XVII
Даже не выходя на крыльцо, можно увидеть горящую крестовину посреди улицы, ветер доносил жар от пламени. Десятки зажженных свечей, полыхающие повозки - казалось, горели уже вся улица и весь город. Под самым крестом подобие какой-то нагруженной тележки. Присмотреться - найдешь в ней
Отрезанные руки судебного пристава
Глаза жены губернатора
Ноги начальника полиции
И даже двух прокурорских детей
- Ну как, нравится? - Манон сделала спиной несколько шагов на крыльцо. Продолжила, не дожидаясь ответа. - Знаешь, была в свое время у людей нехорошая традиция: если женщину признавали ведьмой, все ее имущество подлежало конфискации в пользу администрации города. Представь только, в какую ярость я пришла, узнав, что мою ненаглядную престарелую тетушку обвинили в колдовстве и сожгли... Вот кому мешал факт того, что она колдовала?
Манон поджала губы и отвела взгляд. Де Фервент, улавливая ее эмоции периферией глаз, все еще смотрел на огонь.
- Именно с целью отомстить за тетушку я и вернулась сюда. А с учетом того, какие интересные здесь завелись мужчины, может, еще и задержусь. Спасибо, что посодействовал.
- Что вы имеете в виду? - Кристиан, и без того оставшийся в полусумраке комнаты, сделал еще шаг назад.
- Хах, ты прав, совсем забыла сказать...
Она сжала мужчину за руку и вытянула на улицу. Тот замер.
У самого крыльца десятки и сотни существ: лошадь с отрубленной головой, две рогатые девочки с глазами без зрачков. Огромные насекомые во фраках, полуистлевшие нарядно одетые трупы. У многих на лицах карнавальные маски, скрывавшие, очевидно, следы гниения. Бесформенные тени, парящие в небе скелеты птиц. Мужчина в костюме фокусника, что показался смутно знакомым. Пахло сандалом и порохом. А еще жжеными волосами и обугленным мясом.
Как только Кристиан вышел, все зааплодировали. Те, у кого не доставало рук, визжали, свистели, выказывая свою радость.
- Они благодарны тебе за то, что ты любезно их выпустил. Приятно, неправда ли, ну скажи ведь?
Кристиан не ответил.
Руж нашлась в толпе, совершенно не вписавшаяся в нее, рядом со своей матерью. Видимо, хотела попрощаться вместо того дня, когда попрощаться не успела. На запястьях и шее у последней виднелись глубокие почерневшие порезы. Что в тот день произошло? Когда пересеклась с братом взглядом, улыбнулась, слегка кивнув головой. И рядом Она.
С растрепанными до сих пор волосами, в домашней светлой сорочке - Кристиан узнал объект бывшего своего вожделения по знакомой тонкости шеи и отметинах на ней. Но ничего не почувствовал.
Манон приобняла Кристиана, положив на его плечо голову. К тому времени в огонь вслед за догоравшими останками бывших владельцев полетели их документы, деньги и фамильное золото.
- Почему бы просто не позволить себе насладиться царящей вокруг анархией? Еще по дороге сюда я думала, как тяжело будет попасть обратно в дом, чтобы выпустить из комнат его постояльцев, а ты так помог...
Она протянула Кристиану яблоко.
В эту минуту былые распущенность, пьянство и даже убийство не казались путающими, сулящими неизведанное наказание за грех. Словно он и не совершал всего этого - Кристиан родился в миг, когда получил ключи от этого дома...
Сейчас он, откусив кусок от яблока, наблюдал за тем, как демоны кружатся вокруг костра с местными девушками в нарядных платьях и венках. Красиво.
«Стоит открыться дверям, как вернуться те,
Кто и без того жил здесь по праву.
Манон! Манон! Этот огонь для нее,
Для той, которая вернулась сжечь богадельню.
Манон! Манон!»
Был ли выбор?