Одно солнце на двоих

Я, то и дело, кидаю взгляды в сторону туалета, куда ушла Марьяна. Её нет уже около десяти минут — и это меня настораживает. Допинав свою бутылку крепкого пива, вижу Гендоса и Кису, которые стоят недалеко от стола с алкоголем. Иду к ним, расталкивая кружащих в танце людей. Ко мне липнет пара девчонок, но я отталкиваю их, смеряя хмурым взглядом.

— Вы Марьяну не видели?— я старался перекричать музыку, которая долбила так, что перепонки разрывало.— Гендос?

Друг сгребает меня в охапку и пьяно улыбается, крепко сжимая моё плечо своей лапищей. Его зрачки расширены, а это значит, что тот употреблял.

— Видел, братишка, она торчит в толчке уже час, там такая очередь скопилась.— заметив моё серьёзное лицо, улыбка с лица Гендоса мгновенно слетает.— Вы поссорились?

— Нет.— отрицательно кочнув головой, отталкиваю от себя, трясущегося в танце, Кису и продолжаю:— Я пойду к ней, проверю. Чёт херня какая-то внутри, неспокойно.

— Я с тобой.— заявляет старший и мы двигаемся к тёмному коридору, где находятся туалеты.

Преодолев нескольких девушек, чьи лица были недовольны, подхожу к двери и пару раз ударяю по ней. В ответ лишь тишина.

— Я сейчас обоссусь.— хныкает незнакомая мне блондинка, которую держит её подружка.— Она там что, сдохла?

— Позвони ей, может Марьяна домой смоталась?— предполагает Гендос и я, достав телефон, быстро набираю нужный номер.— Ну что?

— Не берёт.— нервничаю я, а происходящее не нравится мне всё больше. Нажимаю на звонок снова, и из динамика слышится механический голос, оповещающий, что абонент не доступен.— Выключен.

Не думая ни секунды, пару раз дёргаю ручку двери, ведущей в женский туалет и, поняв, что та заперта, смотрю на Гендоса. Он кивает и я со всей дури впечатываюсь в неё плечом, стараясь выбить. Первый удар — ничего. Второй — звон щеколды. Третий — щеколда вырвалась с корнем. На четвёртый удар дверь, наконец, открылась.

Вбежав в тускло освещённый туалет, я ринулся к Марьяне, которая сидела на полу, оперевшись затылком в стену и вяло держась за ободок унитаза.

— Эй, Солнышко!— позвал я, упав на колени, рядом с ней.— Что случилось?— легонько похлопал щекам, но её глаза по-прежнему были закрыты.— Гендос, воды!

— Есть у кого бутылка воды?— зычно спросил он, открыв дверь.— Хули уставились тугодумы, вода, говорю, есть?!— громче гаркнул старший и, получив что просил, бросил бутылку мне.

— Боря,— шёпотом позвала Марьяна, приоткрыв глаза.— Мне... так плохо. Хочется спать.

— На, пей!— я поднёс горлышко к её губам и она, раскрыв их, глотала воду, морщась.— Всю пей и блюй! Тебе нужно прочистить желудок.

Я разговал громко и резко, чтобы она снова не закрыла глаза. Внутри меня бушевал страх, а всё тело трясло. Мне нельзя было потерять её. Нельзя было оставить.

Моё Солнце должно светить.

Ему нельзя погаснуть.

— Я больше не могу,— глухо прошептала Марьяна.— Не... не смотри.

Она схватилась крепче и, перекинув голову, из неё вышло почти всё выпитое. Собрав её волосы в хвост, удерживал их, поглаживал по спине и холодным рукам.

— Пей ещё. Давай, Солнце, прошу.

И Марьяна слушалась, хваталась тонкими пальцами за мою руку, будто ища поддержки. И я был этой поддержкой.

Я готов был отдать ей всё, что у меня есть.

Готов был перевернуть мир, разрушая его к чертям.

Но не оставить её.

