Синий галстук

-Да ладно, он мне опять семьдесят пять баллов влепил! — с возмущением прилетает от Чимина.

В его руках — листы с проверенным сочинением. Результат, как можно догадаться, его не устраивает. Чонгук, идущий рядом, лишь хмыкает, выслушивая целую тираду о том, что их учитель литературы придирается к каждому криво написанному слову. Работу, которую они получили десять минут назад, он сразу же убрал в рюкзак. Даже не открывал, потому что прекрасно знал, что получил не менее девяноста баллов. И это далеко не самоуверенность, хотя Чонгук соврёт, если скажет, что корпел над заданием всю ночь, как делал это тот же самый Чимин.

Чонгук отличник, президент класса, выдающийся спортсмен и всё такое. По успеваемости он на первом месте среди своих одноклассников, учителя его любят, ровесники уважают, а родители, непременно, гордятся своим сыном. Он никогда не опаздывает на уроки, следит за своей школьной формой, не нарушает правила поведения. Если только имеет одну скверную привычку, о которой не знает даже его лучший друг. Вообще, Чимин хороший парень. Тоже прилежно учится, посещает дополнительные занятия и висит на доске почёта за успехи в танцах. Он добрый, отзывчивый и миролюбивый, если дело не касается вышеупомянутого учителя.

Ким Тэхён начал преподавать в их школе меньше года назад. Серая мышка и полный неудачник — именно такое было первым впечатлением Чонгука, да и остальных ребят из класса. Мужчина тихо разговаривал, будто вёл беседу сам с собой, никогда не кричал и не наказывал за плохое поведение. Зажатый, правильный, воспитанный и крайне нудный — он мало кому нравился. И одевался, как полагается замухрышке вроде него: обязательно брюки со стрелками, выглаженная рубашка, пиджак и дурацкий галстук синего цвета, который Чонгука неимоверно раздражал. Кто вообще носит галстуки? Мода на них давно прошла, а Ким Тэхён, тот ещё динозавр, не перестаёт надевать его каждый божий день.

Однако, справедливости ради, надо сказать, что их учитель литературы не был злюкой, каким описывал его Чимин. Он прекрасно знал свой предмет, давал интересные задания и оценивал работы по достоинству. Особо не придирался, ставил то, что заслужили, — наверное, только из-за этого его ещё не загнобили ученики. Относились к нему не очень. Постоянные шутки, пускай и безобидные, Чонгук слышал чересчур часто. Кима подкалывали, пытались вывести на эмоции, но тот вёл себя сдержанно. На смешки совсем никак не реагировал, — он выполнял свою работу и, кажется, больше ни о чём не думал.

Чимин жалуется всю дорогу до раздевалки. Чонгук тактично молчит, пускай так и подмывает сказать, что ему ещё повезло получить семьдесят пять баллов. Если бы он оценивал чужое сочинение, то поставил бы около шестидесяти — в тексте куча ошибок, построение неправильное, да и вывод какой-то расплывчатый. Он прекрасно знает, что Чимин выполнял задание в последний момент, ведь целыми днями он пропадает на репетициях. Так что учитель Ким над ним ещё сжалился, но понимает это, кажется, только Чонгук.

В любом случае разговор прекращается. Они переодеваются в спортивную форму, и Чонгук бросает мимолётный взгляд на своё сочинение, за которое ему поставили девяносто два балла. К нему он даже не притрагивался.

***

— Тебя не ждать? — Чимин даже не удивляется, когда Чонгук говорит, что задержится в школе. У него, как и обычно, много дел. Если честно, Чимин поражается многозадачности друга. Как Чонгук всё успевает? И все занятия посещает, и домашку делает, и на тренировки ходит — просто машина, а не человек.

— Не-а. — Чонгук убирает учебник по математике в рюкзак и вытягивает ладонь, сжатую в кулак, чтобы попрощаться таким образом.

Чимин качает головой и скрывается в коридоре.

За окном уже стемнело. Большая часть школьников уходит по домам, а Чон Чонгук уже по привычке идёт в класс литературы. Стучит пару раз, убеждаясь, что внутри нет посторонних людей, и, оглядевшись, закрывает за собой дверь на замок. Учитель сидит за своим рабочим столом, по всей видимости, проверяя сданные накануне работы. Увидев Чонгука, он ничего не говорит. Молча принимается собирать листы в папку, чтобы забрать их на проверку домой, а после — снимает круглые очки и убирает их в футляр. Здороваться необязательно — они виделись утром.

— Интересное сочинение, учитель Ким, — говорит Чонгук первое, что пришло в голову, чтобы не стоять в тишине.

Тэхён в ответ кивает и встаёт со стула, смотря на ученика с ожиданием. Чонгук неловко сглатывает. Когда тот заглядывает ему в глаза, он чувствует себя неуютно. Не то чтобы он стеснялся, просто чужой взгляд, уставший и лишённый всякой радости, как-то странно на него действует. Словно Тэхён таким образом пытался задеть совесть или передать какое-то послание, которое Чонгук всё не мог разобрать. Впрочем, обмениваться любезностями им было ни к чему.

Расстёгнутый ремень, тяжёлое дыхание, мокрые губы. Чонгук, сидя на стуле с раздвинутыми ногами, перебирает тёмные прядки чужих волос. Тишина, гуляющая по кабинету, нарушается неприличными звуками. Тэхён, опустившись на колени, облизывает влажную головку, прежде чем взять её в тёплый рот.

— Сосите усерднее, учитель Ким, — усмехается Чонгук, приподнимая бёдра, чтобы толкнуться пару раз самому.

Мужчина давится собственной слюной, однако не останавливается. Придерживает пальцами за основание и двигает головой ритмичнее, стараясь угодить. Чонгук издаёт тихий полустон, откидываясь на спинку стула. Прикрывает глаза, чувствуя, как мягкие стенки слегка сдавливают его член. Если честно, Тэхён отвратительно отсасывает. Он толком не умеет заглатывать, не раз задевал чувствительную кожу зубами, из-за чего Чонгук буквально шипел. В основном он посасывает только головку или же просто водит языком по всей длине. Всё равно приятно до одури. И обильное слюноотделение не вызывает отвращения — напротив, возбуждает сильнее.

