4
Прошел ровно месяц с того момента, как Лиза вступила в новую школу. Она радостно осознала, что наконец-то нашла тех, кто всегда поддержит, поможет и никогда не осудит. Конечно, спорить с Захаровой ей приходилось почти каждый день, но обе старались избегать ссор, ведь они были подругами. Лиза считала Кристину своей подругой, а Кристина старалась смириться с тем, что Лиза вовсе не такая язва, как ей казалось изначально.
В это субботнее утро Лиза уютно устроилась с чашкой чая в руках, погруженная в чтение книги, пока матери не было дома, вероятно, вновь в запое. Она наслаждалась миром, который наполнил пространство. Напротив её двухэтажки вознеслась двухэтажка, где проживала Кристина, обретая, наконец, кратковременное спокойствие. Отец уехал в командировку, брат так и не появлялся, а мама была на работе с утра до ночи. Давно она не чувствовала себя столь расслабленной.
Крис наткнулась на детский альбом и, с ухмылкой на губах, стала перелистывать фотографии, погружаясь в воспоминания о счастливых моментах. Однако, на одной из страниц она внезапно застыла, комок в горле сжался, а глаза наполнились слезами. Она увидела фотографию, на которой они с Лизой обнимаются, с прикрепленными открытками. На одной из них было написано: "Лиза, я найду тебя, когда вырасту. Обещаю. Я найду тебя по нашему кодовому слову «индиго», только знак мне подай", а рядом — "я буду ждать". Слезы покатились по её щекам, напоминая о той самой прощальной открытке и кулоне с луной, подаренным в тот самый момент Лизой.
Захарова взяла в руки телефон, погружаясь в тот самый желаемый чат. Крис вновь перечитывала последние сообщения, обмененные между подругами, но ей не удавалось отправить Лизе ни слова, ни позвонить — её номер находился в блоке. Она пыталась непрерывно успокоить себя, но это оказалось непросто. Взмахнув рукой, девушка вновь достала сигареты и, шагнув на балкон, закурила.
Андрющенко мучительно ощутила боль в желудке: весь день она не прикасалась к пище, а в холодильнике лишь пустота. Лиза, собравшись, тепло оделась, закрыла за собой дверь квартиры и вышла из подъезда, направляясь в магазин, чтобы разыскать хоть что-то, что утолило бы её голод.
— эй, Андрющенко!
Брюнетка повернулась и увидела на балконе Захарову, которая как всегда курила.
— чего тебе?
— куда идёшь?
— в магазин за продуктами
— оо, меня подожди, я ща —
Захарова, словно вихрь, ожила, выскочив с балкона. В стремительном порыве она надела черное худи, треко и кепку, готовая погрузиться в новую реальность. Она выбежала с подъезда и добежала до Лизы.
— что это ты вдруг?
— пиво хочется, а так хоть не скучно в компании — ответила Захарова.
— не боишься, что тебя засмеют, что ты со мной идёшь?
— меня?, пф, меня тут каждая собака боится, они не осмелятся
— не сомневалась. А ты давно тут живёшь?
— с рождения
— понятно, а я тоже тут родилась, а потом пришлось переехать из-за родителей
— ты серьезно?
— да, у меня ещё тут подруга была, ее звали...
— Эй Захарова! — прервал Лизу какой-то незнакомый ей парень, окликнувший Захарову.
— чего тебе? — повернувшись к нему ответила девушка.
— когда брат твой приедет?
— я ебу?, он так и не объявлялся после вашей вписки
— ты Захарова берега не путай, я ведь и врезать могу
— все что ты можешь, это гасить тех, кто слабее или ответить не может, а как появляется равный тебе человек, то сразу как ссыкло последнее за моего брата прячешься, придурок
— за базаром следи
— а то что?, руку на меня поднимешь? — усмехнулась блондинка — рука то не вздрогнет?
Захарова, с невозмутимым спокойствием, стояла и с каждым словом унижала молодого человека, который, похоже, был с ней знаком. Лиза все это время стояла и смотрела на обоих, молясь чтобы эти двое не подрались.
— ты у нас, Захарова, такая гордая и бесстрашная, но сама-то водишься с каким-то пидором, который на бабу похож. — ответил парень указывая взглядом на Лизу.
— как ты ее назвал?
— ой, а это она?, да ладно. Не кабель, а сучка что-ли — усмехнулся парень.
Лизу часто принимали за парня, и она уже привыкла к этому; слова парня не затронули её ни капли. Что нельзя сказать о Кристине. На лице блондинки заиграли скулы, а глаза её пылали жгучей ненавистью. Лиза даже удивилась, что Захарова не осталась равнодушной к происходящему.
