Глава 13.
Марселла исчезла из мира на два дня. Отключила телефон, попросила родителей никого не пускать и даже толком не ела. Она сидела в комнате пыталась понять, в какой момент всё пошло не так. Разве она недостаточно старалась, чтобы получить счастье?
Даже внешне, обычно ухоженная и опрятная Марселла была совсем на себя не похожа в пижамных штанах, запутавшихся волосах собраных в какое то непонятное гнездо, но главное — глаза. Красные, опухшие от бесконечных слёз, а более того, пустые. Изнеможденные тяжестью прошедших дней.
В комнате повсюду были разброшены салфетки, на заваленом трагичными романами столе лежала пустая кружка из под чая, а свет здесь не включался с самого ее приезда. Марселле нравилась темнота. Не потому что она приносила успокоение, а потому что она была сродни её души — неподвижной, пустой и лишенной света. В темноте исчезала потребность притворяться, что все в порядке, она нашла здесь свое убежище, позволяла темноте обвалакивать себя, скрывать от всего, что причиняло боль. Мрак не задавал ей вопросов, он просто был и в нем перед ней не мелькали доставучие журналисты, злые, холодные глаза Фермина и напротив — до боли теплые глаза Пау. Здесь она была одна.
Пау. Она думала о нём постоянно. Последние его слова всё никак не выходили из головы, Марселла отчаянно хотела узнать, что они значили, а может и вовсе ничего? Может, она все накрутила? Может, Пау вообще не воспринимал ничего из этого всерьез?
Марселла закусила губу, чувствуя, как снова к горлу подступает комок. Последние слова Пау, его голос, тихий, но твёрдый, звучали в её голове, как заезженная запись.
"Ты должна знать, что я сделаю всё ради тебя."
Сделаю всё ради тебя. Что это значило? Он правда готов был пойти на что-то ради неё, или это просто импульсивная фраза? Она пыталась найти в своей памяти его взгляд, выражение лица в тот момент, но всё смешивалось, размывалось, словно её мысли были подёрнуты той же темнотой, в которой она сидела.
Он был такой добрый. Всегда спокойный, уверенный в себе и в людях, но с Марселлой он казался... другим. Более искренним? Или это она просто хотела так думать? Её разум блуждал по тонкой грани между надеждой и отчаянием. Она раз за разом представляла, что сказала бы ему, если бы он вдруг появился сейчас, прямо здесь, в её комнате.
И всё же, как бы она ни пыталась отдаться этим мыслям, реальность снова и снова тянула её вниз. Она не могла забыть, как смотрел на неё Фермин. В его глазах не было ни любви, ни тепла, которые всегда были частью их связи. Только обида. Горькая, жгучая, как ожог. Она знала, что потеряла его доверие. Возможно, навсегда, но поступил ли он сам правильно? Нет. Он опозорил её, на весь самолет намекнул на интимную связь между Марселлой и Пау, так еще и подрался с ним. Ей тоже было, на что злиться.
Марселла тяжело вздохнула, почувствовав, как очередная волна бессилия накрывает её с головой. В какой момент она утратила контроль над своей жизнью? Почему всё оказалось таким хрупким? Она ведь просто хотела счастья. Немного любви, немного понимания. Почему это оказалось таким разрушительным для всех?
Она провела рукой по мокрой от слёз щеке и потянулась к своей пустой чашке. Остатки чая уже давно были холодными, но она прижимала чашку к груди, будто это был последний оплот спокойствия. Слабая улыбка появилась на её лице: глупая привычка. В глубине души она понимала, что прятаться в темноте не поможет, но шагнуть за её пределы пугало ещё больше.
Вдруг, в комнату постучали. Марси не стала вытирать слёзы, родители знали, что с ней, знали её состояние, слышали её всхлипы и старались быть рядом по возможности, настолько, насколько Марселла давала им помочь. Она и так сломала репутацию сильной дочери и не хотела создавать впечатление, что ей нужны няньки. Нет, родителям и так тяжело, не из-за слухов вокруг Марселлы, не из-за ее неудачи в работе, а из-за того, что их дети копили злость и обиду друг на друга, потому, что и слушать друг друга не желали.