Чонгук открывает глаза и наклоняет голову, с интересом наблюдая за чужими действиями. Не сдерживается и подаётся вперёд, убирая пальцами вязкую слюну, которая капала с подбородка. Тэхён и правда старается. Смотрит поплывшим взглядом, причмокивает губами, выглядя слишком по-блядски. Чонгук вспоминает, как утром он сидел на уроке литературы и слушал краем уха тихую речь учителя. У Тэхёна забавная привычка поправлять очки каждые две минуты и смотреть себе под ноги. Чонгука она, если честно, раздражает.

Тэхён довольно красивый, если снять с него безвкусные шмотки, приодеть в приличную одежду и уложить волосы по-другому. К сожалению, подобного преображения никогда не произойдёт. Чонгук бросает взгляд на синий галстук, аккуратно завязанный в тугой узел, и вздыхает, снова опуская веки, чтобы ничего не видеть.

Да, ему немного стыдно за происходящее. Дело не в порочных связях, за которые обоим может достаться, а в самом Тэхёне. Как бы объяснить… Чонгук симпатичный мальчик, он любит за собой ухаживать и получать комплименты. У него чистая кожа, блестящие из-за бальзама губы, открытый взгляд. Почти каждая девочка в школе мечтает сходить с ним на свидание. И ведь он даже не преувеличивает: за ним и правда бегают девчонки, вручая самодельные подарки с признаниями, — некоторые из них он хранит дома, в своём шкафчике, потому что выкидывать жалко.

Девочки милые. Чонгук встречался с двумя ещё в средней школе, но отношения долго не продлились. Понял, что ничего не испытывает к женскому полу, поэтому больше не пытался проявить интерес к девушкам. Его привлекало противоположное. Не красивые заколки и сладкий парфюм, а крупные черты лица, широкие плечи и мужские бёдра. Было куда любопытнее наблюдать за парнями, и в целом Чонгуку по душе находиться в их обществе. Чувствует себя комфортнее, не подбирает слова, ведя себя так, как хочется, — с девчонками же приходится быть джентльменом.

Ким Тэхён не обладал цепляющим характером. Он не носил браслеты или серьги, не ездил на хорошей машине, от него не пахло терпким одеколоном, а тихий, пускай и приятный голос, не заставлял поднять голову. Тэхён совсем не привлекал внимания. Закрытый, неловкий, неуверенный в себе — кто заинтересуется таким? Когда Чонгук узнал, что у него есть невеста, по правде говоря, удивился. Как-то не заметил кольца на пальце, а оно действительно имелось. Эту несчастную он ни разу не видел, но почему-то представлял такой же серой мышкой с кучей комплексов.

По своему желанию Чонгук никогда бы не занимался тем, чем занимается последние несколько месяцев. Наглая ложь. Поворачивает Тэхёна к себе спиной, наклоняет, заставляя лечь на стол грудью, и спускает широкие брюки вниз. Да как тот вообще может жить с женщиной, если получает удовольствие от чувства заполненности? Хрипит, зажимая рот ладонью, пока его торопливо растягивают. Толкая смазанные пальцы внутрь, Чонгук зачем-то думает о том, как нелепо выглядит Тэхён в постели. Сомневается, что такие, как он, вообще способны возбудить кого-либо.

И всё же член у него стоит крепко. Никогда не признается, что наслаждается происходящим. Взрослый мужчина раздвигает перед ним ноги по собственному желанию, весь краснеет, покрываясь пятнами, сипло дышит, а Чонгук еле сдерживается, чтобы не застонать во весь голос. Как же ему нравится чужая податливость. Ощущение власти кружит голову. Чонгук уже говорил, что любит быть лучшим во всём? Пока его одноклассники живут самой обычной жизнью школьников, он трахает учителя на его же рабочем месте, — это как минимум выделяет его среди остальных.

Скользкие пальцы с трудом держатся за край стола. Тэхён, прижавшись щекой к деревянной поверхности, глотает всхлипы, стараясь вести себя тише. Чонгук даже не думает быть аккуратным: толкается быстро и грубо, с силой сминая задницу руками. Мужчине наверняка больно, раз он постоянно хрипит. Чонгук частенько оставлял синяки после себя именно на ягодицах, но Тэхён ни разу ничего не говорил по этому поводу. Интересно, а его невеста знает, как он скулит, пока его трахают? Чонгук уверен, что Ким тот ещё семьянин и дома ведёт себя тише воды, ниже травы, зато сейчас рассыпается на части, подмахивая бёдрами.

Тэхён определённо кайфует от члена в себе, и разве Чонгук может лишить его такого удовольствия? Наклоняется, подцепляя галстук свободной рукой, и заставляет разомкнуть губы, чтобы засунуть ткань синего цвета в рот. Дурацкий галстук, который ему никогда не нравился, быстро намокает из-за слюны. Он выпрямляется, выскальзывая из разгоряченного тела, и снимает презерватив, исполняя своё маленькое грязное желание. С первого же дня, когда это всё началось, он хотел кончить в этого скромника Ким Тэхёна, который строит из себя праведника, а на деле готов содрать кожу в коленно-локтевой позе.

Чонгук таких насквозь видит: носят мешковатую одежду, не ругаются, читают книги в свободное время. Тэхён даже разговаривает так, будто никогда ничего плохого в своей жизни не делал. Тогда откуда в нём столько похоти? Мычит с галстуком во рту, сдвигая трясущиеся колени, и ведь чувствует, как по бёдрам течет чужая сперма, но ничего не делает. Колечко мышц пульсирует от грубых толчков, кабинет заполняется влажными звуками. Смазка, перемешанная со спермой, пошло хлюпает. Чонгук слышит, как голая кожа бьётся друг о друга, и, честное слово, эти звонкие шлепки — любимая мелодия для его ушей. Выжимает из себя всё до последней капли, продолжая вбиваться ещё несколько секунд, а затем — наконец вытаскивает член и отстраняется, тяжело дыша.

