Туманные грёзы

Высшая Лондонская Академия — одно из самых первых и престижных учебных заведений, в котором учились всегда дети только из высшего общества. Раньше в Академии могли учиться только юноши, но с недавних времени её стали посещать и девушки. Дарли сразу была предопределена в Академию, родители отдали её в школу при данном институте, потому как Ричард и Мэри обучались там. Вильям уже заканчивал Академию и готовился к самым сложным экзаменам, которые не все успешно сдают. В Высшей, в основном, статус не играет роль, главное — соблюдение порядка, правил и почитание традиций. Как и во всех учреждениях, в Академии были свои звёзды, заучки, хулиганы и лицемеры.

Студенты учились на протяжении четырёх лет, существовало шесть факультетов, направленных на изучение различных наук. Самыми популярными были биолого-химический, юридический и гуманитарный. Дарли училась на гуманитарном факультете, поскольку ей эта область науки была ближе, и хоть у неё уже была повседневная работа певицы, нужно было все равно получить знания по мимо школы. Вместе с ней на одной факультет ходила и Мей, у неё тоже уже была постоянная работа в должности жрицы храма Культа Айдолов. Это ей не мешало посещать занятия в Академии, Мей со временем заинтересовалась иностранными языками, которые преподавались на факультете. Остин, к великому сожалению, не смог учиться с подругами в одной группе, но каждый день он виделся с девушками на перерывах между занятиями. Юноше больше была по душе физика, в особенности он был готов часами экспериментировать и наблюдать за физическими опытами. Дарли, на самом деле, была чуточку рада, что Остин не крутится постоянно рядом с ней. Она уважала трепетное отношение к себе от своего друга детства, но вот любила его только по-дружески, никак больше. Помимо Мей у Дарли были еще две подруги в группе — Веро́ника и Эвелин. Вероника была из тех девушек, которые не стеснялись свободно выражать свои мысли и чувства, даже если они были не пристойными и некультурными. Она родом из знатной достойной семьи, за модой всегда следила и не упускала возможность приобрести новенькое платье, чтобы покрасоваться перед мужчинами. Вироника была всем хороша, никто не сможет возразить о её красоте, стройной и в тоже время высокой статной фигуре, с широкими плечами. Эвелин же была немного поскромнее подруги, не любила шиковать и относилась ко всему с осторожностью. Зато разбирается в области любви и отношениях, может подсказать или дать совет для счастливой жизни. Дарли дорожила подругами и знала, что на них всегда можно положиться без всякого обмана и корысти. Она почти обо всём произошедшем за день рассказывала им, искала совета или просто хотела развеять скуку обыкновенного знойного дня. Да и сегодня день начался и продолжается как самый обычный, но все таки наполненный крошечной радостью. Дарли наконец-то вернётся на сцену и продолжит восхищать поклонников своими душевными песнями. На её концерты обычно приходят богатые люди, с достатком, к ней не так легко на выступление можно было попасть. Дарли получала приличную сумму за свой голос, но большую половину отдавала в приюты и нуждающимся, ради добра и помощи ей было не жалко денег. На себя она тратила мало, только самое необходимое покупала, но в бедности с братом не прибывала. Кингсли с детства начала заниматься пением, училась у своей матери, и в 8 лет она впервые выступила с мамой на её концерте. Потом девушка занималась с учительницей по музыке в Академии — мисс Милтон, которая до сих пор помогает девочке на репетиции. Дарли волновалась по дороге в Академию, думая о первом выступлении после долгого перерыва. Но она была всё таки уверена, что очередной концерт пройдёт гладко, и поклонники будут вновь рады. Как и ожидалось, слухи о том, что девушка возвращается на сцену быстро распространились и об этом узнали подруги Дарли.

— Как же это здорово, что ты снова будешь всех радовать своим голосом! — воскликнула Эвелин после того, как подруги встретились.

— Снова всех порвешь, я уверена на сто процентов, что все упадут в обморок когда увидят, как ты изменилась! — подхватила Вероника, как всегда были слышны в её голосе нотки дерзости.

— Да ладно вам, девочки, все будет как обычно, мне нечем удивлять.

Вероника улыбнулась и взяла подругу за руку.

— Дарли, не ущемляйся, тебя так долго не было, что все позабыли кто ты есть. Теперь у тебя изменился образ, новыми песнями наверняка удивишь всех.

— В любом случае мы рядом с тобой, поддержим всегда,— со спокойной улыбкой произнесла Эвелин, — можем и прийти на твое выступление.

— Ага, в первые ряды протиснемся и будем наблюдать, — поддержала Вероника, — Кстати, даже по поводу возвращения той самой группы слухи идут, только пока не уверенные, но с маленькой надеждой.

— А что за группа? — поинтересовалась Дарли, смотря непонимающе на подруг.

— Ой, ты наверное не совсем поняла про что я. Я имела ввиду известную в Академии в своё время группу «Lost Child». Там было три красивых юношей, которые пели в новом для нашего времени стиле, да инструменты музыкальные у них необычные были. Вот только имён не помню..

— Мы с Вероникой как услышали их песни, сразу влюбились в группу. Жаль что играли они недолго, всего года два выступали, только в Академии. Многие надеются и ждут их появления.

— Интересно.. Я о них никогда не слышала, — задумчиво сказала Дарли.

— Ну и бог с ним, нам бы не опоздать на занятие, заговорились, — махнула рукой Вероника и позвала девочек за собой.