— ты сам напросился
Удар, как молния, пробегает по животу, затем сыплется на лицо, и вот уже юноша теряет сознание, его тело на земле. Захарова же не прекращает своего нападения, её удары становятся все более сильными. Лиза в панике бросается к Кристине, которая, словно потерянная душа, с трудом удерживает сознание. Стараясь вернуть её к реальности, Лиза ловит её плечи и, полная тревоги и решимости, начинает успокаивать. Её голос как нежный шёпот в хаосе:
«Кристина, будь со мной, все будет хорошо». В таких мгновениях, когда тишина вдруг находит понимание среди грома и ярости, две девушки становятся олицетворением хрупкости и силы, даря друг другу надежду посреди беспорядка. Каждое сердцебиение как бы говорит о том, что даже в самые тёмные времена свет может пробиться сквозь тени.
Уже забыв куда девушки шли, Лиза шагнула ближе к Кристине, стремясь оценить её состояние. Однако блондинка резким движением оттолкнула её, словно нехотя позволяя себе быть уязвимой. В воздухе витала напряжённая мгла, где стыд и дружба переплетались в хрупком танце. Лиза, слегка приостановившись, ощущала, как на её сердце ложится тяжесть. Она хотела бы раскрыть эту завесу, понять, что терзает Кристину, у которой на лице застыла маска безразличия. Внутри её разгоралась неистовая борьба: желание протянуть ей руку и одновременно неуверенность.
— не смей прикасаться ко мне — с раздражением произнесла девушка.
— ну я ведь просто хотела.. — ответила Лиза глубоко вздохнув — ладно..
Захарова, не произнеся ни слова больше, развернулась и шагнула в неизвестность. Она не позволяла никому прикасаться к себе, и на то имелись свои веские причины, окруженные травмами, что оставили свой след на душе. Единственными, кто мог пересечь эту границу её уединенности, были её мать и Лиза — та самая, с которой она делила детские радости и печали. Эти две души знали, как обходиться с её хрупким миром, где каждое прикосновение могло вызвать бурю. Их связь, словно древо, укоренившееся в надежде и любви, давала ей силу, позволяла доверять, несмотря на боли прошлого.
Возможно, она бы и позволила Андрющенко прикоснуться, но, быть может, ее охватывает страх — страх перед ее нежностью, словно она боится ожога огня, хотя с первого взгляда этого не скажешь. Она изящно скрывает свои чувства, научившись не показывать эмоций, считая их проявление признаком слабости. Однако за её холодной оболочкой таится любовь, облечённая в тени невысказанных слов, в упоительной атмосфере недосказанности. Чаще всего, её взгляд, как океан, полон тайных бурь, а сердце, замкнутое в ледяном клетке, мечется в поисках тепла, о котором давно забыла.
Лиза ещё немного стояла, наблюдая, как блондинка исчезает в толпе. В душе её бурлили вопросы, словно шторма в безбрежном океане. Почему такая реакция? Может, я ей противна? Или застыдится, что к ней прикоснется такая, как я? Но зачем она тогда заступилась за меня? Мысли в голове скакали, не находя отдушины. С этими смятенными размышлениями она быстро дошла до магазина, купила продуктов и вернулась домой. Аппетит покинул её целиком, и, приняв душ, она легла на край кровати, устремив взгляд в пустоту стены.
В точно такой же позе лежала и Захарова в своей комнате, с бездумным взглядом уставившись в потолок. Она мучила себя размышлениями и проговаривала в мыслях: дура, она хотела помочь, а я. Какая же я дура. Не желая стать похожей на отца и брата, она в итоге превратилась в их копию, одержав победу эгоизма над добротой.
На следующий день компания задумала прогулку, но Вилка почувствовала себя плохо. В итоге девочки решили навестить подругу и принести что-нибудь вкусненькое. Лиза и Крис старались избегать общения и не пересекаться взглядами. В их глазах читался стыд. Лиза корила себя за то, что всегда протягивала руку помощи, и решительно решила покончить с ролью спасателя. А вот Захарову терзал другой комплекс: ей было стыдно за то, что она отвергла брюнетку, которая искренне переживала за ее судьбу и искала возможность помочь. В напряженной тишине их шаги с трепетом сопровождали мысли о том, что каждая из них несет в себе груз собственных ошибок и недопонимания, порой невольно отдаляющих, даже если их намерения были искренними.
— что с вами? — Медведева остановилась уставившись на двух девушек. — чё такие хмурые обе?
— лично я не хмурая, просто не выспалась — с безразличием ответила Захарова.