Совсем забыл, где находится. Отголоски оргазма постепенно растворяются. Он застёгивает ширинку и ремень, смотря в сторону двери. Впервые позволил себе такую вольность в действиях. Обычно они вели себя как мыши: Чонгук старался как можно скорее довести дело до конца и уйти, а Тэхён смыкал губы и не напрашивался на ласку. Они никогда и не целовались, если быть честным. Чонгук один раз потянулся после секса и тут же одёрнул руку. Отвернулся, сделав вид, что ничего не было, и больше не пытался поцеловать. Тэхён точно не тот человек, с которым хочется долго и влажно целоваться. Чонгуку даже стало противно от представлений. Ну где он, а где этот замухрышка Тэхён? Они совершенно друг другу не подходят.

Поправив рубашку, Чонгук прочищает горло. Стоит, замечая, что мужчина некоторое время ещё лежит на столе, видимо, приходя в себя, и морщится. Между ягодиц мокро и липко, — как он наденет брюки? Он явно не рассчитывал, что спустят в него. Чонгуку становится совестно. Они ни о чём таком не договаривались. Он ведь даже не спросил разрешения — просто взял и сделал, потому что захотел. Извиниться не хватает духа.

— Больше этого не повторится. — Чонгук поджимает губы.

Вспомнив о влажных салфетках, которые он всегда таскает с собой, Чонгук тянется к сумке. Протягивает пачку Тэхёну, и тот на несколько секунд замирает, не ожидав получить какую-никакую помощь. Чонгук ему ничем не обязан. И всё же он благодарен.

— Спасибо, — как и обычно, тихо. Даже в глаза не смотрит.

Чонгук по какой-то причине раздражается. Спасибо? Да он должен был разозлиться, ведь его трахнули как последнюю суку, а он говорит «спасибо»? Каким же жалким надо быть, чтобы благодарить за такое? На его месте Чонгук бы обязательно нагрубил и, возможно, даже ударил, а Тэхён, согнувшись в три погибели, молча вытирает бёдра, хотя вот вообще не должен был этого делать.

Давно бы ушёл, но зачем-то продолжает стоять, сжимая лямки рюкзака. Когда тот наконец приводит себя в порядок и выпрямляется, он говорит фразу, которую всегда повторяет в конце их встречи:

— Ну что, я хорошо постарался, учитель Ким? — На эту реплику Тэхён обычно ничего не отвечает, поэтому неудивительно, что и в этот раз он молчит. Чонгук по какой-то причине ощущает необходимость сказать что-то ещё. — Надеюсь, у меня выйдет хорошая оценка? Я прилежно драл Вас весь семестр. — И довольно улыбается, поглядывая на него с ожиданием.

Тэхён выглядит равнодушным. Он накидывает на плечи пиджак и забирает свою сумку, собираясь уходить. Чонгук теряется на мгновение. Неужели тот спешит домой к своей невесте?

— Кстати, забыл Вас поздравить.

Мужчина хмурит брови, не понимая, о чём идёт речь, и тогда Чонгук бросает взгляд на его руку, но кольца, к удивлению, не обнаруживает.

— Не с чем меня поздравлять. — Тэхён прячет ладони в карманы и отворачивается. — Свадьбы не будет.

Чонгук забывает все известные слова — совершенно не ожидал такого поворота событий. Пока он хлопает глазами, Тэхён направляется к двери, проворачивая замок. Сбегает.

— Но почему? — вопрос повисает в воздухе.

Замерев всего на секунду, учитель поджимает губы, а после — выходит из кабинета и срывается на быстрый шаг, чтобы Чонгук его не догнал.

«Из-за тебя, придурок».

***

Когда всё только начиналось, Чонгук не думал о последствиях. Литература всегда давалась ему тяжело, — это единственный предмет, с которым у него возникли проблемы. Раньше их учителем была женщина в преклонном возрасте — ещё похлеще этого Кима, — заваливала так, что хотелось плакать и лезть на стену. Чонгуку по душе точные науки; с остальными учителями у него были хорошие отношения, к тому же, являясь президентом класса, он пользовался своим положением. К нему относились с пониманием, поэтому нередко закрывали глаза на качество работ. В целом Чонгук не расслаблялся и прикладывал максимум усилий к учёбе.

У старого учителя начались серьёзные проблемы со здоровьем, поэтому ему начали искать замену. Появление Ким Тэхёна стало настоящим спасением. Чонгук сразу понял, что договориться с ним будет намного проще. Остался после уроков, объяснил ситуацию, мол, с предметом небольшие проблемы, а заниматься некогда, ибо по вечерам у него тренировки и дополнительные занятия по основным предметам. Рассчитывал, что ему будут давать какую-нибудь другую работу, но Тэхён долго молчал. Обвёл задумчивым взглядом и обещал что-нибудь придумать.

Несколько недель ничего не происходило. Чонгук, как и обычно, посещал уроки и выполнял задания. Со временем начал замечать, что учитель уж слишком часто смотрит на него. Пришлось набраться смелости. В пустом классе Чонгук подошёл к Тэхёну, ненавязчиво погладил по руке, решая проверить, правильно ли понял намёк. Мужчина нервно сглотнул и прикрыл глаза, давая таким образом зелёный свет. Всё и началось с того момента.

Поначалу он вёл себя скромно: усаживал учителя на стол и гладил шею, плечи, спину. Уже после осмелился расстегнуть ремень и пробраться рукой в брюки. Тэхён таял от каждого прикосновения к себе. Цеплялся за чужую одежду, шумно дышал, позволяя делать с собой всё, что захочется. Они не устанавливали рамки. Чонгук сам решил, что будет брать от встреч по максимуму. Тэхён, как позже выяснялось, совсем не был против.

Скрывать бесполезно, обоих возбуждал страх попасться с поличным. Тэхён мог потерять не только работу, но и угодить за решётку — Чонгук был несовершеннолетним. Чонгуку тоже не хотелось подрывать свою репутацию круглого отличника и примерного сына. Узнали бы родители, что после уроков он раскладывает своего учителя на столе, вряд ли бы погладили по головке. И всё же Чонгук не был таким скромником, каким пытался казаться. На предложение встречаться на нейтральной территории он отказался. Ему нравился именно сам факт уединения внутри школьных стен. Тэхёну даже стараться не надо было: у него стояло от одной только мысли, что их могут заметить. Да и было приятно видеть, как взрослый мужчина опускается перед ним на колени и послушно открывает рот. В тихом омуте, как говорится, черти водятся. У Чонгука слишком много тараканов в голове для столь юного возраста. Он не столько старался ради оценок, сколько для того, чтобы банально потешить своё самолюбие. А себя Чонгук любил. Может, даже слишком.

