Глава 9
Лето между тем шло своим чередом. Незаметно закончился учебный год. Последний день занятий прошел торжественно: герр Граупе сказал речь, на всеобщее обозрение были выставлены поделки девочек, а мальчики продемонстрировали свои гимнастические умения. И конечно, все пели йодль, как альпийские пастухи. В завершение праздника каждый ученик получил в подарок сосиску и толстый ломоть хлеба. Возвращаясь домой через деревню, они хохотали с набитыми ртами и строили планы на следующий день. Начались летние каникулы.
Учеба Макса закончилась на день или два позже. В средней школе Цюриха окончание года отмечали не пастушеским пением с сосисками, а подведением итогов успеваемости. Макс принес домой очередную порцию учительских комментариев по поводу своих школьных успехов: «Не старается», «Не выказывает интереса к учебе». Обед, как обычно в такой день, проходил в довольно мрачной атмосфере: мама с папой читали замечания учителей. Мама была особенно разочарована. Конечно, Макс и в Германии не старался и не выказывал интереса к учебе. Но она почему-то надеялась, что в Швейцарии все изменится: ведь Макс был умным мальчиком, только не хотел учиться. Однако разница заключалась лишь в том, что в Германии Макс вместо учебы играл в футбол, а в Швейцарии - ходил рыбачить.
Все-таки удивительно, думала Анна, что Макс так увлечен рыбалкой, хотя ни разу ничего не поймал. Даже дети Цвирнов, проходя мимо Макса, сидящего с удочкой, дразнили его: «Эй, опять червяков купаешь?» Макс бросал на них сердитые взгляды, но ответить не мог - из страха, что распугает рыбу: вдруг она именно в этот момент собирается клюнуть?
Когда Макс не удил, они с Анной и тремя детьми Цвирнов купались в озере, играли или шли гулять в лес. Макс дружил с Францем, а Анне нравилось проводить время с Френели. Труди было всего шесть лет, и она всюду следовала за ними по пятам - независимо от того, чем они занимались. Иногда к ним присоединялась Рёзели. А однажды - даже рыжеволосый мальчишка. Правда, он старательно игнорировал и Анну, и Френели и разговаривал исключительно с Максом - о футболе.
Как-то утром, выйдя во двор, Анна и Макс увидели, что дети Цвирнов играют с незнакомыми мальчиком и девочкой. Дети были примерно того же возраста, что и Макс с Анной. Они приехали вместе с родителями на каникулы из Германии и поселились в гостинице герра Цвирна.
- А в Германии вы где живете? - спросил Макс.
- В Мюнхене.
- А мы жили в Берлине, - сказала Анна.
- Вот черт! - воскликнул мальчишка. - Берлин - это здорово!
Потом они все вместе играли в салочки. Раньше им никогда не было так весело, потому что их было всего четверо (Труди не в счет: она не умела быстро бегать и всегда плакала, если ее салили). А новенькие из Германии были быстроногими, и в первый раз за все это время играть было действительно интересно. Френели только что осалила немецкого мальчишку, тот осалил Анну, и теперь была очередь Анны салить, и она помчалась за немецкой девочкой. Обе носились туда-сюда по гостиничному двору, перепрыгивая через какие-то предметы, попадавшиеся им под ноги, и Анна уже почти осалила девочку - как вдруг ей перегородила дорогу высокая тощая дама с недовольным выражением лица. Дама появилась внезапно, будто бы ниоткуда, и Анна едва успела затормозить, чтобы с ней не столкнуться.
- Извините, пожалуйста, - сказала Анна.
Но дама не ответила.
- Зигфрид! Гудрун! - позвала она резко. - Разве я разрешила вам играть с этими детьми?
Она схватила девочку и потащила прочь. Мальчик пошел следом за ними. Когда его мать отвернулась, он скорчил веселую мину и с извиняющимся видом махнул Анне рукой. Затем все трое скрылись в гостинице.
- Какая сердитая! - сказала Френели.
- Может быть, она думает, что мы плохо воспитаны? - предположила Анна.
Они попытались продолжить играть, но без немцев игра разладилась, а Труди то и дело принималась плакать из-за того, что ее осалили.
