11
Громкая музыка клуба, врывавшаяся в помещение с каждой новой волной звуков, оставалась по ту сторону тяжёлой двери VIP-комнаты. Здесь, в этом укромном уголке, царил приглушённый свет, тягучий и полумрак, обвивавший каждого, кто входил. Аромат алкоголя, едкий и терпкий, смешивался с запахом сигарет, растворяясь в воздухе, который казался слишком густым.
Асу сидела на глубоком диване, откинувшись назад. Её пальцы лениво водили по краю бокала с виски, без цели, будто пытаясь поймать мысль, которая ускользала. Взгляд был рассеянным, но в глубине глаз пряталось напряжение. Всё ещё тянуло, как струны натянутого стального каната. В груди горело от раздражения, но ей нравилось это — чувствовать, как адреналин обжигает кровь, балансировать на краю, где любое неверное движение могло бы обрушить её.
Но этот момент наслаждения длился недолго.
Дверь резко распахнулась, ударившись о стену с таким звуком, что Асу передёрнуло. Максимилиан ворвался в комнату, как буря, его ноги шли неуверенно, лицо расплывалось в гримасе, глаза были мутными от алкоголя и наркотиков. Его дыхание сбивалось, а в воздухе повисли запахи виски и едкой горечи — запах его падения. Он выглядел так, как будто в любой момент мог потерять контроль.
— Вон! — его голос звучал грубо, сдавленно, как если бы его прорвало через трещину, куда-то внутрь.
Он махнул рукой, указывая на танцовщицу, которая, заметив этот жест, вздрогнула, быстрым взглядом ища поддержки у Асу. Но та сжала губы, не подавая и малейшего знака, чтобы вмешаться. Несколько секунд замешательства, и девушка, как подгоняемая каким-то невидимым страхом, собрала свои вещи и выбежала вон, словно от испуга.
Асу напряглась. В этот момент её интуиция кричала, что ничего хорошего не будет. Она оставалась на своём месте, стараясь не показывать тревоги, но тело уже было готово к тому, чтобы в любой момент отреагировать.
Максимилиан, подпиравший дверной косяк, усмехнулся, его губы кривились в нечто между смехом и яростью. Он смотрел на неё, медленно, с отвратительной насмешкой в глазах.
— Всё такая же... — его взгляд скользнул по её телу, как ядовитый змей, задерживаясь на лице. — Такая же прекрасная. Такая же испорченная. Такая же дерзкая.
Асу сжала кулаки, до боли чувствуя, как его слова кольнут её. Это было не просто хамство, это было оскорбление.
— Выйди, Максим, — её голос был твёрдым, с холодной настойчивостью, но даже она сама почувствовала, как этот страх тянет её за собою.
Его смех эхом отдался в комнате, как скрежет, противный и неприятный.
— Выйти? — он сделал шаг вперёд, не отрывая взгляда от её лица. — Ты мне тут приказываешь? Ты, которая трахалась с кем попало в Америке?
Внутри Асу всё сжалось, а сердце громко застучало. Она ощутила, как адреналин вспыхивает в венах, а злость, кипящая в ней, встречается с этим жестоким страхом, как два противоположных полюса.
— Не смей говорить так со мной, — её голос стал резким, с угрозой, как нож.
Он прищурил глаза, и его улыбка стала ещё более мерзкой, когда он сделал шаг вперёд. Ласково, но настолько омерзительно, что её нутро взорвалось от отвращения.
— Что, неприятно? — его голос стал почти ласковым, но от этого ещё более мерзким. — Если смогла там, значит, и со мной справишься.
Её пальцы крепче сжали бокал, а по телу пробежала дрожь от отчаяния.
— Не приближайся! — её голос звучал твёрдо, но внутри неё всё сжалось от страха.
Максимилиан ухмыльнулся, не обращая внимания на её слова, и шагнул к ней, хватая за запястье с такой силой, что у неё перехватило дыхание. Он дёрнул её на себя, словно куклу.
— Отпусти! — её голос сорвался, будто её вынули из сна, и она вернулась в реальность, где его дыхание было рядом, а его пальцы сжимали её кожу.
— Нет, детка, — он наклонился, его дыхание горячее и тревожное. — Ты получишь удовольствие, обещаю.