— Да, входите, — прочистив горло сказала Марси.
В комнату вошел отец. Собранный, в рабочем костюме и с заботливым, родным взглядом. Марси поморщилась от света, проникшего через дверь. Лопес-старший сел на кровать рядом с дочерью, собрав с нее все салфетки, он смял их и бросил в мусорку рядом с рабочим столиком Марси. Он нежно убрал выбившиеся пряди с лица Марси и вытер её слезы.
— Марселла, милая, — он покачал головой, не в силах видеть любимую дочь в таком состоянии. — Всё пройдет, люди утихнут, рано или поздно им надоест это обсуждать.
Марселла покачала головой.
— Мне всё равно на людей, папа. Перестанут обсуждать, или не перестанут — я уже всё потеряла, — сухо ответила она.
— Знаешь, Марси, когда я был молод, я учился без устали, пытаясь чего то достичь, — начал рассказывать отец. — А в один день, из-за одного несчастного случая меня исключили из университета...
Отец усмехнулся, а Марселла, наконец, подняла глаза. Эту историю она еще не слышала. Сморгнув слёз, Марси стала слушать.
— Я думал, всё кончено, совсем не понимал, как так может быть: я шёл к успеху так усердно, а жизнь отвернулась от меня, — его глаза были не здесь, казалось, он витал в своих воспоминаниях. — Долгое время я страдал. Ничего не делал, но со временем денег в семье стало не хватать и мне пришлось устроиться на работу. Я устроился в продуктовый магазин на дневную смену. Конечно, после моих амбиций достичь карьеры мечты это казалось ничем, но в один прекрасный день в двери этого магазина вошла девушка: прекрасные,золотистые волосы струились по тонким плечам, а карие глаза сияли солнечным светом. Ты напоминаешь мне эту девушку. Сейчас она на кухне, готовит обед.
— Мама, — прошептала Марселла.
— Мама, — подтвердил отец. — Мне было стыдно. Она была хорошо одетой красавицей, а я работником в магазине, но я позвал ее на ужин. С того дня, Марси, твоя мама была рядом. Она ничего от меня не требовала, но ее присутствие рядом придавало мне сил. Спустя год я уволился из магазина и открыл свой. Спустя еще год, я заработал денег и заново пошел в университет. По окончанию, Марселла, я открыл свою фабрику. Суть в том, дорогая, что когда я думал, что все потерял, я только все обрел.
Марселла удивленно заморгала. И как она могла не знать? Почему никогда не интересовалась? Она не могла сказать, что именно её на это сподвигло, но она улыбнулась краешком губ. Видимо, неудачи это семейное по стороне отца, Фермин просто пошёл в маму.
— Правильно, Марси, улыбайся, — отец кивнул. — Ничего не кончено, если ты не позволишь этому закончиться. Помни, кто ты и через что прошла, помни о стержне и силе внутри, — он приложил руку к ее сердцу. — Ты сильная, Марселла Лопес, а твой путь только начался, а не закончился. Барселона тебя уволила из-за мнения общественности? Это их ошибка, а не твоя проблема, потому что их просмотры на «рилс» за два дня упали на 10%.
Отец подмигнул. Марселла пыталась почувствовать хоть что-то, что угодно: злорадствие или радость, что Барселоне без нее тяжко, но боль все заглушала. Боль и бесконечная пустота вокруг неё.
— Увидишь, скоро всё снова изменится, — пообещал он. — Кстати, зашёл я не только по-этому, а потому что Ламин звонил, уже раз, кажется, сотый за эти дни. Остальные тоже, но они поняли, что тебе нужно время.