Детей-немцев не было видно до вечера. Должно быть, они ходили в Цюрих за покупками, потому что, когда они появились, каждый нес в руках пакет, а их мама - сразу несколько, причем довольно больших. Когда они подошли к входным дверям, Анна решила, что нужно продемонстрировать, как она хорошо воспитана. Она подбежала и открыла им дверь.
Но дама из Германии не выразила никакой благодарности.
- Гудрун! Зигфрид! - воскликнула она и быстро впихнула детей внутрь.
Затем, с кислым выражением на лице и стараясь держаться как можно дальше от Анны, дама протиснулась в дверь сама. Это было непросто - из-за множества пакетов, так что она чуть не застряла в дверном проеме, но в конце концов ей удалось войти, и она исчезла. И ни слова благодарности! - возмутилась Анна. Да эта дама сама очень плохо воспитана!
На следующий день они с Максом и Цвирнами отправились в лес. Еще через день шел дождь. А через два дня они с мамой ездили в Цюрих покупать носки - поэтому возможности пересечься с немецкими детьми у них не было. Но на следующее утро, когда Анна и Макс после завтрака вышли во двор, немцы опять были там и играли с Цвирнами. Анна бросилась к ним.
- Будем играть в салочки?
- Нет, не будем, - ответила Френели и покраснела. - Вообще ни во что не будем с тобой играть.
Анна так удивилась, что в первый момент не нашлась, что сказать. Может, Френели снова сердится на нее за рыжеволосого? Но с тех прошла уйма времени!
- Почему это вы не будете играть с Анной? - спросил Макс.
Франц смутился не меньше сестры.
- Ни с кем из вас нельзя играть, - ответил он и показал на детей-немцев. - Они сказали, им не разрешают с вами водиться.
Очевидно, немцам не разрешили не только играть с Максом и Анной, но и разговаривать. Мальчик вроде бы сначала хотел что-то сказать, но только состроил извиняющуюся гримасу и пожал плечами.
Анна и Макс переглянулись. До сих пор они в подобные ситуации не попадали. Тут Труди, стоявшая рядом, внезапно закричала: «С Анной и Максом не разрешают водиться! С Анной и Максом не разрешают водиться!»
- Заткнись, - прикрикнул на нее Франц. - Пошли, - сказал он Френели, и они побежали к озеру, а немцы - за ними.
Труди сначала замешкалась, потом еще раз выкрикнула обидное: «С Анной и Максом не разрешают водиться» - и понеслась вдогонку за старшими на своих коротеньких ножках.
Анна и Макс остались одни.
- Почему им не разрешили с нами играть? - спросила Анна.
Но Макс тоже не понимал. Им ничего не оставалось делать, как вернуться в гостиную, где еще завтракали мама и папа.
- Я думала, вы играете с Францем и Френели, - удивилась мама.
Макс объяснил, что случилось.
- Странно, - сказала мама.
- Может, надо спросить у их мамы, - предложила Анна.
Дама из Германии вместе с каким-то мужчиной (видимо, ее мужем) сидела за столиком в углу.
- Конечно, спрошу, - согласилась мама.
Немцы как раз закончили завтрак и поднялись, чтобы уйти, но мама их остановила. Анна не слышала, о чем они говорили. Мама коротко о чем-то спросила. Немка что-то ответила, и ее ответ привел маму в негодование. Немка добавила что-то и попыталась пройти, но мама схватила ее за руку.
- Ну нет! - воскликнула мама, и ее голос эхом разнесся по всей столовой. - Этим дело не кончится! - она круто повернулась и зашагала обратно к своему столику, а немка и ее муж ушли с презрительным выражением на лицах.
- Тебя слышал весь дом! - сердито заметил папа. Он терпеть не мог разного рода сцен.
- Ну и пусть! - ответила мама так громко, что папа зашипел «тсс!» и замахал руками, чтобы мама успокоилась.
Пытаясь говорить тише, мама только сильнее рассердилась и с трудом подбирала слова, чтобы выразить свои чувства.
