Экстра 2 : Битва между Юань Фэном и Цао Цзунгуанем (Часть 1)
Экстра 2 : Битва между Юань Фэном и Цао Цзунгуанем (Часть 1)
Был четвертый час ночи. Чжань Юаньфэн закрыл последний мемориал, потер брови, встал и направился к ванне.
В последние несколько дней он принимал министров, возвращавшихся в столицу, и делал вид, что любезен с этой группой старых лис.
Он почувствовал небольшое облегчение лишь после того, как все ушли.
Большинство этих министров получили повышение во время правления предыдущего императора.
Чжань Юаньфэн находился на троне всего два года и мало общался с посланными министрами, поэтому ему было трудно начать исправление ситуации.
По мере того, как его тело погружалось в теплую воду, усталость постепенно рассеивалась. Чжань Юаньфэн закрыл глаза и наслаждался этим моментом расслабления.
«Кто-нибудь, принесите кувшин вина!»
Дверь позади него распахнулась, и звук его шагов свидетельствовал о том, что пришедший человек не обладал внутренней силой.
Только когда в нос ему ударил ароматный ветерок, Чжань Юаньфэн открыл глаза. Белая и изящная рука держала бокал вина и протянула его ему.
До его ушей донесся нежный голос: «Ваше Величество, пожалуйста, выпейте немного!»
Чжань Юаньфэн обернулся и посмотрел на мальчика, появившегося из ниоткуда. Он нахмурился и спросил: «Кто ты? Как ты сюда попал?»
Неужели безопасность его спальни стала настолько слабой? Как они посмели кого-то впустить!
Молодой человек сладко улыбнулся, его прекрасное лицо сияло: «Ваше Величество, пожалуйста, простите меня. Я был послан королем Деси. Вы забыли меня?»
Взгляд Чжань Юаньфэна рассеянно скользнул по его телу. В Даяне было всего два принца прошлой династии: один — король Деси, чье поместье располагалось на юге, а другой — король Юнгю, чье поместье располагалось на юго-западе.
Оба они были его дядями, но первый был слишком хитрым.
Как дядя, действительно удивительно, что он отдал мужчину своему племяннику. Чжань Юаньфэн предположил, что он сделал это, скорее всего, для того, чтобы проверить достоверность слуха.
Молодой человек перед ним действительно имел приятную внешность, его тело было мягким, как без костей, а кожа нежной, не намного уступающей даже женской. Но... зачем ему был нужен мужчина, похожий на женщину?
"Убирайся!" — холодно приказал Чжань Юаньфэн. Увидев, что этот человек колеблется, он крикнул снаружи: «Вы все там мертвы?»
Молодой человек был так напуган его ревом, что упал на колени, а снаружи вбежала женщина, на лицах обоих был написан страх.
«Ваше Величество, пожалуйста, простите меня... Я сейчас же уведу этого человека». Главный евнух сумел сохранить спокойствие и подошел, чтобы вытащить ослабшего юношу.
«Я сказал, что никому не позволено входить без моего разрешения. Так ты подчиняешься моему приказу?»
«Я признаю свою вину!»
«Убирайся отсюда и прими свое наказание. Если сделаешь это еще раз, тебя обвинят в неподчинении моему приказу!»
"Да." Дворцовые служанки, евнухи и стражники отступали один за другим. Чжань Юаньфэн больше не был в настроении нежиться в ванне, поэтому он вышел, надел халат и пошел в спальню.
Главный евнух вернулся и спросил: «Ваше Величество, вам нужен кто-то, кто разделит постель с вами сегодня ночью?»
Чжань Юаньфэн махнул рукой, переоделся в пижаму и лег на большую кровать-дракона. Евнух поспешил опустить полог кровати и задул несколько свечей, оставив только одну, которая излучала слабый свет.
Он тихо отступил, закрыл дверь и вздохнул про себя: император уже месяц не брал никого в постель , неужели что-то не так?
В конце года правительственные дела были очень загружены, и чиновники со всей страны вернулись в Пекин, чтобы отчитаться о своей работе.