Ламин. Марселле было стыдно, перед ним, перед Бертой, Анитой, ребятами из команды и всеми теми, кто пытался дозвониться и дописаться, кто переживал, а она игнорировала и чувствовала себя отвратительным другом.
— Что он сказал? — спросила Марселла.
— Умолял увидеться. Сказал, что если ты согласна, то он будет ждать тебя в "Milky way coffee" через два часа, а если нет, то он вломиться к нам в дом ночью. Думаю, стоит согласиться.
Марси тяжело выдохнула. Выходить куда-то хотелось в последнюю очередь. Ощущать на себе все эти липкие взгляд людей тоже, но зная Ламина, он и в правду вломиться в дом ночью, если она останется лежать дома.
— Ладно, — буркнула она.
— Ладно, — с мягкой улыбкой сказал отец, поцеловал её в лоб и уехал на работу.
Марселла медленно поднялась с кровати, обвела взглядом свою комнату и почувствовала, как сердце сжалось от осознания, в каком состоянии она позволила себе оказаться. Она глубоко вздохнула, собрала волосы в небрежный хвост и пошла в ванную. Холодная вода на лице не только смыла остатки слёз, но и слегка вернула её к реальности. Сложнее всего было посмотреть на себя в зеркало. Её отражение было чужим — потухший взгляд, бледная кожа, потёртое худи с пятнами от слёз.
"Так нельзя дальше," — прошептала она себе, стянула худи и надела что-то более приличное — джинсы и футболку, в которых не стыдно выйти из дома. Её руки дрожали, когда она включила телефон. Аппарат завибрировал, уведомления посыпались нескончаемым потоком.
Сообщения. Сотни, нет, тысячи. Комментарии, упоминания, публикации. Марселла пролистала первые несколько строк:
"Ты заслужила это, наконец Барселона открыла на тебя глаза.!"
"Богатенькая девочка не знала, что можно так легко все потерять?"
"Ты позор для клуба."
Она быстро закрыла приложение, словно от этого слова перестанут существовать. Глубоко вдохнув, открыла мессенджер. Там всё было совсем иначе.
"Марси, ответь, пожалуйста." — от Берты.
"Мы на твоей стороне, ты знаешь." — от Аниты.
"Позвони, как будешь готова." — от Педри.
"Не важно, что случилось. Ты всё равно одна из нас." — от Бальде.
«Марс, мы все здесь для тебя.» — от Марка Касадо.
«Мини Лопес, пожалуйста, прекрати всех игнорировать. Ламин поник без тебя, Ана сходит с ума, Фермин молчит, но ты знаешь, он любит тебя.» — собщение от Гави.
Тысяча разновидных сообщений от Ламина, от угроз убить за молчание, до мольбы поговорить с ним хоть минуту.
Но ни слова от Фермина. Ничего от Пау. Она закрыла глаза, пытаясь заглушить навязчивые мысли, но это было невозможно.
Она заставила себя спуститься вниз, где её мама уже готовила обед. Услышав шаги дочери, женщина обернулась и с облегчением улыбнулась:
— Ты выглядишь лучше. Всё в порядке?
— Да, мам, — ответила Марселла, обнимая её на мгновение. — Я собираюсь встретиться с Ламином.
Её мама погладила её по плечу:
— Хорошо, что ты выбралась. Не торопись, но, думаю, это поможет.
Марселла взяла сумку, надела темные очки и вышла на улицу. Свежий воздух обдал её лицо, заставив на секунду ощутить, как лёгкость возвращается к её телу. Но в груди всё равно была пустота, которую ничто не могло заполнить.
До кафе Марселла доехала на такси. Сквозь затонированное окно она рассматривала шумные улицы Барселоны. Марселла любила этот город. Они с семьей переехали сюда из Эль Кампиньо, маленького городка вблизи Севильи, когда Фермин поступил в Ла Масию, по сравнению с родным городом, Барселона казалась огромным мегаполисом с уймой возможностей. Марси до сих пор помнила свой детский восторг.