Как ни странно, Тэхён стал для него первым. Он встречался с девушками, девственности лишился с ними же, а вот с мужчиной никогда не имел дела. Было проблематично найти парня, готового переспать со школьником. А Чонгук очень хотел попробовать. Наверное, это одна из причин, почему он предложил Тэхёну выгодную сделку. Сказал, что будет оставаться после уроков раз в неделю, стараться изо всех сил (он преувеличил), а учитель, в свою очередь, все задания возьмёт на себя, — все довольны, всем хорошо. Может, в этом плане Тэхён тоже был одинок, раз согласился на такие условия. Чонгук, честно говоря, не знает, что заставило взрослого мужчину лечь под школьника. Хотя… глядя на тихого Тэхёна, не умеющего одеваться, ему кажется, что шансов заняться анальным сексом у него было намного больше. Так что да, они оказывали друг другу помощь, если можно так выразиться.

Рано или поздно это должно было закончиться, и Чонгук никак не ожидал, что конец придёт так внезапно.

— Ты слышал, что учитель Ким увольняется? — Чимин тычет ему в бок, привлекая внимание.

Чонгук широко зевает. На сказанное реагирует не сразу: залипает в телефон, составляя список дел на следующую неделю. Когда до него наконец доходит, он вскидывает брови.

— В смысле?

Чимин кивает в подтверждение своих слов.

— Собрался сваливать к концу месяца. Хосок-хён подслушал разговор в учительской. Нет, ну ты прикинь, — усмехается одноклассник. — Он, конечно, мне не особо нравился, но задания у него были нормальные. Даже жалко как-то. Хотя… какая разница, да? — Чимин поворачивается к нему лицом, ища во взгляде поддержку. — Мы всё равно скоро выпустимся.

— Ага… — шепчет Чонгук растерянно.

Тэхён уходит из школы? Почему он ничего не сказал? Чонгук по какой-то причине чувствует обиду. Идёт в кабинет после уроков, находит учителя среди пустых парт и хмурится, даже не зная, что сказать. Требовать объяснений — глупо, злиться или обижаться — тоже. Они ведь никто друг другу, и Тэхён не обязан отчитываться перед ним. В горле всё равно встаёт ком. Чонгук смотрит раздосадованным взглядом. Мужчина, поправив очки, возвращает внимание к тетрадям.

— Мне некогда, — холодно отзывается он, давая понять, что Чонгук пришёл не вовремя.

— Вы увольняетесь? — голос кажется взволнованным и вместе с тем растерянным.

Тэхён тихонько кивает. Чонгук замирает. Как можно быть таким спокойным? Тэхён даже не смотрит на него, будто бы его просто не существует. И когда он стал пустым местом для него? Наверное, всё-таки уже привык к приятному времяпровождению, раз бросает рюкзак на пол и подходит к столу, на котором ещё три дня назад Тэхён гнул спину и крутил бёдрами.

— Вы не можете просто взять и уйти, — обиженно говорит Чонгук. Тэхён наконец поднимает голову и обводит его уставшим взглядом.

— Могу. — Чонгук сам не знает, чего ожидал. Что Тэхён согласится с ним и передумает просто потому, что он попросил? — Послушай, не порть себе жизнь, ладно? И ты… — Он тяжело вздыхает, в который раз поправляя очки. — И ты тоже. Не порть мою.

— Что? — Чонгук нервно ухмыляется. — Каким образом я порчу её?

— Уроки давно закончились. Иди домой, — игнорируя вопрос, говорит учитель.

Чонгук не собирается сдаваться. Подходит ближе, отодвигая стул вместе с Тэхёном, чтобы тот на него посмотрел. На нём снова рубашка и брюки; коричневый пиджак висит на спинке, на шее затянут синий галстук. Чонгук, задержав на нём взгляд, вспоминает, как засовывал этот несчастный галстук в рот, чтобы Тэхён не скулил, и ему почему-то становится стыдно. Может, он действительно портит чужую жизнь, и Тэхён просто хочет положить всему конец?

Внезапное осознание ударяет как гром среди ясного неба. Чонгук делает шаг назад, выглядя расстроенным. Да, он не многое потеряет с уходом Тэхёна, но ведь… Им было не так уж и плохо вдвоём. По крайней мере, Чонгук так считал. На полноценные отношения не хватало времени, поэтому видеться с мужчиной раз в неделю его вполне устраивало. Не хочется признавать, но он не хочет что-то менять. Зато этого хочет Тэхён.

— Мы можем… — Чонгук запинается, не зная, как выразиться, чтобы не показаться грубым. Тэхён поднимает брови, и он договаривает: — Мы можем встретиться в последний раз?

Наверное, именно в этот момент Чонгук понимает, что во встречах нуждался не Тэхён, а он сам. Кусает губы, боясь получить отказ, и смотрит с надеждой во взгляде. Тэхён неуверенно качает головой, и тогда Чонгук зачем-то берёт его за руку и просит ещё раз. Ким соглашается. В конце концов, у него не было выбора.

— Только не здесь, — единственное условие.

Ч

онгук понимающе кивает.

— Конечно.

***

Если честно, Чонгук надеялся, что домой к Тэхёну они поедут на машине, но учитель, как выяснилось, не располагал такими средствами. А потому, сидя в автобусе, он смотрел в окно и в который раз думал о том, в какой момент всё пошло не так. Когда из милого и улыбчивого Чонгука он превратился в самовлюблённого придурка? Может быть, ему не хватало родительской любви, или же похвала, льющаяся со всех сторон, развязала ему руки, убедив в том, что ему всё позволено. Чонгук правда не знает, но ему хочется верить, что он ещё не до конца прогнил.

За окном мелькают знакомые улицы. Он поправляет проводные наушники и прикрывает глаза на несколько минут, утопая в вязких мыслях. Из дрёмы вырывает большая ладонь, опустившаяся на плечо. Чонгук шевелит сухими губами, понимая, что им нужно выходить. Сколько заняла дорога? Такое ощущение, что они ехали целую вечность, поэтому он успел задремать. Неужели Тэхён тратит столько времени, чтобы добраться до работы? Чонгук никогда не задумывался о подобном — его подвозили родители.