Паника всколыхнулась внутри, заставляя её сердце трепетать в груди. Но страх был сильнее.
— Не трогай меня! — она попыталась вырваться, но его хватка была железной.
Он рассмеялся, в этом смехе не было ничего живого. Только жестокость.
— Не ломайся, Асу, — его голос стал горячим, ломким. — Хочешь ты этого или нет, но ты будешь моей.
Паника буквально взорвала её сознание, и каждое слово Максимилиана превращалось в удар по её стойкости.
— Пожалуйста... — её голос стал шёпотом, дрожащим, едва слышным. — Максим, умоляю...
Его рука скользнула по её бедру, и этот жест был таким ненасытным, что она почувствовала себя абсолютно уязвимой. Она не могла ни сопротивляться, ни вырваться. Силы покидали её.
Но прежде чем он успел сделать хоть шаг, дверь распахнулась с резким звуком.
Слишком тихо, чтобы Максим понял, что произошло.
Первый удар пришёл так неожиданно, что он даже не успел среагировать. Максим рухнул на пол, не успев осознать, что случилось.
Волкан стоял рядом. Его взгляд был холодным, как лед, а его рука, сжимающая Максима, не была полна ненависти, а скорее какого-то будничного отчуждения.
Каан вошёл в комнату, его фигура затмевала всё вокруг. Он был как скала, твёрдая и непреклонная. Его взгляд остановился на Асу, и она почувствовала, как её напряжённое тело расслабляется, хотя эмоции внутри неё всё ещё бушевали.
Её грудь всё ещё сжалась от пережитого, но он был рядом. Каан.
Он крепко взял её за плечи, его пальцы обожгли кожу, но были мягкими в своей заботе.
— Всё в порядке, — его голос был тихим, но в нём звучала угроза, скрытая под слоями успокоения.
Асу кивнула, пытаясь осознать, что её спасение не было миражом. Каан стоял рядом, как стена.
Его взгляд метнулся на Волкана.
— Разберись с ним.
Максим захрипел, пытаясь подняться, но Волкан уже был над ним, готовый нанести ещё один удар, завершить начатое.
— Не убивай его, — сказала Асу, её голос был тихим, но в нём звучала уверенность, которую она не ожидала от себя. — Он не стоит того, чтобы марать об него руки.
Каан остановился, его взгляд задержался на ней. Неожиданно он улыбнулся. В этой улыбке было что-то невидимое, что-то, что она ещё не могла понять.
Он кивнул Волкану.
— Ты её слышал.
Волкан усмехнулся.
— Разумеется.
Асу не оглядывалась, не проверяла, что происходит дальше. Это было не её дело.
Каан подал ей руку, и она встала, оборачиваясь к нему. Он выводил её из комнаты, твёрдым и уверенным шагом, словно в его руках была не просто женщина, а нечто гораздо более ценное.
Как только они оказались в коридоре, Каан снова подал ей свой пиджак, накрывая её плечи.
— Пойдём, — сказал он, и в его голосе звучала решимость, которая не терпела возражений.
Они вышли из клуба, а когда они сели в машину, Асу задала вопрос, голос её был почти шепотом:
— Куда мы едем?
Каан повернулся к ней и улыбнулся — тёмной, но искренней улыбкой.
— Домой.
Его внедорожник шумно скользил по ночной дороге, фары вырезали тьму, отражаясь в мокром асфальте. Внутри царила особая тишина, которую нарушали только редкие звуки мотора и убаюкивающий скрежет шин. Асу не могла отогнать от себя мыслей, которые давно стали её спутниками. Каан сидел рядом, его взгляд не сводился с дороги, но на его лице было нечто, что Асу не могла назвать ничем иным, как заботой. Это чувство разливалось по её телу, вызывая двоякие, почти болезненные ощущения.
С одной стороны, Каан был здесь, рядом, и всё в его поведении говорило о его готовности поддержать её, окружить её защитой. Его руки, крепко держащие руль, передавали уверенность, но Асу ощущала, как скрытая под поверхностью его спокойствия буря тревог накатывала на неё. Всё, что она знала о нём — его властность, сила, решимость, — казалось, не сходилось с тем, как он вел себя сейчас. Его молчание, его каждое слово, произнесённое с необыкновенной мягкостью, вызывало в её душе противоречивые чувства.