Никогда.

— Всё, не могу больше.— прохрипела она и посмотрела на меня.

Синие глаза, которые мне так нравились, стали тускнее, а зрачки расширились. Взяв её за щёки, заглянул в них и меня вдруг осенило.

— Что ты употребляла?— ласково спросил я, чтобы не напугать.— Не молчи.

— Только шампанское, которое стояло на столе.— тихо ответив мне, она попыталась встать, но я не дал.— Борь, я не вру.

— Верю, котёнок, верю.

Марьяна уронила голову мне на грудь и обняла. Прижав крепче, я гладил её волосы, стараясь успокоить. Она ничего не расскажет, потому, что сама не понимает, что произошло.

— Не уходи, пожалуйста.— попросила Марьяна, зарываясь носом в мою кофту.— Мне страшно. Так плохо, голова кружится и болит.

— Не уйду.

— Обещаешь?— всё так же шептала она, поднимая на меня свои синие, бездонные глаза.

— Даю слово. Я отнесу тебя в машину, хорошо?— Марьяна кивнула и я подхватил её на руки.

— Наркота.— серьёзно изрёк Гендос, выпуская сигаретный дым через нос.— Хрен знает, какое количество там было, но если она ни разу не употребляла, хватит и самой небольшой дозы, чтобы её так накрыло.

— Чё вы так кипишуете?— скривился Киса, усмехнувшись.— Никто не сдох — уже хорошо. Проспится и пройдёт.

— Слышь, спокойный, ты бы лучше рот закрыл, пока я сам этого не сделал.— рявкнул это и смерил его недовольным взглядом.— Надо найти этого ублюдка, который наркоту в алкашку подмешал, и морду ему набить.

Я снова посмотрел на Марьяну, мирно спящую на заднем сиденье машины. Её лицо было умиротворённым и, приглядевшись, заметил, что она слегка улыбается, прижимая мою кофту к себе. Ей стало лучше — это меня радовало.

Но я никак не мог отпустить тот факт, что не смог предотвратить случившееся. Что она наглоталась тем, чего никогда не должно было быть в её организме. Наркотики — грязь, а эта девчонка слишком чистая и нежная для этого.

Вспомнив синие глаза, которых ранее я нигде не встречал, по телу снова расплылась щемящая нежность. Мне хотелось оставить всё это и лечь рядом, наблюдая за тем, как она спит. Просто смотреть как Марьяна улыбается, слышать, как тихо сопит.

А ещё хотелось, чтобы ей снился я.

Улыбнувшись своим мыслям, поворачиваюсь к друзьями. Кисы, что не удивительно, рядом не оказалось, он стоял возле входа и обнимал какую-то девушку за талию, шептал что-то ей на ухо, пока та звонко хихикала. Гендос залипал в телефоне, из динамиков доносились трещащие звуки, подойдя ближе, заглянул в экран и увидел, что он пересматривал истории тех, кто был здесь в этот вечер.

— Кудинов старший?— хмуро спросил я и тот кивнул, поворачивая мне экран.— Думаешь, это он?

— Хуйланов в нашем городе куча, поэтому, точно сказать нельзя. Всё может быть. Но списывать этого мажорика со счетов тоже не стоит, он меня давно раздражает, особенно его штанишки в обтяжку.— Гендос прокашлялся и сплюнул на землю, всем своим видом показывая неприязнь к Раулю.— Нет, ну ты подумай, кто носит кожаные штаны в жару? У него, поди, яички уже вылупились и закукарекали.

Отодвигаю от себя телефон, которым друг тычет мне в лицо и негромко ржу. На часах уже давно за полночь. Многие, кто был здесь, уже давно разбежались по домам. А те, кто не смог самостоятельно встать, был выведен друзьями. Гремящая музыка стихла, но в прохладном воздухе всё ещё витал запах алкоголя и солёного пота.