Они идут в тишине. Даже плечами не соприкасаются, напоминая двух незнакомцев. В голову врывается ещё одно осознание: они ни разу нормально не разговаривали. Максимум, перекидывались парой фраз, и то — те походили на вынужденные реплики. Чонгук чувствует себя некомфортно. Видеть Тэхёна в школе — одно, идти к нему домой — совершенно другое. Он даже испытывает небольшое волнение. Знает, что надолго не задержится, но всё равно нервничает.

Когда учитель вдруг останавливается, Чонгук проходит несколько метров вперёд, прежде чем замечает его отсутствие. Обернувшись, он поднимает брови. Тэхён показывает на магазин, по всей видимости, собираясь зайти туда.

— Подожду здесь, — сухо говорит Чонгук.

Мужчина ещё некоторое время стоит на месте. Затем кивает сам себе и пропадает из виду.

В пальто Тэхён выглядит немного по-другому. И очки уже не кажутся глупыми, а пушистые волосы даже хочется поправить. Интересно, Чонгук обратил бы на него внимание, будь он постарше? Подперев стену ногой, Чонгук зачем-то размышляет о том, как сложились бы их отношения, если бы не разница почти в четырнадцать лет. Странно, но рядом с Тэхёном он не чувствует себя маленьким ребёнком. Понимает, что для своего учителя он совсем ещё зелёный, и хмыкает своим мыслям. Тэхён ни разу не обращался с ним, как с подростком. В воспоминаниях всплывает чужое раскрасневшееся лицо — Тэхён очень мило хмурит брови, когда нуждается в ласке.

Губы расплываются в самодовольной улыбке. Чонгук вытаскивает из бокового кармана рюкзака пачку сигарет и, оглядевшись, прикуривает. Курить здесь нельзя, но камер поблизости нет. На всякий случай он накидывает на голову капюшон и отворачивается, выпуская сизый дым изо рта. Вот тебе и прилежный сын: курит, пытаясь утихомирить волнение в груди, вызванное предстоящей близостью с другим мужчиной. Как же многое о нём не знают родители и его лучший друг.

— Чонгук-а? — знакомый голос, раздавшийся поблизости, заставляет расширить глаза.

Чонгук бросает сигарету на асфальт и поворачивается в сторону звука, замечая вдалеке идущих Чимина и Джебома. Только этого ещё не хватало. Приходится натянуть на лицо дружелюбную улыбку. Он прочищает горло, подходя к одноклассникам.

— Привет, — здоровается первым, решая поскорее разойтись.

План рушится в эту же минуту. Совсем не вовремя из магазина выходит Тэхён и, увидев своих учеников, теряется. Чонгук шепчет тихое «бля-я-ять». Вот и как выкручиваться? Стоит, глупо улыбаясь Чимину, и совершенно не знает, что ответить на поступивший вопрос.

К счастью, Тэхён соображает быстрее него.

— Добрый вечер, ребята. Я почувствовал себя плохо, поэтому попросил Чонгук-и проводить меня до дома. Вы проходили мимо?

Чимин переглядывается с Джебомом и неловко улыбается.

— Да, учитель Ким. Решили немного отдохнуть после учёбы.

— Наш Чонгук-и такой ангел. Всем помогает! — к разговору подключается Чимин, и Чонгуку становится стыдно. Он опускает взгляд себе под ноги.

— Как продвигается домашнее задание? — внезапно интересуется Тэхён после минутной паузы. Неловко, кажется, абсолютно всем. И если Чонгук только думает о том, как бы слинять по-тихому, то его одноклассники уже пятятся назад.

— К следующему уроку будет готово.

— Хорошо.

— Нам уже пора, простите.

— Ничего страшного.

Чимин бросает вопросительный взгляд на Чонгука, видимо, собираясь спросить, не пойдёт ли он с ними. Однако Чонгук нервно облизывает губы и говорит:

— Я обещал проводить… — Понятно. Тогда до скорого!

— Ага.

У Чонгука краснеют уши, и, наверное, в целом он выглядит по-дурацки. Тяжело вздыхает и, попрощавшись с одноклассниками, отворачивается.

Тэхён догоняет его через пару метров.

— Если хочешь, можешь пойти с ними.

В его руках — объёмный пакет. Он купил для себя пиво, чтобы было легче расслабиться, а Чонгуку взял газировку. Не уверен, что угадал с предпочтениями, поэтому в последний момент прихватил грушевый сок. Спаивать несовершеннолетнего не собирается, но что-то подсказывает ему — Чонгук всё равно будет недоволен. Он выглядит раздражённым.

— Нет, всё нормально. Мы же договаривались.

Тэхён ничего не отвечает, поэтому дальше идут молча.

Первое, на что обращает внимание Чонгук, заходя в чужую квартиру, это аромат женских духов. Он тут же морщится, снимая обувь. Вести себя скромно не имеет смысла: раздевшись, он проходит внутрь и оглядывает гостиную. На полу стоят коробки с собранными вещами, — кажется, Тэхён действительно планирует переезд в ближайшее время. В целом, неплохо. Чонгук ожидал увидеть другое: старинную мебель, большой шкаф с книгами и всё в таком духе. Квартира самая обычная: спальня, гостиная, маленькая ванная комната и такого же размера кухня, — удивляться нечему.

Он садится на диван и потирает влажные ладони, не зная, как себя вести. Решает дождаться Тэхёна — тот, не переодеваясь, уходит на кухню и возвращается с открытой банкой пива. Протягивает гостю газировку, и Чонгук ожидаемо отказывается.

— Тебе нельзя алкоголь, — как-то устало говорит мужчина.

Чонгук усмехается.

— Мне многое нельзя, но Вас же это не останавливает.— Прекрасно знает, куда давить.

Тэхён опускает взгляд. Всё-таки приносит ещё одну порцию пива и чувствует себя так, будто совершил всевозможные грехи. Куда ещё хуже? И так снимает с себя пиджак, усаживаясь рядом с учеником, и делает вид, что не замечает, как чужая ладонь опускается на его колено. Чонгук прозрачен в побуждениях: гладит кожу через брюки, бросая мимолётные взгляды, и двигается ближе, сокращая между ними расстояние. Они ведь здесь не для того, чтобы играть в гляделки. Тэхён всё прекрасно понимает, но почему-то тянет время. Встаёт, скидывая с себя чужую руку, и находит сигареты.

