Пепел [about V.Tsygankov]

«от лица Вити»

Когда нам объявили про областные соревнования, у меня аж дух захватило! Да, мать его, мы это сделали! Выжали из себя все соки, практически жили в чертовом зале и теперь можем пожинать плоды своего труда. Однако я прекрасно понимал, что заметят не всех. Сколько нас таких, мечтающих стать звездами спорта? Это как игра в рулетку - процент попадания слишком низкий. Но я всегда был убежден, если не прыгнуть, никогда не узнаешь - разобьешься или выживешь. Поэтому я прыгнул, а за мной и парни из команды.

Именно из-за обсуждений будущих тренировок мы с Жорой опоздали на "самый важный" классный час. А еще, судя по выражению лица Егоровны, немного подпортили дисциплину в классе. Но с другой стороны - такая новость, грех не поделиться.Судаков притих первым, проходя за нашу заветную последнюю парту. Мы сидели там уже три года и старательно срывали уроки, как говорили учителя. Но я и, уж тем более, мой сосед были с этим категорически не согласны. За это нас с Жорой грозились рассадить и нет-нет да и жаловались родителям.

- Цыганков, - донеслось мне в спину. Я остановился, вальяжно развернувшись лицом к доске. - Ты там сидеть не будешь.

- Почему? - спросили мы в один голос с Судаковым.

- Потому что я устала выслушивать в учительской, как два веселых футболиста активно срывают уроки и мешают учиться всему классу.

- Никто нам не мешает, - крикнула Лидка Яшина, стреляя глазками. Видимо, она была не в курсе, что мы с Катей снова вместе, раз столько внимания и кокетства было потрачено на мою персону.

- Да ладно вам, Наталья Егоровна! Как мы в этом году с Цыганом друг без друга? Это кощунство! - заныл Судаков. Конечно, кто если не я будет ему давать списывать алгебру? Жорик был хорош только в спорте, учеба не давалась ему вообще.

- Цыганков, за первую парту, - голосом цербера прорычала классная. Я закинул пятерню в волосы, почесав затылок. Пересаживаться на первую не хотелось, там только ботаники тусят. А учеба... с этим у меня никогда не было проблем, один раз услышал или увидел - запомнил. Поэтому мне нравилось сидеть на задней парте и одаривать своим вниманием окружающих.

- Цыганков, - повторила Егоровна. Я хмыкнул, понимая, что спорить бесполезно, по крайне мере, сейчас и поплелся к волшебному месту, которое, видимо, должно утихомирить меня. Хах, аж десять раз.

Классная с улыбкой проследила, как я отодвинул стул, плюхнулся на него и вытянул руки, укладывая их перед собой вместо подушки. А потом я ощутил до жути знакомый запах: аккорд цитрусовых с жасмином и ноткой ванили. Я очень хорошо помнил его с детства. Мать пользовалась гелем с похожим вкусом еще до переезда. Его же она дарила Прокоповичам на всевозможные праздники, и им же часто веяло от Лики. В какой-то момент я даже обозначил мысленно, что если чувствую этот запах, значит Анжелика где-то рядом.

Подняв голову с рук, посмотрел на девушку, сидящую рядом. Она старательно делала вид, словно разглядывает за окном пейзаж школьного двора. Однако дело было далеко не в пейзаже. Эта странная прическа, очки, острые скулы и запах, мать его! Проклятый запах! Я чуть не задохнулся, когда осознал, кто сидит рядом со мной...

- Эй, новенькая? - шепнул, продолжая буравить Лику взглядом. Неужели Прокопович думала, что останется незамеченной? Господи, да я постоянно натыкался в городе на нее! Все гребаные восемь лет смотрел и задавался вопросами: почему женщины предают мужчин, почему мать бросила нас с отцом, почему Лика выбросила меня, подобно ненужной старой плюшевой игрушке?

Стоп! Что она вообще здесь делает?

- Эй, ты оглохла? - повторил, усмехаясь. Я видел, как на шее девчонки дернулась венка, и как напряглась каждая мышца на ее теле. Мне хотелось рассмеяться в голос, настолько комичной казалась ситуация.

- Цыганков! - крикнула Егоровна. - Скажи мне, у тебя шило, прости господи? Ну сколько можно крутиться? Тебе уже восемнадцать, а как будто в первый класс пошел!

Лика едва слышно прыснула, а я откинулся на спинку стула, подперев рукой подбородок. И плевать, что классная требовала к себе внимания. Разглядывать ту, что растоптала мое сердце, было куда интересней.

- А кто это за первой партой? - подал голос Стрельцов. Я глянул на него и развел руками, мол, самому интересно.

- У нас новая ученица, - произнесла Егоровна. -Анжелика Прокопович . Ликуся, встань, пожалуйста, поприветствуй класс.