- Это нацисты, - выдавила она наконец. - Они запретили своим детям играть с нашими, потому что мы - евреи! - мамин голос звенел от негодования. - И ты еще хочешь, чтобы я себя сдерживала! - вскричала она с такой силой, что старая дама, еще не закончившая завтракать, вздрогнула и чуть не расплескала свой кофе.
Папины губы сжались.
- Я бы тоже не разрешил Анне и Максу играть с детьми нацистов, - сказал он. - Так что не вижу проблемы.
- А Френели и Франц? - поинтересовался Макс. - Получается, что если они играют с немцами, то не могут играть с нами.
- Пусть Френели и Франц сами решают, с кем им дружить, - ответил папа. - Швейцарцы, конечно, держат нейтралитет, но долго так продолжаться не может, - он поднялся из-за стола. - Я скажу герру Цвирну пару слов.
Скоро папа вернулся. Он сказал герру Цвирну, что его дети должны решить, с кем они будут играть - с Максом и Анной или с детьми приезжих немцев. И с теми и с другими у них играть не получится. Папа просил детей Цвирнов не торопиться с выбором, но к вечеру дать ему знать, что они решили.
- Я уверен, они выберут нас, - сказал Макс. - В конце концов, мы живем здесь дольше, а те только что приехали.
Но в течение всего дня Макс и Анна с трудом находили себе место. Макс взял удочку, червяков, хлебные крошки и пошел на озеро. А Анна никак не могла на чем-то сосредоточиться. В конце концов она решила сочинить стихотворение о том, как снежная лавина погребла под собой целый город, но вышло не очень хорошо. Когда дело дошло до иллюстрации, то получалось, что все должно быть белого цвета; Анне стало скучно от одной этой мысли, и она бросила рисовать. Макс, как обычно, ничего не поймал. И к середине дня оба пребывали в таком подавленном настроении, что мама дала им полфранка на шоколадку. Хотя еще накануне она говорила, что это дорогое удовольствие.
По дороге домой из кондитерского магазина Макс и Анна поймали на себе взгляды Френели и Франца, которые, стоя у входа в дом, что-то серьезно обсуждали, а потом, не оборачиваясь, ушли со смущенным видом. Настроение ухудшилось еще больше.
Макс опять отправился ловить рыбу, а Анна решила пойти вместе с ним - искупаться: пусть в этот день случится хоть что-то хорошее. Она плавала на спине (научилась этому совсем недавно), но настроение не улучшалось. Все было так глупо! Почему они с Максом, Франц и Френели и дети-немцы не могут играть вместе? Почему нужно кого-то выбирать и занимать чью-то сторону?
Внезапно рядом раздался всплеск. Френели! Ее длинные тоненькие косички были завязаны узлом на макушке, чтобы не промокнуть, а ее удлиненное лицо выражало еще большее беспокойство, чем обычно.
- Извини за то, что случилось утром, - глухо сказала Френели и покраснела сильнее, чем обычно. - Мы решили, что будем играть с вами - даже если нам из-за этого не разрешат водиться с Зигфридом и Гудрун.
На берегу появился Франц.
- Макс, привет! Как червяки? Наслаждаются купанием? - закричал он.
- Я чуть не поймал огромную рыбу, - проворчал Макс. - А ты своим криком ее испугал.
Но на самом деле он был ужасно рад.
За ужином Анна видела немецких детей в последний раз. Они с натянутыми лицами сидели рядом с родителями в столовой. Их мама что-то тихо и настойчиво говорила, и даже мальчик ни разу не обернулся, чтобы взглянуть на Анну с Максом. После ужина он прошел мимо их столика с таким видом, будто вообще их не видит.
Утром они уехали.
- Боюсь, мы лишили герра Цвирна постояльцев, - заметил папа.
Мама торжествовала.
- Все-таки жалко, что так получилось, - сказала Анна. - Мне кажется, мы нравились тому мальчику.
Макс покачал головой:
- Под конец мы ему уже не нравились. Под конец мать уже его обработала.
И правда, подумала Анна. Интересно, что думает этот мальчик сейчас? И что мама говорит ему про нее и про Макса? И что с ним случится, когда он вырастет?