Чонгук удивлён.

— Не знал, что Вы курите.

Заметно, как его пальцы дрожат, пока он чиркает зажигалкой. Тэхён встаёт возле открытого окна.

-Ты ничего обо мне не знаешь, Чонгук. — Впервые он называет его просто по имени. Формальности здесь ни к чему — они не в школе, можно многое себе позволить. Чонгук всего лишь избалованный ребёнок, решивший, что он уже вырос, но это далеко не так.

Тэхёну тошно от самого себя. Что он творит? Позволяет трахать себя школьнику, ещё и пригласил его домой, угостив пивом, — ему прямая дорога в тюрьму. Скатился на самое дно и даже не пытается выкарабкаться. Что он может сделать? Поворачивает голову, когда чувствует тёплое дыхание у себя на шее, и шумно вздыхает. Чонгуку достаточно положить руку ему на талию, и он уже забывает обо всём на свете. Какой же он слабый…

— Вы правы, учитель Ким, — улыбается Чонгук, прижимаясь к нему со спины. Совсем не стесняется приставать, будто так и надо. Мог бы из вежливости проявить хоть каплю уважения. Но нет. Наклоняется к уху и горячо шепчет: — Расскажете что-нибудь о себе?

Облизнув губы, Тэхён закрывает глаза. Боже, что с ним происходит? Готов отдаться прямо сейчас, а ведь ещё полгода назад планировал завести свою семью, готовился к свадьбе, которая в итоге сорвалась. И причина в этом несносном мальчишке, целующим его за ухом. Чонгук неглупый парень. Он обязательно поступит в университет, получит хорошую специальность и найдёт работу. У него вся жизнь ещё впереди, так почему он рушит её?

— Не надо, — шёпотом просит Тэхён, когда чужая рука ложится на ремень.

Чонгук хмурит брови. Конечно, не слушается и принимается расстёгивать брюки. Ещё и трётся сзади, вжимая его в стену. Тэхёну приходится потушить сигарету. Руку он заводит за голову, укладывая ладонь на затылке школьника, и начинает тяжело дышать. Чонгук сжимает пах, нарочно толкаясь бёдрами. Гладит член сквозь нижнее бельё, влажно целует в шею, получая удовольствие от того, что Тэхён в его руках мгновенно плавится.

— Хотите меня, учитель Ким? — Чонгук тоже шумно дышит. Опускает свободную руку на ягодицы и сжимает одну половинку, распаляясь от своих же действий.— Хотите, чтобы я Вас трахнул?

— Хочу… — шепчет тот на выдохе, жмуря глаза.

Чонгук готов прямо сейчас стянуть с него брюки и нагнуть, как делал это обычно. Тэхён вряд ли будет против, однако хотя бы сегодня хочется растянуть столь приятный момент. Драть Тэхёна приносит особое удовольствие, но ведь в их распоряжении целый вечер — хочется потратить время с умом. Толкает к дивану, заставляя лечь на спину, и просит раздеться самостоятельно. Тэхёну не совсем удобно делать это лёжа, но он, конечно же, ничего не говорит по этому поводу, — они всегда делают так, как хочется Чонгуку.

— Мне раздеться полностью? — единственное, что спрашивает мужчина, и Чонгук мягко улыбается.

— Галстук можете оставить.

Они никогда не видели друг друга голыми, поэтому даже странно снимать с себя рубашку. Чонгук решает не оставаться в долгу и избавляется от школьной формы, складывая её аккуратной стопочкой на стол, чтобы не помять, — он тот ещё педант. Остаётся в боксерах и носках, замечая, что Тэхён выполнил его просьбу — лежит обнажённый на диване и отводит взгляд в сторону, чувствуя себя неловко. Чонгук кусает губы, чтобы не улыбнуться.

У Тэхёна худые ноги, а ещё он, оказывается, не бреет лобок. Наверное, это странно, но Чонгук ни разу не видел его спереди. Знает о наличии ямочек на пояснице, щупал ягодицы, а к тонкому члену не прикасался. Зачем-то обращает внимание на длину и причудливую форму и всё-таки улыбается, подходя ближе.

— Как звали Вашу невесту? — это самое глупое, что он мог спросить в этот момент.

Тэхён сразу же напрягается, сводя колени вместе. Ему неприятно, и Чонгук это понимает. Понимает, но продолжает ковырять болячки.

— Йеджи.

— Красивое имя. — Чонгук садится на диван и забирает галстук из чужих рук.

— Не смей о ней больше говорить.

— Почему? — наигранно удивляется.

— Если собрался трахнуть меня, так прекращай трепаться и просто вставь.

Чонгук усмехается.

— Как скажете.

Он быстро переключает внимание, подтягивая к себе мужчину за колени и завязывая ему глаза его же галстуком. Тэхён дёргается, не понимая, к чему этот спектакль, но Чонгук просит не снимать. Наклоняет чужую голову, вынуждая уткнуться носом в пах, и облизывает от нетерпения губы. Тэхён тяжело вздыхает, прежде чем оттянуть резинку трусов и вслепую достать возбуждённый член. Головка уже влажная, он слизывает прозрачные капли предэякулята и устраивается на коленях поудобнее. Чонгук запрокидывает голову и раскрывает губы, издавая облегчённый вздох. Пальцы по привычке зарываются в чужие волосы. Уже хочет надавить на затылок, намекнув взять в рот глубже, но вместо этого тянется к смазке, оставленной на диване.

Приходится изрядно помучиться. Растягивать Тэхёна в такой позе не совсем удобно, зато картину лучше не придумаешь. Чонгук водит пальцем вокруг входа, то надавливая, то просто поглаживая. Наблюдает за стараниями учителя: за тем, как полные губы скользят ниже, натягиваясь от давления. Слишком уж хорошо… Настолько, что Чонгук низко стонет, проталкивая в него средний палец сразу до конца. Тэхён останавливается, поднимает голову, отстраняясь с громким звуком, и выгибает спину. Свободной рукой Чонгук снова наклоняет его, давая понять, что заканчивать ещё рано. Они ведь только начали.