Чжань Юаньфэн был очень занят, а вокруг было так много людей, что он так и не пригласил Цао Цзунгуаня во дворец.
Это привело к тому, что некоторые люди взяли на себя инициативу впустить молодого человека.
Когда Чжань Юаньфэн подумал об этом, он почувствовал, что эти рабы были действительно ненавистными.
Похоже, завтра ему придется поручить кому-то провести тщательное расследование. Если даже за его спальней шпионят и проникает туда кто-то со скрытыми мотивами, как он может продолжать быть императором?
На второй день состоялось первое утреннее торжество после Праздника фонарей. Утренний суд в это время возобновил прежнюю работу.
Чжань Юаньфэн издавал императорские указы один за другим. Все они представляли собой сложные и запутанные проблемы, о которых сообщалось из разных мест.
Это также был годовой отчет о результатах предыдущего года.
Когда все вернулось на круги своя, тоска по кому-то снова нахлынула на Чжань Юаньфэна.
Он видел этого мужчину всего несколько раз издалека во время новогоднего ужина и не знал, скучал ли тот по нему после всего этого времени.
В начале года он специально попросил кого-то позаботиться об отце Цао Гуаньцзуна и повысил его на более низкую должность, до мелкого чиновника пятого ранга в местном округе. Однако никто не заметил этого повышения.
Цао Цзунгуань в то время не знал об этом. Он узнал об этом только тогда, когда пришло письмо от родителей.
Хотя он и думал, что это дело рук того человека, он считал это маловероятным. Учитывая их деловые отношения, почему этот человек должен заботиться о его отце?
В следующий раз он увидел этого человека на 18-й день первого лунного месяца. Как только он вышел из Имперского колледжа, он увидел своего слугу, бегущего к нему.
Слуга подошел к нему с нервным видом и что-то сказал ему.
Он поспешил домой и увидел в кабинете Чжань Юаньфэна в повседневной одежде.
«В прошлый раз я не заходил в твой кабинет. Я не знал, что ты так хорош в каллиграфии и живописи».
Чжань Юаньфэн рассматривал картину, на которой была изображена красивая женщина, прислонившаяся к перилам и смотрящая вдаль, а за ее спиной раскинулся цветущий персиковый лес.
Это действительно подтверждает поговорку: «Лицо полно персиковых цветов, и красный цвет отражается друг в друге».
Цао Цзунгуань отдал честь, встретил насмешливый взгляд Чжань Юаньфэна и спокойно взял у него свиток.
Эта картина была создана в самый трудный период моей учебы. Это было то, что я всегда хотел нарисовать.
Однако он не собирался это объяснять, а вместо этого спросил: «Как получилось, что у Вашего Величества нашлось время посетить сегодня мой скромный дом?»
И почему он выбрал именно это время?
Чжань Юаньфэн сидел на единственном стуле в комнате, словно большая шишка, скрестив ноги, что было совсем не похоже на него обычного. Он помахал Цао Цзунгуаню и сказал: «Я пришел увидеть тебя... Иди сюда».
Цао Цзунгуань настороженно посмотрел на него, подчеркнув: «Ваше Величество, сейчас еще день».
«Ха-ха... и что?» Чжань Юаньфэн громко рассмеялся: «Как ты думаешь, что я сделаю? Ты об этом подумал?»
Красивое лицо Цао Цзунгуаня покраснело, и он смущенно отвернулся: «Ваше Величество действительно хорошо шутит».
У Чжань Юаньфэна изначально не было никаких дополнительных мыслей. Он решил выйти в это время только потому, что днем ему нечем было заняться, поэтому он подошел, чтобы посидеть и подождать, когда вечером этого человека отведут обратно во дворец.
«Иди сюда, не заставляй меня говорить это в третий раз». Чжань Юаньфэн раскрыл объятия и ждал, пока Цао Цзунгуань приблизится и обнимет его.
Цао Цзунгуань посмотрел в окно. Он только арендовал этот двор. Семья Цао не была богатой.
Живя в Пекине одни, они не стали покупать дом, а арендовали этот двор с двумя входами. За окном небольшой пруд.
