Лафейсон

        Я спускаюсь по лестнице небольшого дома. По стёклам и крыше барабанят капли дождя. Где-то вдалеке гремит гром. Два голоса. Женский и мужской. Я слышу, как они тихо о чём-то говорят, даже спорят. Я опускаюсь на пол с последней ступеньки и вижу гостиную, в которой тускло светит один торшер. На диване сидят мама и папа, отец держит в руках свёрнутое одеяло. Я подхожу ближе и вижу в этом одеяле себя, только маленькую. Мне здесь от силы несколько месяцев. Кроме меня этим младенцем просто некому быть. Это точно не Эдриан, когда отец познакомился с мамой, ему уже было несколько лет.

— Это чужие люди, ты понимаешь? — шепчет мама. — Я не отдам им Клэри. Ни за что.

— А ты понимаешь, что нас обоих могут убить? — так же злобно отвечает отец, ещё крепче прижимая меня к своей груди. — И её тоже. Ванда, отдать её — наш единственный выход, если хотим сохранить ей жизнь!

Они не видят меня и не слышат. Я здесь лишь сторонний наблюдатель. Это опять проделки Читаури, чтобы надавить на меня или уже проделки родной матери?

Как я поняла, такие фокусы по её части. Если Читаури я более-менее научилась не страшиться как огня, то как реагировать на такое своё прошлое, которого я даже не помню, я не знаю.

Остаётся только понаблюдать.

— Почему бы тебе не спрятать её в Асгарде? — не сдаётся мама боязливо поглядывая на меня. Я мирно сплю.

— Ты не представляешь, что сейчас там творится! А она даже не богиня! Полукровок, знаешь ли, не жалуют ещё больше, чем простых смертных. Её убьют свои же. Убьют — и даже не смутятся. Поверь, я видел такие представления. И очень не хочу оказаться на месте изгнанников, которых осудили за союз со смертными.

— Теперь мне понятно, чего ты так боишься, — зло, с негодованием. — За союз со мной тебя изгонят, да, Локи?

— Изгоняли уже. Пуганный, сама знаешь. Если бы я боялся изгнания, я бы на тебя даже не посмотрел. К тому же, мне всю жизнь твердили брать пример со старшего брата.

Маленькая я просыпаюсь и удивлённо смотрю на отца. Пытаюсь, видимо, что-то сказать, но получается лишь невразумительный лепет.

— Ну что, что? — спрашивает Локи, укачивая меня. — Не спорь с отцом, мне придётся отдать тебя, чтобы...

— Нет! — вскрикивает Ванда. — Локи, ты же не сделаешь этого! Я теряла родителей и знаю, какого это. Она останется со мной, что бы ты не говорил!

Она произносит это слишком громко, я начинаю плакать.

— Ну вот что ты сделала? Святой Один, совершенно не умеешь обращаться с детьми.

Он поднимается, отходит в угол комнаты, где стоит детская кроватка, опускает меня в неё и взмахивает рукой. Зеленоватый туман превращается в какие-то забавные фигурки, вроде в зайчиков или ещё каких-то животных. Они забавно скачут, оставляя за собой зелёные блики. Я уже не плачу.

— Балдеет она от этого. — Говорит Локи, возвращаясь на диван. А потом берёт руки мамы в свои. — Ванда, я понимаю, какого тебе, но поверь, так будет только лучше. Сейчас, чёрт возьми, сотрясаются небеса, а у тебя ещё есть какие-то сомнения?

— Я... Не могу так, — я вижу, что она плачет.

Она утыкается ему лбом в плечо и рыдает. Локи лишь гладит её по волосам и что-то шепчет на ухо, я не могу расслышать, что именно. Потом помогает ей подняться и уводит наверх. Мама всё ещё плачет.

Я подхожу к кроватке, смотрю на маленькую себя. Она всё ещё наблюдает за
зверушками, широко улыбаясь. Не понимаю, что меня побудило, но я с лёгкостью проделываю тот же фокус. Из моей руки вылетают с десяток балерин, сотканных из чёрного тумана. Они принялись летать и подпрыгивать по кругу, доставляя маленькой мне небывалый восторг.

Я не успеваю моргнуть, как оказываюсь в большом потоке таких же балерин из чёрного тумана, только они уже ростом с меня. Я лечу между ними в каком-то пространстве, здесь всё блестит и сверкает, словно тысячи снежинок. Мои волосы развеваются на ветру, балерины слева и справа от меня танцуют, выписывая сложнейшие элементы. Я пытаюсь подражать им, но получается не очень. Они замирают и кружатся на месте, а потом к ним присоединяются появившиеся из неоткуда партнёры. Я стою и наблюдаю за этим буйством голубых красок, блеском и завораживающим танцем.

Тут же я оказываюсь в чьих-то руках. Обернувшись, вижу, что меня подхватил такой же парень из чёрного тумана, только в нём я узнаю очертания того парня, Марка, с которым мы чуть не подрались время назад. Боже, как же давно это было!
Я откидываю в сторону все свои моральные принципы и личную неприязнь. В конце концов, этот «Марк» соткан из колдовства. Из обычного чёрного дыма. А эти балерины и этот танец — плод моей фантазии.

Я не умею танцевать, но пытаюсь, в то время как «Марк» легко подхватывает меня и уносит выше всех остальных, попутно кружа в танце. Я смеюсь и смотрю вниз, где происходит самый настоящий бал. Кажется, я вижу вокруг себя бальный зал, но не могу понять, правда это или нет. Всё смешивается перед глазами. Это слишком прекрасно.