Второй палец входит без проблем. Тэхён прижимается щекой к члену, начиная тереться об него. Даже не хочет думать, как выглядит в чужих глазах — наверняка до невозможности пошло. Что поделать, если ему нравится? По-настоящему нравится ощущать тяжесть члена во рту и гладить яички, шевеля бёдрами. Чонгук лениво трахает его пальцами, растягивая и вместе с тем выбивая шумные вздохи из груди. Сладкая нега растекается по телу. Возбуждение кружит голову. Тэхён жалобно стонет, надавливая ногтями на чужие бёдра. Чонгук наконец позволяет отодвинуться.

Хочется уже поскорее кончить, но всё затягивается. Чонгук укладывает его на живот и наваливается сверху, целуя в шею. И волосы зачем-то поправляет, добираясь губами до уха, и водит ладонью по спине, не спеша опускаясь ниже. Тэхён под ним недовольно шевелится, касаясь членом дивана. Подаётся назад, упираясь ягодицами в чужой пах, чем и вызывает довольную усмешку. Ещё никогда Чонгук так не медлил.

Когда он наконец входит, сразу же начиная двигаться, Тэхён расслабляется. Укладывает голову на вытянутые руки и дышит через рот, каждый раз вздрагивая, когда Чонгук толкается в него. В этот раз он даже не стал надевать презерватив, а ведь мог спросить разрешения. Тэхён убирает со лба влажную чёлку.

«В последний раз», — повторяет он про себя, стараясь ни о чём не думать.

Чонгук втрахивает его в диван с особым удовольствием — толкается глубоко, не оставляя шансов на спасение. Тэхён явно сошёл с ума. Двигается навстречу, срываясь на хриплые стоны, и вслепую хватается за подлокотник дивана. Только привыкает к резким толчкам, как его тянут за руки, меняя положение. Чонгук усаживает на свои бёдра и, направив член, входит до конца. Тэхён, словно задыхаясь, падает лбом на его плечо. Держать голову уже не способен, поэтому даже не пытается её поднять — всё равно ничего не видит из-за этого дурацкого галстука.

Сжимая ягодицы ладонями, Чонгук помогает ему двигаться. Взгляд останавливается на полоске ткани. Всегда избегал зрительного контакта во время секса, а сейчас почему-то тянется к лицу и развязывает галстук, позволяя распахнуть глаза и взглянуть на себя. Тэхён смотрит расплывчато. Хочет что-то сказать, но Чонгук неожиданно подаётся вперёд и прижимается к его губам своими. Целует несмело, мягко, не встречая сопротивления. Тэхён обнимает его за шею и раскрывает рот, отвечая взаимностью. После — проталкивает язык, чувствуя одновременно так много эмоций, что хочется взорваться ярким фейерверком.

Кто же знал, что их первый поцелуй всё-таки состоится. Ещё и такой чувственный, желанный, словно они никогда не целовались ни с кем прежде. Чонгук даже останавливается, укладывая ладони на его щёки, чтобы поцеловать глубже. Тэхён стонет в поцелуй, окончательно размякая в его руках. Так много чувств наполняют его сердце, что становится понятно — это никакое не помутнение рассудка. Это уже чёртова зависимость, без которой он не протянет ни дня.

Чонгук, как персональный демон, подталкивает его к пропасти. Опрокидывает на спину, раздвигая ноги шире, и вынуждает обнять себя всем телом. И если за такие грехи его ждёт жестокое наказание, то он даже не станет сопротивляться. Ведь сейчас, ища губы Чонгука своими, он отчётливо понимает, что к прошлой жизни ни за что не вернётся. Да гори оно всё синем пламенем, Тэхён стонет под этим мальчишкой, натягиваясь как струна, и впервые позволяет себе грязно выругаться.

Липкие тела, как прочные нити, переплетаются. Чонгук утыкается носом в потную шею и хрипит, толкаясь из последних сил. Оба, по ощущениям, выпадают из реальности на несколько секунд. Никогда прежде не испытывал настолько мощного оргазма, поэтому долго лежит на чужой груди с прикрытыми глазами, чувствуя, как длинные пальцы Тэхёна зарываются в его волосы на затылке.

И если это всего лишь безумие, то почему они тонут вдвоём?

***

— Не увольняйтесь, — тихо просит Чонгук, лёжа головой на чужих коленях.

Тэхён слабо улыбается, продолжая гладить его шею. В квартире гуляет тишина. Они всё ещё не оделись, даже в душ не сходили, словив себя на странной мысли, что расставаться, пускай и на несколько минут, не хочется. Чонгук, прижавшись к нему щекой, почти спит, повторяя одну и ту же фразу.

— Ты ещё совсем ребёнок, — наконец отвечает мужчина с шумным вздохом и тут же прекращает улыбаться.

Ему было хорошо, даже слишком, но несмотря на романтичность момента, пойти навстречу он не может. Сейчас Чонгук воспринимается совершенно по-другому: уставший и сонный, обнимает его колени, целует тёплую кожу, озвучивая свою просьбу ещё раз. Тэхён с трудом держится. Так и хочется послать весь мир к чёрту и окунуться с головой в запретную влюблённость. Ему нельзя любить Чонгука, поэтому пора положить всему конец.

— Я никому не скажу…

— Дело не в этом. — Тэхён пытается отстраниться, но Чонгук обхватывает его поперёк живота, не позволяя встать. Ну точно капризный ребёнок. Что он будет с ним делать?

— Я же вижу, Вам нравится быть подо мной. Только не говорите, что у Вас проснулась совесть, — усмехается он. — Или переживаете за то, что совратили школьника? Так это я Вас, вроде, совращаю, а не наоборот.

— Никто тебя не спросит, когда узнает, что мы спали. — Тэхён убирает руку, поджимая губы. — Ты даже не представляешь, как сильно я влип.

Чонгук открывает глаза и переворачивается на спину, смотря на учителя снизу вверх.

— Я ни к чему Вас не принуждал, — напоминает он. — Сами раздвинули ноги.

— Будто ты этого не добивался.

