя. Ну, конечно, они нас отслеживают. Почему я удивляюсь этому факту?
— Скажи спасибо, что твой отец не проверил, где ты находишься, — сказал Римо строгим голосом. — Ди Лауро? У вас отношения? — почти закричал он, и я устало вздохнула, прижимаясь головой к стеклу.
— Пожалуйста, не надо нотаций. Мне уже все сказали не связываться с ним, не нужно повторять.
— Полагаю, нужно, потому что я видел тебя с ним, — яростно прошептал он. — Заканчивай. Ты должна это прекратить.
Я нахмурилась от возмущения.
— Нет, — уверенно говорю я, не поднимая взгляда.
— Аврора!
— Я же сказала: нет, — произношу холодно. — Вы все всегда говорили, что у меня есть выбор, что я вольна сама решать, с кем быть. Ты или кто-то другой не могут изменить или повлиять на него.
— И что, у вас отношения?
Я с раздражением поворачиваюсь к нему и замечаю, что он крепко сжимает руль автомобиля, так что на костяшках пальцев выступают белые пятна.
— Официально нет, но это я не хочу об этом говорить, — честно призналась я, потому что сейчас мне не хочется лгать или притворяться. — Это мой выбор.
Римо несколько раз тяжело вздохнул, словно ему было трудно дышать. Он пристально смотрел вперёд, на дорогу, но было видно, что дядя сдерживает себя.
— Прошу тебя, не говори папе.
Наглость в этой ситуации не знает границ.
Мне нелегко просить его об этом, ведь мой папа и он всегда делятся друг с другом всем, что у них на душе. Они никогда не лгут и поддерживают очень доверительные отношения. Они называют друг друга братьями, и это звучит очень серьёзно. Я понимаю, что моя просьба может привести к разладу в их отношениях в будущем.
Дядя с мрачной усмешкой принимает моё предложение.
— Может стоит? — прошептал он с мрачной улыбкой на лице, в его голосе звучала угроза.
— Это только моё дело.
— Нет, это дело нашей семьи, принцесса, — перебил меня Римо, и я заметила, что мы уже подъезжаем к нашим домам. — Если он причинит тебе боль...
— Я смогу сама с этим разобраться, — закончила я фразу.
Он нахмурился и покачал головой, не в силах скрыть своё недовольство.
— Дарио всегда стремится угодить своему отцу. Марио — хитрый, и в конце концов его сын может стать таким же, как он, — говорит Римо, как только паркует машину и поворачивается ко мне.
Возможно, другие люди испугались бы, увидев такой суровый и мрачный взгляд, но не я.
Я точно знаю, что мне не нужно бояться дядю Римо. Он всегда готов защитить всех нас, независимо от того, какой ценой это может обойтись для остальных.
— Ты всегда говорил, что нельзя судить о человеке по его родителям, — быстро говорю я. — Дарио совсем не похож на своего отца. Даже близко нет.
Римо устало вздыхает и откидывается на спинку сиденья в машине, напряжённо глядя на вход в их дом через стекло.
— Я не скажу, — тихо произнес он. — Но если он допустит хоть одну ошибку, ему не жить. Я обещаю тебе это, — от его тона по моей коже пробежали мурашки, и я вжалась в сиденье. — Я не сомневаюсь, что ты можешь разобраться с ним, принцесса. Но если тебе понадобится помощь, мы всегда будем рядом и поможем.
Я облегченно выдохнула.
— Хорошо, — прошептала я, потянувшись к нему, чтобы обнять. — Спасибо, дядя.
Он бережно обнимает меня, как это делает папа.
— Вы все меня когда-нибудь доведете до могилы, — устало говорит он, и я не могу сдержать улыбку. — Как же быстро вы растете...