В этот момент там нет зелени, только вода, и вдалеке ничего нет.
Он медленно подошел, но прежде чем он приблизился, Чжань Юаньфэн притянул его к себе, а затем страстно поцеловал в губы.
«Мне на самом деле не хотелось ничего делать, но, учитывая ситуацию, не будет ли напрасной тратой времени, если я ничего не сделаю?»
Цао Цзунгуань сложил руки на груди: «Ваше Величество... это мой дом!»
"Ну и что?" Толкнув мужчину на стол, Чжань Юаньфэн задвигал руками еще более безрассудно.
Он внезапно почувствовал, что находиться в этом времени и в этой обстановке гораздо интереснее, чем в его спальне, как будто они уже не король и подданный с разными личностями, а двое влюбленных мужчин.
Кисть для письма, тушечница и чернильница, лежавшие на столе, были сметены на пол, не только испачкав пол, но и сломав любимое пресс-папье Цао Цзунгуаня.
Услышав звук ломающихся вещей, он сильно укусил Чжань Юаньфэна.
«О, ты стал таким агрессивным, что даже осмелился меня укусить!» Чжань Юаньфэн крепко обнял его за талию обеими руками, снисходительно посмотрел на него и медленно прикусил пылающую щеку.
"Замолчи!"
«Ха-ха, это называется зуб за зуб!»
Цао Цзунгуань не ожидал, что он все еще может быть таким ребячливым. Он дотронулся до заметных следов зубов на своем лице и сердито пнул его.
Я пожалел об этом сразу после того, как пнул . В конце концов, напротив меня сидел император.
Я боялся, что он ничего не сделал, когда сопротивлялся. Я не знал, достаточно ли этого пинка, чтобы наказать его.
Чжан Юаньфэна это не волновало. Он просто раздвинул ноги, чтобы они были широко расставлены, затем сомкнул губы и продолжил страсть до конца.
Они оба смотрели на размытые очертания друг друга, прислушивались к дыханию друг друга, и неожиданно ни один из них не захотел останавливаться.
Как только Юань Фэн протянул руку, Цао Цзунгуань поспешно крикнул, чтобы он остановился: «Разве тебе не пора возвращаться во дворец? Уже поздно».
«Я еще даже не поел, а вы меня прогоняете?»
«Я не осмеливаюсь использовать грубую пищу в моем доме для развлечения императора».
«Я не против».
Я ненавижу это! Цзэн Цзунгуань подумал про себя.
За дверью вдалеке стоял личный слуга Цао Цзунгуаня, не решаясь вообще приблизиться к кабинету.
Конечно, он не мог подойти близко, так как небольшой кабинет был окружен охраной.
Будучи личным слугой Цао Цзунгуаня, он не мог не знать об этом деле, но он не знал личности другой стороны и не осмелился спросить.
Когда луна достигла зенита, в кабинете наконец зажегся свет. Цао Цзунгуань открыл дверь и вышел, сказав ему приготовить два ведра воды.
После его ухода Цао Цзунгуань осмелился заглянуть в беспорядок в кабинете. Вещи на столе были разбросаны по полу, а на столе были пятна.
Любой, кто это видел, понял бы, что произошло.
Чжань Юаньфэн разбирал свою одежду, и когда он увидел, что Цао Цзунгуань сам разбирает ее, он нахмурился и спросил: «Почему бы тебе не попросить кого-нибудь разобрать ее?»
Цао Цзунгуань поднял голову и пристально посмотрел на него, а затем продолжил свою работу.
Он поднял пресс-папье, которое раскололось на две части, вздохнул и снова бросил взгляд на Чжань Юаньфэна.
«Ладно, ладно, это просто нефритовое пресс-папье. Завтра я дам тебе восемь или десять».
"Незачем!"
Чжань Юаньфэн ухмыльнулся, ему просто понравилось выражение лица Цао Цзунгуаня, говорящее «посторонним вход воспрещен», он выглядел гораздо лучше, чем мальчик, который вчера вечером притворялся хрупким.