Я всё ещё думаю над тем, что сделать с человеком, подмешивающим наркоту в напитки. Пустить пулю в лоб. Выбить все зубы так, чтобы он мог есть только через трубочку. Разбить лицо так, что матерь родная не узнает.

Нет, не сейчас.

Сейчас нужно перестать об этом думать и утром начать мыслить трезвой головой и холодным рассудком. Иначе, могу наломать столько дров и, велика вероятность, что я наврежу не только себе, но и Марьяне — этого делать нельзя, она не заслуживает.

— У тебя такое табло, будто ты думаешь, как болезненно и мучительно казнить тех, кто занимается этой хуйнёй.— выпаливает Гендос и хлопает меня по плечу, склонив голову на бок.— Придумал?

— Не сейчас, братан.— отмахнулся я и расслабил челюсть.— Нахуевертить не хочется, да и её подвергать опасности нельзя.

— Ты до сих пор не признался ей?— поинтересовался Гендос, на что я нахмурился и покачал головой.— Чел, ты сохнешь по ней еще с начала апреля, просматривал её истории с фейка и молчишь до сих пор? Что, боишься признать в сталкерстве?

— Чел,— передразнил я друга без улыбки.— Думаешь каждой девушке будет приятно знать, что пацан влюблён в неё хуеву тучу времени и молчит?

— Ну,— отозвался старший и призадумался.— Мне было бы приятно. Это же девчонки, Хэнк, они эту приторную ванильку любят. Да и у вас глаза одинаковые.

— Чё?— не понял я.— У неё синие, у меня зелёные. Ты дальтоник?

— Одинаково влюблённые, тупорез!— беззлобно фыркнул тот и продолжил, уже более тихо:— Ты либо действуешь, либо продолжаешь молчать. А если выберешь второй вариант, как потом будешь жить, зная, что она в другом городе, даже не в курсах о твоих долгих чувствах? Или ты веришь, что вся эта любовь на расстоянии существует?

Я отвёл взгляд и поджал губы, помня о том, что Левина уедет учиться в другой город. И не факт, что мы будем видеться чаще, чем раз в месяц. Но и удерживать её своими чувствами — эгоистично.

В голове сразу всплыло одно из самых тёплых воспоминаний, связанные с Марьяной: она выходит из подъезда, слушает музыку в наушниках и сжимает в руке спортивную сумку — как потом оказалась, там была форма для танцев, которыми она занимается уже несколько лет. Когда она остановилась и, подняв голову, улыбнулась яркому солнцу — внутри что-то стрельнуло.

Придя домой, я, зачем-то, полез искать её в социальных сетях. Копаться пришлось долго. Я пересматривал все танцевальные студии нашего города и их отметки.

Пока не нашёл ту, которую искал.

Она стояла на переднем плане, одна из первых и широко улыбалась. И во мне снова что-то стрельнуло, на этот раз, более резко и сильно.

Я долго следил за ней, но не решался написать. В её историях и ленте часто мелькали букеты цветов — это навивало мысль, что у неё есть парень. А писать занятой девушке — не в моих принципах.

Она любила жёлтые хризантемы. «Человека паука" — а лучшим пауком считала Эндрю Гарфилда. Слушала инди-поп, хип-хоп и рэп. Смотрела драмы, фэнтези, документалки и детективы, но очень боялась ужасов.

Всё это я узнал из профиля Марьяны, который она активно вела. Представить не мог, что она совсем другая: добрая, искренняя, иногда острая на язык.

И я влюбился. Бесповоротно.

Если не с первого, то со второго взгляда точно.
______________________________________________

Буду рада, если вы поделитесь впечатлениями об этой главе! Вам не сложно — а мне приятно!❤️

Фанфики с Кисой, которые я советую прочитать;

«Мы встретились слишком рано»

«Сердце твоё- камень»

«Сквозь бурю| Адель и Киса| Чёрная весна»

«Уйдём во мрак»

Залетайте в мой тг канал, там много интересного!;)

Название тгк: |•ctk_sb•|