Лиза в тот момент погрузилась в молчание, не зная, какие слова подобрать. Ей было не по душе рассказывать о том, что произошло вчера. Медведева уловила, что между девочками произошло нечто важное, не подающееся объяснению, и они изо всех сил старались это скрыть. В ее сердце возникло чувство обиды, что они не хотят открыться и довериться. Несмотря на это, она решила не настаивать на разборках. Наконец, они подошли к магазину, где время остановилось среди ярких упаковок и манящих запахов. Как настоящие искатели, они выбрали шоколад, конфеты, а главное — кефир, без которого Вилка, кажется, не могла бы существовать. Лиза это знала, как знала, что в мире есть вещи, крепко сплетающие их дружбу, как нити в ткань.
— ну что, все вроде купили — вздохнув произнесла индиго.
— главное кефир купили, а остальное простит — усмехнулась Медведева. Лиза усмехнулась вместе с ней.
Весь путь Кира и Лиза веселились, обменивались шутками и анекдотами, даря друг другу смех, который был лёгким и искренним. Их радость расплеталась в воздухе, как весенние цветы, распускающиеся под тёплым солнцем. Однако Захарова шла рядом, невозмутимая, словно сама дорога ею не волновалась. Ни разу не усмехнувшись, она оставалась погружённой в свои мысли, словно в тёмном водовороте, где радости и свет радостной жизни не имели к ней доступа. Её шаги были ровными и спокойными, прерываемыми лишь лёгким шёпотом ветра, который, казалось, упрекал её за молчаливую отстранённость.
— КЕФИИИИИР!!!! — Вилка завижяла, когда увидела в руках Лизы кефир. — господи я вам руки целовала.
Девушки лишь слегка усмехнулись. Перейдя на кухню, они оказали взору высокую и прекрасную женщину — Елену, маму Виолетты. Она аккуратно готовила ужин, а когда заметила девочек, на ее лице заиграла теплая улыбка.
— здравствуйте тетя Лена — поздоровалась Кира.
— здравствуйте девочки — с улыбкой ответила Елена. — а вы стало быть и есть та самая Лиза?
— да — неловко ответила индиго, ее мучал вопрос, что значит та самая.
— Виолетта очень много про вас рассказывала — с улыбкой ответила женщина. — я видела вас только на фотках, теперь наконец-то увидела в живую. Вы очень красивая
— спасибо большое теть Лен — с улыбкой ответила Лиза. — вы тоже очень красивая
Малышенко, Захарова и Медведева, с глазами, полными удивления, стояли, наблюдая за мгновением, когда мама Виолетты и Лиза, словно будто бы в танце, обменивались взглядами, полными игривости. В этот момент мир вокруг казался замирающим, а все звуки затихали. Даже Вилка, привлеченная атмосферой, излучала улыбку, словно в этом загадочном взаимодействии находила свою радость. И даже Кристина, которая всего лишь пять минут назад выглядела бледной, словно тень, неожиданно расправила плечи и подарила миру свою улыбку, как будто сама жизнь вернулась к ней.
— девочки, а вы чего застыли, садитесь, сейчас чай будем пить — наконец переведя внимание на девочек произнесла женщина.
Время пролетело незаметно, и за этот миг Елена и девушки сблизились, особенно Лиза. Попрощавшись, компания направилась по домам, в то время как Кира отделилась, её путь лежал в другую сторону. Захарова и Андрющенко шли молча, словно боясь нарушить сковывающую тишину или встретиться глазами. Когда они достигли дома, Кристина направилась к подъезду, и Лиза тихо пожелала ей доброй ночи, но в ответ не дождалась ни слова. Глубоко вздохнув, она сделала шаг к своему подъезду, обременённая чувством. Обидно было осознавать, что между ними теперь вырастает преграда, казавшаяся неразрешимой, как живая стена недопонимания. Они так близко, но так далеки.
***
— Захарова! — крикнул юноша скинув с кровати ещё спящую блондинку. — ты совсем охренела?
— брат?! — мгновенно отойдя ото сна ошарашенно произнесла Захарова.
— я спрашиваю ты совсем охренела? — повторил юноша.
— всмысле?
— это ты отпиздила Серёгу?
— я
— ты дура? — гневно ответил парень — его папаша в минтовке меня прикрывал, а сейчас узнав что моя сестра его сына избила, он больше не будет меня покрывать и меня заберут в армию
— и что в этом такого?, отслужишь как все и вернёшься
— тварь, ты мне за все ответишь
Парень крепко схватил Кристину за волосы и с силой швырнул её в стену, нанося ей сокрушительный удар в лицо.
***
Андрющенко проснулась до звуков будильника, в круге тихого утреннего света. Пройдя через все этапы утренней рутины, она заботливо привела себя в порядок, как художник, который тщательно готовит свои инструменты перед первым мазком. Затем, напитав ароматом свежезаваренного кофе, она сделала пару бутербродов, укрытых слоем нежного масла и свежих овощей.