Доехав до кафе, Марселоа почувствовала легкий приступ нервозности. Её палтцы дрожали, когда она дрожащими руками доставала из кармана кошелек, чтобы заплатить водителю. Марси отвыкла от такого количества людей вокруг, она отпустила голову, в страхе, что кто нибудь её узнает.
«Milky way coffee" находилось в оживленном районе, но атмосфера там была уютной. Она и Ламин уже ходили туда вместе пару раз, потому он и назначил встречу здесь.
Зайдя внутрь, Марселла обнаружила, что его еще нет. Должно быть, она пришла раньше. Сев за привычный маленький столик в дальнем конце зала, она вежливо попросила официантку принести ей матчу с клубничным сиропом и стала ждать Ламина, всё время поглядывая на входную дверь и думая о их предстоящем с ним разговоре.
— Привет, извини, могу я присесть к тебе? — вдруг из раздумий Марселлу вывела красивая девушка с небольшим акцентом.
Марси повернула голову. Каштановые волосы красиво спускались по плечам, а улыбка озаряла ее красивое лицо. Оглянувшись вокруг Марси поняла, что мест больше нет. Она решила, что за столом достаточно места для троих, по этому поспешила ответить:
— Да, конечно.
При этому выдавив из себя максимально дружелюбную улыбку, какую только могла.
Кажется, девушка её не узнала. По крайне мере, она не лезла с распросами и камерой телефона в лицо, что вполне устраивало уставшую от внимания Марселлу.
Когда матчу принесли, она перемешала её с сиропом и сделала глоток.
— Как тебя зовут? — вдруг спросила девушка, всё с такой же теплой улыбкой.
Марселла посмотрела на дверь. Ламина все еще нет.
— Э-эм, Марселла, — запнувшись ответила она. Как же давно Марси не слышала этот вопрос. — можно просто Марси. А тебя?
— Беатрис, для тебя просто Триси.
Тогда Марселла сделала вывод, что она действительно не местная, имя было совсем не испанское, но красивое и необычное, как и она сама. Беатрис была сродни Барселонской погоде — тёплая, яркая и солнечная.
— Ты не против поболтать, познакомиться? — спросила она.
Не раздумывая, Марселла почему-то согласно кивнула. Возможно, ей просто не хватало общения с человеком, который не знает кто она и не пытается разобраться в её проблемах вперёд её самой.
— Нет, вообще то, я вовсе не против.
Беатрис принесли её заказ и она благодарно кивнула официантке.
— Ты откуда, из Испании, или приезжая? — спросила Триси.
— Из Испании. Я родилась здесь, а ты?
— Я из Венеции. Италия мой дом, — сказала девушка, подтвердив все догадки Марселлы.
— Как ты оказалась здесь, в Барселоне? — с интересом спросила Марси.
— Я поступила здесь в танцевальную академию, дальше планирую получать здесь высшее образование. У тебя какие планы? Ты учишься?
Марселла была приятно удивлена, не одну её мечты привели в другой город. Она невольно вспомнила свой год проживания в Мадриде. Возможно, потому эта девушка и расположила ее к себе и к этом разговору, ее энергетика цепляла, потому что в них было что-то общее. Вот только, свою мечту Марселла упустила и эта мысль была как туча рядом с её прекрасной собеседницей.
— Я... э-э-э, да, я учусь. На первом курсе, маркетинг, — ответила она. — И работать тоже буду в сфере спорта. Даже получила стажировку в футбольном клубе, пока не... ну, не суть. Больше у меня ее нет.
Беатрис кивнула, решив не спрашивать, очевидно, заметив, что Марселла не желает говорить об этом, за что та была ей очень благодарна.
— Футбол, — усмехнулась она. — Кажется, в Барселоне он меня преследует.
Марселла посмотрела на новую знакомую, в её глазах читался вопрос, на который Триси сразу поспешила ответить:
— Один день, на пляже, я встретила футболиста. Кажется, даже двух. Один взял у меня номер, а второй уж слишком самоуверенно пообещал, что заставит меня полюбить футбол, после того как я сказала, что это неинтересно — когда 22 мужика на поле пинают мяч.
