Глава 3.6. Забыть - не значит перестать любить.
— Проще расстаться с человеком, чем с иллюзиями на его счёт.
Марта Кетро. Улыбайся всегда, любовь моя.
Мили, их дочь, сидела, уткнувшись в газету, словно в неё заключена вся тайна мира, игнорируя нежные прикосновения матери. Мисс МакКолл, с отчаянием в глазах, проводила пальцем по нежной щеке дочери, шепча её имя:
— Эми, детка, посмотри на меня. — Безрезультатно. Лицо Эмили оставалось непроницаемым, застывшим в маске безразличия. Воздух сгустился от бессилия и нарастающего ужаса. Мелисса Стилински, заметив безуспешные попытки мисс МакКолл, вздохнула, вставая с корточек. Она обменялась взглядами с Крисом и Ноа, их лица отражали глубокую обеспокоенность.
— Я не знаю, как её вернуть, — прошептала Мелисса, голос её звучал хрипло от подавленности. Мистер Стилински, попытаясь найти решение, предложил:
— Может, напомнить ей, кто она? Кто ты есть на самом деле?
Крис покачал головой, отвергая эту идею. Воздух сгустился, ожидание решения висело в воздухе, сгущаясь до ощутимой тяжести. В этот момент подошёл к скорбящим родителям Теодор. Его взгляд скользнул по их напряжённым лицам, затем остановился на Эмили. Тео чуть неловко ткнул пальцем в сторону застывшей девушки.
— Можно я попробую? — робко спросил он. Мелисса, уже теряющая надежду, кивнула.
Рейкен, глубоко вздохнув, опустился на колени перед Эмили. Он аккуратно взял её холодную руку в свои, его пальцы нежно переплелись с её. В его голубых глазах, полных глубокого сожаления и искренней любви, было что-то необыкновенное, что-то, что проникало сквозь стену безразличия Эмили. Теодор наклонился, прижав щеку к её волосам, его шёпот был едва слышен:
— Малышка Эми, давай вернёшься к нам, к маме, к друзьям. Вернись ко мне. Я вернулся. Я здесь, рядом с тобой. Я обещал тебе, помнишь? — его голос, мягкий и уверенный, был пропитан искренностью, которая пробивалась сквозь застывшую оболочку безразличия Эмили.
Он вспомнил, как они были счастливы, как вместе переживали трудные моменты, как обещания были священными для них обоих. Он вспоминал каждый их совместный день, каждый смех, каждую слезинку, словно пробуждая в памяти забытые воспоминания, что были глубоко закопаны под тяжестью происходящего. Все родители, с тихой надеждой, наблюдали за сценой, их сердца бились в ожидании чуда. Это была не просто попытка вернуть Эмили в реальность, это была борьба за душу, за воспоминания, за саму сущность девушки, потерянной в лабиринте своих мыслей и страхов. Теодор чувствовал, как его собственные эмоции всплывают на поверхность, он вкладывал в свои слова всю свою любовь и надежду, будто пробиваясь сквозь толстую стену молчания и безразличия. Он помнил их первую встречу, их первый поцелуй, их первую ссора и примирение. Он помнил каждый нюанс их отношений, каждую мелочь, которая делала их связь такой особенной. И в своих словах он пытался передать Эмилии всю ту любовь, которую чувствовал к ней, в надежде, что это поможет ей вернуться. Его шепот был похож на нежный ветер, который способен растопить любой лёд.
Теодор, молодой человек с лицом, изломанным горем, стоял на коленях перед Мили. Слезы, крупные, как градины, падали на холодный кафель, оставляя блестящие дорожки. Его слова, прерываемые рыданиями, были просты, но полны отчаянной мольбы:
— Я люблю тебя, прошу, вернись ко мне. Если я потеряю тебя... я не смогу жить, зная, что потерял единственного близкого человека. — его голос, обычно уверенный и немного насмешливый, заикался, словно сломанный механизм. Он сжимал её руку, как утопающий за соломинку. Три взрослых фигуры, стоящие неподалёку наблюдали за происходящим с беспокойством, но не вмешивались. Их молчаливое присутствие добавляло ещё больше напряжения в и без того тяжелую атмосферу. Эмили, с её длинными чёрными ресницами, опущенными, медленно подняла взгляд. Её глаза, обычно блестящие и полные жизни, были тусклыми, отражая внутреннюю борьбу. Она крепче сжала руку Теодора, её жест – немой ответ на его отчаянную просьбу. — Эмили?
— Тео, — с хрипотцой произнесла девушка, её голос дрожал от волнения и тревоги. Секунда, и Эмилия уже висит на шее у химеры, её тело словно искало утешения в этом крепком объятии. — Ты помнишь меня.
— Конечно, родная, как я мог забыть тебя? — произнес Тео, его голос был полон теплоты и нежности. Глаза Эмилии, полные слёз радости, внезапно поднялись вверх. Она быстро разглядела среди шумной толпы свою мать, и в тот же миг её сердце наполнилось счастьем.
— Мамочка, — почти уже закричала Мили, её голос звучал так, будто она пыталась перекричать всю суматоху вокруг. Мелисса с радостью и гордостью приняла дочь в свои объятия, окружив её заботой и любовью.
— Что мы будем делать? — спросила Эмилия с тревогой в голосе, её глаза были полны беспокойства. Она знала, что ситуация не простая, и будущие шаги будут определяющими.
— Что-то происходит... — прошептал Ноа, стоя чуть в стороне. Его взгляд был сосредоточен, словно он ощущал, что в воздухе витает что-то особенное. Слова Стилински, произнесённые тихо, но с настойчивостью, заставили остальных замереть.
Послышался звук приближающегося поезда и ветер поднялся. Кристофер зажал Мелиссу в объятиях, а Тео подхватил Эмилию за руку и прижал к себе. Ветер был такой, словно начинался ураган и все закрыли глаза....