X
Оказалось, Манон открыла лавку ритуальных услуг где-то неподалеку. «Речь не только о смертях. Не зря же я несколько лет жила в Кракове», - единственное, что она сказала о своей деятельности. Жила в Кракове - вот и все, что про нее можно было сказать в принципе.
И, что было еще более странно, к Манон обращались. Обращались часто: гадание на любовь, снятие порчи; женщина мирила прихожан с духами их умерших родственников. Руны Манон рассыпались по столу жемчугом разорванных четок. Гадальные карты шуршали в руках, словно пачка свежих купюр.
(- Давай поговорим в спокойной обстановке? Только впусти меня... Просто проверни ключ в скважине)
Однажды и сам Кристиан смог посетить эту лавочку: туда Манон вела его по тротуару, крепко переплетя их пальцы. Руж, не успевая за широким взрослым шагом, торопливо семенила сзади. Держала в руках огромного бархатного медведя.
- Мой волшебный уголочек, если вам будет угодно так выразиться - женщина сказала это, усмехнувшись, пока открывала массивную с позолотой дверь.
Спустя время вспомнить то место получалось с трудом. Ощущалась определенная потребность наведываться туда чаще. Комнатка всплывала в мыслях пятнами, отдельными вычурными деталями: прямо напротив входа лошадиный череп, расписанный и украшенный сухими цветами. Подоконники заставлены пыльными книгами в кожаных переплетах, какими-то кристаллами и глиняными фигурками. С люстры свисали нити золотистых стеклянных бусин. Сквозь толстые мутноватые стекла свет почти не проходил, коморка утопала в мягком сумраке.
Запрокинув голову, Руж трогала висящие над ее головой колокольчики, слушая подобные ей самой осторожные звуки. Манон, почти кружась, хвасталась своими странными атрибутами. Рассказывала про клиентов, про то, какие они жалкие. Смеясь, вскидывала руки, почти шептала: «Мечта всей жизни». Одной этой женщины и перезвона колокольчиков в углу хватало, чтобы заменить все шумные вечера и гулянья, что были до этого.