Неожиданно для себя Марселла искренне рассмеялась, впервые за все эти дни, прикрыв рот ладошкой. Слова Триси действительно её рассмешили. Было интересно послушать слова человека, который не любит вид спорта, с которым ты связана с ранних лет.
— Я обязательно скажу эти слова своему другу, — сказала Марселла. — Если он соизволит придти, конечно.
— Он футболист? — спросила Триси.
Марселла кивнула:
— Еще какой. На самом деле, думаю ты слышала о нем.
Марселла сделала еще один глоток матчи, когда заметила движение у двери. Ламин, закутанный в тёмное худи и солнцезащитные очки, вошёл в кафе, оглядываясь по сторонам, будто боясь быть узнанным. Он всегда был осторожен с вниманием, даже когда оно было заслуженным. Увидев Марселлу, он кивнул ей с лёгкой улыбкой и начал пробираться к их столику.
— Вот и он, — сказала Марселла с намёком на усталую усмешку, показывая Триси на Ламина.
Девушка повернулась, и её лицо на мгновение застыло в удивлении. Затем её глаза заблестели.
— Ты шутишь, — прошептала она с лёгким акцентом, прежде чем снова взглянуть на Марселлу. — Это он!
Марселла нахмурилась.
— Кто?
— Тот парень с пляжа! — Триси почти шёпотом вскрикнула и снова повернулась к Ламину, который, кажется, всё ещё не понял, что происходит.
Когда Ламин подошёл ближе, он снял очки и присел напротив Марселлы, быстро бросив взгляд на её собеседницу.
— Привет, Марси. Я рад, что ты пришла, — начал он, но замолчал, заметив пристальный взгляд Триси.
Ламин заморгал, стараясь понять, откуда он её знает. Вдруг на его лице отразилось узнавание.
— О, подожди... девушка на пляже! Ты — это ты?
— Да, я — это я, — засмеялась Триси, и Марселла почувствовала, как лёгкая тень облегчения накрыла её. Впервые за много дней ситуация казалась по-настоящему лёгкой и даже немного смешной. — Ты был очень мил, но жутко самоуверенным. Обещал сделать меня фанаткой футбола.
— Ламин, бедная девушка, не все любят футбол, — сказала Марселла, смотря на лучшего друга.
— Не правда, просто всем нужен толчок, чтобы его полюбить!
Ламин усмехнулся, поднимая руки в шутливом жесте сдачи.
— Хорошо, хорошо, признаю, я наверное был чуть-чуть...настойчивым, — сказал он, искоса глянув на Триси. — Но разве можно было не попробовать? Я же верю, что футбол — это не просто игра. Это жизнь.
— Ты это каждому говоришь? — поддразнила Триси, слегка приподняв бровь.
Марселла, не сдержавшись, улыбнулась, наблюдая за их обменом. Она и не думала, что сможет так скоро почувствовать себя немного легче. Ситуация была почти абсурдной: её лучший друг и итальянка-незнакомка которую она встретила только что непринужденно общались.
— Не каждому, только тем, кто заслуживает стать частью этого волшебства, — ответил Ламин, делая театральный жест.
— Волшебства? — засмеялась Триси. — О, ну тогда, может, стоит дать футболу второй шанс, раз уж ты так уверен.
— Вот и поговорили! — радостно воскликнул Ламин, глядя на Марселлу. — Приходите на тренировку завтра. Обе.
Марселла покачала головой:
— Ламин...
— Нет, не смей спорить, никто не запрещал тебе приходить как друг!
Марселла, понимая, что спорить с Ламином бесплезно, с тяжелым вздохом согласилась.
— Если честно, я действительно не очень люблю футбол, — возразила Триси. — Не думаю, что хочу идти.