После завтрака, наполнившись энергией, она собрала свои вещи, и вышла на улицу. Улица оживала под ее шагами, а впереди неумолимо маячила школа, полная ожиданий и новых знаний.
— Лизкаа!! — Малышенко подбежала и обняла подругу — я скучала
— мы не виделись всего часа четыре, а так всю ночь почти в переписке провели — удивлённо ответила индиго.
— а я все равно соскучилась
— привет Лизок — подойдя к девочкам поздоровалась Кира.
— привет
— Крис не видела?
— а с чего вдруг?
— ну вы ближе всех к друг другу живёте, поэтому может пересекалась
— нет, а что?, случилось чего?
— нет, просто переживаю за нее, она обычно всегда пишет мне, если в школу не идёт, а тут — Медведева тяжело вздохнула — не ответа не привета
— Кир, не делай поспешных выводов, может у нее телефон сел или ещё чего — положив руку на плечо подруге произнесла Лиза.
— согласна, телефон вообще не надёжная штука — добавила Вилка.
— может вы и правы
День в школе увязывался к закату. Кира и Вилка бурно обсуждали какую-то тему куря в туалете.
Андрющенко же, невидимой тенью, оставалась рядом с Захаровой; тревога в ее сердце росла. Вспомнив недавний поход в магазин, который они совершили неудачно, она искала ответ в беспокойстве: вчерашний день принёс им неудобства, словно невидимые границы отдалили их друг от друга, и каждая чувствовала немой дискомфорт. Почему же Кристина не пришла в школу? Вопрос терзал её, и мысль пронзала, связывая исчезновение подруги с собственным настроением неуверенности. Как перекресток судеб, их жизни переплетались тайных нитей, оставляя в душе Андрющенко тревожное ощущение, что за этими вопросами скрыла что-то большее, чем просто отсутствие.
— Лиз, Лиза, Лизок — Медведева пыталась вернуть Лизу в реальность происходящего, и ей это удалось. — ты о чем задумалась?
— а..да так, не важно
После завершения учебного дня девушка, попрощавшись с Вилкой и Кирой, задумчиво направилась домой. Мысли о Захаровой не отпускали её, словно тень, преследующая каждый шаг. Дойдя до своего подъезда, она внезапно остановилась, почувствовав необъяснимое влечение, уводящее её совсем в другую сторону. Развернувшись, она направилась к подъезду, где жила Захарова. Он выглядел старым, почти дряхлым, но при этом всегда оставался чистым и уютным, словно хранящим в себе тихую тайну. Девушка осторожно начала подниматься по неровным ступеням, крепко держась за перила, будто боясь потерять равновесие не только на лестнице, но и в своих мыслях.
— ты чо тут забыла?
Андрющенко подняла голову и увидела сидящую на подоконнике Захарову. Она сидела между первым и вторым этажом уставившись на индиго, она явно не в восторге их встречи.
— ты сегодня не пришла в школу..
— и?
— и я решила проведать тебя, чтобы убедиться, что все хорошо
— а тебе на посторонних не фиолетово оказывается?
— во-первых ты мне не посторонний человек, а во-вторых я не такая бесчувственная сука, которую ты себе вообразила
— не пришла из-за тебя
— из-за меня?
— если бы я тогда не заступилась за тебя, то он бы меня не бил
— кто он?
— брат
Лиза застыла, словно каменная, поражённая услышанным. Она готова была ожидать чего угодно, но только не этого. Сердце её сжалось от жалости к Кристине, но ещё сильнее грызла её мучительная стыдливость — осознание собственной причастности к происходящему.
— и как давно он?
— не помню, с детства, я ещё мелкая была
— Крис мне очень жаль, но нужно написать на него заявление
— нет.
— лучше терпеть и закрывать глаза на то, что он избивает тебя?
— я сказала нет!
Захарова стремительно поднимается и прижимает Индиго к стене, её голубые глаза, сверкающие гневом, словно пронзают насквозь.
— если ты не дай бог кому-нибудь расскажешь
— а если расскажу? — уверенно ответила Лиза. — может я не хочу, чтобы он относился к тебе так, ведь ты тоже человек и не заслуживаешь такого отношения к себе
Удар обрушился на живот, затем на лицо. Захарова изливает всю свою ярость на Лизу, бьёт, куда падает взгляд, без разбора, без жалости. Андрющенко не сопротивляется, не отвечает ударом на удар. Она молча принимает боль, словно это привычная ноша, давно ставшая частью её существования.
— если узнаю, что растрепала, убью