Но тут «Марк» хватает меня за левое предплечье, там, где у меня находится татуировка, и сжимает, будто хочет остановить мне кровь. Рука тут же словно вспыхивает огнём. Я кричу, пытаясь вырваться, но вижу перед собой уже не парня из чёрной магии, а морду главного Читаури и слово, режущее по ушам как бритва: «СКИПЕТР!».

Он отталкивает меня, и я проваливаюсь в чёрную бездну.

***

Я резко открываю глаза и вижу перед собой лицо женщины. Это моя мама, Ванда. И это уже не сон.

— Клэри! — он крепко держит меня за руки, в её глазах собираются слёзы.

— Мама, — вымученно.

Она прижимает меня к себе, гладит по голове, шепчет, что всё будет хорошо, что все здесь и все рядом. А я не могу в это поверить. Вот она, моя мама, тут, прямо передо мной.

Ещё несколько минут объятий и слёз, после чего слышу голос отца откуда-то справа:

— Ну ладно, успеете ещё. Ванда, что ты видела?

Мне непривычно вновь видеть его в доспехах и камзоле после того синего свитера. И из них двоих я бы отдала приоритет свитеру.

— Я показала ей наш разговор, когда ты захотел её отдать. А потом... Потом появился Читаури. Прокричал «скипетр», а дальше темнота. Я не знаю, насколько нужно быть сильным, чтобы проломить такую сильную защиту, как у Клэр. И здесь не только твои труды, Локи. У неё сильное эмоциональное поле, которое без прямого контакта разбить почти невозможно.

— Был контакт, — говорит Локи, садясь рядом со мной на кровать и показывая маме мою руку. — Ванда, я не знаю как, н он поставил на ней эту метку, связал себя и её каналом, который найти и разрушить будет непросто. И нам нужна твоя помощь. Иллюзии, хаос, игры с разумом — это по твоей части.

— Иллюзии, хаос, тотальный контроль, — перечисляет она. — Вкупе с львиной долей сарказма. И это далеко не весь перечень твоих способностей.

— А вместе мы — это Клэр, — непринуждённо говорит Локи и прижимает меня к себе. — С утра начнём работать, а сейчас всем здесь нужно отдохнуть. И да, Ванда, завтра познакомлю тебя с мамой. Она очень ждёт этой встречи.

***

Я всё ещё нахожусь в некотором шоке от того, что произошло. Но сколько бы я не пыталась поговорить с мамой подольше, Локи увёл её отдыхать, и все разговоры были перенесены на утро.

Я в своих припадках уже выспалась на добрую сотню лет вперёд. Спать мне не хотелось и я, тихонько переодевшись (разыскала в шкафу ещё несколько красивых платьев, спасибо Фригге), вышла на балкон.

Здесь стояли скамеечки из мрамора, небольшой фонтан и сотни клумб с самыми различными цветами. Ночью дышалось легко, мне было приятно наконец почувствовать свежий воздух после нескольких дней «заточения» в комнате.

Небо в Асгарде — это нечто. В жизни я не видела ничего красивей и прекрасней. Миллионы звёзд лежали как на ладони, сверкали и переливались на фоне тёмного неба, еле тронутого первыми розоватыми лучами рассвета.
В жизни я не чувствовала себя прекрасней.

— Я присяду?

Обернувшись я вижу Марка. Надо же, сегодня просто какой-то день встреч! Или просто это мне надо почаще выходить из комнаты, а не прозябать в постели сутки напролёт. В качестве ответа я просто киваю. Он улыбается и садится рядом со мной.

— Не спится?

— Выспалась.

Несколько минут проходят в молчании.

— Ты не совсем лестно обошлась с моими сёстрами некоторое время назад, чуть не проткнула их ледяными иглами.

— Скажи своим сёстрам, чтобы нашли себе равного соперника.

— Справедливо. Кстати, чтобы создать что-то подобное, нужно иметь достаточно большие силы. Продемонстрируешь, чему научилась?

— Не хочу.

Это просто опасно. Не хочу, чтобы всё вышло из-под контроля.

Марк кивает, а потом взмахивает рукой.

Лёгкий порыв ветра срывается некоторые лепестки с цветов, вместе их никак не меньше тысячи. И они летят мимо нас, пролетают под моими волосами, над головой. Вокруг сплошные лепестки, они приносят восхитительный аромат. Это действительно что-то волшебное, фееричное. Когда я была маленькой, представляла себя принцессой или волшебницей, которая умеет творить дивные красивые вещи. Мечта сбылась.

— Это... Всё ты? — тихо спрашиваю я.

— Да. Хотелось бы загладить свою вину за нерадивых сестёр. Если честно, то мне самому порой хочется поставить их на отведённое им место.

Я не особо вслушиваюсь в его слова, я наблюдаю за лепестками, которые летят и летят, летят и летят...

Я поднимаюсь со скамьи и оказываюсь в самом центре водоворота из белых, алых, жёлтых, синих цветов. Они колышут лёгкую ткань моего платья, взметают волосы. Я смеюсь, наблюдая за всем этим.

Вот это действительно магия, а то, что досталось мне, ни что иное, как проклятие. 

______________

  Я борюсь с жутким желанием вставить тут сцену со словами "Чародейка..."
I TORTURE YOU, TAKE MY HAND THROUGHT THE FLAMES. I TORTURE YOU, I'M I SLAVE TO YOUR GAMES, I'M JUST A SUCKER FOR PAIN.
Сходила девочка на "Отряд", значит...

Теперь, когда я немного разобралась со своими шедеверами, постараюсь писать почаще, чем раз в полгода. Может, таки уже закончу.