— Пошли, составишь мне компанию, — попросила Марси и после недолгих уговоров Триси кивнула и дала Марселле свой номер.
Спустя несколько минут ей кто то позвонил и она поспешила попрощаться:
— До встречи, ребята, была рада встретиться, — кивнула Триси и быстро заплатив за свой кофе, убежала.
Марселла и Ламин переглянулись и он сказал с ухмылкой:
— Предполагаю, кто это мог быть...
Когда она ушла, Ламин посмотрел на Марселлу, улыбнувшись своей широкой, мальчишеской улыбкой.
— Она хорошая, правда?
— Очень, — согласилась Марселла.
Но в её голосе всё ещё звучали усталость и грусть, которые Ламин сразу заметил. Он убрал шутливый тон, положил локти на стол и пристально посмотрел на неё.
— Ладно, Марси. Теперь твоя очередь говорить. Как ты? Я с ума сходил! Пау проглотил свой чертов язык, Фермин ходит темнее тучи. Остальные держатся, но атмосфера на тренировках не веселая, скажу прямо.
Марселла вздохнула, почувствовав, как её сердце на мгновение сжалось. Она знала, что ему нужно ответить честно, но слова, как всегда, не шли.
— Я не знаю, Ламин. Не знаю, как быть дальше, — наконец, тихо ответила она. — Всё рушится, и я не понимаю, где была моя ошибка. Я не знаю, что делать дальше, я не знаю, как все исправить. Я злюсь на Фермина и чувствую вину перед ним одновременно. Пау не пишет, возможно, решил, что такие проблемы ему больше не нужны, я не нужна. А я... я тону, Ламин, меня душит моя же ничтожность.
Ламин покачал головой, подсел поближе, прижал её к себе, совсем как ребенка, укачивая. Повезло, что в кафе было всего несколько человек, иначе, Марси держала пари, это тоже попало бы в интернет. По её щекам потекли слёзы, она крепко вцепилась за него, как будто Ламин был единственным, что держало её от падения в темную яму. Её друг, соулмейт, не кровный брат.
— Слушай, я не могу исправить всё, — начал он. — Но одно я могу тебе обещать: я рядом. Что бы ни случилось, я всегда буду рядом.
Его слова прозвучали искренне, и Марселла вдруг почувствовала, как ком в горле немного ослаб.
— Знаю, — прошептала она.
На несколько секунд между ними повисло молчание, но оно не было тяжёлым. Это было молчание двух друзей, которые понимали друг друга лучше, чем кто-либо другой.
— Как думаешь, я не нужна ему больше? — тихо спросила Марселла, они оба поняли, кого она имела ввиду.
Ламин отпустил её, чтобы посмотреть в глаза. В его взгляде не было ни капли сомнений, только спокойствие и уверенность, как будто он заранее знал ответ на её вопрос.
— Марси, я скажу тебе честно: я не могу говорить за него,он не делится со мной тем, что с ним происходит, что бы я не пытался предпринять. Но если этот парень не понимает, какая ты... какая ты настоящая, сильная, упрямая, с твоими тараканами и золотым сердцем, — он запнулся, усмехнувшись, — то он идиот. Но это не отменяет главного. Ты ценна не потому, кто любит или не любит тебя. Ты ценна сама по себе. Поняла?
Она молчала, не зная, что ответить. Но её глаза снова наполнились слезами. Она знала, что Ламин прав, но сердце, кажется, не хотело слушаться разума.
— Просто дай себе время, — продолжил он, мягко коснувшись её руки. — Я знаю, тебе сложно, но ты справишься. И если кто-то не ценит тебя... значит, это их потеря, не твоя.
Марселла кивнула, с трудом сдерживая слёзы. Она всё ещё чувствовала себя разбитой, но его слова начали укладываться в голове. Это был не волшебный рецепт, но это было что-то, что давало надежду.