Когда они остановились у массивных ворот, ведущих в его дом, Асу всё ещё не могла избавиться от чувства, что этот мир, в который она погружалась, был чужим, незнакомым, полным угроз и обещаний. Как бы Каан ни хотел её защитить, как бы нежно он с ней ни обращался, в её сердце оставалось место для сомнений.
Дом стоял перед ними, величественный и уединённый. Его строгая архитектура, высокие окна и тёмный камень словно подчёркивали его холодность. Вокруг не было ни шороха — ни птиц, ни людей, только оглушительная тишина. Каан открыл дверцу и встал рядом, удерживая взгляд на ней, пока она выходила.
— Ты здесь в безопасности, — произнёс он, но его голос, как всегда, скрывал что-то большее. Не просто уверенность, не просто контроль. Это было что-то другое, более глубокое, более личное.
Асу молчала. Она ощутила, как её плечи расслабляются, но внутри, как и раньше, был тот странный холод, о котором не хотелось думать. Она чувствовала его присутствие в этом доме, как непроходимую крепость, которую он воздвигал вокруг неё, но в глубине души не могла избавиться от ощущения, что на другом конце этой стены есть ещё кто-то. Кто-то, кто был там раньше, кто оставил неизгладимый след.
Домоправительница встретила их с поклоном, не задавая лишних вопросов, словно зная, что здесь всё имеет свой порядок. Каан кивнул в ответ, не спеша говорить, а просто действуя — и Асу заметила, как его губы на мгновение напряжены, как он сдерживает что-то, что хочет вырваться наружу.
— Госпожа Нириса, — проговорила она, направив её в одну из комнат. — Вам будет удобно здесь.
Она зашла в комнату, и тут же заметила, как Каан, не сказав ни слова, снял с неё её пальто и аккуратно повесил его. Этот жест был настолько заботливым, что от него не оставалось сил сопротивляться. Она ощущала, как его пальцы касаются её плеча, и с каждым касанием что-то в её груди сжимается.
— Ты хочешь поговорить? — его вопрос был тихим, но проникновенным. Он говорил, словно ощущал, что между ними есть нечто большее, чем просто молчание.
Асу почувствовала его взгляд, полный внимания. Он как будто искал ответы в её глазах, знал, что её внутренний мир не так прост, как она старалась показывать.
— Нет, — её голос прозвучал слегка дрожащим. — Я просто... хочу побыть одна.
Каан молча кивнул и на мгновение задержал её взгляд, в котором таилось что-то ещё. Его глаза, казалось, видели всё. Но он не настаивал, а только сдержанно улыбнулся.
— Хорошо. Но если тебе что-то нужно, я рядом.
И вот когда дверь за ним закрылась, в комнате осталась только тишина, она ощутила, как его слова эхом отозвались в её сердце. Что-то в этом обещании было другим. Его желание оставаться рядом, его стремление позаботиться о ней — это было нечто, что она не могла игнорировать. Но всё равно в её душе, где-то в уголке, оставалось это странное чувство. Самирхан — его образ всё время преследовал её мысли. Как будто бы его тень всё ещё бродила где-то рядом, и, несмотря на всю заботу Каана, она не могла выкинуть его из головы.
Каан был добр и внимателен, но была ли его доброта искренней? Или же она была частью какой-то игры, в которой её место всё ещё оставалось под вопросом?
Асу вздохнула, сняла обувь и опустилась на край кровати. Она почувствовала, как что-то внутри неё постепенно успокаивается, но тень прошлого не отпускала её. Она закрыла глаза, но даже в этом спокойствии чувствовала, как его присутствие рядом обвивает её, как воздух, который хочется впитать в себя, но который всё равно остаётся чужим.
Асу сидела на краю кровати, стараясь не давать волю своим чувствам, но её глаза не могли удержать слёзы. Она пыталась сдержать их, но ни усилия, ни гордость не помогали. Внутри было слишком много боли, слишком много воспоминаний, которые словно заново пронизывали её душу. Каждый шрам на теле был напоминанием о том, что прошло, и что, возможно, никогда не уйдёт.