Обычно занятий в Академии было 6 в неделю, перед праздниками ставили по 5. После шестого занятия четверо подруг вышли из кабинета химии и продолжали болтать о сегодняшнем концерте Дарли. Кингсли не сильно волновалась по предстоящему выходу на люди спустя долгое время, всем как обычно понравятся новые песни девушки. В коридоре девушки столкнулись с компанией плохих парней из параллели, которые часто любили задирать всех подряд. Один из них, Дерек, особенно обращал внимание на Дарли, всячески пытаясь язвить ей и подшучивать. Девочка не обращала на него внимания, только иногда отчитывала его, когда сильно раздражалась. Остин тоже появлялся среди этих мальчиков, но не из-за сходства увлечений, а чтобы поделиться любой новостью или попытками наконец завоевать сердце подруги. И сейчас он тоже оказался в этой компании. Как только Грайс заметил Дарли, тут же подбежал к ней.

— Дарли! Я слышал, у тебя сегодня новое выступление наконец-то! Я очень рад за тебя, может я чем-то могу помочь?

Кингсли не сильно обрадовалась появлению друга, но не смогла выразить негодование.

— Ага, спасибо, мне помощь точно не нужна.

— Ну, может, тебя до дома проводить? Или до сцены? Это же возле парка будет? А хочешь, с репетицией помогу?

— Остин, успокойся ты уже. Дарли не маленький ребенок, чтобы не справится со всем этим, — возмутилась Вероника.

Грайс опечалился и опустил глаза на пол, легонько провел ногой по паркету.

— Ну ладно, тогда не буду больше приставать.. Хорошо тебе выступить, я в тебя всегда верю.

Дарли почувствовала себя виноватой и хотела что-то еще сказать другу, но Вероника увела её и других подруг подальше.

После того, как подружки попрощались и приободрили Дарли, она вышла из холла Академии и направилась к месту своего концерта. Девушка предпочитала больше ходить пешком, чем пользоваться экипажем, тем самым экономила деньги. Каждый день она привыкла ходить своими ногами, рассматривая попутно улочки, витрины магазинчиков, даже людей. Как подметила сама для себя Дарли, люди во многом отличаются друг от друга, но это лишь внешне. А если заглянуть вглубь души, то сразу поймёшь, все они как на подбор, погрязшие в грехах, и не стремятся искупиться как можно быстрее. Девочка старалась найти во всем только позитивное и доброе, в особенности в человеческих душах, но делая всем добро и доверяя каждому, в ответ она получала обратное. От такой несправедливости девушка не могла избавиться, как бы ей это не хотелось.

Вскоре Дарли зашла в парк Инн Филдс, которой находится не так далеко от её дома и постоянно навевал воспоминания из детства, когда родители были еще живы. Кингсли часто выступала в оперном театре этого парка, так как другого подходящего места, которое пользовалось большим спросом, не было. На этой сцене девочка впервые выступила еще в 12 лет, и тогда она уже смогла покорить многих людей своим неотразимым голоском. Театр был уличный, посетители лицезрели выступления стоя, это даже было удобнее, нежели происходили бы конфликты из-за сидений. Возле двери у гримёрки Дарли встретила директора театра, который прибывал в наилучшем настроении, скорее всего не из-за возвращения девушки, а что у него в кармане снова будут большие деньги. Он вежливо поздоровался с ней и начал расспрашивать про её долгое отсутствие. Девочка была скромна и не выдавала подробностей, смахивая на болезнь и необходимость перерыва. Директор её не стал задерживать и напомнил время начала её выхода. Оказавшись в гримерной, Дарли окутала спокойная тишина, и Кингсли наконец смогла выдохнуть. В маленькой тускло освещенной комнате казалось уютно и умиротворенно. Собравшись с мыслями девушка достала из старенького шкафчика новое парадное платье, специально заказанное для неё. В гардеробе у Дарли присутствовали только темные и холодные цвета, подходившие ей для образа. На изменения в её характере и образе повлияла и оставшаяся на сердце трагедия, которую она не могла отпустить. В целом девочка исполняла грустные песни, таким образом выплескивая свои эмоции, но все равно она оставалась для многих загадкой. Дарли в глубине души винила себя, что скрывает свои чувства, исполняя свою мнимую роль, нередко пряча печаль за улыбкой. К сожалению, ей не хватило решимости кому то по-настоящему открыться, даже брату она не все рассказывала. Девушка с наслаждением пела, вкладывая всю себя, нередко сильно уставала. Через песни она хотела выразить все свои чувства и душевные волнения, вот только все думали, что это всего лишь песня, обычные строки. Дарли была готова выйти на сцену, но что-то её останавливало, тянуло назад. Страх быть униженной, недовольство среди поклонников, жаждущих только чтобы она каждый день появлялась перед ними. Бедное маленькое сердечко колотилось в груди у девочки, она на минуту закрыла глаза и представила себе мир без суетны, где было одно спокойствие, мир, где бы она с Вильямом была вместе с родителями, без насилия и воин, такой, какой она хотела всегда. Открыв глаза, Дарли вздохнула и медленно пошла на сцену. Её опасения были напрасны: собравшиеся огромной толпой поклонники с возгласом и громкими овациями приветствовали её. Девушка элегантно поклонилась, приподняв подол темно-синего платье, и после того, как все стихли, начала петь. Её ангельский яркий голосок разлетался легким перышком вокруг театра. Дамы и господа были заворожены от прекрасного пения, как будто поддались гипнозу. Дарли, словно грациозный маленький лебедь, кружилась и летала на сцене, продолжая петь, вливая всю душу. На её острожные плавные движения можно было смотреть вечность. Она жила для песен, была создана, чтобы очаровывать своей сладкой мелодией людей.