В этот момент официантка принесла заказ Ламина. Он обернулся, поблагодарил её, а потом снова повернулся к Марселле:
— Давай сделаем так: ты поплачешь сколько нужно, а потом мы решим, что делать дальше. Хорошо? Готова?
Марселла впервые за долгое время позволила себе искреннюю улыбку.
— Со всем этим кофеином в крови, пожалуй, я готова на всё, — она чуть подшутила, всё ещё чувствуя тяжесть в груди, но уже чуть легче, чем раньше.
И на мгновение мир перестал казаться таким страшным.
— А еще ты должна позвонить Аните и Берте, — настаивал он. — Они беспокоятся. Очень.
Марселла знала, что он был прав. Они её подруги, вторая семья, конечно,они волновались и сейчас, чувствуя себя немного лучше, она решила, что позвонит, обязательно позвонит сегодня же. Никто не спасет ее, если она сама будет топить себя на дно.
— Да. Позвоню.
— Завтра Педри везет меня на тренировку, заедем за тобой, ладно? — спросил Ламин. — И не забудь скинуть Беатрис адрес.
— Не забуду, — усмехнулась она. — Она мой компаньон на завтра, а еще, кажется, новая подруга.
Ламин хмыкнул, соглашаясь.
Марселла вернулась домой поздно вечером, с ощущением лёгкости, которой ей так не хватало. На пороге её встретила мама, обняв тепло и внимательно посмотрев в глаза.
— Как ты, милая? — спросила она.
— Уже лучше, — честно ответила Марси, слегка улыбнувшись. — Я поговорила с Ламином. Всё будет хорошо. Потихоньку, но я выберусь.
Мама кивнула, довольная услышать хоть что-то обнадёживающее. Отец заглянул из гостиной и, встретившись с дочерью взглядом, произнёс:
— Гордись собой, Марси. Мы гордимся.
Её сердце дрогнуло. Она молча кивнула, чувствуя поддержку, которая исходила от семьи. Поднявшись в свою комнату, она взяла телефон и нашла номер Триси. Составив короткое сообщение, она написала:
"Привет! Завтра тренировка, вот адрес штаба: [адрес]. Не бросай меня, познакомим тебя с командой.»
На секунду Марселла замерла, но потом нажала «отправить». В ответ пришло почти мгновенное сообщение:
«Спасибо,надеюсь что это все же попытка влюбить меня в футбол,а не вид насилия моей души и сердца,приду)»
Её улыбка стала чуть шире. Сложив телефон на стол, она набралась смелости сделать следующий шаг: открыть групповой чат с Анитой и Бертой.
Она создала групповой звонок, и почти сразу обе подруги взяли трубку.
— Марселла! — раздался голос Аниты. — Наконец-то! Мы уже планировали выломать твою дверь!
— Ты как? — перебила Берта, звуча одновременно серьёзно и мягко.
Марселла на секунду замялась, а затем решилась:
— Извините меня. Я правда вела себя... ужасно. Просто я... мне было плохо, и я не знала, как с этим справиться. Но я сейчас говорю вам: мне лучше, и я... я вас люблю.
— Ты нас напугала, дурочка, — с облегчением выдохнула Анита. — Но мы тебя тоже любим. И всегда рядом, поняла?
— Обещай больше не молчать, — добавила Берта, улыбаясь даже через экран.
— Как минимум постараюсь, — слабо улыбнулась Марселла, заправив волосы за уши. Рядом с Анитой появился Гави.
— Мини Лопес! — воскликнул он. — Всё в порядке?
— Всё в порядке, — конечно, Марселла врала, но эта ложь была даже приятной, потому что потерявшись в собственной грусти она забыла, сколько людей любят и ценят её несмотря на всё произошедшее.
Проговорив еще минут 20, Марселла осмелилась задать Берте вопрос, который вертелся на языке с самого начала разговора, но она боялась услышать на него ответ:
— Как... как Фермин?
Улыбка Берты потускнела, она замешкалась, будто не зная, как ответить.