Она резко поднялась с кровати, её взгляд был устремлён в пол, но её движения были напряжёнными, словно она пыталась контролировать каждое из них. В этот момент рубашка, которая спала с её плеч, слегка поднялась вверх, обнажив шрамы на её бедре. Асу почувствовала, как сердце сжалось от стыда, но в то же время её внутренний мир требовал этой свободы. Она не хотела скрывать их, не хотела делать вид, что всё в порядке, но это было трудно.
Каан вошёл в комнату, едва слышно, но достаточно для того, чтобы она сразу почувствовала его присутствие. Его взгляд был острым, будто он знал, что происходит, и не был готов оставить её в одиночестве.
Он остановился в дверях, и его глаза мгновенно зафиксировались на ней, как будто пытаясь понять, что вызвало её слёзы. Это было не просто любопытство. Это была забота, скрытая за его холодным фасадом.
— Почему ты плачешь? — его голос был мягким, но всё равно в нём ощущалась та непоколебимая сила, которую он несёт с собой.
Асу сглотнула, но не ответила сразу. Она смотрела в сторону, не в силах встретиться с его взглядом. Он подошёл ближе, и когда она резко встала, рубашка сдвинулась, обнажив шрамы на её теле. Каан замер, его взгляд стал более пристальным. Он заметил всё — не только шрамы, но и её тревогу.
— Когда это случилось? — его голос звучал теперь твёрже, как будто он требовал ответа, но не с презрением, а с тем, что могло бы быть пониманием.
Асу отвернулась, её пальцы сжались в кулаки. Она не могла и не хотела отвечать, но в её глазах была эта отчаянная пустота, которую нельзя было скрыть.
— Это я виновата, — сказала она тихо, почти шепотом. — Я сама во всём виновата.
Каан подошёл ближе, его взгляд всё ещё оставался на её теле, а голос стал мягче, но с тем несомненным тоном, который оставлял ей мало пространства для манёвра.
— Ты не виновата, — сказал он твёрдо. — Ты не можешь быть виновата в том, что с тобой сделали. Это не твоя вина.
Его слова прошли через неё, как остриё ножа, но одновременно они стали для неё чем-то обнадёживающим, чем-то, чего она так долго ждала. Он не осуждал её. Он был рядом. И несмотря на всю её боль, это было важно.
Асу почувствовала, как слёзы снова подступили к глазам, но она сдержалась. Она не могла показывать слабость, но он был рядом, и это немного успокаивало её. Он положил руку ей на плечо, его касание было таким лёгким и внимательным, что она не могла поверить в его искренность.
— Не оправдывай того, что с тобой произошло, — произнёс Каан с твердостью, которая не оставляла места для сомнений. — Звериное насилие над женщиной нельзя оправдать ничем. Никакими обстоятельствами.
Асу вздохнула, её сердце сжалось от боли. Она хотела сказать ему, что это было её решение, её вина, но его слова как будто вырывали её из того мира, который она пыталась создать для себя.
— Я сама виновата, — снова сказала она, но теперь её слова были не так уверены. Всё внутри неё металось, не зная, что считать правдой.
Каан внимательно посмотрел на неё, его глаза были полны какого-то непередаваемого чувства, смешанного с тяжёлым сожалением.
— Ты не виновата, — повторил он, но теперь его голос звучал тише, как если бы он пытался найти слова, которые действительно могли бы её утешить.
Он наклонился немного вперёд, его лицо было близко, но не слишком близко. Он не нарушал её границ, но его близость ощущалась как обещание чего-то большего — как обертка, которая могла бы скрыть весь тот ужас, что был внутри.
— Ты можешь быть слабой рядом со мной, Нериса, — прошептал он, его слова проникли в её сознание, заставляя сердце забиться быстрее. — Ты можешь быть слабеющей рядом со мной. И я буду с тобой. Я возьму это на себя.
Каан медленно встал, давая ей пространство, но его взгляд оставался на ней, тяжёлым и полным чего-то непередаваемого. Как будто он ждал, что она сделает шаг навстречу, но не требовал этого.
Асу стояла, её тело всё ещё дрожало от напряжения, но его слова всё равно оставались с ней. Она не знала, что она чувствует, но он был рядом. И, может быть, это было первым шагом к освобождению от всего, что она носила в себе.
Каан не сказал больше ни слова, но его присутствие ощущалось до последнего момента, когда он открыл дверь и вышел, оставив её одну.
Жду ваши комментарии и впечатления!!!