Лика тихо вздохнула, сжала ручку, которую крутила в тонких пальцах. Я не сводил с нее глаз, давно мы не были настолько близко. Хотя, теперь отчетливо видел, насколько сильно изменилась девчонка: за этой безразмерной рубашкой прослеживались довольно женственные формы.

И пусть я ненавидел Прокопович, но отрицать очевидные вещи сложно. Например, она была красивой даже в этом тряпье.

Лика сглотнула и с неохотой поднялась из-за парты. Опять не посмотрела в мою сторону. Смешно. Тоже мне, блин, устроила здесь театр недотрог.

- Всем привет, - произнесла Лика. Голос ее звучал неуверенно, без былого задора и яркости. Я даже не признал его, ведь раньше она была более бойкой. Раньше. Очередной каламбур.

- Меня зовут Анжелика. Очень рада со всеми познакомиться.-

-Ты всегда так странно одеваешься? - бестактно спросила Лена Ильинская. Я закатил глаза, вслух издав смешок. Странно - не то слово. Что за дурацкие бабкины тряпки? Она что в монашки записалась с тех пор, как вычеркнула меня из своей жизни? Черт! Нам было девять. В этом возрасте не принято «вычеркивать».

- Лена, - крикнула Егоровна, сводя брови на переносице.

Лика ничего не ответила, молча села обратно, опустив голову так низко, что ее подбородок коснулся груди.

- Браво! - хлопнув в ладоши, сказал я, продолжая прожигать девчонку взглядом.

Ну же! Насколько тебя хватит, малышка? Сколько еще ты будешь делать вид, будто это я - вселенское зло.

- Браво, друзья! Давайте поприветствуем...

- Цыганков, да сколько можно! - классная ударила рукой, сжатой в кулак, по столу. Кажется, ей мои концерты перестали нравиться.

- Наталья Егоровна, - крикнул с последней парты Судаков. - Вы мешаете социализации девочки в новом классе.

- Адаптации! - влезла Аллочка. Наша, типа, отличница.

- Социализации! - не унимался Жорик.

- Адаптации.

- Хватит! - вздохнула Егоровна. - Начнем классный час. У нас много тем, а поспорить вы и после успеете.

Народ чудом умолк, и начались обсуждения выпускных экзаменов, выбора вуза, нормального поведения на уроках. Мне эта муть была не особо интересна, потому что и вуз, и экзамены - дело решенное. Первое - мы с парнями уже выбрали, а второе - сдам, не дурак уж. Сейчас были дела интересней - Лика и ее отрешенность.

Я все сорок минут буравил глазами девчонку, пытаясь понять, как бы мне хотелось себя вести рядом с ней: игнорировать или изводить. Наверное, всего понемногу.

Женщин нельзя прощать.

Когда прозвенел звонок, одноклассники подскочили со стульев, не дав Егоровне даже зафиналить свою важную старческую речь. Я тоже поднялся, взял рюкзак, который висел на стуле, накинул его на плечи и пошел в сторону последней парты. Ребята медленно расходились, обсуждая гулянки в парке. Лика же быстрыми движениями сгребла пожитки в старый ранец и планировала дать максимальную скорость.

Однако у меня что-то щелкнуло, и я решил вернуться к первой, теперь уже нашей, парте. Встал в проходе, скрестив руки на груди, злорадно выжидая, когда же Прокопович поднимет голову. И вот она поворачивается ко мне лицом: ее глаза янтарного отлива с зеленой радужкой расширяются, и девчонка замирает на месте, подобно фарфоровой кукле в музее восковых фигур.

- Что такое? - мои губы растянулись в глумливой улыбке. Но этот взгляд потухших звезд выбил почву из-под ног. И веселье куда-то пропало, и шутки растерялись. Лика смотрела на меня снизу вверх из-под пушистых чернильных изогнутых ресниц. Смотрела, как смотрят потерявшиеся дети на взрослых, которые их нашли, как грешник на бога, держа в руках медовую свечку.

- Я пройду? - спросила она мягким голосом. И я сам не понял, почему сделал шаг в сторону, позволяя Прокопович пройти. Ее запах скользнул в легкие, напоминая детство и ту проклятую любовь, подобие которой я не встречал больше никогда в жизни. Подняв руку, я задел подушечками пальцев каштановые пряди, заплетенные в толстую косу. Однако Лика то ли не почувствовала, то ли предпочла сделать вид, что ничего не произошло.

Плечи налились тяжестью, я закатил глаза и громко выдохнул. Настроение упало ниже плинтуса, хотелось взять мяч и со всей дури кинуть его в стенку. Я оглянулся, Прокопович почти дошла до дверей, когда к нам в кабинет завалились девчонки с параллели.

- Витя! - сладким тоном пропела Катя. Она не заметила Лику, проскользнула мимо и буквально в долю секунды оказалась рядом со мной. Чмокнула в щеку и залилась соловьем о грядущих планах.

А я продолжал смотреть в спину Лики. Смотреть и думать - повернется или нет. Повернется или нет?! Повернется... Повернулась.