— Молчит, Марс, — от ее ответа сердце Марси сжалось. — Не говорит о тебе, пытается вести себя как обычно, но глаза пустые.
Слова Берты эхом отзывались в её голове. Это было похоже на удар в самое сердце, не её, а маленькой девочки, которой она была, и которая всегда пряталась за спиной старшего брата. Марселла чувствовала, как все внутри нее холодеет, как если бы её вдруг выдернули из пучины эмоций и оставили на ледяном острове.
— Понятно, — сухо ответила она.
Тему эту, они, в итоге, замяли. Поговорив еще немного и договорившись встретиться послезавтра, девушки закончили разговор. Несмотря на слова Берты, от разговора с подругами на один камень с души стало будто легче .
Марселла устало опустилась на кровать, держа телефон в руках, когда экран загорелся. Сообщение от Карлы появилось внезапно, как удар грома среди ясного неба:
"Почему ты сразу не сказала, что вся эта суета вокруг вас была ложью фанатов. Стажировка снова твоя, охваты начали падать. Приступать к работе можешь завтра, поздравляю."
Она перечитала текст несколько раз, не понимая, о чём идёт речь. Ложь? Какая ещё ложь? Охваты? Её пальцы замерли над экраном, пока телефон не начал вибрировать от нового сообщения. Это была ссылка на видео, присланная Ламином.
Следом начали поступать сообщения от Аните, Берты и даже ребят из клуба. Они все скидывали одно и то же видео. Со страхом и тревогой Марселла нажала на плей. Это было интервью с Пау.
На экране он сидел, спокойный, почти холодный, и уверенно говорил:
— Мы с Марселлой не встречаемся. Никогда не встречались. Все эти слухи — глупая ошибка и результат фотомонтажа. У меня есть девушка, и я хочу уважать её чувства, поэтому расставлю все точки над «и».
Голос его звучал спокойно, но каждое слово резало душу Марселлы, как нож. Она смотрела, как он не колеблясь отрицает всё, что между ними было. Его лицо не выражало никаких эмоций, а слова звучали как тщательно подготовленный текст.
Она почувствовала, как сердце начало колотиться так сильно, что боль отдавалась в груди. Телефон едва не выпал из её рук, когда она на автомате набрала его номер. Ответил он после второго гудка.
— Привет, Марселла, — раздался его голос, будто ничего не случилось. Но что-то случилось, потому что он назвал её по имени, никакого привычного «звезда».
— Что ты делаешь? — выдохнула она. — Ты сказал, что это было ложью? Что всё это — фотошоп? У тебя есть девушка? Пау... что это значит?
Её голос дрожал, но он ответил всё тем же спокойным тоном:
— Марселла, всё кончено. Да, у меня есть девушка. Мне жаль, что я не сказал тебе раньше. Ты замечательная, правда, и я надеюсь, что мы сможем остаться друзьями.
Она замерла. Это было как удар молотком — холодно, резко, окончательно. Её губы открылись, чтобы что-то сказать, но голос отказал. Вместо этого она просто отключила звонок.
Телефон выпал из её руки на кровать, а слёзы уже текли по её щекам. Она прижала ладони к лицу, но слёзы не останавливались. Это была боль утраты, предательства и унижения, от которых хотелось кричать, но она могла лишь беззвучно плакать, пытаясь дышать в рваном ритме.
Жизнь действительно настроилась против нее и на каждую попытку выбраться из темной ямы, она тащила Марселлу вниз только сильнее.
Фермин был прав, она поступила безрассудно, когда позволила себе сосредоточиться не только на работе.
———
И так, как вы могли заметить, введен новый персонаж. Беатрис — главная героиня из истории моей близкой подруги, которая называется «Венеция и Барселона: не в ритме футбольных сердец» (любовная линия с Педри) таа что бегите читайте.
Пользуясь случаем еще раз напоминаю про свой тгк(в котором уже есть плейлист к этой главе и двум прошлым) ссылка в профиле