Тэхён хмурится. Начавшийся разговор ему совсем не нравится. Несмотря на столь юный возраст, Чонгук никакой не ангел с красивыми глазками, как думают его знакомые и родители. И прикидываться божим одуванчиком — бесполезно. Да Тэхён бы ни за что не посмел соблазнить школьника — это Чонгуку взбрело в голову подмять под себя взрослого мужчину.

Стоит ли говорить, что именно Чонгук первым распустил руки? Прижался всем телом, начал наглаживать промежность, уверяя, что ничего плохого не сделает. Он уже сделал — и не один раз, а теперь довольно улыбается, ведь получил желаемое. Тэхён для него — очередная цель, а Чон Чонгук, как известно всей школе, привык добиваться каждой.

— Кто Вам поверит, учитель Ким? Вы сами сказали, что меня даже слушать не будут.

Тэхён смеряет его недовольным взглядом. Чонгук слишком многое о себе возомнил.

— Уходи, — говорит бесцветным голосом, а у самого дрожат губы. Даже смотреть на него не хочет, не то чтобы находиться в одной комнате.

До Чонгука запоздало доходят чужие слова. Когда он понимает, что это действительно конец их общения, у него начинается лёгкая паника. Отрывает голову от мужских колен и меняется в лице. Самодовольная улыбочка мигом исчезает. Чонгук с растерянностью смотрит на Тэхёна, осознавая, что с ним не шутили. Но ведь… всё не может закончиться так быстро.

Никогда прежде не извинялся так много. Вцепляется в плечи учителя, вертит головой, обещая больше не говорить глупостей. Тэхён ему не верит. Поднимается с дивана и забирает его вещи со стола, говоря, что уже всё решил. Чонгук умеючи давит на жалость, но Тэхён не такой дурак, чтобы не догадаться об этом. Им и правда не по пути.

— Ладно. — Голос Чонгука меняется. Он сглатывает, осознав, что уговорить не получится. Тэхён протягивает ему одежду. — Я всё понял. Больше никаких встреч после уроков.

Тэхён вздыхает, потирая переносицу. Как же сложно ставить точку в этих недоотношениях.

— Чонгук…

— Простите, что доставил Вам проблем. Обещаю, с этого дня я буду относиться к Вам, как к своему учителю.

Если честно, Тэхён удивлён. Он вскидывает брови и смотрит на Чонгука, ища в его взгляде намёки на ложь. Однако тот говорит серьёзно.

— И что это значит?

— Оставайтесь в школе.

— Я не могу…

— Можете, — уверенно заявляет Чонгук. — Постараюсь не попадаться Вам на глаза. К тому же в следующем году я выпускаюсь, поэтому Вы меня больше никогда не увидите.

Тэхён долго не может подобрать подходящих слов. Чонгук так легко отказался от желаемого? Верится с трудом.

— Я больше не играю в твои игры, — предупреждает он.

Чонгук улыбается.

— Конечно, как пожелаете. — Он не спеша одевается и поправляет разлохмаченные волосы. Тэхён всё это время стоит молча и смотрит на него, даже не зная, чего ожидать. Сам выпроваживал из дома, а теперь борется с желанием броситься в ноги и попросить никуда не уходить. Остатки гордости не позволяют. Чонгук испоганил его жизнь знатно. Если бы не он, Тэхён бы сейчас нежился в объятиях жены и говорил о детях. А вместо этого замирает, когда его целуют — совсем невесомо и нежно. — Окажете мне последнюю услугу?

— Какую? — вымученно проговаривает Тэхён.

Чонгук снова улыбается, нарочно задевая его губы своими.

— Когда будете дрочить себе, представляйте меня. — Тэхён опускает веки, не в силах смотреть на него. — А если честно, я хочу, чтобы Вы дождались моего совершеннолетия. Вас ведь это смущает, я правильно понял? — Учитель слабо кивает, слушая приятный голос Чонгука. Глупо отрицать: он имеет над ним власть, причём немаленькую. — Пообещайте, что примите моё предложение встречаться, когда я окончу школу. — Чонгук касается пальцами скулы и легонько улыбается, замечая, как мужчина напрягается.

Тэхён медленно открывает глаза. Взгляд туманный, расфокусированный, — требуется время, чтобы сосредоточить внимание на ухмыляющемся Чонгуке.

— Усердно готовься к следующему тесту, Чон. Я с тебя три шкуры спущу.

Чонгук выглядит чересчур довольным: облизывает губы, снова наклоняется, чтобы поцеловать, но в этот раз Тэхён выставляет руку и отворачивается.

— Завалишь хоть одну контрольную точку, и будешь драить полы после уроков, — Тэхён говорит строго, только вот Чонгук всё равно не воспринимает его слова всерьёз.

— Может, всё-таки договоримся, учитель Ким? — тянет елейно, ластится, обнимая за талию. А наклонившись к уху, шепчет: — Не будете скучать по старым временам? Если что, обращайтесь, с удовольствием разложу Вас на столе и выебу в лучших традициях.

Тэхён отодвигает его от себя и сверкает недовольным взглядом.

— Не дождёшься.

— Это мы ещё посмотрим, — говорит Чонгук напоследок и, забрав рюкзак, всё-таки уходит, оставляя мужчину в замешательстве.

Внутри всё перевернулось вверх дном, а органы словно скрутило. Тэхён ещё долго стоит посреди квартиры и смотрит ему вслед. Наконец-то чувствует облегчение, ведь смог прекратить то безумие, в которое его затянуло с головой.

Уже на следующий день он выглядит посвежевшим. На нём широкие брюки с ремнём, чистая рубашка белого цвета, пиджак, — не хватает только любимого галстука, который куда-то подевался. Но даже это не портит настроение. Сегодня у него началась новая жизнь, и он намерен дышать полной грудью.

Тэхён заходит в класс и приветствует учеников, впервые одаривая их улыбкой, из-за чего они теряются. Раньше даже в глаза не смотрел, а сейчас держит голову прямо. Заметив Чонгука на первой парте, Тэхён изо всех сил старается вести себя как ни в чём не бывало.

Теперь они просто учитель и ученик, и их абсолютно ничего не связывает, если только общие воспоминания и синий галстук, который Чонгук повязал на своё запястье в память о лучшем сексе в своей жизни.

♫ TK from Ling tosite sigure — Haze ♫